Учитель. Назад в СССР-6

Глава 5

Идти и в самом деле оказалось не так чтобы далеко. Тропинка, еле заметная в траве, почти не петляла. По дороге мы обрывали, вспоминали уроки по ориентации и применяли их на практике. Ну как применяли, пытались. Практика шла на словах и на местности, походя, без задержек возле нужных экспонатов.

— Кто знает, как определить, где север, а где юг? — поинтересовался у ребят.

Чего только не услышал в ответ. Более-менее правильным звучал ответ про мох с северной стороны.

— А как понять, где север, если мха рядом нет?

Вот тут эрудицией блеснула Таисия.

— Надо на ветки деревьев смотреть, — уверенно заявила девочка. — Вон, видите, с юга ветки пышные, длинные, а с северной стороны короче и неказистые.

— Верно, только выбирать нужно одинокое дерево, которое растет отдельно ото всех, — добавил я. — Еще можно по пеньку.

— Это как? — заинтересовалась Тася. — Он же без веток.

— А кольца на что? Годовые кольца на спиле всегда вытянуты в сторону восходящего солнышка, то бишь в южную сторону.

Вот так и брели мы по лесу, коротая за разговорами путь-дорожку. Ленька оказался хорошим проводником. Шли мы, как и вчера: я замыкающим, Леонид ведущим.

— Лень, ну когда уже? — заныла под конец Верочка.

— Да чуток осталось, скоро уже, — заверил Голубев.

Вскоре мы и правда оказались на краю деревни.

— Вот, — Ленька довольно указал на покосившийся столбик, возле которого стояла аккуратно прислоненная деревня табличка с надписью «Шафрановка». Полустертые буквы читались плохо, но догадаться, что мы пришли по верному адресу, оказалось несложно.

— Надо же, какая старая дощечка, — протянула Верочка, трогая пальчиком выжженные на доске буквы. — А почему не знаком, как у нас?

— Так деревня старая. Может, менять не захотели, — пожал плечами Ленька. — Да и дороги через лес для машин нету. Она ж с другой стороны деревни. А это так, тропка соседская. Батя сказывал, дед этим лесом на танцы бегал с товарищами через лесок. Только другой тропой, покороче. Но та дорожка прям от нашего села шла. Только я ее так и не нашел.

— Заросла, наверное, — огорчился Ваня Коновалов.

— Наверное, — согласился наш проводник. — Так чего, идем?

Ребята сгрудились возле столбика, я стоял позади, разглядывал местность и размышлял: идти дальше или лучше свернуть к реке, устроить привал, перекусить, поплескаться в воде и возвращаться в лагерь. Что-то меня смущало, беспокоило, но вот что, я никак не мог уловить. Инстинкты что ли в новом теле притупились? Но опыт, как говорится, не пропьешь.

— Егор Александрыч, так что? Идем? — нетерпеливо переспросил Ленька, оглянувшись на меня.

Заметив мое сосредоточенное лицо, Голубев нахмурился и завертел головой, пытаясь понять, куда это я так задумчиво смотрю.

— Идем, — наконец решил я. — Только не шумим, идем колонной, соблюдаем дистанцию…

— Товарищам на пятки не наступаем, — скопировал Васька Голотов мои интонации. Семиклассники дружно рассмеялись, косясь на меня, отслеживая реакцию.

Я улыбнулся:

— Все верно, Василий. Идем тихо.

— Да нет же тут никого, — удивился Борька Усатый. — Чего мы прячемся, как мыши какие-то… Можно и пошуметь… Эге-гей! — неожиданно крикнул Борис во все горло.

— Тихо ты, дурак! Напугал! — взвизгнула Верочка.

— Идем тихо, не шумим, не бежим. Всем ясно? — повторил я строже.

— Ну… да… — Борька пожал плечами, явно не понимая, почему я не даю вволю побегать в пустой деревне.

— Леня, ты направляющий, выходим на центр первой улицы и останавливаемся.

— Хорошо, Егор Александрыч, — покладисто согласился мальчишка. — А… почему? — не удержался и уточнил Ленька, немного поколебавшись.

— Мало ли какие звери могут обитать в заброшенных домах, — уклончиво произнес я, не желая пугать ребят.

— А медведи могут? — напряженным тоном поинтересовалась Верочка, оглянувшись на меня.

— Медведи вряд ли, разве что в огороде у кого-то заросли малины. И то сомневаюсь. После выступления Бориса все медведи разбежались в ужасе.

Ребята громко рассмеялись, Борька Усатый смутился, но уже через секунду присоединился к веселью.

— Ну что, идем? — отсмеявшись, спросил Ленька., дождался моего кивка, скомандовал. — В колонну по одному становись! Соблюдаем интервал-дистанцию.

— Товарищам на пятки не наступаем! — дружно откликнулись одноклассники.

По колонне прокатился смешок, а затем мы выдвинулись в сторону деревеньки по заросшей тропе, что вела от околицы к первым домам.

Вскоре мы наткнулись на колодец. Деревянные бревна сруба потемнели от времени и непогоды, крыша покосилась, пару досок свалились и лежали на траве. Одна оказалась аккуратно приставлена к стенке колодца. Я внимательно присмотрелся, отметив про себя: деревяшку приставили очень давно, вокруг доски трава не примята, да и зеленые наросты не сбиты, не смазаны пальцами.

— Вот этот, что ли, колодец с кладом? — хихикнула Верочка. — Клад досок!

— Ну-у-у нет… — растерянно пробормотал Ленька. — Этот вряд ли… Он слишком на виду. Да и видишь, почти новый.

— Ага, только почернел от старости, — хмыкнула Лузгина. — А там вода есть? — Давайте проверим! — радостно загомонили парни. — Ого, Егор Александрыч, тут и ведро на цепи имеется!

— Надо же, цепь никто не забрал, а хорошая цепь-то! — заволновались ребята. — И ведро целое, даже не ржавое!

— Осторожней, близко не подходите, бревна могли прогнить. Не облокачивайтесь, — велел я.

Подошел к колодцу, внимательно оглядел и цепь, и ведро. К моему облегчению, «новое» у пацанов оказалось просто не помятым и несильно проржавевшим. Хотя это-то и настораживало. Как в заброшенной деревне могли настолько хорошо сохраниться железные вещи?

Следы ржавчины присутствовали, но вот зелень, которая появляется на чем угодно, если предметом долго не пользоваться, отсутствовала. Правда, и следы человеческого присутствия я не заметил. Рукоятка не блестела, натертая ладонями от постоянного использования. Колодезный барабан скрипел и кряхтел, явно его давным-давно никто не смазывал. Да и трава вокруг не вытоптана. Если и пользуется кто этим колодцем, то редко. Может, охотники или грибники, кто еще помнит о том, что в этих местах имеется заброшенная деревушка. Ну а что, если в Шафрановке сохранились дома, вполне можно отыскать крепкий сруб, подправить и устроить временное убежище от непогоды.

Эта мысль отозвалась в душе неприятными ассоциациями.

«Спокойно, Саныч, тут тебе не здесь и даже не там. Заброшенная деревня, мирные времена… Какого ты напрягся?» — попытался успокоить сам себя, но как-то не успокаивалось. Невнятные мелочи, из которых рисовалась полотно местности, еще не показывали всю картину в целом, но отдельные мазки слегка настораживали.

— Ой, глядите-ка, водичка-то какая чистая! И холодная! — обрадовалась Верочка.

— И вкусная! — объявила Таисия, продегустировав природный напиток, зачерпнув ладошками колодезной воды. — Пить-то будете? А то я фляжку свою наберу.

— Будем! Не только тебе надо… Мы тоже попьем и наберем! — загомонили семиклассники, толкаясь возле ведра.

— Так, спокойно. По очереди! И соблюдаем тишину! — напомнил я, приглядывая за своей компанией непосед и поглядывая по сторонам.

Лес остался чуть в стороне за нашими спинами. Не знаю, сколько лет назад местные жители покинули деревушку, но природа пока что робко делала первые шаги, словно пробовала новое неизвестное блюдо. Стоит ли идти дальше, или погодить? Вдруг вернуться странные двуногие существа и снова начнут вырубать деревья? Теперь уже молодую поросль.

Тишина стояла, привычная уху. Перекликивались птицы, в траве шуршали насекомые. И все-таки что-то не давало мне покоя.

— Так, товарищи, доходим до первых домов, оглядываемся и обратно.

— Егор Александрыч! Да почему? Солнце еще высоко, времени много! — возмутился Ленька.

Голубев явно нацелился на поиски клада.

— Нам еще ужин готовить, — уклончиво ответил я, не желая пугать семиклассников своими мыслями. — Вы еще на речку хотели. Вот и получается: заглянем с краю и обратно.

— Ну-у-у во-от… — расстроенно прогудели пацаны, явно мечтавшие вместе с предводителем вволю полазить по заброшенным зданиям.

Уж не знаю, откуда это в детях, но по себе помню: медом не корми, дай по стройке пошариться. Помнится, с Петькой Бакуниным сбежали как-то из детского дома на стройку. Рядышком строили многоэтажный дом. Вот уж мы там вволю побегали, полазали, в прятки-догонялки поиграли. От души напрыгались с балкона на балкон.

И ведь даже в голову не приходило: одно неосторожное движение — и сорвемся вниз, на груды строительного мусора. В лучшем случае, убьемся насмерть. В худшем — останемся калеками на всю жизнь. Но — свезло, все обошлось.

Все-таки у детей до определенного возраста напрочь отсутствует инстинкт сохранения жизни. Над ними довлеет жажда познавать мир со всех сторон. И не с помощью картинок и рассказов взрослых, а самому. «Не суй пальцы к огню — обожжешься», — так не работает. А вот разок получишь ожог и на всю жизнь запомнишь.

— Напились? — уточнил я у детворы.

— Ага. А вы? — спросила Таисия, протягивая мне свою фляжку.

— Спасибо, Тася, — принял из рук девочки воду, напился. — Так, фляжки все наполнили?

— Да-а-а…

— А вы? — настойчиво повторила Тася, доливая в баклажку колодезную воду.

— И я, — улыбнулся девочке, отвинтил крышку, наполнил свою флягу. — Ну что, готовы?

— Всегда готовы! — крикнули юные туристы.

— М-да, в разведку с вами не сходить, — пошутил я, качая головой.

— Почему? — возмутился Ванька Мальков, шустрый и любопытный малый. За счет невысокого роста Ванька всегда терялся в толпе, про него даже иногда забывали. Чем Мальков и пользовался, умело подслушивая учительские разговоры. Малек — одно слово, так его по-дружески называли в компании Голубева.

— Сказано — вести себя тихо. А вы что?

— Ой, мы забыли, — виновато развела руками Тася.

— Вечно вы… — фыркнула Верочка, оглядывая мальчишек взглядом, полным осуждения.

— А сами? — подскочил на месте Витька Заречный. — Вместе со всеми кричали, а теперь умничаешь!

— Товарищи! — негромко произнес я, и семиклассники чуть пристыженно замолчали.

— Ну что? В колонну по одному становись, — скомандовал отряду.

— Опять? Да чего тут-то, Егор Александрович. Места полно! Давайте уж просто… без этого… без колонны! — предложил Борька Усатый.

— В походе должен быть порядок, — напомнил я.

— В колонну по одному становись, — повторил Ленька.

Семиклассники нехотя выстроились друг за другом и неторопливо пошли в сторону заброшенной деревни.

Вскоре мы наткнулись на первый дом. Скособоченный, вросший в землю почти по самую крышу, деревянный сруб всматривался в нас пустыми глазницами окон. Приколоченные доски, коими бывшие хозяева пытались перекрыть путь лихим людям, перечеркивали темные провалы оконниц, придавая избе пугающий вид.

Ребятишки притихли, разглядывая мертвое здание.

— Ишь ты… даже стекла вытащили… — прошептал Васька Кнут.

Его шепот отчего-то показался громким. Семиклассники дружно вздрогнули, поежились, завертели головами.

— Пойдемте отсюда, а? — попросила Валя. — Мне тут не нравится.

Мне тоже все больше и больше здесь не нравилось. К тому же появилось ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Я осторожно повернул голову в сторону деревни, затем небрежно оглянулся по сторонам, но никого не заметил. Ни одна ветка не шевельнулась, никакая тень не промелькнула в зарослях. И все-так… все-таки надо уводить отсюда моих туристов.

— Ну, давайте еще один дом найдем? А? — взмолился Ленька Голубев.

— Или колодец, — ехидно подсказала Верочка.

— Да хоть бы и так! — воскликнул Леонид.

— Ну, Егор Александрович, ну пожалуйста! Чего мы зря шли, что ли!

К Ленькиной просьбе присоединились все пацаны. И даже Таисия. Валя, по традиции, молчала, улыбалась и не встревала в разговор. Эта девочка предпочитала быть как все, плыть по течению, не спорить и не выбиваться из общей массы. Но все-таки что-то в ней было непонятное, скрытое от глаз. Однажды я выясню мотивы Валиной жизни и манеры поведения.

— Егор Александрович? — окликнул меня Ленька.

Я оглядел свою команду, заглянул в каждое умоляющее лицо, покачал головой, улыбнулся и согласился.

— Ну, хорошо. Только, чур, слушаться и от меня ни на шаг!

— Ур-р-р…

— Тихо вы! — скомандовал Ленька, пацаны мигом смолкли, тут же переглянулись и закончили громким шепотом:

— Ура-а-а-а!

Я не выдержал и расхохотался, семиклассники радостно присоединились к моему веселью. Чужой взгляд перестал сверлить мой затылок, заброшенная деревня перестала казаться логовом неизвестных чудовищ, солнце снова засияло ярко, подозрительные мысли растворились в чистой колодезной воде.

«Что плохого может произойти в мирное время? В мирное советское время, Саныч? В глубокой провинции в лесу? Это тебе не заброшенные кишлаки с аулами, в каждом из которых потенциальная опасность таится даже в разрушенном сортире. Это — простая жизнь. До всякого дерьма еще далеко. А тут лето, каникулы, поход… Ну, деревня, ну, брошенная… Паранойя у тебя, товарищ Зверев». Однако надо же, я начал мысленно называть себя Зверевым. Прогресс налицо, сливаюсь с новым телом, что не может не радовать.

— Ну идем же? — поторопил меня Голубев.

— Идем.

И мы зашагали по невидимой тропе, когда-то бывшей вполне широкой дорогой, что вела в лес.

— Ух ты, гляньте-ка! Да тут и стекла целы!

— Ой, видели, видели? — верещала Верочка. — Там заяц, точно вам говорю! Через весь двор проскакал!

— Где? Да где же? — заволновались мальчишки, каждый из которых в глубине души мнил себя настоящим охотником.

— Да вон же! Все! Упрыгал! — махнула рукой Вера.

— Ой, а тут как будто кто-то живет! — внезапно воскликнула Тася.

— Где? — загомонили ребята.

— Тихо! — я резко обернулся, вглядываясь в пустой заброшенный двор. Но тут же выдохнул. На столе какой-то шутник оставил покореженный самовар. В потускневшем боку посудины зияла приличных размеров дыра. Перед самоваром стояла наполовину разбитая чашка. Видимо, какие-то любители заброшек, как и мы, исследовали эту деревню, ну и оставили после себя инсценировку.

— А давайте зайдем? А? Егор Александрович? — попросили ребята.

Я внимательно оглядел покосившийся сруб, двор, заросший травой по пояс. Приметил, что отсутствуют свежие следы человека, и дал добро.

— Осторожно, видишь, перекосилась, — заметил Борька, помогая Леониду открывать скособоченную калитку.

— Ну, говорил же! — проворчал Борис, удерживая прогнившие доски.

Я помог ребятам снять с петель изжившую себя дверку, мы прислонили ее к покосившемуся забору. Собственно, забором сооружение сложно было назвать. Крепкие на вид жерди рухнули на землю с одной стороны, видимо, сгнила веревка, с помощью которой они крепились к ограде.

— Ой, глядите, мячик! — негромко воскликнула Таисия и побежала к крыльцу, возле которого действительно лежал мяч в полоску. Когда-то яркие краски выцвели, и сейчас резиновая игрушка, наполовину сдувшаяся, смотрелась чужеродно среди яркой сочной зелени, которая колосилась по обе стороны от хорошей мощеной камнем дороги.

— Надо же, кто-то постарался, камня натаскал. Откуда? — удивился Илюша Боровкин. — У нас тут и нет таких.

Мальчишка опустился на корточки, потрогал рукой необработанные булыжники, глубоко посаженные в землю. Между камнями уже пробивалась трава, но дорожка все еще была заметна.

— Осторожно! — прикрикнул я, заметив, что Ленька собирается подняться на крыльцо. — Сначала попробуй. Доски могли прогнить.

— Ага, — кивнул Голубев и со всей силой топнул по первой ступеньке.

— Крепкие! — объявил мальчишка, осторожно ступая на крыльцо.

— И стекла целые, удивительно, — меланхолично заметила Валя.

Я глянул на дом. Действительно, при всей своей заброшенности, дом словно готовился к встрече спустя долгое время. Мутные, давно немытые стекла как будто наблюдали за нами, решая, имеем ли мы право находиться здесь, или стоит нас хорошенько шугануть, чтобы не лезли, куда не следует.

Я медленно оглядел здание, отмечая следы времени и отсутствие следов человеческой жизнедеятельности.

— А тут замок, собьем? — азартно крикнул Ленька, добравшись до двери.

— Ага! Давай! Я камень нашел! — радостно завопил Борька, поднимая приличных размеров голыш, что валялся рядом с дорожкой.

— Отставить, — приказал я. — Частная собственность, — пояснил ребятам.

— Чего? — у мальчишек вытянулись лица. — Тут же не живет никто! Какая же это собственность? Никому не нужная собственность!

— Егор Александрович, ну интересно же! А? — заволновались пацаны.

Девочки уселись на скамейку за покосившийся стол с самоваром, неторопливо пили воду из фляжек, поглядывая то на одноклассников, то на меня.

— Устали? — Поинтересовался у Таси, Веры и Вали.

— Немного, — за всех ответила Таисия. Удивительно, как быстро Тася прибрала к рукам лидерство в дуэте Вера-Валя. Еще удивительней, что девочки спокойно приняли над собой шефство, несмотря на разность в характерах и манере поведения.

Я поднялся на крыльцо и внимательно осмотрел замок. Старый, большой, навесной и очень ржавый. Значит, тут действительно никто давно не появлялся.

— Сбивать не будем, так откроем, — решил я. — Внутри ничего не трогать, с собой не забирать, ясно? Посмотрим, как жили раньше, и больше ничего.

— Даже на память? — пискнул Витька Воробьев.

— Даже на память, — подтвердил я. — Ничего! Это мародерство называется. Знаете такое слово?

— Знаем, — расстроенно закивали пацаны.

— Но ведь никого же нет… И ржавое все… И заросло… — предпринял еще одну попытку Виктор.

— Все равно. Только посмотрим.

— Да мы поняли, Егор Александрович! — вразнобой заговорили ребята, шикнув на Воробьева.

— Вот и ладно. — кивнул я, склонился над замком, доставая из кармана брезентовой куртки, которую раздобыл с помощью все того же Митрича, нужные инструменты. По привычке в поход взял с собой много полезного. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. Куртки с многочисленными карманами я очень уважал. В них столько всего помещалось.

— Ого! Вот это да! — уважительно присвистнул Ленька. — Научите?

— Ни к чему тебе, Леонид, такие навыки, — усмехнулся я.

— Ну, вот жеж пригодилось! — хитро сощурившись, заметил Ленька.

— Пригодилось. Вырастешь, сам научишься. Ну что, я первый, сначала пол проверю, без моей команды не входить. Все понятно?

— Да понятно, да, — заволновались мальчишки, вытягивая шеи и стараясь заглянуть в сенцы.

— Да тихо ты, не напирай! Куда прешь! Сказано — ждать, вот и жди! — сердито буркнул Борька.

Я внимательно огляделся по сторонам, отмечая покров нетронутой пыли, разруху и пустоту. Уезжая, хозяева забрали с собой все, что смогли увезти. Остался только сломанный стул с гнутой спинкой и без ножки, разбитое темное зеркало, приставленное к стене, ночной горшок, забытый в углу, и мусор.

Я прошел по дому, проверяя полы.

— Заходите по одному, — разрешил любопытным пацанам.

— Тихо ты! Я первый! Куда прешь!

— Товарищи, соблюдаем порядок! — громко сказал суетящимся мальчишкам, каждый из которых хотел первым оказаться внутри.

— А ну-ка, по очереди! — Ленька включил командирский тон. — Я первый, за мной Борька, потом Васька и Витька…

— Чего это! — возмутился Ванька.

— Того! Сказано — по одному! Как шли, так и заходим! — пояснил свою позицию Голубев.

— Вот еще, — фыркнул Ванька, но отступил, пропуская Воробьева.

По дому мы ходили недолго, через полчаса, не отыскав несметных сокровищ или хотя бы завалявшейся ложки на сувенир, позабыв, что я запретил, что-либо брать из пустого дома, пацаны потянулись на выход.

На улице нас ждали девочки, успевшие собрать со старой кривой яблони с десяток кислых плодов.

— Ну что, дальше? Или привал и перекус? И на речку, — поинтересовался у ребят.

— Привал! — дружно согласились семиклассники.

Мы разложили на столе нехитрый сухпаек, который собрали в дорогу. Пирожки, пряники, сушку, хлеб, печеную картошку, оставшуюся с ужина. Я вскрыл пару консервов с килькой, девочки аккуратно нарезали черный хлеб, сделали рыбные бутерброды.

— Приятного аппетита, — улыбнулся своей команде. Ребята вразнобой пожелали друг другу того же, и на несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая только азартным причмокиванием, хрустом и прихлебыванием.

Спустя несколько минут я заметил бутерброд, сиротливо лежащий на газете.

— А кто это у нас не голодный? — уточнил я, пересчитывая семиклассников. — Так, где Мальков?