Улицы Броктон-Бей

Глава 17. Стражи. В этот же вечер, но несколько раньше

Вышка. Тишина на пульте управления была не живой, а густой, тягучей, как кисель. Лишь монотонное жужжание серверов и изредка всплывающие на гигантских экранах строки статусов напоминали, что мир за стенами штаба СКП еще не уснул окончательно. Город спал. Преступники, видимо, тоже.

Карлос, известный в миру как Эгида, сидел перед консолью, пытаясь найти удобное положение. Не получалось. Под костюмом, в районе плеча, ныла рука. Врачи базы залатали, сказали «отлежаться». Но «отлежаться» в лексиконе СКП часто означало «отсидеться за консолью».

Он сгреб пальцами прядь черных волос и с раздражением откинулся на спинку кресла. Оно противно скрипнуло. Вся эта передовая техника, а кресла поставить нормальные не могут. Как и доверить что-то путное.

Последнее время удача явно отвернулась от Стражей. Сначала неудачное столкновение с Неформалами в Центральном банке, потом напряжённая стычка с Барыгами у Торгового центра Броктон-Бей, а затем и тяжёлый бой с Империей и АПП, куда они попали, пытаясь помочь Героям Протектората.

Последствия оказались серьёзными. Мисси, едва оправившаяся после сотрясения, снова пострадала, на этот раз от атаки Демона Ли, когда бросилась выручать Страшилу. Стояк отлёживается с переломом лодыжки. Батарея и Бесстрашный тоже не отделались лёгкими царапинами — клинки Крюковолка и Цикады оставили на них глубокие следы.

Да, конфликт удалось урегулировать, но победа далась нелегко. Теперь многие Стражи, и те, кого они прикрывали, — восстанавливаются в закрытом отделении Центрального госпиталя, отведённом для сотрудников СКП.

Кейпы, конечно, выносливее обычных людей, но даже их запас прочности не бесконечен. И похоже, Стражам стоит на время залечить раны и переосмыслить тактику — иначе следующий бой может стать для кого-то последним.

Раньше все подобные травмы легко и быстро исправляла Панацея. Но теперь Целительница вдруг внезапно ушла из "Новой волны", бросила школу, показала всем средний палец и напрочь отказалась кого-либо лечить.

Эгида с тревогой думал о грядущем: впереди новая схватка с Губителями, а на подходе Левиафан. Если битва произойдет в Штатах, а тем более в самом Броктон-Бее… Без Панацеи количество жертв может утроиться.

Даже без апокалиптических сценариев ситуация выглядела мрачной — ведь именно Панацея обычно спасала всех от повседневных ранений. Характер у девушки был, конечно, не сахар, но зато она одна могла поставить на ноги кого угодно.

А теперь что? Теперь — ничего.

На главном экране замигал значок входящего вызова. Карлос, не отрываясь от мониторов, рассеянно ткнул пальцем в сенсор.

— Пульт Эгида, слушаю.

— Сталкер и Кидвин на связи. На Кокер-авеню, 122 — ограбление магазина. Эти ублюдки-Неформалы. — В голосе Сталкер слышалось напряжение. — Мы на крыше, напротив. Нам атаковать? Можем подождать подкрепление, но если будете сопли жевать… — Она замолчала на мгновение. — Они уже грузятся на псов Адской Гончей. И эти чертовы мухи… Не уверена, что мы ещё не обнаружены.

Карлос мысленно оценил обстановку.

— Держите их, сколько сможете. Оружейник в двух кварталах от вас. Постараюсь направить оперативников в поддержку.

POV. София Хесс — Призрачный сталкер.

Софию буквально выворачивало от злости. Вечер начался с принудительного участия в дурацкой пиар-акции на Набережной вместе с этим болтуном КидВином, где приходилось терпеть идиотские вопросы фанатов. А потом — очередной патруль в компании бесполезного недотехнаря. Она даже не слушала его бормотание о "соразмерности применения силы", когда в переулке они наткнулись на двух имперцев, обдирающих какую-то старушку.

В одно мгновение София спрыгнула с крыши, с размаху всадила каблуком в челюсть первому нацисту, одновременно уходя в Излом и пропуская нож второго подонка. Не удостоив урода даже насмешкой, тут же пробила джебом в челюсть. Под ошарашенным взглядом Кидвина быстро скрутила бездыханных преступников и вызвала полицию. Об инциденте доложила на Вышку.

Через полчаса подкатили полицейские. Два уставших копа, с лицами, как после похмелья в общаге, угрюмо окинули кейпов взглядом, будто те были последними отбросами, застрявшими у них на ботинке. Без лишних церемоний они вздёрнули задержанных на ноги и грубо затолкали к машине, словно мешки с мусором.

Один, потрёпанный жизнью полисмен с желваком на скуле, начал заполнять протокол, будто выписывал штраф за парковку. Второй — молодой и наглый, с взглядом, который так и норовил сползти ниже пояса, — принялся опрашивать кейпов. Но его «опрос» сводился к тому, чтобы пялиться на Софию с таким неприкрытым интересом, будто она была не героиней в бронекостюме, а стриптизёршей на шесте.

А она, чёрт возьми, и правда выглядела горячо. Подтянутая фигура, чёткие линии брони, подчёркивающие каждый изгиб — спортсменка, короче у мужиков скулы сводило. Но София хоть и играла за правильную команду, но такое внимание со стороны этих козлов воспринимала как личное оскорбление.

— Может, обменяемся телефонами? — молодой коп ухмыльнулся, демонстрируя кривые зубы.

— Может, обменяешься мозгом с тем парнем в отсеке? — огрызнулась София, бросая на него взгляд, от которого даже у бронежилета мурашки побежали бы.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла прочь, оставив КидВина разгребать последствия. Пусть этот ничтожество сам объясняется с копами — ей это осточертело.

Два часа они молча кружили по южным кварталам, пока вечерняя мгла не превратилась в беспросветную ночную тьму. Одна за другой гасла подсветка зарешеченных витрин убогих магазинчиков, словно город понемногу выключал розетку из жизни.

КидВин, нервно переминаясь, наконец не выдержал молчания:

— Слушай, Сталкер… Мне кажется, ты переборщила с теми грабителями. У тебя же были транквилизаторные болты…

София даже не повернула головы, продолжая всматриваться в темные переулки. Когда она заговорила, ее голос звучал как напильник по стеклу, — О, господи… Ты серьезно сейчас? Хотя стоп — к кому это я обращаюсь? Конечно же ты серьезно. Пока ты бы там ковырялся в своем карманном шокере, эти ублюдки успели бы не только бабку придушить, но и тебя бы оприходывали. — Она язвительно хмыкнула, — Ладно, хватит нытья. Заткнись и гони свою "тележку" дальше.

Последние слова повисли в воздухе, как запах гари после взрыва. Оставшуюся смену они не разговаривали.

Около двадцати трех им попались Неформалы, обчищавшие лавку поддержанной электроники.

Среди них был Мрак — этот ублюдок, чьи силы вызывали у Софии глухую ярость. В его тьме её Излом давал сбои, становясь ненадежным. Рядом копошился Регент, жалкий недомерок, и тощая верзила Рой, чем-то неуловимо напоминавшая Софии вечную жертву — Эберт. Где-то за углом порыкивали псы Адской Гончей.

София не стала лезть в драку сразу — вместо этого она вышла на связь с Вышкой. В динамике хрипло отозвался Карлос:

— Пульт Эгида, на связи.

София доложила ситуацию и запросила подкрепление, хотя прекрасно понимала — пока мудацкая СКП раскачается… София скрипнула зубами, — эти уроды уже сваливают! Пятнадцать долгих минут она наблюдала, как Неформалы грузят последние мешки на спины собак Адской гончей. Мрак, этот паук во тьме, отдавал приказы, его голос резал слух. "Да пошло все!" — пронеслась мысль.

Время кончилось.

Она рванула в Излом, превратившись в призрачное пятно. Арбалет уже был в руках — не эти детские транквилизаторы, а настоящие боевые болты, острые и беспощадные. Прицел. Вдох. Выстрел.

— А-а-аргх! — Мрак рухнул на колено, хватая окровавленное бедро.

Удовлетворение вспыхнуло в груди, но тут же оглушительная вспышка ослепила ее. Выстрел. Горячая боль пронзила руку — Сплетница! Из окна напротив мелькнуло дуло пистолета.

— Сука! — София выронила арбалет, кровь брызнула на карниз. Где-то рядом заскулили собаки, Неформалы прыгали на псов, таща раненого главаря.

Трах-тах-тах! — грохот мотоцикла Оружейника ударил по улице, но было слишком поздно.

Мир поплыл перед глазами. Последнее, что она услышала — смех Регента, растворяющийся в ночи.

"Герои… всегда опаздывают…"

END POV. София.

За пять минут до прибытия Оружейника.

КидВин бестолково топтался над бесчувственным телом Софии, тщетно пытаясь перетянуть её простреленную руку. Из зияющего, будто стеклянного, отверстия густая кровь выплескивалась мерцающими толчками. Тёмная кожа Софии отливала мертвенной сизой бледностью.

— Отойди в сторону.

Его грубо оттеснили. — И не мешай. Сейчас я всё починю.

КидВин уставился на хрупкую девичью фигурку, присевшую рядом с Призрачным Сталкером.

— Ты кто? — выдавил он. — Герой?

На него не упало и взгляда.

Девушка, напевая под нос похабную похабку, впилась пальцами в искалеченную руку Сталкер.

— Так-так, кто каши не ел? Кто молока не пил? Вот потому ты такая и хлипкая, — приговаривала она певучим тоном. КидВина осенило. — Панацея?

— Нет, придурок, не я, — пропела целительница, и хихикнула.

И тут же, как и должно было случиться, рана на руке Софии стала сходиться у него на глазах. Плоть заплелась в жутковатый танец, и окровавленный кусок свинца с мокрым хлюпом вывалился на грязь. София вздрогнула, веки её затрепетали, открыв мутные, ничего не видящие глаза.

— Ну ладно. Софа, ты в порядке. Но не привыкайте, — голос Панацеи прозвучал холодно и отстранённо. — Мои услуги слишком эксклюзивны.

С этими словами она поднялась, отряхнула колени с видом человека, закончившего грязную работу, и растворилась во мраке переулка. КидВин остался стоять с глупой, застывшей улыбкой, в которой читались облегчение.

Урчание двигателя мотоцикла Оружейника стало громче, свет фар мазнул по Героям, осветил соседние дома и сделал тусклый свет уличных фонарей еще безнадежней. Мотоцикл остановился возле КидВина, лязгнув подножкой, Оружейник слез с сиденья и подошёл ближе, — Докладывай, — голос Оружейника звучал почти механически.

КидВин дёрнулся, — Мы патрулировали этот район, около двадцати трёх часов обнаружили группу Неформалов, они грабили магазин, сообщили на Консоль…

— Это я знаю — прервал его Оружейник, — Что с Призрачным Сталкером? Характер ранения?

Я в порядке, — раздался хриплый голос Сталкера, — Только что стала в порядке

Оружейник замер. Даже его механическая поза стала еще неподвижнее.

— Объяснитесь.

— Панацея, — выдавил КидВин, будто это было оправданием.

Тишина.

Потом:

— КидВин. — Оружейник произнес это так, словно проверял, не ошибся ли он в выборе партнера. — Ты должен был задержать Панацею до моего прибытия.

— Задержать? — КидВин вскинулся, его голос предательски дрогнул. — За что?