Улицы Броктон-Бей

Глава 30. Внезапная встреча. Вы мне должны. И это не просьба. Шляпа из мягкого фетра

Выщербленные лестничные ступени привели меня в полуразрушенное помещение с пустыми оконными проемами. На полу — слой пыли, пустые банки из-под пива и смятые сигаретные пачки. Обои отклеились, обнажая пятна плесени. В углу валялся сломанный стул, а из-под него торчали какие-то грязные тряпки. Над покосившейся тумбочкой висело разбитое зеркало с редкими торчащими из рамы осколками. Воздух пах затхлостью и застаревшей мочой.

Остановившись у окна, скептически оглядела свой наряд. С того самого дня, как я покинула ряды Протектората, мой «лук» не претерпел никаких изменений, и вряд ли великий Кристиан Диор счел бы его хоть сколько-нибудь женственным. И хотя мой жизненный путь был далек от гламурных тропинок, порой так хотелось простого человеческого внимания. Причем внимания во всем его спектре — от легкой заинтересованности до искренней симпатии.

В общем, я твердо решила: мне пора в люди. А раз так — значит, надо соответствовать хоть в какой-то степени тем самым общепринятым нормам. Значит, планы на ближайшее время ясны: марш-бросок по магазинам и стратегическое пополнение гардероба. А там, глядишь, и всё остальное подтянется.

Но если я хочу выйти в свет, надо озаботиться, чтобы моя личность не была сходу зафиксирована многочисленными видеокамерами и следящими устройствами, в том числе и Тинтеркехт. Я представила себе свое новое лицо и немного другую фигуру. Изменить рост сложнее, но сделать чуть стройнее тело и увеличить гм… Закрыла глаза: ощущение, будто стою под теплым душем.

Всё. Я немного другая. Взяла прядь своих волос — мне так и хотелось, волосы стали белоснежные. Изменился чуть-чуть центр тяжести. Фигура по моим ощущениям стала тоньше, а грудь… Ну что ж.

— Пигги, детка, иди сюда, — поманила химеру пальцем.

Из соседнего помещения в разрушенном дверном проеме показалась химера. Доверия в ее фигуре ко мне не было.

— Ну, иди, иди ко мне, или останешься, а я пойду одна.

Химера наклонила голову и нехотя подошла. Откуда столько эмоций? Она, по-моему, становится умнее. Обняла Пигги и запустила обратную трансформацию. Минуту спустя:

— Мяу, — сказала черная кошка и вырвалась из моих рук. Отошла на метр и начала умываться.

— Не переигрывай, — сказала я строго.

Она прекратила умываться и уставилась на меня вертикальным зрачком. Взгляд был красноречивее любых слов: «Опять эти твои фокусы».

— Мне нельзя, чтобы нас узнали. Помнишь, сколько было недопонимания?

Кошка фыркнула и легла, поджав лапы, всем видом демонстрируя полное несогласие с происходящим. Новое тело отзывалось легкой мышечной памятью, непривычной пластикой. Даже дышать стало немного иначе. Взгляд скользнул по осколкам стекла и раме у стены, где когда-то было зеркало. И слава богу. Не нужно лишних рефлексий.

— Идем. Ты — моя обычная черная кошка. Я — твоя ничем не примечательная хозяйка. Никаких параспособностей. Никаких следов.

Она нехотно встала и потрусила за мной к выходу, её чёрная шерсть сливалась с тенями. Я толкнула дверь, и запах доков ворвался внутрь, густой и навязчивый. Я сделала шаг наружу. Просто ещё одна бледная девушка с кошкой.

Мой короткий переход через территорию доков обошелся без встреч с местным отребьем. После моего эпичного возвращения со своей стаей, антисоциальные элементы здесь стали редкостью. Я целеустремленно двигалась к выходу из района доков, перепрыгивая завалы и обходя лужи, когда до меня донесся лай собак и крики. Кто-то спорил, и этот шум перекрывало странное жужжание, похожее на гул разъяренного роя.

Я свернула за угол и увидела сцену у входа в ангар — судя по лаю, там располагался чей-то питомник. Две девушки стояли напротив пары скинхедов. Одна из девушка была невысокой и крепко сбитой, возле ее ног стояли три ощетинившиеся собаки. А вторая… Вторая была Тейлор Хеберт. «Её величество — Королева мух». Ее силуэт шевелился и колыхался под сплошным ковром ползающих насекомых.

Прямо перед ними, в пяти шагах, на грязном асфальте корчился в луже крови один из скинхедов. Его напарник, постарше, стоял над ним и что-то угрожающе орал девицам.

«Королева мух» вышла вперед и тот, что постарше с начала отступил, а потом стал спешно убегать, оглядываясь и спотыкаясь.

Ухмыльнувшись, я сделала несколько шагов в их сторону. Низкорослая девица вдруг вся напряглась, точно собака, учуявшая волка. Она оскалилась и громко проворчала:

— А ты, нахуй, кто такая?

Ее псы, уже давно переросшие все мыслимые размеры, заурчали и начали пятиться назад, за спину хозяйки, уши прижаты к головам.

Хеберт с нескрываемым удивлением уставилась на меня, и ее рой насекомых забеспокоился. А когда я подошла ближе, а часть насекомых посыпалась на землю мёртвыми трупиками.

— Так-так-так, — пропела я, — кто это тут у нас так шумит?

Мой взгляд скользнул на корчащегося в луже крови скинхеда. Плавным движением я оказалась рядом, схватив его за окровавленное запястье.

— Тебе помочь, болезный?

Его плоть заволновалась под моей рукой. Под воздействием моей силы тело сначала расплылось, как тесто, а затем собралось в серый, с кровавыми разводами, шар плоти.

Девицы застыли в немом ужасе, наблюдая за этой сценой.

Я выпрямилась, радостно осклабилась.

— Ну вы чего такие? Я же с вами дружу!

Затем мой взгляд упал на Тейлор, и улыбка стала хитрой.

— А ты, Тейлор, плохая девочка. Голова до сих пор побаливает, так что коробкой конфет не отделаешься.

Тут я решительно насупилась и строго ткнула в её сторону пальчиком, — Ты мне должна. И много.

Девахи стояли ошарашенные, словно рыбы на берегу. Даже собаки, поджав хвосты, на полусогнутых лапах пятились прочь. В этот момент воздух разорвало тарахтение мотоцикла. На нашу сцену на железном коне въехал… принц? Хи-хи. Нет, не принц.

Это был Брайан Лейборн. Мрак. Враг всех Софий Хесс они же Призрачные сталкеры. Высокий, крепкий парень в кожаной куртке и черном шлеме с черепом. Увидев меня, он так резко затормозил, что мотоцикл пошел юзом. Он слез с мотоцикла и настороженно глядя то на меня, то на девиц, снял шлем и… тупо спросил, — Ты кто?

Почему тупо? Да потому что сколько можно спрашивать!

Я вскинула брови и, противно улыбаясь, ответила, — Кто, кто… Я местная Королева горы.

Тут вся компания зависла еще сильнее. И на симпатичном негритянском лице Брайана, и — что неудивительно — на сообразительной мордашке Тейлор возникло понимание.

— ПАНАЦЕЯ? — прошептала Тейлор, глаза ее расширились. — Но ты же… ты как.

Тишина повисла густая, как кисель. Только Рейчел похрюкивала, пытаясь понять, а ее псины поскуливали, уткнув морды в пыль. Я наслаждалась моментом, наблюдая, как на лице Брайана сменяются эмоции: от непонимания к настороженности, а потом и к просыпающейся злости. Мускулы на его скулах заиграли.

— О, Мрак, — пропела я, сладко растягивая слова. — Ты всегда так приезжаешь на зов дамочек в беде? Рыцарь на ржавом железном коне. Только вот с памятью у тебя, я смотрю, хуже, чем с чувством юмора. А оно у тебя, я помню, нулевое. Как ножка? Болит? Может ведь, еще придется обратиться.

Я повернулась к Тейлор, которая смотрела на меня с тем же выражением, с каким смотрят на внезапно воскресшего покойника.

— А ты, моя милая, — я сделала шаг в ее сторону, и ее рой с треском осыпался еще одним слоем мертвых букашек, — не только голову мне проломила, но и, я смотрю, в долги влезть мастерица. Только мои проценты кусаются больнее, чем твои жучки. Гораздо больнее.

Брайан нахмурился, сжимая шлем в белых от напряжения пальцах.

— Что ты несешь? Какие деньги?

— Ах, какие? — сделала я круглые глаза, притворно удивленная. — Те, что вы и весь город все мне должны за мой милосердный характер и за то, что я не вас не замесила как тесто, как этого придурка. — Я мотнула головой в сторону кровавого шара. — Его лечение вышло в копеечку, поверь. Вернее, вышло вам в копеечку. Сложными, очень сложными процентами.

Я окинула их всех медленным, оценивающим взглядом.

— Так что, милые должники, готовьте кошельки. Или готовьтесь отрабатывать. Мне или деньгами, или… весельем. — Я широко улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего доброго.

Эта немая сцена была прервана скрипом тормозов. К нашим помоям подкатил микроавтобус, и из него вылезли еще двое членов их веселого коллектива. Лиза Уилборн, она же Сплетница, и Алек, он же Регент.

Лиза окинула взглядом всю картину: мой довольный вид, бледное лицо Тейлор, напряженного Брайана, Рэйчел, которая с рычанием тыкала пальцем в мою сторону, пытаясь заставить своих псов хоть что-то сделать. Но те только жались к земле и поскуливали, чуяли мою Пигги. Ну она совсем рядом.

Умница Лиза поняла всё за доли секунды. Ее лицо стало маской идеального, вежливого спокойствия, но я-то видела панику в глазах.

Похоже, мы пропустили самое интересное, — сказала она, подходя с поднятыми ладонями, демонстрируя мирные намерения. — И, кажется, у нас накопились невыполненные финансовые обязательства. Я думаю, все можно урегулировать. Наличными. И, возможно, обсудить варианты… взаимовыгодного сотрудничества.

Тем временем Сука, плюнув, прошипела: «Да заткни ее кто-нибудь!», но ее собаки боялись даже посмотреть в мою сторону. Тейлор, воспользовавшись паузой, начала мямлить:

— Я… я действительно не хотела… тот удар…

— О, не хотела, — перебила я ее, сладко улыбаясь. — Это так мило с твоей стороны. От этого моя черепная коробка чувствует себя гораздо лучше.

Алек, похабно ухмыляясь, подошел ближе.

— А я и не знал, что местная Королева горы такая… симпатичная. Очень оживляет образ, серьезно.

Я медленно перевела на него взгляд, и моя улыбка ему не понравилась.

— Милый, если ты сейчас же не отведешь свои похотливые глазки в сторону, я приварю их к собственному затылку. Бесплатно. Это будет мой подарок на наше первое и последнее знакомство.

Я снова посмотрела на Лизу, игнорируя остальных.

— Наконец-то заговорил кто-то умный. Деньги я принимаю. Дружбу — смотрю по настроению. А сотрудничество… — Я сделала паузу, наслаждаясь их напряженным ожиданием. — Ну, что ж, посмотрим.

Я видела, как они застыли, и мне захотелось их немного… потрясти. Просто чтобы напомнить, с кем они имеют дело. Я позволила своему лицу растечься — кожа стала гладкой, как пластилин, без глаз, без рта, просто ровная маска плоти. Я держала их так пару секунд, наслаждаясь их испугом, а потом собрала черты обратно — милое личико Панацеи, каштановые волосы, легкие веснушки.

Я кривлю губы в насмешливую ухмылку.

— Ну, ладно. Деньги я приму. Считайте это первым взносом.

Сплетница, бледная, но собранная, молча протягивает мне сумку. Кажется, она единственная, кто сохранил хоть крупицу самообладания. Я беру её и задумчиво смотрю на Лизу.

— И передай своему вертлявому боссу, — говорю я тихо, но так, чтобы слышали все, — когда вы будете делить этот город, как пирог… не забудьте отломить и для меня кусочек. Жду его звонка.

Я разворачиваюсь и скольжу прочь, не оглядываясь. Но я-то знаю, что они видят. Чувствую их взгляды, прилипшие к моей спине. Чувствую, как по их жилам струится страх, когда из тени за мной выплывает Она — длинная, черная, скользящая тварь, похожая на кошмар из «Чужого». Её хитиновый панцирь отливает синевой под тусклым светом, а длинный хвост с шипом на конце изящно волочится по щебню.

Теплый вечерний ветерок лениво шевелил занавески на террасе летнего кафе. Отсюда открывался идеальный, прямо-таки открыточный вид на вышку Протектората. За столиком у самого края террасы сидела тоненькая девушка. Ее волосы, белые как первый снег, казались нереальными в золотистом свете заката.

Она не спеша подняла бокал с рубиновым вином, глядя сквозь него на разливающуюся по набережной розовую гладь воды. Город затихал, и в этой тишине было что-то зыбкое, ненадежное.

Ровно через десять минут к ее столику подошел мужчина. Высокий, худой до изможденности, в безупречно сидящем костюме. Его темная кожа почти сливалась с глубокими тенями, отбрасываемыми зонтиками кафе.

— Добрый вечер, — тихо сказал он, не дожидаясь приглашения, занимая противоположный стул.

Девушка медленно опустила бокал, поставив его на салфетку с вышитым логотипом. На белую бумагу легло алое влажное кольцо.

— Добрый, — ее голос был похож шелест. Она не поворачивала головы, все еще глядя на закат. — Опоздали на семь минут. У Протектората пробки?

— Протокол, — так же тихо ответил мужчина. — Скучная, но необходимая формальность. Чтобы убедиться, что за мной не следят. А за вами?

Беловолосая девушка наконец повернулась к нему. Ее глаза были бледно-голубыми, почти прозрачными.

— За мной теперь никто не следит, — прошептала девушка, а по милому кукольному лицу пробежала рябь и мельком, краем глаза, она заметила даму: элегантный костюм, шляпа из мягкого фетра с лентой.

На соседнем стуле, рядом с девушкой, умывалась огромная черная кошка.