Учитель. Назад в СССР-6

Глава 7

— Стоять, — крикнул я на бегу Генке и Ваське, но мальчишки меня уже не слышали, на всех парах торопясь на помощь к одноклассникам.

Судя по нарастающему шуму, во двор кто-то заявился. Хорошо бы этот кто-то оказался случайным туристом.

Из-за угла дома вылетел Ленька Голубев, и мы едва с ним не столкнулись.

— Егор Александрович! — сверкая глазами, размахивая руками, возбужденным голосом закричал Ленька. — Ой… Это… Там Ванька вернулся… Мальков вернулся! — зачем-то уточнил Леонид.

— Это хорошо, — обрадовался я, обогнул мальчишку и в два шага оказался перед домом.

Мальчики и девочки седьмого класса сгрудились возле стола вокруг чего-то, точнее, вокруг кого-то. И имя этому явлению было Иван Мальков. Девочки тискали несчастного пацана, тормошили и требовали признаний.

— Ваня! Ой, Ванечка! Мы так переживали! Где ты был⁈ — строго спрашивала Таисия, но голос девочки срывался и через каждое слово становился облегченно-радостным.

— Мальков! Как ты мог так поступить? Это не по-пионерски! Не по-товарищески! Взял и бросил товарищей! Ушел непонятно куда, никого не предупредил! — отчитывала парня Верочка.

Вот уж правда, не зря ее, Лузгину, выбрали командиром пионерского звена. С такой не забалуешь.

— Да чего вы ко мне пристали! Ну, подумаешь, отошел… Ну… заблудился… Там трава, знаете, какая? Ага! Выше меня! — Ванька задрал рукуи вверх, демонстрируя, насколько высокая росла трава в соседнем дворе.

— Ну конечно, ты ж у нас метр с кепкой! — хихикнул кто-то из пацанов.

— Ага, в прыжке! — поддержал другой.

— Сами вы! С кепкой! — возмутился Ванька. — Да отстань ты, Таська! — Мальков вырвался из девчачьего плена. — Есть хочу! — вызывающе глядя на Верочку и Таисию, заявил Мальков. — Небось все слопали, ничего товарищу не оставили? — ехидно поинтересовался Иван.

— А вот где шатался, пусть там тебя и кормят! — скрестив руки на груди, объявила приговор Лузгина. — Ты что думал, мы тебя ждать будем? Да мы знаешь, как все переволновались! А ты даже не извинился!

— Ну, извините! — буркнул Ванька. — Я нечаянно.

— А вот сейчас Егор Александрович вернется, и получишь ты на орехи! — злорадно пригрозила Вера. — Вот перед учителем и извиняйся, знаешь, что было бы, если бы мы тебя не нашли?

— А вы меня и не нашли, — огрызнулся Ванька.

— Чего? — изумилась Лузгина.

— Того! Я сам пришел, — Мальков показал Верочке язык и шагнул вперед, желая выйти из толпы.

— Ой, Его Александрыч! А у нас тут вот… Пропажа наша нашлась! — радостным голосом сообщила Таисия.

— Здрасте… — растерянно буркнул Ванька, поймав мой взгляд.

— Здравствуй, Ваня, — ответил я спокойно. — Так, разойдитесь, дайте товарищу спокойно поесть, — велел семиклассникам.

— Егор Александрович! Это непедагогично! Его наказать надо за самовольство! Обеда лишить! А вы ему завтрак? — возмутилась Верочка.

— На голодный желудок, Вера, наказание не действует. Толку, что мы сейчас Ване расскажем, как волновались и искали. Лишим его сухпайка. Будет он стоять в углу наказанный с одной-единственной мыслью в голове: кушать очень хочется. Не так ли, гражданин Мальков?

— Чего сразу гражданин… — шмыгнул носом Ванька. — Ну… да… кушать хочется… Только это… Верка сказала, съели всё, — Мальков глянул на меня голодным взглядом.

— Ну отчего же всё, кое-что осталось, — усмехнулся я. — Иди за стол. Ребята, пропустите товарища. Остальные свой паек съели? Или забыли на радостях? — поинтересовался у туристов.

— Не доели!

— А пирожки еще есть? А можно добавки? — забасил Борька Усатый, вечно голодный крупный мальчишка.

— Можно и добавки, — кивнул я. — Идемте к столу. Будем пить чай и слушать Ивана, где был, чего делал, что видел.

К моему удивлению, Ванька как-то быстро скис, услышав мое предложение. Покосился на меня, дернул плечом, но молча пошел к столу.

— Чай? — переспросила Тася. — Так у нас же дров же нету.

— Не понадобятся, — заверил я девочку.

Пока семиклассники рассаживались за столом, я достал из своего вместительного рюкзака примус, который одолжил мне все тот же Митрич со словами: «Оно, конечно, костерок самое то в походе. Но с утречка, знаешь ли, чаек горячий в самый раз. Пока костерок запалишь, уже кишки от голода запоют. Или от холода».

Вот и пригодился презент от дядь Васи. Вчера, когда разбивали лагерь, да и утром после рыбалки не стал доставать. Ребята молодцы, и вчера и сегодня с утречка и костер быстро запалили после моих туристических лекций, и чай быстро сварганили вместе с ухой. А вот на прогулку решил прихватить для быстрого перекуса. Здесь, во дворе, решил не заморачиваться, оставил горячий чай на потом, когда пойдем на речку купаться. Перед обратной дорогой подкрепиться горячим самое то.

А вот, поди ты, пригодился пораньше. Под горячий напиток и пирожки с пряниками душевные разговоры лучше заходят.

Раскочегаривая туристический примус, в народе именуемый как «смерть туриста», я поглядывал на жующего Ивана, подмечая настроение. Мальчишка косился на меня, торопливо заглатывая бутерброд. Встречаясь со мной взглядом, свой отводил в сторону. На лице Малькова отчетливо читалась если не паника, то отголоски легкого страха, хорошо замешанного на мальчишеском любопытстве. При этом семиклассник колебался. По нахмуренным бровям было видно, как Мальков решает дилемму: рассказать нам все без утайки, или скрыть часть своих приключений. Ладно, разберемся. Для начала выслушаем отшлифованную версию похождений нашего Малька.

— Ух ты… А где вы такой раздобыли, Егор Александрович? — Ленька подлез под руку, забыв на время о таинственном исчезновении и появлении товарища.

— У Василий Дмитриевича.

— Ого… — уважительно покачал головой Голубев. — С войны, наверное, остался…

— Это поздняя модель, середина шестидесятых. На войне такой точно не было, — пояснил я. — Мы с армейскими друзьями называли этот примус «взрыв-пакет».

— Взрыв-пакет? А почему? — глаза Леонида и остальных мальчишек загорелись любопытством, я же мысленно себя отругал за длинный язык. Теперь же не успокоятся, пока не выяснят, откуда такое название. И ладно, если только на этом остановятся. Главное, чтобы не решили испробовать на практике.

— Потому что, друг мой Леонид, если не знаешь, как с этим примусом обращаться, агрегат в твоих руках легко может взорваться, зашипеть и даже загореться, а то и вовсе не будет работать. А «взрыв-пакетом» прозвали из-за формы коробки. Контейнер квадратный, вот и придумали такое название. Имеется и еще одно название, «смерть туриста» называется. Так что думайте головой, а не тем местом, которым обычно придумываете.

Дождавшись, когда ребятня отсмеется, закончил свою мысль:

— Так что, товарищи любознательные туристы, не рекомендую использовать, не выяснив особенностей розжига. Ясно?

— Понятно! — дружно ответили мальчишки, старательно делая вид, что ничего особенно я не рассказал и никого из них вовсе не интересует процесс подключения примуса.

— Вот и хорошо. Так, ребята, сливаем воду из фляжек, на обратном пути в колодце еще наберем.

Я поставил небольшой котелок на стол, семиклассники достали свои баклажки и принялись наполнять посуду. Вскоре примус пыхтел, нагревая воду. Я присел рядом, контролируя процесс. Ванька напрягся, ожидая расспросов, но я не трогал парнишку, давая Малькову насытиться. И только когда заварился чай, ребята успокоились и перестали дергать Ваньку вопросами, чинно уселись на скамеечки, держа в руках походные кружки, я повернулся к парнишке и поинтересовался:

— Ты через задний двор к соседу ушел?

Мальков поперхнулся, заморгал часто-часто, слегка покраснел, отставил кружку, утер рот ладонью и хрипло уточнил:

— А как вы догадались, Егор Александрович?

— Трава примята, — улыбнулся я.

— Так я же по жердям шел, — изумился Ванька и тут же смутился.

«Прекрасно, он еще и шифровался, не просто так уходил», — отметил про себя.

— Ты зачем на соседний двор полез?

— Да я это… Ну, интересно же… А вы сказали, что дальше не пойдем… А я сувенир хотел… — еще больше смутился Мальков.

— Сказали же — это мародерство! — возмутилась Верочка. — Балбес ты, Мальков!

— Сама ты… — вскинулся Ванька, но быстро остыл, заметив, что я на него смотрю.

— Тебе, Верка, не понять. Потому как ты девочка, — поддержал товарища Генка.

— Ой, подумаешь! — фыркнула Лузгина, закатив глаза.

— И вовсе не мародерства. Подумаешь, ржавая ложка… кому она нужна-то. Делов-то… — пожал плечами Иван.

— Покажешь? — тут же попросили ребята.

— Ну… я ее выкинул… — покраснев, признался Мальков. — Ржавая же…

«Похоже, что-то ты все-таки принес из своего импровизированного», — наблюдая за мальчишкой, отметил я.

— Ну, хорошо, Иван нашелся, — вклинился я в разговор. — Можно сказать, выговор от нас получил за самовольный уход, за чтои награждается нарядом на кухне. До конца похода моет посуду после еды за всех.

— Егор Александрович, так нечестно! — возмутился Мальков.

— Уходить, не предупредив товарищей и учителя, тоже нечестно. Ребята переживали. А если бы с тобой что-то случилось? Ногу сломал? Или на лихих людей наткнулся? Мы как бы потом матери твоей в глаза смотрели? — надавил я на совесть пацана.

— Ну… ничего же не случилось… — пробормотал Ванька, прячась за кружкой с чаем.

— Это хорошо, что ничего не произошло. В походе каждый обязан соблюдать определенные правила. Тем более в незнакомом месте, потенциально опасном.

— Да понял я, понял… — пробурчал неразборчиво Мальков.

Додавливая мальчишку, я внимательно наблюдал за реакцией на мои слова, пытаясь понять, отчего Ваня не желает показывать трофей своим товарищам. Выкинул? Сомневаюсь. Или стащил со двора что-то особенное, не ложку ржавую, а нечто, что заставило мальчишку испугаться и лихорадочно решать вопрос: говорить, или не говорить? И хочется, и колется, и страх держит: а вдруг отберут, да еще и накажут.

Вот и решил молчать… не говорить при одноклассниках. Значит, поговорим один на один. Паренек нервничал, но сказать, что сильно испуган, я не мог. И все-таки Ванька время от времени задумчиво на меня поглядывал, когда думал, что я не вижу. Похоже, продолжал решать дилемму.

«Надо помочь парню сделать признание, но наедине», — решил про себя.

Мелочи, из которых складывалась странная картина, заставляли меня быть начеку. Неизвестная опасность холодила позвоночник. Этот холодок еще ни разу не подводил меня в прошлой жизни. Уверен, и в этой мерзнущая спина предупреждает о грядущих проблемах. А вот о каких — выясню у Вани.

— Ну что, товарищи, готовы к играм на воде? — поднимаясь из-за стола, гася примус, поинтересовался у ребят.

— Всегда готовы! — вразнобой загомонили семиклассники.

— Тогда убираем со стола, забираем с собой мусор, пакуемся, и на реку, — велел я.

— А чего тут убирать? Тут же не живет никто. Стряхнули на землю, и все дела, — удивился Витька Заречный.

— Первое правило туриста, знаешь, какое?

— Какое? — нахмурился Витька, смущенно вспоминая.

— В лесу порядок такой: поел — убери за собой!

— Так это ж столовское правило! — возмутился Заречный.

— Это главное правило для любого порядочного человека в любой ситуации. Так что мусор убираем, в газетку заворачиваем и уносим с собой.

— И куда потом? — озадаченно уточнил Ленька Голубев.

— Дома выкинем в мусорный бак, — пояснил я.

— Завоняется в рюкзаке ведь, — поморщила носик Верочка.

— Хорошенько упакуем, и не завоняется.

Тася молча поднялась и принялась собирать на газету, в которую были завернуты пирожки, яичную скорлупу, фантики от конфет, попки от огурцов, консервные банки. Валя посмотрела на все это, выскользнула из-за стола и пошла куда-то вглубь двора.

— Валя, ты куда? — окликнул я девочку.

По обыкновению, Валентина не отреагировала. Я продолжил наблюдать. Девочка подошла к буйно растущему растению с широкими листьями, отломала один и вернулась к столу.

— И зачем нам лист? — озадаченно поинтересовалась Верочка.

— Крошки стряхнуть, — пояснила Валя меланхолично и принялась сметать со всего стола мелкий мусор. — Подставляй газетку, смахну, — попросила Таисию.

Громова с готовностью поднесла кусок бумаги к краю стола, Валентина смахнула туда мелкий мусор. Тася аккуратно свернула газету, затем так же осторожно, чтобы не просыпать, завернула все остатки трапезы и посмотрела на меня.

— И куда это? — спросила девочка.

Эх, все-таки отсутствие пакетов создает определенное неудобство, ну да не беда. Я пошуршал в рюкзаке, вытащил из него еще один газетный лист, поплотнее упаковал мусор, перевязал куском тонкой бечевки.

— Вот теперь порядок, собираем посуду и уходим.

— А помыть? — возмутилась Верочка.

— Помоем на речке, — заверил я.

Мы быстро собрались, пакет с мусором я уложил в рюкзак поверх остальных вещей, чтобы не раздавить. Решил, если будем палить костер на берегу речки, то мелкий мусор сожгу, а консервные банки потащим с собой домой, там и утилизируем. Впрочем, долго рассиживать возле воды я не планировал. Искупнутся, обсохнут и обратно в лагерь. За это время успею выяснить у Малькова, где он на самом деле был и что делал. А главное, что такого парнишка увидел, и почему увиденное не дает ему покоя.

Несколько раз ловил на себе задумчивые взгляды Ваньки, но едва смотрел в его сторону, как пацан отводил глаза, поджимал губы и непроизвольно дергал плечом, словно отгоняя мысли и мое внимание.

— Как говорится, спасибо этому дому, а мы пойдем к своему, — объявил я, когда мы дружной колонной вышли из калитки.

— Так к другому же правильно говорить, — уточнила дотошная Верочка.

— Зачем нам другой, если у нас свой имеется, верно, ребята? — улыбнулся я.

— Верно! — загалдели школьники.

— Ну что, на речку купаться? Или в лагерь?

— На речку! Егор Александрович, вы же обещали! — возмутились семиклассники.

— Так я и не отказываюсь, — заверил ребят. — Но вдруг вы устали, домой хотите, спать, — коварно подначил юных туристов.

— Вот еще! — фыркнул Ленька. — Да мы еще столько же можем пройти! И еще два раза по столько!

— Да! И без привалов! — поддержал товарища Генка Соловьев.

— За себя говори, — возмутился Борька Усатый. — Поход походом, а обед по распорядку! Так дед говорит! Без привалов ноги сотрем, какие из нас тогда туристы?

— Все верно, привал необходим для бодрости духа. Вперед, товарищи! Нас ждет речка!

— Ура-а-а! — дружно крикнули семиклассники, и мы бодрым шагом двинулись в обратный путь.

С каждым шагом напряжение, которое я испытывал с момента, как исчез Ванька Мальков, снижало свой градус. Но все равно я внимательно поглядывал по сторонам. Особенно в тот край, где Верочка видела что-то блестящее. Очень уж этот блеск напомнил мне о бинокле. Кто-то за нами наблюдал? Или просто птица что-то утащила у людей и спрятала на ветвях дерева?

— Остановка! Набираем воду и идем дальше, — скомандовал я.

Мы шли привычным строем: впереди Ленька Голубев, позади я. Сколько я не вглядывался, но ощущение чужого взгляда, который не так давно наблюдал за нами возле колодца, больше не возникло. Да и вообще окружающая природа как-то подобрела, что ли, словно ушло нечто чуждое из высокой травы. А главное, мы это нечто перестали интересовать.

— Не толкаемся! По очереди! Чего вы как дети, честное слово! — возмутился Ленька Голубев. — Сказано — по очереди. Как шли, так и набираем! Вот ведь… детский сад… — расстроенно махнул рукой предводитель седьмого класса.

— Сам ты детский сад, штаны на лямках! — хихикнула Верочка. — Командовать не умеешь, учись у Егора Александровича! А не умничай тут, — авторитетно выдала Лузгина.

— Чего это не умею! — вспыхнул Леонид. — Все я умею! Это вы… бестолковые! Толпитесь, как коровы на водопое!

— Эй! Чего обзываешься! — возмутилась Лузгина. — Егор Александрович, чего Ленька обзывается?

— А ты не провоцируй, и будет тебе счастье, — усмехнулся я.

Верочка раскрыла рот от неожиданности, но тут же прикрыла, не найдя, что сказать.

В некоторые разборки детские не стоит встревать, лучше корректировать со стороны одним-двумя словами. Сами прекрасно разберутся. Зачастую детвора без вмешательства взрослых прекрасно самостоятельно выясняет отношения, без кулаков и оскорблений. Взрослые только мешаются и усугубляют. Вот, к примеру, в этой перепалке стоило только заметить, что Вера неправа, причем без акцента, как легкая буря стихла, не начавшись.

— Готовы? — строго гаркнул Ленька, когда семиклассники набрали воды.

— Да-а-а! — откликнулись юные туристы.

— В колонну по одному ста-а-ановись! — приказал помощник командира.

Одноклассники оперативно выстроились друг за другом, цепляя фляжки на ремни или перекидывая лямки через плечо.

— Ша-а-агом марш! — снова скомандовал Леонид. — Держим интервал-дистанцию, на пятки товарищам не наступаем! Следующая остановка — речка!

— Ура-а-а! — громогласно заорали мальчики и девочки, и дружно зашагали клесу.

И только Ванька Мальков от этого крика как-то съежился, вжал плечи и воровато оглянулся на заброшенную деревню, которую мы покидали.

Заметив, что я за ним наблюдаю, мальчишка тут же выпрямился и старательно улыбнулся.

Что же ты видел, маленький Ваня Мальков? Что тебя так тревожит?