Учитель. Назад в СССР-6

Глава 9

— Ты за каким лешим пацаненка-то отпустил? Валить его надо было!

Невзрачный седоватый мужичонка со злыми глазами выматерился и сплюнул на замызганный пол.

— Со всем идиот? — возмутился собеседник. — Мне их чего, всей компанией валить надо было? Был бы один, куда ни шло. списали бы на зверя или утоп там… Эти ж курвы малолетние с учителем приперлись. Их там человек двадцать, расползлись как тараканы! Валить! Тебе бы только валить!

— Да хоть и двадцать! А ежели он видел чего? — ярился мелкий мужик с проплешиной на макушке. Три седые волосины прикрывали лысину неряшливыми прядями.

— Да не видел он ничего! Я его шуганул. Так он со страху чуть в штаны не наделал! — заверил худощавый напарник в добротной куртке и охотничьих сапогах.

— Ты уверен? — горячился плюгавый.

— Уверен, — решительным тоном подтвердил высокий. — Ну, перелез через забор, ну, пошатался по соседнему двору. А как к нам ломиться стал, так я его и нашугал знатно.

— Это как? Солью в зад зарядил? — хохотнул плюгавый.

— Шумно… Не… Пошумел малость, ну, будто зверь какой в сарайке вошкается. Ну, пацан и дал деру.

— И чего, даже не стал в щелки заглядывать? Чтоб на зверя-то поглядеть?

— Дык законопачено всё, куда глядеть-то? И чего глядеть? Он стрекача такого дал, только пятки сверкали.

— Ну, смотри, — покачал головой плюгавый. — Головой отвечаешь, ежели чего ответишь… Сам знаешь, Штопор промахов не потерпит, раз голову снимет.

— Угу… Пусть попробует… Выискался такой сниматель… — буркнул раздраженно высокий. — Ладно, давай, чего там? Новое притащим? Или старое доглядим?

— Так и новое, и старое… Всего хватает… Знатную нынче захоронку вскрыли… — осклабился плюгавый, являя миру золотой зуб.

— Был бы толк, — хмыкнул худой.

— Толк будет, — заверил коротышка с лысиной. — Штопор знает нужняков, быстренько сбагрим… Ты вот деньгу получишь, куда рванешь? — поинтересовался плешивый.

— Сначала получить надо, потом делить… — отмахнулся недовольно высокий.

— Да чего уж там. Первый раз, что ли? — хмыкнул лысый, подходя к старому сундуку, скидывая с него тряпицу и откидывая крышку. — Слушай, Вяз, а пацаненок точно не добрался до захоронки? — задумчиво пробормотал плешивый, внимательно разглядывая содержимое сундука.

— Да чего пристал-то, Комар? Не было его в сарае! Не было! Скажешь, метки сдернуты? Ну? — рявкнул высокий, отзываясь на кличку Вяз. По паспорту его звали Вязьмовский Петр Сергеевич, а по жизни с детских лет прозывали Вязом из-за фамилии ну и по высоте роста.

— Вроде на месте, — пробормотал Комар. — Да ладно, чего ты орешь-то? Не было и ладно, — дернул плечом Комар.

— А чего тогда спрашиваешь? — буркнул Вяз.

— Показалось, — задумчиво протянул Комар, он же Георгий Комаровский, любитель старых военных потерянных кладов, выпивки и крупных статных баб. Заводили Комара пышные формы. Видимо тем самым плюгавый компенсировал свой маленький рост. — Ладно, давай считать да спускать вниз. Что там пионеры, свалили?

— Давно уже, — подтвердил Вязьмовский. — Проводил их за околицу. Возле колодца у воды потоптались да на речку отчалили.

— Так они чего, вернуться на ночевку? — напрягся Комар.

— Не-е, домой потопают. Слышал, бригадир ихний… учитель который… сказывал, что, мол, скупнутся, перекусят и в лагерь обратно.

— А лагерь у них где? — поинтересовался Комаровский.

— Да я почем знаю? — возмутился высокий. — В окрестностях нет ничего, по ходу, пришли со стороны жеребцовских, старой тропой. Мальчишка вел, местный, видать. А учитель-то не из местных.

Вяз снял со стола мешковину, открыл содержимое, оглядел, нахмурился.

— Да ну нет… — буркнул себе под нос, покосился на Комара: слышал или нет.

— Так, а с учителем чего? — напарник не услышал последнюю фразу, продолжая извлекать содержимое сундука и выкладывать на пол в сарае.

— Ну и за каким лешим ты двойную работу делаешь? — возмутился Вяз.

— Чего это? — удивился Комар, недовольно разворачиваясь к напарнику.

— Вытаскивай, считай да складывай сразу в ящики. Надо скорее, а ты тут погляделки устроил! — пояснил свою позицию Вяз.

— А вдруг ржавое? Или еще чего? — отмахнулся Комар.

— Делай, как знаешь, — сердито буркнул Вязьмовский. — Сколько гранат-то было, помнишь? — разглядывая старое оружие, лежащее перед ним на столе, уточнил вдруг Вяз.

— Ну, десять, а чего? Пропало чего? — напрягся Комар.

— Не-е, показалось, — облегченно выдохнул высокий. — Ладно, не отвлекай, считать буду.

— Пацан точняк ничего не видел? — снова переспросил Комар, прищурившись, разглядывая напарника.

— Да не видел он ничего… говорю тебе! Он и в сарае-то не был! Так, возле забора потоптался! — вызверился Вяз. — Отвали.

— Я-то отвалю, Вяз, да потом как бы Штопор не навалял, — зло ухмыльнулся плюгавый.

— Сам разберусь, — дернул плечом Вязьмовский. — Давай уж делом займемся. Вечереет.

— Сам отвлекаешь, а меня потом виноватишь, — недовольно буркнул Комар.

— Да пошел ты… — процедил Вяз, склоняясь над оружием.

Высокого беспокоило какое-то несоответствие на столе, но Вязьмовский никак не мог уловить, что не так в разложенном перед ним оружии. Винтовки и прочее снаряжение они откопали буквально на днях. И приволокли, как обычно, в заброшенную деревушку, где у их небольшой артели копателей находилась база. И ведь чуял Вязьмовский, не след в этот раз соваться в заброшенную деревеньку, надо оставаться в охотничьем домике. Он и поближе к месту копки находился, да и давненько про заимку ту все позабыли. Не то, что здесь. С начала лета тут случайные туристы в третий раз объявляются.

Сначала просто местные. Ну, так те по домам не шарахаются. Потому как всё, что можно было, местный люд давным-давно вывез, свинтил и вытащил по своим домам.

Потом грибник-одиночка какой-то забрел. Странноватый мужичок, в круглых очечках. И куда только леший понес слепого в лес? Очечки потеряются, заблудится грибник.

Вот как раз мужичок-то в очках сильно не понравился Вязьмовскому. Но и Комар, и Штопор отмахнулись от его подозрений. Тем более, мужичок тот в брезентовой куртке с корзинкой и одной флягой на поясе только и сделал, что у колодца воды набрал. В саму заброшенную деревню даже не заходил, даже к первым домам не подходил. Не то, что эти пионеры, будь они неладны. И откуда только взялись в такое неурочное время? И ведь никогда сюда детвора не приходила! А тут на тебе, еще и с учителем. Хотя да, каникулы же летние…

«А учитель странный какой-то, неправильное в нем чего-то», — мелькнула мысль у Вязьмовского, покуда он перебирал и сортировал оружие времен Гражданской войны, которое откопали в местах боевой славы, так сказать.

«Эх, бегом-то, поди, улепетывал Колчак сквозь леса да опушки, бросая всё подряд. Говорят, тут в лесах и портки находили, и золотишко. Вот золотишко покуда не попадалось, жаль… — размышлял про себя Вяз. — И всё-таки с учителем что-то не так. Неправильный он какой-то… И ладно бы поперся с пионерами в поход, чего по заброшенным деревням шататься-то? Ну, покупались в речке, грибов насобирали и домой… Музей им тут, что ли? Или там выставка народного хозяйства?» — злился про себя Вязьмовский.

— Не нравится мне это… уходить надо… — проворчал Вяз себе под нос.

— Чего тебе все неймется, — буркнул Комар, покосившись на напарника. — Штопор прибудет, разберемся. Надежная база-то… Никогда ничего… Или все врешь, пацан чего видел? — резко бросил Комаровский, с прищуром глядя на подельника.

— Не видел ничего, — машинально повторил недовольный Вязьмовский. — Учитель странный какой-то… — поделился своими сомнениями с товарищем.

— Чего с ним не так? — напрягся Комар.

— Да какой-то он… неправильный… — повторил Вязьмовский, не понимая, как объяснить собственные ощущения. — Больно гладко ходит… Словно охотник какой, а не мальчишка городской. Сторожится, оглядывается…

— Так может, охотник молодой и есть? — уточнил Комар.

— Не… не похоже, — показал головой высокий. — В нем порода чуется… Этот точно городской, говорю тебе… Интеллигентишка… — сплюнул Вяз. — А ведет себя так, словно в лесах этих вырос… Ну, или комитетский… — с сомнением проговорил Вязьмовский. — Вроде вот молодой, а такой дерзкий… И взгляд такой… жесткий… цепкий…

— Так, может, армейский? — вскинул голову Комар. — Чего молчал? Надо было валить, сказано ж тебе было.

— Тебе бы сразу ввалить… — буркнул Вяз. — Не, не похож молодой на гэбешника, да и для разведки молодой больно… Там матерые мужики, а этот… Жилистый, да, резкий, внимательный, сноровистый… и пацанов держит строго… Но городской, сразу видно… Разве что… — Вязьмовский замолчал, задумавшись.

— Чего удумал? — напрягся Комар.

— Да ну, ерунда это… — отмахнулся Вяз.

— Да говори уже, чего начал, — сердито велел Комаровский.

— Ну… может это… засланные? Под видом пионеров посмотреть? Прикинуть? Пошуршать?

— Так они чего, по деревне шарахались? — поднимаясь с низенькой скамеечки, уточнил Комар.

Лицо его потемнело, брови сошлись у переносицы.

— Говорю же, нет. Один только… пацан… Любопытный… шуганул я его… — бросив на напарника короткий недовольный взгляд, ответил Вязьмовский.

— Гляди, Гоша, доиграешься, — показал головой коротышка. — Все у тебя мысли да мыслишки. Твое дело маленькое — делай и не раздумывай.

— Без тебя разберусь, — процедил Вязьмовский. — Поучи ученого.

— Разберется он… Как бы потом Штопор с тобой не разобрался…

— Не каркай! — отрезал Вяз, склоняясь над последней винтовкой и переходя к подсчету патронов, сложенных горкой на столе возле ящика с боеприпасами. Эти пули Вязьмовский накануне считал. И вот теперь решил пересчитать заново.

— Твою ж богомышь… — процедил едва слышно себе под нос, воровато оглянулся на Комара, но напарник не услышал в этот раз тихих слов. Усердно, хмурясь, лысый считал винтовки из сундука, аккуратно раскалывал их на подготовленные промасленные тряпицы, чтобы потом распределить по ящикам, в каждый по десять штук.

Вязьмовский еще раз пересчитал патроны в кучке, тайком глянул в свою бумажку, которую достал из кармана штанов, закрыл глаза, глубоко вздохнул, снова покосился на Комара, скомкал бумажку и сунул обратно в карман брюк.

Если судить по его записям в кучке на столе не хватало двух патронов.

— Когда успел-то, сученок? Я ж следил… Ты ж в сарайку-то не заходил… — шепнул себе под нос Вязьмовский. А потом вдруг побледнел. Перед глазами ярко предстала картина: вот он заприметил мальчонку, который перелез через забор от соседа. В этот момент пионеры расшумелись от чего-то, и он, Вязьмовский, метнулся к наблюдательному посту на дереве, чтобы глянуть, отчего незваные гости разволновались. В пустой деревне хорошая слышимость и Вяз услышал вопли:

— Ваня-а-а! Ванька-а-а! Ау-у-у!

— Мале-о-ок!

— Вот сучонок, и ведь успел, и спер, не побоялся… — мысленно процедил Вязьмовский, покосился на Комара и решил ничего не говорить ни напарнику, ни старшему артели.

Ну, стащил мальчишка два патрона, и стащил. Ежели не дурак, никому из взрослых не покажет, иначе наругают, да еще и отберут опасную игрушку.

А раз учитель с ним во двор соседский не пришел, в сарайку не заглянул, стало быть, пацаненок ничего своему главному-то и сказал. Приныкал патроны-то, чтобы с друганами развлечься.

Вяз облегченно хмыкнул, покосился еще раз на сосредоточенного Комара и принялся торопливо пересчитывать оставшиеся патроны.

— Егор Александрыч, так и что? Кто это? Бандюки? Или фашисты? — требовательно повторил Ванька Мальков.

— Ну, какие фашисты, Ваня, откуда? Давно их тут нет, да и не было, — успокоил я пацана. — Контрабанда, скорей всего, или черные копатели, — задумчиво проговорил вслух.

— Чего? Какие такие черные копатели? — изумился мальчишка, глядя то на меня, то на патроны в моей ладони.

— А такие… Бродят по лесам, по тем местам, где война шла или сражения старинные… И копают… Оружие ищут, потом осматривают, чинят и продают на черном рынке.

— На каком рынке? Там чего, черные все, что ли? А почему? А зачем продают? — засыпал Мальков меня вопросами. — Зачем советским людям оружие? Война ж закончилась давно. Оружие, его ж в милицию полагается… Кто ж его купит? — настойчиво спрашивал семиклассник.

— Ну, вот есть такие люди, Ваня, которым спокойно не живется на свете, — ответил я мальчику.

— Бандиты, да?

— Может, и бандиты, но думаю, все-таки контрабанда, — кивнул я. — Вот что, Ваня, ты ребятам про свою находку ничего не говори, договорились?

— Почему? — немного сник пацан.

Ну, а как же, такая находка, а рассказать нельзя.

— Ребята испугаются, — начал я.

— Да вы чего, Егор Александрович! Ничего они не испугаются! Только рады будут! Может, мы того… заберем все с собой и сдадим куда следует? А? — глаза мальчишки вспыхнули азартом. Явно уже представил свое фото на первой странице «Пионерской правды» с заголовком над головой «Сознательный пионер Иван Мальков сдал государству военный клад».

— Вот поэтому и молчим. Ребята захотят посмотреть, а это неправильно. Нельзя в деревню возвращаться.

— Да почему же, Егор Александрович? — упорствовал Ванька.

— Потому, Иван, что оружие это в деревушке не просто так. Кто-то его нашел, принес, спрятал. Ты ведь говоришь, оружие на столе лежало, тряпкой прикрытой?

— Ну да, — подтвердил свои слова Мальков.

— Чистой мешковиной?

— Ага, — кивнул головой мальчишка.

— Чистой, понимаешь? — я пристально глянул мальчишке в глаза.

— Нет, — искренне ответил Ванька Мальков.

— В заброшенной деревне не может оказаться ни с того, ни с сего чистая тряпка, понимаешь? Значит, кто-то её туда принес, накрыл оружие. Ты говоришь, винтовки и патроны на столе лежали аккуратно, не кучей свалены. Значит, их кто-то разложил, а потом накрыл тряпицей от случайного взгляда. Понимаешь?

— Ну… А-а-а… — Ванька нахмурился, задумался, потом поднял на меня глаза и чуть испуганно произнес. — Так это чего, правда, бандиты какие-то?

— Может, и бандиты. Так что, Ваня, об этом ребятам ни слова, ни полслова, договорились? — строго спросил мальчишку.

— Да, — кивнул Мальков.

— Честное пионерское?

— Честное пионерское, Егор Александрыч. Не переживайте, я — могила, — заверил пацаненок. — Так, а чего делать-то будем?

— Кто?

— Ну, мы с вами, — радостно загундосил Ванька. — Вернемся вдвоем в деревню и перепрячем? А давайте лучше засаду устроим и повяжем этих… бандитов! — выдвинул еще одно предложение юный авантюрист.

— Ничего мы с тобой, товарищ Мальков, делать не будем, — заявил я, пряча патроны в карман. — Сейчас вернемся к ребятам, организуем перекус, соберемся и отправимся в лагерь. Переночуем и вернемся домой. А потом я сообщу, кому следует. Не наше это дело, Ваня, лезть в бандитские разборки.

— Да какие разборки-то? — возмутился Мальков. — Ну, Егор Александрович! Ну, давайте сами! А то милиция потом всю славу себе заберет… Да и Дим Димыч не поведется на такое… Городских вызовет…

Мальков смущенно замолчал.

— И правильно сделает, — поддержал я участкового, которому собирался рассказать обо всем, что семиклассник обнаружил в заброшенной деревне.

— Но…

— Никаких «но», Иван, — объявил я. — Всё, пошли к ребятам. И молчок. Смотри. Ты слово дал. Никому, даже Лене.

— Я слово свое держу, — недовольно буркнул Ванька, подхватил хворост, развернулся и зашагал впереди меня. Прямая спина выражала все мальчишеское негодование. Я очень надеялся, что Ванька сдержит свое слово и не расскажет мальчишкам про оружейный склад. Иначе беды не миновать.

Снова вернулась насторожённость, я незаметно сканировал лес, вслушивался в звуки природы. Был бы я один, вернулся бы, разведал, что да как. А тут дети…

По-хорошему, семиклашек нужно прямо сейчас собирать и уходить в лагерь. А потом и тот лагерь сворачивать и возвращаться в село. Но если я так сделаю, детвора не поймет. Без объяснения причины меня запишут в самодуры, а нам с ними еще четыре года бок обок жить и учиться. Поэтому пусть все идет по нашему плану. Если кто нас и видел в деревне, значит, не посчитали опасными, раз не вышли, не встретили, не навредили. А уж в лагере я придумаю, как бы нам пораньше свернуться и побыстрей добраться до милиции.