Учитель. Назад в СССР-6

Глава 11

— Ты как тут? — невпопад повторил я.

Гринева смутилась, опустила глаза, чуть нахмурилась, но тут же посмотрела на меня с легкой улыбкой и ответила:

— Да вот… Выдался выходной, решили прогуляться по лесу. Василий Дмитриевич сказал, что ты… Вы тут с детьми. Подумала, что напрошусь на постой, — с некоторым вызовом в голосе пояснила Оксана. — Страшновато одной в лесу ночевать. В незнакомом лесу, — уточнила девушка.

— А, так ты к нам? — обрадовался я. — Это же отлично! — кивнул в сторону лагеря и пригласил: — Пошли, сейчас палатку поставим, а можно тебя к девочкам подселить, у них жилье вместительное, думаю, они тебя пустят переночевать. Или ты до вечера?

— Я… уже поставила, — смутилась Оксана. — И в качестве компенсации за бесцеремонность приготовила ужин.

— Ужин — это хорошо. Мои оболтусы проголодались, соскучились по горяченькому. Шли и мечтали, чтобы за них кто-нибудь хозяйственный дела сделал. Особенно дежурный по кухне очень мечтал. Мечты сбываются, — хмыкнул я, вовремя замолчал, чтобы не произнести вслух известную в моем времени фразу.

— Мечты должны сбываться, — отчего-то очень серьезно поддержала мои слова Оксана, но тут же тепло улыбнулась. — Ну что, ужинать?

— Ужинать, — согласился я, прикидывая, как убедить Гриневу остаться с ребятами на ночь без меня.

То, что увидел Ваня Мальков в заброшенной деревне, не давало мне покоя. С одной стороны, вроде как и не мое дело. Моя задача простая: вернуть детей в целости и сохранности родителям и рассказать обо всем участковому.

С другой — очень даже мое, потому как, если Ванька не ошибся, граждане черные копатели раздобыли серьезное оружие. Может, со времен Гражданской войны, а может и посовременней, с Великой Отечественной. Сколько его, в каком оно состоянии и кому кладоискатели собираются его продать — вот в чем вопрос. Со своими нынешними ресурсами и связями выяснить ответы я не сумею. Значит, придется обращаться к участковому как минимум, а лучше к сельскому парторгу товарищу Третьякову.

Если слухи правдивы и Виктор Лаврентьевич действительно бывший разведчик, а может, даже и комитетчик в прошлом, тогда подскажет, к кому обратиться, чтобы не наломать дров.

Тлела, конечно, надежда на то, что граждане сдадут найденное в музей. Но тогда бы они не скрывались и не наблюдали за нами тайком. Тот яркий блик, который видела Вера, думаю от бинокля. Раз не вышли, значит, намерения у туристов темные.

Я покатал в кармане патроны, которые отдал Мальков. Нескольких патронов маловато для того, чтобы поднять на уши компетентные органы. Да и веры мальчишке маловато будет со стороны взрослых. Взрослые — существа странные, себе-то верят через раз, а уж детям и подавно. Скажут, ну нашел парнишка в сарайке пару пулек, остальное додумал для красного словца.

Нужна разведка. А у меня дети. Так что неожиданное появление Оксаны только на руку. Осталось придумать правдоподобный повод и уговорить девушку остаться с ребятами в лесу на ночь, покуда я вернусь к заброшенной деревне и попробую проверить слова Малькова.

«Собственно, к чему что-то придумывать? — прикинул я. — Гринева — гражданка ответственная, я бы даже сказал — сознательная гражданка… Хотя девушка все-таки… Начнет охать и бояться, уговаривать, чтобы не ходил… Расплачется чего доброго…» Я колебался, не зная, как лучше поступить.

— Егор Александрович, вы идете? Ну остывает же! — крикнул Ленька Голубев.

Я еще раз ополоснул руки, поднялся с корточек, стряхнул капли с ладоней, развернулся и пошел к ребятам.

— Иду. Наливай! — махнул дежурному по кухне.

Борька Усатый солидно кивнул и принялся наполнять металлические тарелки, чуть подрагивающие в нетерпеливых детских руках.

— Ух, вку-усно-о-о! Оксана Игоревна, а давайте вы теперь всегда с нами будете в походы ходить? — предложил Генка Соловьев.

— С удовольствием, — кивнула Гринева, аккуратно отправляя в рот ложку супа.

— Это он вас заманивает, чтобы вы всегда дежурной по костру были, — хихикнула Таисия, мигом разгадав тайные помыслы одноклассника.

— Правда, что ли? — улыбнулась Оксана.

Генка постарался принять невозмутимо-возмущенный вид, мол, как вы могли такое обо мне подумать, друзья-товарищи, но не выдержал, кивнул и смущенно уткнулся в посудину с супом. Через минуту, отставив миски, мы все дружно хохотали над хитростью Соловьева.

— Я и вправду люблю готовить, — отсмеявшись, призналась Оксана. — А на костре так особенно! — девушка зажмурилась от удовольствия. — Самая вкусная еда — походная. С дымком, со сладким запахом свободы… — мечтательно протянула Гринева.

— Свободы? — удивился Ленька Голубев. — А разве мы не свободны? Я вон и дома свободен. Делаю чего хочу и когда хочу.

— Ага, покамест мамка на огород не загонит хворостиной, — сдал друга Заречный.

— Да ну тебя, — отмахнулся Ленька. — Это другое. Нет, ну правда. Мы же советские люди! Советский — значит, свободный! — снова вернулся к теме Голубев. — Это вон в старые времена нельзя было ничего… Сословия там всякие, жандармы, цари… А сейчас чего хочешь, то и делай! Хочешь, путешествуй, или там в походы ходи. Хоть кем становись. Это при царе, ежели родился крестьянским сыном, в летчики не пойдешь, не пустят. Так и быть тебе вечно колхозником.

— В царские времена колхозов не было, — авторитетно заявила Верочка.

— Ну не было, и чего? — отмахнулся Ленька. — Так и жил бы до смерти в деревне. А теперь я вот летчиком стану! — объявил Голубев.

— Летчиком? — скептически хмыкнула Верочка. — Ты бы математику для начала подтянул, летчик. В летчики без математики не берут. Правда ведь, Егор Александрович? — обратилась ко мне девочка.

— Без образования берут только в дворники. И то не всех, — усмехнулся я.

— Почему не всех? — удивился Витька Заречный. — Чего там уметь? Махай себе метлой и все.

— Потому что в ведомости по зарплате расписаться не сможешь, — с серьезным лицом пояснил я.

Мальчики и девочки на секунду зависли, а затем дружно рассмеялись.

— Оксана Игоревна, а можно добавки? — смущаясь, пробасил Борька Усатый.

— Нужно, — улыбнулась в ответ Оксана. — Суп нужно доесть. Не выливать же его. Кто еще добавки хочет?

— Я, я, я! — трое пацанов торопливо протянули пустые миски.

— Боря, сумеешь поделить по-честному остатки?

— Ага. Тихо вы, по очереди, не толкайтесь, — Усатый принялся наполнять тарелки, с тревогой поглядывая в сторону второго котелка, из которого умопомрачительно пахло кашей с тушенкой.

Судя по растерянному взгляду, мальчишка уже жалел, что попросил добавки. Не оттого, что был жадным, просто испугался, что второе не влезет. Хотя в нашего Бориса можно полтуши кабана жареного скормить, ест и не толстеет.

Закончив ужинать, перемыв посуду, прибрав на поляне, наплескавшись в вечерней прогретой реке, и даже наловив рыбу на завтра, мы собрались вокруг костра. Оксана сидела рядом, время от времени касаясь меня плечом. Мы травили веселые байки, шутили, пели, рассказывали страшилки, а я все пытался улучить момент и поговорить с девушкой.

Пока светло, нужно вернуться и осмотреться на месте. Я уже было собрался переговорить с Гриневой, когда в голову пришла другая мысль. Что, если отправиться на разведку ранним утром? Сейчас хозяева дома, в котором Ванька обнаружил оружие, насторожены. Уверен, граждане уже проверили, куда мы отправились, когда покинули деревушку. По идее, должны были отследить наш временный лагерь и убедиться, что шумные туристы, наконец, свалили к себе. Но все равно неизвестные нынче настороже. А вот если пойти к рассвету, когда все спят, есть шанс остаться незамеченным. Сомневаюсь, что охотников за оружием в забытой деревушке слишком много. Кому охота добычей делиться на двадцать рыл. Думаю, их там не больше пяти. Осторожно разведаю, вернусь, и в обед можно будет отчаливать в Жеребцово вместе с ребятней и Оксаной.

— Кто хочет еще чаю? — звонко поинтересовалась Оксана Игоревна.

— Мы-ы-ы! — вверх взметнулись руки, детские ладошки.

— А… пирожки еще остались? — робко поинтересовался Борька.

— И сгущенка? — смущенно протянул Васька Кнут.

— Пирожки остались, сгущенку тоже не всю слопали, — весело ответила Оксана. — Дрова имеются? — легко поднимаясь с места, уточнила Гринева.

— Да-а-а! Имеются! — Заречный и Кнут вскочили и понеслись за дровами.

— Егор Александрович, вы мне поможете с водой? — попросила фельдшерица, стрельнув в мою сторону глазами.

— Отчего же не помочь, помогу, — обрадовался я: вот и повод обсудить мой план.

Прихватив пустой котелок, мы вместе пошли к реке.

— Оксана… Игоревна… Оксана, — исправился я.

Наше дружеское «ты» никуда не делось, несмотря на то, что последнее время мы редко виделись. Гриневу закружила забота на фельдшерском пункте. Девушка очень ответственно относилась к своей работе и порой засиживалась допоздна в кабинете. А уж когда фельдшерица отправлялась на вызовы по домам, то и вовсе могла вернуться домой к полуночи.

Селяне они такие: сами в больничку если и придут, то лишь когда очень припечет. Что называется, петух жареный клюнет. А вот если доктор домой пришла проверить пациента, тут и соседи подтянутся с просьбами посмотреть кому руку, кому ногу, кому царапину. Старикам и вовсе за радость заманить фельдшерицу в гости, чаем напоить, на болячки пожаловаться. Хотя наши старики не из жалобщиков. Тут скорее поговорить с умным человеком, который их выслушает.

Ну а у меня конец года выдался особенно бурным, не до встреч было. Всего-то и виделись несколько раз, да дважды чаевничали: Оксана приходила ко мне в гости с пирогом, сидели во дворе на виду у всех, чтобы не портить фельдшерице репутацию. Ни поцеловаться, ни пообниматься, вокруг любопытствующие соседи, которых не видно, но они есть и бдят. Да и поговорить по душам никак не удавалось. После истории с Лизой Бариновой я сомневался, что Гринева захочет продолжать со мной отношения. Впрочем, и самому было не до романтики. В голове постепенно выстраивались планы дальнейшей жизни, любовь-морковь и прочие семейные радости как-то не вписывались в мой жизненный концепт.

— Егор… — перебила Гринева. — Что-то случилось? — в летнем сумраке глаза Оксаны блеснули загадочно. В них словно отразились звезды, которых еще не было.

— Ничего, — заверил девушку. — Почему так решила?

— Чувствую, — пожала плечами Оксана, не отводя взгляд. — Ты какой-то напряженный… Словно не здесь мыслями, не с нами… Все делаешь, разговариваешь, чай пьешь, песни поешь, а сам будто где-то в другом месте, — пояснила свою мысль Гринева.

Я не стал врать и прямо ответил:

— Есть такое дело, Оксана.

— Что-то серьезное? — вскинулась девушка.

— Это как посмотреть, — я на секунду задумался и заговорил. — Оксана, мне нужно уйти. Ты прям молодец, вовремя пришла. Так бы я ребят не оставил, но обстоятельства вынуждают.

— Что значит уйти? Куда? — забросала вопросами фельдшерица.

— Так, давай по очереди. Тут, понимаешь, такое дело… — я задумался, прикидывая, как объяснить девушке, чтобы не напугать. Гринева вроде не из робких, но и оружие в руках несознательных граждан тоже не бытовая ситуация.

— Понимаешь, мы тут с ребятами нашли заброшенную деревню. Так вот, мне туда нужно одному сходить. На разведку.

— На какую разведку? — брови девушки взметнулись. — Вы же там были, почему не посмотреть все, что ты хотел?

— Потому что детям туда нельзя. Понимаешь, в одном из сараев Мальков нашел патроны, — я понизил голос и чуть придвинулся к Гриневой. — Показывать не буду, чтобы не привлекать внимания пацанов. Мне нужно проверить, есть ли там еще оружие, как утверждает Ваня. Или мальчишке с перепугу привиделось то, чего нет.

— Патроны? Оружие? — вскрикнула Оксана и тут же прикрыла рот ладошкой. — Извини… Но… надо сообщить в милицию, Егор! Зачем тебе туда идти?

— Тихо, не шуми, — попросил девушку. — Нужно проверить, так ли это на самом деле, чтобы мальчишку не подставить и милицию попусту не гонять. К тому же… Там могут оказаться граждане, которые все это добро прячут в заброшенном доме. Нужно выяснить, сколько их.

— Егор! Это… неправильно! Ты же не милиционер! Ты — учитель! Какая разведка! — зашептала Оксана слегка испуганно. — Давай я… Нет, лучше ты беги в село, к участковому. А я с ребятами останусь! — взволнованно предложила девушка.

— Нет, Оксана. Сначала я сам посмотрю, мало ли… Вдруг Ванька желаемое за действительность выдал. Патроны нашел, решил приукрасить. Я велел Малькову молчать, ничего друзьям не говорить. И Ванька молчит, это его молчание обнадеживает.

— Почему? — уточнила Гринева.

— Если бы выдумал, не сдержался бы, проболтался лучшему другу. А тут молчит, слово не держит. Испуган Ванька. Одно дело патроны найти, другое — увидеть целый склад. По его словам, там и винтовки, и гранаты, и патронов целый ящик. И это то, что Мальков успел приметить на столе под тряпкой. Говорит, еще в сарае сундук стоял, но в него Ванька не успел сунуть свой любопытный нос. Честно говоря, и слава богу. Чует мое сердце, непростой сарайчик. Так что нужна разведка. А потом уже доложу по инстанциям.

— Что? — непонимающе моргнула Оксана.

— А потом уже сообщу участковому и парторгу Третьякову, — пояснил я.

— Егор… Я… боюсь… за тебя… — торопливо добавила девушка. — Ты не думай, я с ребятами посижу, покараулю… Только… Что мы им скажем? Куда ты в ночь? Зачем? — задумалась девушка.

И снова приятное чувство колыхнуло сердце: ни тебе истерик, ни криков, спокойно приняла, так же спокойно размышляет над прикрытием.

— А вот это хороший вопрос, — задумался я. — Уходить буду часа в три ночи, вернусь до девяти. Если что, скажем, ходил на разведку вдоль реки, искал грибные и ягодные места.

— Ну… Придумка так себе, но лучше ничего в голову не приходит, — кивнула Оксана после короткого раздумья. — И все-таки, может, за участковым и вместе с ним пойдешь?

— Не переживай. Меня в армии всему научили, — подмигнул я девушке. — Ну что, пошли чаевничать? Нас, похоже, уже заждались.

— Пошли, — вздохнула Гринева, и радостно помахала ребятам рукой.

Я зашел в воду подальше от берега, наполнил в котелок и мы пошли к костру.

— А чего вы там шептались? — выпалила Верочка.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — тут же пошутил Ванька Коновалов.

— Больше двух говорят вслух! — Вера показала однокласснику язык.

— Решали, что будем делать завтра, — ответил я, прекращая пикировку.

— И что?

— Ну что… Гербарий будем собирать, — предложил я.

— Фу-у-у…

— Ну-у-у…

— Опять школа-а-а! — заныли вразнобой юные туристы.

— Егор Александрович! Ну, давайте в другой раз! А лучше мы сами летнее задание выполним, а вы потом проверите! — предложила Таисия, которая тоже не проявила энтузиазма к моим словам.

— Предлагайте ваши варианты, — согласился я, вешая котелок над костром, присаживаясь на бревно.

— Ну-у-у… купаться… — предложил кто-то из парней.

— Вам не надоело? — капризно протянула Верочка.

— Я придумал! — воскликнул Ленька Голубев. — А давайте плот сделаем!

— Ура! Плот! — завопили пацаны.

— Егор Александрович, вы умеете плот делать? — поинтересовалась Тася.

— Умею, — кивнул я. — А зачем нам плот? — уточнил у ребят.

— Ну, плавать… зачем еще… — растерялись мои пионеры.

— Куда?

— Ну… на другой берег, — радостно выкрикнул Гена Соловьев.

— Чего там делать? — тут же спросила Валентина.

— Рыбу ловить, — не растерялся Генка.

— Вам чего, тут не ловится? — удивилась Верочка.

— А мы тут уже все поймали, — хитро блестя глазами, высказались пацаны. — А на той стороне старый сом живет. Мне дядька сказывал, большущий! во! — Генка развел руки, демонстрируя размер рыбины. — без плота не сдюжим. А так мы сома-то на плот затянем и готово.

— Таких рыб не бывает! — не поверила Вера. — Он тебе что, акула что ли?

— А вот и бывают! — не согласился Соловьев.

— Вот что, с плотом у нас не получится, — остановил я перепалку.

— Почему? — огорчились мальчишки.

— Плот дело не быстро. Его нужно было в первый день начинать. А нам с вами завтра в обед обратно выдвигаться. Но обещаю, до конца лета мы обязательно сделаем плот и даже сплавимся на нем по реке.

— Ура-а-а-! — раздалось дружное. — А когда? — нетерпеливо уточнил Голубев.

— Определимся, — уклончиво ответил я. — А завтра мы с вами устроим туристические соревнования.

— Это как? Какие? Где? — загомонили семиклассники.

— Вот с утра потренируетесь узлы вязать, костер разжигать, грибы-ягоды различать съедобные, и часиков в десять начнем туристический марафон. Победитель получит законную пятерку в дневник в первой четверти.

— Ого! Здорово!

— А девочки тоже? — слегка напряженным тоном поинтересовалась Таисия.

— И девочки тоже. Девочки прекрасные туристы.

— Мы согласны! — просияла Тася.

— А какие еще задания будут? А мы по командам?

— Сначала каждый покажет, что умеет. А затем будет и командный зачет, — объяснил я. — Оксана Игоревна — главный судья соревнований. Чур, не подсуживать, — подмигнул Гриневой.

— Ни за что, — серьезно заверила фельдшерица, улыбаясь глазами.

— Ну а сейчас допиваем чай и по палаткам. Перед соревнованиями нужно хорошенько выспаться, — велел ребятам.

Ожидаемо семиклассники не захотели расходиться, но спустя полчаса место возле костра опустело, ребятишки разбрелись по палаткам. Вскоре затих и возбужденный бубнеж, что раздавался из-за брезентовых стен. Туристы мои угомонились, заснули, усталые и счастливые.

— Ну что, спать? — негромко спросил у Гриневой.

Девушка задумчиво разглядывала ночное небо, слегка запрокинув голову. Мой вопрос вырвал ее из задумчивости. Оксана глянула на меня, помолчала, решительно придвинулась поближе, взяла за руку, заглянула в глаза и потребовала:

— Егор, пожалуйста, будь осторожен. Если ты не вернешься к десяти утра, я отправлю Голубева к участковому с запиской. Сама останусь с ребятами… пойду тебя искать… — противоречиво выдохнула девушка.

Гринева помолчала, с тревогой заглядывая в мое лицо:

— Да, я знаю, детей нельзя оставлять одних… Но тогда я пойду тебя искать вместе с участковым. И… смотри, если не придешь… — Оксана закусила губу, пытаясь придумать суровое наказание.

— Я понял: если потеряюсь, домой можно не приходить, ты меня убьешь, — улыбнулся девушке.

— Ну… да, — кивнула фельдшерица, немного расслабляясь. — Не усну… — пожаловалась после короткого молчания. — Ты, правда, собираешься спать?

— Конечно. Голова должна быть свежей. К утру самый сон, если сейчас не посплю, к рассвету как чумной буду. Идем?

— Идем, — девушка приняла мою руку, поднялась с бревна.

— И все-таки я боюсь… — шепнула Оксана. — Отчего-то на сердце так… тяжело…

— Ксюш, все будет хорошо, не переживай, — подмигнул я, осторожно наклонился, легонько поцеловал девушку в губы. — Спокойной ночи.

— В три? — уточнила Гринева.

— В три. Уйду тихо, не переживай.

— Провожу, — упрямо качнула головой Оксана.

Я не стал спорить: проснется — проводит, а нет, так и хорошо. Не на войну же ухожу, в самом деле, всего лишь тихая быстрая разведка.