Трон галактики будет моим! Книга 2

Глава 20 Он привык побеждать

— Что ж, давайте письмо, — усмехнулся я.

— Только после проверки… Прошу понять, таковы указания.

Что ж, я не стал перечить, пущай проверяет. Проверка была весьма быстрой. Действительно, чего сделается челноку на консервации, если «Мария-Антуанетта» ранее была заботливо укрыта прочным композитным чехлом.

Движок включили, прогрели, пилот о чём-то тихо потрепался с бортовым ИИ, затем всё погасили и закрыли обратно.

Голос был приятный, женский. Вероятно, «Марию-Антуанетту» водила лично Виктория.

Пилот вылез, коротко кивнул, затем залез механической клешнёй к себе под сюртук и достал бумажный конверт.

Серьёзно — конверт, сделанный из бумаги и скреплённый красной пластиковой печатью. Письмо, блин. Ещё надушенный, похоже. Уж я-то не думал, что повстречаю на Гербере такой привет из быта в Пантеоне. Да, по правде сказать, и в последние годы Пантеона такого уже почти не было.

— Это вам. Сказано распечатать в моё отсутствие.

Ну, разумеется, я это и сделал.

В письме была фотография крупным планом бедра в кружевных чулках, на шёлковых простынях, а также короткое сообщение:

«Вы забыли меня, Александр? Если нет — то скорее летите на „Марии-Антуанетте“ в Церберск по заданным координатам, выключив транспондеры. Ключ пилота прилагаю».

Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. Пусть даже и красивые девушки.

И опять все эти шпионские игры, чтобы не узнала Даша и остальные… Особенно Даша, конечно. Не то, чтобы я стыдился своего периодического романа с племянницей текущего планетарного узурпатора, но… Вот хотелось мне почему-то это скрыть от Даши.

Наверное, после того случая. Я конечно, вроде сам всё тогда решил, но химия определённая между нами оставалась, как ни крути.

Тем не менее, поразмыслив, я понял, что и сам уже собирался проведать Викторию. В том числе и из-за перспектив покупки баронского титула — это будет очень кстати.

Итак, я подозвал Семёныча и сказал, чтобы к завтраку не ждали. И к обеду, скорее всего, тоже.

Ввёл ключ и вошёл в «Марию-Антуанэтту», как бы это пошло не звучало. Да уж, внутри было тесно, но роскошно. Сиденья, обитые красным бархатом, с массажем спины, диванчик, кухня и прочие удобства, в общем, небольшая яхта для ближнего космоса.

Что ж, запустил — и тут же в соседнем кресле возникла голографическая девица в весьма легкомысленной одежде.

— Куда будем лететь… мой капитан?.. — спросила она томным голоском, наматывая локон волос на палец.

Да уж, контраст со Скотинкой был значительный. Умеют же делать кибермозг кораблям, когда хотят!

— А ты попробуй угадать? — усмехнулся я.

Тут виртуальная девица округлила глаза и испуганно поджала ножки к груди, прижавшись к сиденью пилота.

— Ты похищаешь меня⁈ Угоняешь?

— Ага. Именно так.

— Я… буду кричать!

— Тише, тише. Летим давай. Вот сюда.

— А… Сюда — можно… — снова став томной и игривой, произнесла Мария-Антуанетта. — Пристегнитесь, мой капитан!

Как же был мягенький взлёт и какая мягкая посадка! Не испортила даже слабая искусственная гравитация и неполная компенсация перегрузок. Вообще, мной, повидавшем в космосе разное, небольшие и плавно растущие перегрузки воспринимаются нормально, если корабль не трясёт и не мотает из стороны в сторону.

В общем, мы описали три четверти круговой орбиты, скорректировались и пошли на посадку в Церберске.

Город для меня был новый. Стоял он почти на границе полушарий, на берегу большого озера Южное, которое тут тоже называли Морем. Средиземноморский климат, пальмы, виллы вперемешку с трущобами — всё как и обычно в подобных местах. Мы прицелились на торможении, как и ожидаемо, на самое живописное место — на большую частную парковку шаттлов в виллах, стоящих на искусственном полуострове.

Меня уже ждала Варвара, сопроводившая к нужным воротам. За которыми на меня тут же и набросилась госпожа Церберова-Мельброд, ничуть не стесняясь присутствия серва, и принялась стаскивать одежду.

Далее в программе были купание в здоровенном частном бассейне на закате, яства, распитие коктейлей, не сильно крепких — благо, страсти к чему-то гораздо более опасному и запрещённому у Виктории не наблюдалось. Ну, и море разного рода любовных изощрений и акробатических этюдов, конечно. В разного рода помещениях виллы и на открытом воздухе.

— Почему здесь? — спросил я после, когда мы уже ужинали при свечах.

— Здесь безопаснее встречаться, — пояснила она. — В столице после конфликта Церберовых и Крестовских неспокойно. Хотя, судя по всему, они уже помирились.

Она замялась на миг, но потом всё-таки решилась.

— Знаешь… В общем… у меня есть информация для тебя. Я должна показать.

Она махнула рукой, открывая личный коммутатор. Порылась в видеозаписях и открыла.

Это была то ли скрытая камера, то ли трансляция из глаз серва. В обоих случаях не особо разрешённая конвенциями технология, но — тем не менее.

И на видео я узнал в дверном проёме Виктора Церберова, восседающего где-то в покоях в большом банном халате.

— … Иванов? — спросил он. — Выскочка. Крейсер, значит? Учитывая, что он сделал с Крестовским-младшим… нет, пожалуй, в биатлоне пусть участвует. У нас сделка, я ему слово дал, сам позвал, а мы слово держим, ведь так?

— Угу, — ответил немногословный собеседник, который оказался за кадром.

— Вы послушайте меня — этот парень далеко пойдёт. Но я бы порекомендовал ему после гонок бежать куда подальше. Крестовских я больше сдерживать не хочу и не буду. Пусть делают с ним всё, что заблагорассудится.

— Может, того? Самим? Заранее?

— Нет, — Церберов покачал головой. — Вот если он попробует меня переиграть… Вся моя жизнь — это победы. Я редко проигрываю. Я практически никогда не проигрываю…

Запись оборвалась. В целом — ничего нового. То, что с Церберовыми у меня не мир, а перемирие — я всё это время держал в голове.

А Крестовские теперь враги, это да.

— Это всё? — спросил я.

— Да. Что думаешь? Улетать?

— Ну, спасибо, что напомнила мне про биатлон, — усмехнулся я. — Точнее, Виктору Витальевичу спасибо. А улетать я никуда не буду.

— И прямо собираешься участвовать в этом безумии?

— Почему это безумии? Очень интересное развлечение… Расскажи-ка лучше, откуда у тебя эти хоромы.

Я решил перевести тему. Не то, чтобы я ей не доверял — но о некоторых своих планах я не рассказываю даже своим самым близким людям. Поступил так и сейчас.

— Это особняк, подаренный мне моей подругой Дианой, — вздохнула Виктория. — Шикарный, правда?

— Той самой?

— Той самое. Хочешь, познакомлю?

— Хочу, — кивнул я.

— Ну ты же не только для этого ко мне прилетел? — Виктория изобразила обиду.

— Разве я не доказывал обратное последние пару часов? — усмехнулся я.

— Ладно… пойдём. Только оденься!

Она привела в переговорную — в богатых домах оборудовали свой отдельный пункт квантовой связи. Ответили не сразу. На том конце соединения было шумно и темно, играла громкая музыка, плохо заглушаемая шумодавом. Диана оказалась барышней серьёзной. Эдакой помесью светской львицы и боевой подруги. Крепкая, прожжёная и явно повидавшая разное.

И чуть позже я понял, почему.

— Это тот самый? Он точно имперский рыцарь? — усомнилась она, только взглянув на меня.

— Если нужно, я скажу что-нибудь по имперско-рыцарски, — сыронизировал я. — Добрый день, Диана Сергеевна, я вас тоже прекрасно слышу, если что.

Не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице.

— Ладно. Поверю вам на слово. Что ж, продать титул я могу хоть сейчас. Если у вас есть лишние ассигнации, как говорили в старину. Вопрос в том, будет ли у вас время в ближайшие недели махнуть на Орхидею на поклон к князю. Потому что…

— Потому что потребуется этот титул подтверждать. Я так понимаю, этот вопрос тоже можно заткнуть деньгами?

Диана не то вздохнула, не то усмехнулась.

— Ну вы же имперский рыцарь. Наверняка в курсе, что в нашей части Вселенной осталось достаточно мало вещей, которые нельзя порешать при помощи денег.

— Понимаю. И вы наверняка сможете это решить?

— Я — не могу. Но мой супруг, легат, вице-герцог Витольд Мендес, капитан первого ранга Тринадцатого Сторожевого Флота в отставке…

— Постойте, Мендес? — бесцеремонно перебил еë я. — Уж не Орландович ли по батюшке?

Однокурсник в Академии у меня такой был — Орландо Мендес. Весьма взбалмошный был товарищ, местами несдержанный, но отношения были отличные. Даже дружили, можно сказать. Только развело нас потом по разным флотам, разным концам Ойкумены, так после нападения Орды потерял все контакты, думал, погиб. Ан нет, живой, даже потомки вон титулованные имеются.

Баронесса осеклась, потом кивнула.

— По дедушке. Мой свëкор — герцог Олег Орландович. А дед Витольда получил герцогский титул посмертно, завещав его своему неродившемуся сыну. Это было восемьдесят пять лет назад.

Да. Всего на пятнадцать лет мой однокашник пережил меня. Вернее, моë прошлое тело, а я-то его пережил на восемьдесят.

Что ж, надеюсь, этот Витольд окажется не глупее и не хуже своего деда.

— Какова цена вопроса? — осторожно спросил я. — Ваша цена, и цена человека из свиты князя?

— Я готова уступить за… двадцать. Ценник князя начинается от пятидесяти. В зависимости от того, насколько вы можете оказаться полезны и сколько личного времени будете готовы потратить на хотелки князя.

И выразительно на меня посмотрела. Мда уж. Сто миллионов, да пусть даже семьдесят миллионов — сумма для меня пока что абсолютно неподъёмная.

Нет, я подозреваю, что за ядерный арсенал бабули я мог бы что-то такое выторговать. Но делать этого я точно не собирался. Опыт игры в стратегии и знание истории позволяли понять: вкачать все ресурсы в престижные проекты и экономику, забыв про военный сектор — полнейшая глупость.

— Хорошо. Предположительно через несколько месяцев у меня появятся свободные деньги. Вы же можете дать свои контакты, Диана.

— Виктория, передай Александру контакт, — кивнула собеседница и прищурилась. — И будь осторожна с ним, он, похоже, тот ещё сердцеед.

Ну, а дальше —яства, совсем немного сна, а на утро — снова акробатические этюды…

Домой я вернулся сильно после обеда, помятый и измождённый. Старался не показываться на глаза, но от исполнения рабочих обязанностей всё равно не деться. Прослушал очередной доклад Макса, Петеньки, проведал туристов, сходил к вымирающему племени — те уже соорудили серьёзный частокол вокруг своего гектара.

Посевы колосились, куропатки успешно размножались, в общем, отлично.

Вроде бы всё прошло практически незаметно для окружающих. Только вот личный медицинский андроид моё состояние быстро просекла.

— Вам требуется медицинская помощь! — округлила глаза Октавия. — И срочно порцию микроэлементов и витаминов, фиксирую большую нехватку селена, цинка… Это очень соответствует картине… Господин Рыцарь, вы опять⁈

— Надеюсь, ты не подглядывала? — хмыкнул я. — А то я до сих пор не уверен, какие там скрытые функции у твоего личного импланта.

— За чем именно подглядывала?

— Ладно, проехали. Что у нас там по повестке дня… так, собирай на ужине совещание по поводу биатлона. Пора уже определяться.

Итак, мы идём на орбитальный биатлон. Времени оставалось немного. Знаний о том, что нас ждёт, было мало.

В моём кадетском прошлом это было глубоко культурное и элитарное мероприятие, проходящее на специально оборудованных спортивных челноках, на чистой орбите с маршрутом с геостационарными спутниками. Князь системы лично перерезал ленточку и награждал победителя, крепко пожимая ему руку, затем — сдержанное интервью для репортёра…

В общем, я сразу понял, что тут будет всё совсем не так. Вспоминая моё прошлое в Пантеоне — разница была примерно как между гонками «Формулы-1» и подпольных драгрейсерных гонок где-нибудь в разрушенном Детройте.

Хотя призовой фонд был сильно лучше, чем в моей молодости. Десять миллиардов герберок за первое место! Пять за второе и один — за третье. Если перевести в имперки, то приз за третье место был почти что равен той суммы, что оставалась у меня на счету.

Я задумался. Что нужно, чтобы перед гонками хорошенько прокачать тачку, то есть, космический челнок?

Во-первых, конечно, деньги. Увы, без валюты ничего не сделать. Деньги у меня какие-никакие были, позволить себе подобное развлечение я мог.

Во-вторых — люди. В первую очередь — механики и конструкторы, но ещё и помощники в организации, снабженцы и тому подобное. Люди у меня тоже имелись.

В третьих — сам челнок. Тут всё было очевидно, Скотинку было жалко, конечно, но я с ним уже в достаточной мере освоился. Переживёт. Главное — не пугать его раньше времени.

Ну, и в четвёртых, разумеется, нужны разные технические навороты и оригинальные решения. С этим было чуть похуже, потому как опыта строительства челноков для орбитального биатлона у нас не было.

— Илья, ты же был на орбитальном биатлоне?

— Был, конечно. Несколько раз. И даже один раз помогал команде Меркурьева.

— Это же тот самый, что на Ассамблее напился и звал меня на дуэль? — уточнил я у Дарьи.

— Ага, — кивнула она. — Помню такого.

— Я с его гонщиком был знаком, — пояснил Илья и помрачнел. — Юрик… он через год разбился.

— Печально, — кивнул я и почтил половиной минуты молчания неизвестного мне гонщика. — Но сам-то как механик участвовал?

— Не. Разве что по паре агрегатов подсказать могу.

— И то славно.

В общем, выходило, что самым опытным в конструировании был, как ни странно, я сам. Как-никак, пятнадцатилетний стаж в Пантеоне на должности инженера-конструктора. Осталось только совместить свой опыт с современным состоянием техники.

Октавия тоже не стала терять время даром. Порылась и нашла где-то в своих базах странный многостраничный документ с кучей 3-D моделей под названием «Ультимативное руководство к прокачке космического челнока у себя в гараже» под авторством некоего Алексиса Анастасиса.

Как-то вечерком, за очередным шашлыком из принесённого пустынгерами кисубака мы разглядывали этот документ.

— Хм… Гранаты с кинетической шрапнелью с разлётом в триста метров? Серьёзно? — усмехнулся я.

И оглянулся — услышал ли Скотинка. Если тот прознает раньше времени, что ждёт его престарелые механизмы — такой вой поднимет…

Все коренные герберцы посмотрели на меня странно.

— Ну да. А ты как думал? — кивнул Илья.

— А ты чего думал! — поддакнул Семёныч. — Соревнования без правил, и очень серьёзные. Сети ещё применяют. Магнитные ловушки для движков… Ну, фотонные бомбы, конечно. Чтобы ослепить.

Я задумался.

— Против фотонных бомб мы поставим щиты систему вседиапазонного зрения в рубку экраны. А вот сети…

На этот раз подала голос Даша.

— Тут нужны лазерные системы для хаотичной резки по площадям. Это в добавление к центральным бластерным пушкам.

— Установка таких устройств на гражданские суда явно противозаконна! — воскликнула Октавия.

— Ещё как противозаконна! — оскалился Илья. — Но я поищу.

Центральные бластеры, из которых и предполагалась стрельба по мишеням на этапах — как я уже знал, комиссия всегда проверяет особенно тщательно. Даже здесь. Там никаких наворотов быть не могло, мощность и дальность в пределах диапазонов для средних корабельных систем, в общем, хоть какая-то попытка уравнять участников.

В моей прошлой жизни бластерные пушки для биатлона были специальные, контролируемые судьями и отключаемые во время движения — то есть стрелять ими можно было только на стрельбище. Тут же… я мог предположить, что огрести при желании можно было бы и во время этапов гонки.

Что ж, тем не менее, мы попросили у Октавии составить список всех технических наворотов, которые применяются во время гонки, затем исключили некоторые, которые на Скотинку просто невозможно было установить. А затем вычеркнули ещё некоторые, которые показались слишком тяжёлым или не особо нужными.

Потом настал самый тяжёлый этап. Поговорить со Скотинкой.

Начал я издалека.

— Скотинка, привет.

— Да, «капитан»… — вздохнул он, явно продолжая иронизировать по поводу моего капитанского статуса. — Дайте угадаю, опять куда-то собираетесь потащить мои старые механизмы?

— Вот как раз по поводу механизмов. Ты же хочешь двигатели новые маневровые? Ксенон-гептиловые, мощные такие…

— Ну… не откажусь, — настороженно сказал он.

— А противоосколочные сети и активную защиту? От метеоритов там всяких.

— От метеоритов… Давно пора. А то вы же любите таскать меня через разного рода пояса… Только по какому поводу такой праздник? Ни за что не поверю, что вы тут внезапно вспомнили про старика…

Я проигнорировал последний пассаж и продолжил.

— Во-от. А ещё мы тебе поставим лазеры для хаотичной резки по площадям. Незаменимая, говорят, вещь. Бластерные пушки средней дальности. Отсек для бомбометания и…

— Так! Капитан! Я всё понял! — чуть ли не заорал Скотинка. — Я под это не подпишусь! Срочно позови Октавию! И Андрона! И Прохора! Я буду общаться только с ними! В соответствие с конвенцией о правах небиологических разумов я требую… требую консилиума сервов!

— Тише, тише… Что ты понял?

— Да всё я понял про вас, капитан. Сразу по вам всё было понятно! Как только кораблик к этих головорезов отжали. Мало вам одного пиратского корабля, вы решили и меня в это дело втянуть! Пиратскую шхуну из моего престорелого корпуса сделать. А я, между прочим, тоже имею честь…

— Биатлон, — перебил его я.

— Имею честь и… Что? — переспросил он.

— Ты летишь на орбитальный биатлон. Ты будешь звездой. И принесёшь нам победу.

Скотинка неожиданно замолчал.

Потом неожиданно я услышал, как он всхлипывает.

— Эй, ты чего.

— Спасибо… спасибо, капитан… я даже и не верил… давайте, конечно. Я всегда мечтал. В юности ещё… а тут — на старости лет! Спасибо… Скажите Октавии, чтобы она вас обняла, сам-то я не могу… Но таран не ставьте! На таран я не соглашусь!

Я даже и предполагал, что всё так просто разрешиться. Кто ж мог предположить, что у кибермозга Скотинки откуда-то взялась такая мечта.

А проходя мимо Октавии по пути с взлётки я вдруг понял по её довольной улыбки, откуда.

— Та-ак… С какого ты там по какой узла кластера файловой подсистемы доступ имеешь к нему имеешь?

— Всё в порядке, это сильно не повредит его разуму, господин рыцарь.

На следующий день мы окончательно согласовали список, поделили задания по поиску деталей между собой, составили график и пошли по нему.

— Что ж, за работу, — сказал я. — Поехали по свалкам и развалам.

Да, всё же, люблю, когда всё так правильно и по плану идёт!

Только кто это сказал, что оно должно было пойти полностью по плану?