Учитель. Назад в СССР-6

Глава 21

Достаточно скоро дорога стала ухудшаться, постепенно превращаясь из хорошо наезженного проселочного пути в хорошо подзаброшенную разбитую местами заросшую травой колею в ямах и ухабах.

Оперативно передвигаясь по следам машины, я продолжал ставить зарубки на деревьях, стараясь особо не нарушать пейзаж, по которому давно не ступала нога человека и не прикасалась рука.

Через какое-то время я услышал возмущенные голоса, ругань и нырнул в лесную чащу. Случайная встреча с каким-нибудь знакомым грибником могла испортить всю операцию. Подобравшись поближе, выбрал точку обзора и принялся наблюдать. Оказалось, это не грибники, а мои граждане-копатели. Мужики умудрились не просто посадить «уазик» в яму, но еще и проколоть колесо. Троица, перепачканная в грязи, матерясь и переругиваясь, пыталась вытолкать машину из глубокой лужи, при этом водитель настаивал на том, что сначала необходимо поменять колесо.

Щуплый сердился, требовал вытолкать автомобиль из ямы, а уж потом переобувать «уазик». Третий меланхолично с невозмутимым лицом делал то, что велят, не особо вникая в суть происходящего.

Я нырнул поглубже в лес, сделал небольшой круг и вышел в нескольких метрах перед машиной. Мне было непонятно, каким образом мужики умудрились сесть в лужу в буквальном смысле слова. Уверен, по этой дороге копатели ездили не один раз и должны знать каждую кочку и каждую ямину.

Мои догадки оказались верными. Перед машиной, недалеко от лужи, поперек дороги лежало дерево. С той стороны, где я находился, невозможно было понять, рухнуло оно само от старости, или кто-то помог ему упасть так удачно. Я напрягся, нырнул в лес, замер, вслушиваясь и всматриваясь в тишину и в листву. С тишиной, правда, не повезло, копатели продолжали ругаться и одновременно делать два дела: менять колесо и вытаскивать машину из ямы.

— Вот чего я думаю, надо сначала бревно с дороги убрать, — вдруг выдал самый молчаливый из них.

— Чего? — щуплый, который утром вышел с наганом, так удивился, что выронил папиросу изо рта.

— Тебе надо, ты и вытаскивай, — огрызнулся водитель. — Сначала «бобик», потом дерево.

— Не, надо дерево, — так же меланхолично выдал молчаливый. — Сейчас дернем и аккурат в бревно впишемся.

— Не впишемся, — оглянувшись на поваленное дерево, возмутился водитель. — Далеко до него.

— Говорю тебе, бобик твой козликом дернется, подскочит, и врежемся.

Молчаливый достал фляжку, отвинтил крышку и сделал длинный глоток.

— Чего у тебя там? — подозрительно прищурился щуплый, поведя носом.

— Ну… вода… — ухмыльнулся молчаливый.

— Вода, говоришь, — хохотнул щуплый. — Ну, давай сюда что ли, Сивый, и я глотну, — мужик протянул руку.

— Про меня не забудьте, — напомнил водитель.

— А тебе не положено, — довольным тоном выдал щуплый.

— Чего это? Ты, Щуплый, ничего не попутал? — набычился водитель.

— Не, это ты попутал, Рябой. За рулем водку не пьют, — с этими словами Щуплый тщательно обтер горлышко и приложился к фляжке.

— Так чего у тебя, водяра, что ли? — искренне изумился водитель, он же Рябой. — Топор же велел днем ни-ни.

— Ты тут Топора видел? — утирая губы рукавом, поинтересовался Щуплый.

— Где? — водитель завертел головой по сторонам.

— Вот я и не вижу, — ухмыльнулся Щуплый, возвращая фляжку. — Ну чего встали, за дело!

— Так чего, ствол-то двигать будем? Или машиной потом оттащим? — убирая флягу, уточнил Сивый.

— Да чего ты привязался с этим стволом! — возмутился водитель. — Воды лучше дай. Колесо поменяем, вытащим из ямины, потом оттащим, у меня и веревка толстая припасена.

— На, держи, — Сивый залез в машину и достал с заднего сиденья, забитого коробками, еще одну фляжку и протянул Рябому.

— Ладно, пошли, оттащим, — напившись, согласился водитель.

Троица двинула к поваленному дереву.

— Давно бы так, — буркнул Сивый.

— Твою ж мать… И как мы его таскать будем? Тут и веревка не поможет, «Бобик» не потянет. Тут грузовик нужен. Рябой, у тебя пила была… — сдвинув кепку на затылок, поинтересовался Щуплый.

— Тут «Дружба» нужна, ручной не потянем, — похлопав по толстому бревну, задумчиво протянул водитель.

— Ну и чего делать будем?

Копатели замолчали, прикидывая варианты. Я терпеливо ждал, надеясь, что падальщики не повернут обратно в деревню, чтобы объехать другим путем. Бежать за машиной такое себе занятие, все равно не догоню. А искать, куда свернули, значит терять время, которого и так все меньше и меньше.

Мне нужно выяснить, где у падальщиков вторая точка, вернуться и доложить товарищу Сергееву. К тому моменту троицу уже должны взять в Шафранове, я же сэкономлю время, предоставив информацию по перевозке, по схрону.

— А чего, давайте тогда назад толкать, — минут через десять молчаливого курения выдал вдруг Сивый.

— На кой-черт? — удивился Рябой.

Похоже, водитель в этой троице самый большой тугодум.

— Ну а чего, вытолкаем назад, поменяем колесо и попробуем объехать по пролеску. Деревья молодые, если медленно попрем, ну и топориком слеганца подчистим, так быстрее проскочим, чем пупок надрывать. Пупок у меня не казенный, развяжется, худо будет, — философски закончил свою речь Сивый.

Напарники изумленно на него уставились.

— Слушай, Сивый, а ты голова, — восхищенно присвистнул Рябой. — Щуплый, ты это, давай-ка бери топорик и ступай, махай. А мы покуда «бобика» вытолкаем из ямы, — водитель вдруг принялся распоряжаться.

— Чего? — возмутился Щуплый. — Ты чего это рекомендовался? Я — старший, мне и решать.

— Ну, решай, — Рябой сплюнул, облокотился о переднее крыло, сложил руки на могучей груди и уставился в небо.

Щуплый сердито засопел, но потом прикинул в уме все за и против, скрипнул зубами и процедил:

— Ладно, ладно, ты прав. Давай свой топор.

— Так бы и сразу, — хмыкнул водитель. — Ты ж, Щуплый, хоть и жилистый, да в толкаче с тебя толку как с гуся вода, а вот лес рубить, так ты мастер. На, держи, — довольно выпалил Рябой, выныривая из машины.

Щуплый взял инструмент, потоптался и двинул в сторону подлеска.

— Ну, чего стоим, когда ждем? — радостно пробасил Рябой.

— Ну, пошли, что ли, — пожал плечами Сивый, выплевывая травинку.

Два копателя обошли «уазик», уперлись в передок и принялись выталкивать машину из ямы.

— Не, тут подсунуть надо. Эй, Щуплый, а ну тащи-ка сюда пару веток.

— Тебе надо, сам тащи, — огрызнулся Щуплый, который махал топором, прорубая обходную дорогу вокруг корней упавшего дерева.

— Вот черт корявый, — сплюнул Сивый и двинулся к подельнику. — Ты, Щуплый, злой, недружелюбный, потому от тебя и люди шарахаются.

— Да пошел ты, — огрызнулся Щуплый, продолжив рубить тонкие молодые деревца.

Сивый пожал плечами, подхватил пару тонких срубленных деревцев и потащил к машине.

Вскоре совместными усилиями Рябого и Сивого «уазик» выкатился из ямы с водой и застыл, грязный и скособоченный, на проселочной дороге.

— Ну чего теперь, колесо меняем? — оглядывая «бобик», поинтересовался Сивый.

— Перекур, — решительно объявил Рябой, похлопав машину по капоту.

— Перекур, — согласился Сивый. — Эй, Щуплый, кончай. Перекур. Пить будешь?

Щуплый ничего не ответил, но работать прекратил. Вскоре троица молча стояла напротив «уазика», оглядывала грязные бока и пробитое колесо.

— Так, а чего там, вырубил? — поинтересовался Рябой.

— Рублю, — буркнул Щуплый. — Вот на кой-ляд Топору приспичило с переездом морочиться? — сердито сплюнул мужичок себе под ноги. — Чего ему все неймется!

— Так случилось чего или еще что, — философски ответил Сивый, пожав плечами. — Ему ж в деревне виднее. Может, случилось чего, — повторил Сивый. — Еще по глотку?

— Давай, — кивнул Щуплый, протянул руку под недовольное сопение Рябого.

Но фляжка не дошла до Щуплого, водитель перехватил сосуд и, не дожидаясь возмущения, приложился к горлышку.

— Ух, хорошо пошла, — утираясь рукавом, объявил Рябой, достал из кармана штанов яблоко и смачно откусил.

— Ля ты крыса, — беззлобно хмыкнул Сивый. — Сам закусь жрет, а с нами не делится.

— Нечем делиться, — яблоко вместе с семечками исчезло, словно его и не было, Рябой довольно работал челюстями, затем сделал еще один глоток и вернул фляжку недовольному Щуплому.

— Ну чего встали, — рявкнул старшой, завинчивая крышку. — За работу.

— Рекомендовался, ты гляди, как бы командовалка от натуги отвалилась, — буркнул Рябой, но тем не менее залез в «уазик» и выбрался обратно с домкратом.

— Ну что встал, пошли, — велел водитель Сивому.

Троица разбрелась в разные стороны, двое к колесу, один снова в подлесок. Я прикинул по времени и решил пробежаться вперед, глянуть, как скоро закончится проселочная дорога и куда могут отправиться копатели дальше.

Спустя время остановился, сообразив, что дорога не заканчивается, только сужается, все больше и больше исчезая под напором леса. Троица копателей уже вполне могла успеть заменить колесо и выехать. И не факт, что следом за мной. Падальщики могли передумать и поехать обратно в Шафрановку. Пришлось возвращаться. Но далеко продвинуться я не успел, услышал шум мотора и остался на месте.

Вскоре показался «уазик». Натужно скрипя и громыхая всеми частями, «бобик» продвигался снова по дороге. Рябой вцепился в руль, выглядел очень недовольным. Щуплый сидел в переднем сиденье и что-то выговаривал водителю. Сивого было не видно на заднем сиденье. Машина неторопливо проехала мимо меня и углубилась в лес.

Какое-то время я двигался за «уазиком», благо скорость позволяла. Но все-таки «бобик» оторвался от меня и скрылся в лесу. Теперь я ориентировался на слух, ускорился по возможности, но зарубки ставить не забывал, время от времени выныривал ближе к дороге и украшал деревья своими художествами.

Вскоре и мотор «уазика» я почти перестал слышать, пришлось идти, что называется, по приборам. То бишь ориентируясь по местности и по следам. Так и вышел к месту, где проселочная дорога упиралась в непроходимый лес. Осторожно разглядывая брошенную машину, я прикидывал, куда могли деться копатели. Ни следов, ни голосов. Подойти поближе к «бобику» я не рискнул, граждане могли в любой момент вернуться и засечь меня, потому как прятаться рядом с машиной было негде.

«В кусты, что ли, приспичило всем троим?» — мелькнула мысль. Но спустя десять минут никто так и не появился, и я решил рискнуть. Короткими перебежками, прячась за деревьями, подобрался поближе, залег в высокую траву и осторожно подполз как можно ближе. В «уазике» действительно никого не было, как не было и части ящиков. Похоже, граждане-копатели отправились куда-то пешком, потащив на своих горбах запасы оружия.

Еще раз убедившись, что Щуплый никого не оставил на страже и не остался сам, я принялся изучать окрестности и вскоре отыскал неприметный след, по которому прошла троица.

«Ведь могут, когда захотят», — хмыкнул про себя, разглядывая, как аккуратно шагали копатели, стараясь не оставлять много отметок на траве. Шли буквально след в след, но все-таки под тяжестью ноши трава примялась, кое-где обломались концы веток, которые зацепили мужики плечами или ящиками. Едва заметные следы всегда остаются там, где проходит человек.

— Вань, а Вань, ты чего тут? — раздался за спиной Ваньки Малькова знакомый голос.

— Ты чего тут делаешь? — зашипел Малек, стараясь не показать Таське Громовой, как он испугался и расстроился. Сердце колотилось как сумасшедшее, а на щеках пылал гневно-смущенный румянец. Надо же, разведчик, а допустил, чтобы враг подобрался к нему со спины. «Проглядел!» — горели в голове Ваньки страшные мысли.

— Ты чего тут, а? — шепотом повторила Таисия, с любопытством поглядывая на место Ванькиной лежки.

— Иди отсюда, чего тебе? — буркнул недовольно Мальков, справившись со своим волнением, испугом и огорчением, что его рассекретили.

— Ладно тебе, не переживай, — Тася дружески ткнула Ваньку кулачком в плечо. — Я тебя не сразу нашла. Да и никто другой не найдет, уж поверь мне.

— Скажешь тоже, — еще больше смутился Ванька, в глубине души довольный, что его похвалили, пусть и какая-то там девочка.

— Так ты чего тут, а? Зверя выслеживаешь? — Тася огляделась. — Непохоже… Так зверя не выслеживают, не подойдет он к тебе. Зверь он ведь не дурак, — важно заметила Громова. — Так дед говорит, — тут же слегка смущенно уточнила девочка. — Ну, Вань, ну ты чего тут? Я никому не скажу, честное пионерское!

— Надо, — буркнул Мальков. — Или отсюда, Громова, не мешай!

— А вот и не уйду, пока не расскажешь! — с этими словами девочка плюхнулась на траву рядом с Иваном. — Куда глядеть?

— Сказал же, ступай отсюда, не мешай, — грубовато повторил Ванька. — Дело у меня важное, не девчачье… не женское дело, — исправился мальчишка.

— Пф-ф-ф. Я этот лес не хуже тебя знаю, а то и получше! Говори, зачем тебе за старой дорогой наблюдать? Ты чего, думаешь, твоя мамка ухажера завела? — ахнула Тася.

— Дура! — выкрикнул Ванька возмущенно. — Чего придумала! — мальчишка сжал кулаки.

— Ой, Ванечка, прости, извини, пожалуйста, — тут же затараторила Тася. — Я не со зла, правда. Просто тропинка-то для влюбленных, а ты тут… За кем следишь? Признавайся. Я никому не скажу! Ну, правда! А не скажешь, я ка-а-ак закричу! — выдвинула последний аргумент Таисия.

— Да что ж ты такая прилипала! — огорченно выругался мальчишка. — Задание у меня. Только, чур, никому. Даже лучшей подруге! Клянись пионерским галстуком и жизнью матери! — приказал Ванька, сурово вглядываясь в лицо Таисии.

Услышав, какие страшные клятвы нужно принести, чтобы узнать Ванькину тайну, Тася запечалилась еще больше.

— Клянусь пионерским галстуком, пускай у меня его отберут навеки вечные, если кому расскажу. Клянусь жизнью мамы… Ой, Вань… Можно я просто поклянусь… Я не хочу, чтобы с мамой чего-нибудь приключилось.

— А ты чего, собралась кому-то рассказывать? — Мальков еще суровее сдвинул брови.

— Нет, — пискнула Тася.

— Ну и всё тогда. Просто клянись! И ничего не будет.

— Ну, хорошо, просто клянусь, что никому и ничего не расскажу, даже под страхом смерти и наказания! — Громова вскинула руку в пионерском салюте и вопросительно уставилась на Ваньку.

— Надо бы кровью клятву связать для надежности, но ты же еще реветь начнешь, — пробурчал Ванька.

— Ой, Ваня, не надо кровью, я правда-правда никому не скажу! — воскликнула Тася. — Так чего мы здесь выслеживаем? Или кого?

— Не мы, а я. А ты так… скажу и иди отсюда, не мешай, ясно?

— Ясно-ясно, — закивала Таисия. — Ну, говори уже!

— Мне Егор Александрович задание дал: наблюдать за старой дорогой.

— Ой, а он чего думает? Что ему Оксана Игоревна изменяет? — ахнула Тася, прикрыв рот ладошкой.

— Вот вы, бабы, дуры, — в сердцах выпалил Мальков. — Верно дед говорит: одно у вас на уме.

— Чего ругаешься! — возмутилась Таисия. — Я же тебя дураком не обзываю! И чего это у нас на уме? — тут же пристала к мальчишке.

— Глупости одни, — отмахнулся Малек. — Ты это… извини… Ты не дура… Ты хоть поумнее многих будешь, да и вообще… — Ванька неопределенно мотнул головой.

— Чего вообще? — уточнила Тася.

— Нормальная, вот чего, — выпалил Ванька. — Всё. Услышала? Ступай отсюда, не мешай мне.

— Вань, а давай я с тобой, если увидим чего, так я останусь наблюдать, а ты к Егору Александровичу побежишь. Всё расскажешь. Ну, или я побегу, а ты останешься, — великодушно предложила Таисия после короткой паузы.

— Не нужен мне помощник, я сам могу, — буркнул недовольно Ванька.

— Можешь. Ты вон какой умный и хитрый, — уважительно поддакнула Тася, улыбнувшись сердитому мальчишке. Но мой дедушка говорит: один в поле не воин, вдвоем всё сподручней делать, даже врага бить.

— Чего? Какого врага? Нет у меня врагов нет.

— Ну вот фашистов мы всей страной били, и видишь чего?

— Чего? — нахмурился Ванька, ожидая очередного подвоха.

— И всё, победили. Так и мы с тобой, если вместе делать будем, всё лучше получится, чем если ты один тут комаров кормить будешь, — Громова невинно улыбнулась.

— Ну-у-у… — с логикой Таисии Ванька отчасти был согласен, но ведь он в одиночку собирался доказать Егору Александровичу, что достоин звания разведчика, а тут в засаде да еще с девчонкой. Ведь засмеют.

— Эй, вы чего тут?

— Ай! — вскрикнула Тася и метнулась к Малькову.

Ванька не удержался и плюхнулся на пятую точку. Таисия в последний момент попыталась затормозить, но не преуспела и рухнула на Ваньку. Теперь одноклассники барахтались на траве, пытаясь подняться.

— Слезь с меня!

— Ай, волосы!

— Да слезь ты с меня!

— А чего это вы тут делаете, а? — с недоумением вопрошал Ленька Голубев, обидно подхихикивая над парочкой друзей.

— Вот дурак! Напугал! — сердито отругала Леньку Громова, поднимаясь на ноги и отряхивая майку и шорты.

— Ты чего здесь?

— А вы чего? Здорово, Малек, — солидно закончил Ленька, протягивая Ваньке ладонь.

— Здорово. Ты чего тут? — пожимая руку друга, буркнул Мальков.

— Да я так… мимо шел… Гляжу, тут вы… барахтаетесь… — Ленька хохотнул. — У тебя тут что, засада? — оглядывая место наблюдения, поинтересовался Голубев. — А ничего так, удобно. Кого выслеживаешь? Браконьеров?

— Никого, — буркнул Мальков раздосадовано. Задание трещало по швам, слава пионера, который поймал особо опасного преступника, таяла как утренняя туманная дымка.

— Идите отсюда оба, не мешайте, — безнадежно попросил Мальков еще раз, но две пары глаз уставились на него с возмущением.

— Ну, уж нет! Ты обещал рассказать! — возмутилась Тася. — Рассказывай.

— Тебе, но не ему! — Малек скрестил руки на груди.

— Чего тут у вас? Малек, колись давай! — глаза Голубева заблестели любопытством.

— Клянись, что никому, ни одной живой душе! — потребовал Мальков с обреченностью в голосе. Лучшему другу трудно отказать, но ведь тут Таська, если Леньку прогнать, то он и в самом деле обидится, а они с ним с детского сада. Вот прав дед, все беды от женщин!

— Клянешься?

— Клянусь, — нетерпеливо подтвердил Ленька. — Ну чего тут у тебя.

И Ванька рассказал друзьям, зачем Егор Александрович попросил его проследить за дорогой.

— Тихо! — воскликнула вдруг Таисия, когда страсти после Ванькиного рассказа улеглись. — Слышите, кто-то идет. И не один!

— Да нет никого! — прислушавшись, ответил неуверенно Ленька.

Ванька молчал, а потом приказал:

— Быстро, ты туда, а ты туда, ложитесь и не шевелитесь. Быстро, я сказал!

Друзья одновременно кивнули и нырнули в кусты, которые им показал Мальков. Сам же Ванька падать в траву не стал. Вместо этого Малек растворился среди деревьев и перебрался поближе к краю дороги, чтобы ничего не пропустить.

— О! А чего это тут Оксана Игоревна делает? — не успел Малек удивиться и подумать, что у фельдшерицы вроде бы дружба с их новым классным руководителем, а она тут и не одна, как до него дошло: докторша шла не по своей воле. Смутно знакомый мужчина, который сопровождал Гриневу, шел слишком быстро и неудобно прижимался к докторше боком, прихватив одной рукой за талию, а второй чем-то тыкал ей в бок.

— Вань, у него пистолет, — шепнула на ухо Тася, и Мальков едва не выдал свое местонахождение громким возгласом. Но успел вовремя зажать себе рот руками.

Тем не менее, мужчина остановился, грубо велел Оксане Игоревне стоять на месте и принялся внимательно оглядываться по сторонам, вслушиваться в лесные звуки. Минут через пять незнакомец успокоился, ткнул молчаливую докторшу в бок, и странная парочка двинула дальше по заброшенной дороге.