Трон галактики будет моим!

Глава 9 Порядок — прежде всего

— Кто такой этот барон? — задал я свой первый вопрос.

— Местный разорившийся магнат, Немилин, — процедил Семеныч. — Барон-разбойник. Всех в округе уже достал. Ко мне тоже было дело подкатывал. Самую малость до стрельбы не дошло.

— Он разве ещё живой? — удивилась Даша. — Ему же сотня лет уже, наверное.

— Живой, да, всем на огорчение, — мрачно ответил Семеныч. — Кого-то поставил на счетчик, а кого не смог, того на нож. Теперь до Илюхи добрался.

— Давно его увезли? — спросил я у Алевтины.

— С час уже, — Алевтина все утирала набегающие слёзы. — Их четверо было, а Илья серва чинил в поле, один, без оружия. Я к ним вскочила с бластером, говорила отпустить его, а он сказал, чтобы меня не трогали, он сам пойдет.

Вот оно как получилось.

— Они его забрали и увезли на Акведук, — всхлипнула Алевтина. — Они всех на заброшенный акведук увозят, туда никто не суется. А меня не тронули. И я сразу к вам, ведь никто больше не поможет.

Блин. Хреново все это. Целый час уже прошел. Поздно. Наверняка уже поздно. Но, мы поедем. Хотя бы, чтобы похоронить его. А потом, отомстить. Он был нам другом. Моих друзей никто не смеет убивать.

— Едем, — скомандовал я. — Семёныч, на тебе космодром.

— Я с вами, — быстро вызвалась Даша.

Ну, начинается. Я понимаю, что девушке любопытно, но надо же и принимать немного во внимание все обстоятельства…

— Мы там будем стрелять, — как мог мягче произнес я. — И убивать.

— Я понимаю, — серьезно кивнула Даша. — И я вызвалась не для того, чтобы потешить самолюбие.

Даша быстро закатала рукав комбинезона на правой руке, а там под одеждой оказался зеркальной полировки металлический браслет, анатомически идеально облегающий руку от кисти до локтя, толщиной около сантиметра.

Так, и что это у нас?

Даша встряхнула сжатым кулаком, совершила инициирующий жест… и зеркальный металл стек на её пальцы, покрыв руку полностью, обратив ее в длань металлической статуи.

Но это ещё не всё!

Металл продолжал растекаться и вверх по руке. Он замкнул кольцо вокруг шеи, образовав нечто вроде горжета, потек дальше вниз по телу, видимо покрывая под одеждой тело Даши целиком. А потом из металла поднялись ребра жесткости, дистанцировались отнесенные пластины, зеркальный металл приобрел сетчатую текстуру, плечи приподнялись с дополнительными бронеплитами, и обращение браслета в боевой доспех завершилось.

— Я служила срочную в силах самообороны Гиацинта, — доложила Даша в доспехах. — И у меня есть что добавить к нашей общей огневой мощи.

— Ничего себе, — восхищенно проговорил я, озирая это возникшее ниоткуда великолепие.

О таких трансформерах я даже не слышал. Доспехи в империи делали, я сам их носил, бывало. Но таких я не встречал. И добавил, стараясь унять пробивающуюся в голос алчность:

— И где такие делают?

— Разработано на Гиацинте, — улыбнулась Даша. — Офицерские целозамкнутые доспехи. Для любой среды, держат попадание в упор. Вооружение — два плазменных лезвия на предплечьях.

Даша показала плоские сопла плазмолезвий на запястьях. Блин, вот как оружейники Гиацинта сумели упаковать всю эту прелесть в такой относительно небольшой браслет? Без обращения к одной из сил Большого Взрыва точно не обошлось.

И да, я бы и сам не отказался от такой прелести.

— Ну, что ж, — восхищенно покачал я головой. — Добро пожаловать в строй, боец.

Семёныч, старый солдат, и сам всё поймет. Здесь главное, что дочь его сама вызвалась, и она подготовленный воин. Семейные прения по поводу её выбора будут потом, за закрытыми дверями. А сейчас на моей стороне стало больше опытных бойцов, а число, как правило, решает. Большим батальонам и везет больше.

— Тогда выдвигаемся, — скомандовал я.

Семёныч напоследок обнял дочь в доспехах, и мы погрузились в пригнаннанный Алевтиной глайдер.

И опять, я без разговоров занял место пилота, а Даша совершенно естественно заняла место рядом. Зареванная Алевтина без всяких вопросов села сзади, рядом с мрачно безмолвной Октавией.

— А ты тут чего забыл? — спросил я у ловко запрыгнувшего в глайдер вслед за всеми Князя Потемкина.

Тот всем видом показал, что, мол, возьми меня Саша с собой, я тебе пригожусь!

— Ладно, — согласился я. — Сиди тихо.

Я заметил, что Даша удивленно взглянула на меня, но ничего не сказала, когда Потемкин перебрался к ней на колени и там угнездился свернувшись в клубочек. Даже пощекотала его пальцем под умильной мордахой. Потемкин аж задней лапкой трясти начал от подступившего удовольствия.

— Они же не убили его? — проговорила Алевтина сзади, скусывая себе ногти на пальцах под корень. — Не убили же?

— Все будет хорошо. Погнали, — произнес я, выдавив из движка сразу форсированный режим.

И мы помчались над ночной пустыней на помощь товарищу.

Обычно Илья проезжал по этой дороге минут за сорок. Этой ночью я преодолел её за двадцать.

— Куда дальше? — крикнул я пролетая мимо дома Илья.

— Туда! — показала Алевтина нужное направление. Я, заложив крутой виарж, направил глайдер на север и помчался к циклопическим конструкциям Аеведука на горизонте. Прям какие-то промышленные развалины.

Это была одна из нескольких водоподъемных станций на этом полушарии, кажется, ни одна уже не функционировала.

Далеко в глубине комплекса, во тьме между циклопических конструкций я различил слабое мерцание искусственного света. Скорее всего, это то, что нам нужно.

Значит нам именно туда.

Мы преодолели сетчатый забор, окружавший территорию водоподъемной станции с огромным щитом «Продается», продавив глайдером одну из секций. Вылезли из глайдера и поспешили по песку через темноту, прямо на свет.

Как-то так вышло, что шествовал я в середине фигуры из женщин, слева Октавия, справа Даша, Алевтина позади меня.

Мы шли, и я готовился к любому исходу.

Нам удалось найти их в тот момент, когда Илья был ещё жив.

Жив и даже относительно цел, если не считать пять раздолбанных в кашу пальцев на левой руке. Правая рука была нужна им целой, чтобы он смог сам заверить дарственную на свою землю.

Поэтому они и провозились с ним так долго. Илья не подписывал.

Он продержался столько сколько было нужно.

Я увидел спину здоровенного мужика, что угрожающе нависал над уложенной на бочке рукой Ильи. В огромном кулаке мужика не менее здоровенный молоток, блестящий от крови.

Ещё трое подельников стоят на границе, очерченной пятном света тьмы от переносного фонаря.

Гнусные дела творятся под покровом тьмы.

— Ну? — прорычал мужик с молотком. — Раздолбать тебе шестой палец?

Илья поднял покрытое крупным потом лицо на мужика, в глазах его не было ни ненависти ни муки. Только глубокое как бесконечная пропасть терпение.

Потом вдруг случайно бросив мимолетный взгляд мимо него, в непроглядную ночь позади него, Илья начал медленно беззвучно смеяться. Не с облегчением, нет. С предвкушением.

Дождался.

Мужик с молотком онемев от такого, сначала ошарашенно уставился на него, а потом резко обернулся в нашу сторону, стиснув окровавленный молоток.

— А мы как раз вовремя, — холодно произнес я, выходя на свет из темноты.

— Вы кто такие? — пролаял мужик.

— Я тьма, летящая на крыльях ночи, — оскалился я. — А ты чего подумал, придурок?

— Стойте, где стоите! — прорычал мужик, поднимая молоток выше. — Я выбью ему мозги!

А вот это зря.

— Октавия, — приказал я. — Отстрели ему молоток.

Октавия изящно отточенным до неуловимости жестом феноменального балстфайтера выхватила бластер и послушно отстрелила мужику кисть руки вместе с молотком.

В этот момент все вдруг начали стрелять, и, причем в основном в меня. Практически в упор, с пары метров.

Вспышки множества болтов озарили ночь.

Я сбил экраном в ладони прилетевший мне в лицо бластерный болт, а второй экранчик создал прямо перед срезом дула бластера ближайшего палившего в меня стрелка.

Бластер разорвало сдетанировавшим в стволе болтом от следующего же выстрела. Стрелка скосило осколками бластера прилетевшими ему в лицо

Так-то твари! Я умею создавать экраны и на некотором расстоянии от себя!

«Зафиксировано улучшение способности императорского Дома „Щит“ — базовый уровень».

Я продолжал стоять в полный рост, ведь позади меня была Алевтина, совершенно тут, в ситуации кинжального огня в упор, беззащитная. Между тем она протянула руку с одним из бластеров мужа и пальнула практически наугад, тем не менее, поразив ещё одного из стрелков прямо в середину темного силуэта.

Даша сделал длинный выпад на колено, и из её выброшенной вперед руки вылетел широкий ярко-алый язык плазменного лезвия, просто разрезав последнего стрелка пополам.

Уже падая двумя отдельными кусками, он сумел пальнуть в ответ Даше прямо в грудь. Одежда на ее груди вспыхнула открытым пламенем.

— Я в норме! — выкрикнула Даша, расставив руки с сияющими плзамолезвиями, озираясь в поисках возможных целей

Лезвия продолжали весело гореть. Доспех сам отреагировал на опасную ситуацию и закрыл голову хозяйки металлической маской-шлемом с подсвеченными синим глазными впадинами.

Октавия не шевелилась, нечеловечески замерев с бластером в протянутой руке, но её глазные сенсоры очень активно сканировали пространство в поисках уцелевших противников.

Но, кажется никого на ногах больше не осталось. Мы всех скосили. Перестрелка длилась всего секунд двадцать.

Илья вовремя свалился со стула и всё это время пролежал на песке, прикрыв голову ещё целой рукой.

Комбинезон сгорел дотла прямо на теле Даши, оставив ее в одних только сияющих доспехах.

Надо сказать, это было впечатляюще. Даша хладнокровно стряхнула с себя тлеющие куски ткани, оставшись во всем великолепии идеально очерчивающего фигуру доспеха. Маска-шлем утекла обратно в горжет вокруг ее шеи, освободив её великолепные, хоть и немного грязные волосы.

— Все живы? — произнес я озираясь. — Никто не ранен?

— Ну, как бы, я ранен, — пробурчал в песок Илья, не понимая головы.

— Теперь моя очередь тебя чинить, — проговорила Октавия.

Крутанув бластер на пальце, она бросила его в кобуру и подошла к Илье:

— Показывай, что там у тебя?

Было хреново. Такую руку стоило бы и отнять в полевых условиях и долго растить новую, но у Октавии было другое мнение. Местная анестезия подействовала не сразу. Ио Илья не ныл, продолжал терпеть, пока Окатвия склеивала сотни осколков костей, оставшиеся от его фаланг, наращивала ткани и сплавляла воедино разорванные сосуды.

Алевтина, молча рыдая обняла мужа, рассцеловала, Илья обнял её целой рукой. Потом она вернула ему бластер. Илья слабо улыбнулся и спрятал оружие в кобуру на поясе. Семейная идиллия у них прям, видеть приятно.

Илья нежно улыбнулся жене, а потом кивнул Даше:

— Привет, Даша.

— Привет, Илья, — улыбнулась одними глазами Даша.

— А, — понял я. — Так вы уже знакомы?

— Конечно, — бодро подтвердила Даша. — Я же все детство тут провела.

— Четыре лета, — угрюмо поправил Илья, морщась от боли в оперируемой руке.

— Да ладно, считай всю жизнь! — отмахнулась Даша. — Мы же соседи.

Ага. Друзья детства, получается.

— Как здорово, что вместе мы сегодня собрались, — не пустил я случая блеснуть никем не узнанной цитатой. — Ладно, а вот как мы с этим поступим? Прищурившись, я показал на сидевшего на песке и баюкавшего подстреленную руку мужика, раздробившего Илье пальцы. Он был жив, и сам помирать не собирался.

Все молчали.

— Сейчас как раз такой случай, когда можем поступить по разному, — произнес я. — Мы можем поступить законно. А можем воздать по справедливости.

Никто не спешил высказываться. Молчание затягивалось.

— Дайте мне молоток, — проговорил наконец Илья.

Я подал ему липкий от его крови молоток.

Октавия убрала руки от безвольно повисшей кисти и Илья встал на ноги. Он встряхнул молоток в руке, словно испытывая его вес. Мужик на земле завыл в голос предчувствуя неизбежное.

Илья не стал отвечать врагу тем же, не стал глумится или куражиться.

Он ударил только один раз. Насмерть.

Илья уронил молоток в песок и покачнулся. Верная жена подхватила Илью под руку.

— Вот и все, — пробормотал он, садясь с помощью жены обратно на песок, под заботливые руки Октавии.

Ага, щаз… Все только начинается. Мне ли не знать. Сейчас мне важно получить полную историю конфликта, без умолчаний и интерпретаций, уж не знаю, вдруг сразу получится…

— Ладно, — произнес я. — Рассказывай, Ильюха, что у тебя там за проблемы с этим барончиком, что потребовалась помощь аж целого имперского города?

Илья и рассказал.

Все оказалось достаточно просто.

Это было продолжением имущественного спора с бароном Токсикозом, что длился уже много лет у Немилина с родной семьей Алевтины, жены Ильи.

Токсичный барон ни с того ни с сего повесил на Илью долг этих его родственников за какой-то завод. Который они когда-то увели у барона после того, как долг по зарплате за их работы на его кислотной фабрике, ныне бесславно заброшенной, превысил всякие пределы. Опция, кстати, предусмотренная в их рабочем договоре.

Но барону на договоры было плевать, у него были другие соображения. Барону тот же угнанный завод вовсе был не нужен. Но долги удобно требовать с тех, у кого есть чем поживиться, и до кого легко дотянуться. А у Ильи были здесь земля и дом.

И тогда барон Немилин, барон Токсикоз, захотел забрать себе эту землю, поправить немного свои скверно идущие дела. Дела шли действительно скверно, говорят, он свой особняк в Восточной Гербере даже на торги выставил. Желающих, правда не нашлось, с такой-то историей у продавца.

А часть земель вообще, по слухам, была в залоге у Планетарного Банка.

Илья свою землю ни продать за копейку, или просто отдать по дружбе не соглашался. И тогда барон прислал своего верного переговорщика, широко известного удивительной способностью переубедить кого угодно. Особенно если контрагент хорошо зафиксирован и находится в изолированной от всего местности. Результатов он добивался просто поразительных.

Когда Илью повезли к акведуку, он иллюзий не питал. Он знал, что его ждет. Знал. Но не собирался сдаваться.

И вот теперь Илья жив, а они нет. Верная, значит стратегия…

Что ж, я везучий. Но тут, как ни погляди, а похоже, нас ждет скорая разборка с Токсичным бароном в его городской резиденции в Восточной Гербере.

Флот своих не бросает.

— Ладно, — заключил я. — Если Октавия тебя уже подлатала, отвезем тебя домой.

— Сначала завершим более важные дела, — проговорил бледный Илья.

Октавия тем временем ещё ковырялась в каше, оставшейся от его левой кисти. Интересно, и что может быть сейчас важнее здоровья?

— Я прошу городского подданства, — заявил вдруг Илья.

Ого как. А вот это немного внезапно, учитывая, как он ранее упирался. Но, в принципе, это хороший вариант в сложившихся обстоятельствах. С бароном он не останется один на один. А город получит верного, надежного человека.

Один битый как два небитых стоит. А уж Илья себя сегодня показал.

— Да, это ты хорошо придумал, — задумчиво произнес я. — Это действительно хороший вариант. Так наши действия приобретают законченные черты законности, а сейчас это важно. Я готов принять твою присягу, после того как Октавия закончит с твоей рукой.

— Я и одной справлюсь.

— Уже готово, — отозвалась Октавия закончив сооружать на поврежденной кисти защитный лубок из прозрачного клея.

— Тогда прошу подготовиться, — скомандовал я.

— Я с тобой, — тут же добавила его жена. Илья слабо улыбнулся, обнял жену здоровой рукой и произнес:

— Мы вместе.

— Отлично, — улыбнулся я. — Тогда поднимите ваши правые руки и повторяйте за мной:

— Отныне и навсегда я становлюсь гражданином имперского города Королёв, в трезвом уме и четкой памяти я заявляю перед лицом Империи свои обязательства и клянусь их блюсти, пока Империя отвечает мне тем же. А если нет, то нет…

Классическая имперская клятва, взаимно обязующая её участников к взаимовыгодному сосуществованию.

И через пять минут население Королёва подросло ещё примерно на сорок процентов, на ещё двоих счастливых граждан.

Демография — это то, что мне удается.

И я тут же получил награду за рост населения, в отдельном имперском городе, только, поменьше, конечно, чем в прошлый раз. Я приготовился к смене цифры на счетчике наследования, но ничего не произошло.

Видимо, достижение не достаточно впечатляюще. Ну, собственно и следовало ожидать. Империя и не такое видала за время своего долгого существования.

— Ну, что ж, я поздравляю вас, — сообщил я завершив все формальности. — Думаю мы можем покинуть это неприятное место. Пусть барон сам позаботится о своих мертвецах.

А потом лежащий неподалеку на песке бандюга, в которого стреляла Алевтина, вроде бы вполне мертвый, внезапно вдруг оживился, подобрал с песка бластер, и пальнул.

Пальнул прямо в меня.