Трон галактики будет моим!

Глава 10 Оракул пророчит за двоих

А потом лежащий на земле бандюга, вроде бы вполне мертвый, вдруг подобрал с песка бластер и пальнул прямо в меня. Никто даже ничего не успел сделать.

Кроме Потёмкина.

Отважный броненосец метнулся вперед и в прыжке перехватил предназначенный мне болт. Полыхнуло пламя, Потемкин с визгом отрекошетил в песок и закрутился на месте, как дымящийся волчок, разбрасывая в стороны шипящие искры.

Октавия ударом тяжелой ступни в голову добила стрелка, а Даша подхватила Потёмкина. Погасила хлопками покрытых металлом ладоней тлеющие на чешуйках броненосца огоньки пламени.

— Живой! — воскликнула она, осмотрев несчастного броненосца. — Его же в клочья должно было разорвать!

— Крепкий, ублюдок, — процедила Октавия, тщательно вытирая ступню об песок.

— Он же броненосец, — отозвалась Даша.

— Лучше бы ему было сдохнуть, — жизнелюбиво отозвалась Октавия.

И надменно проигнорировала осуждающие взгляды окружающих, и мой в частности, самовольная машина.

— Может, лучше осмотришь его? — Даша на сложенных ладонях протянула тельце раненного броненосца Октавии.

— А может он и без меня сдохнет? — высказала мрачную надежду Октавия.

— Октавия, — приказал я. — Займись.

— Будет сделано, господин рыцарь, — без энтузиазма отозвалась Октавия, склоняясь над броненосцем на дашиных руках и брезгливо трогая беззащитное пузико указательным пальцем.

Эта еë зоофобия забавна, но накатывает порой не к месту. Интересно, откуда это?

Пока они занимались броненосцем, я проконтролировал остальные тела, живых там уже не было. Потом я помог Алевтине соорудить из еë шейного платка для Ильи перевязь через плечо, на которую подвесили изуродованную руку.

Вылитый раненый партизан получился, несломленный и непокорный.

— Ну, как? — спросил я после у Октавии, возившейся с Потемкиным у Даши на руках.

— Если бы он был домашним животным, то я предложила бы эвтаназию, — буркнула Октавия. — Но вы же будете против…

— Я против, — подтвердил я. — Работай.

— Да, господин рыцарь.

Именно в этот момент я уловил, как Потёмкин приоткрыл хитрую бусинку глаза и мгновенно закрыл, продолжая талантливо изображать умирающего лебедя на руках юной девы.

— Да он же тебя дурит! — воскликнул я. — Вон, только что опять глаза открывал! Симулянт!

— Серьезно? — удивилась Октавия, осматривая зверька. — Ты посмотри, действительно ожил! Только что же все показатели были негативными! Невероятная скорость регенерации!

Зверёк между тем всем видом показывал, что если он и живой, то еле-еле. И в срочном порядке нуждается в сочувствии всех самых прекрасных женщин Вселенной. Сочувствии и уходе. Вот же хитрый стервец. Бластер в упор, а ему всë нипочем!

— Угрозы жизни больше нет, — Октавия брезгливо отряхнула ладони. — Но я не специалист по экзоживотным. Может ещё и сдохнет…

— Ути мой хороший, — заулюлюкала Даша над млеющим на еë руках броненосцем. — Все будет хорошо. Не слушай злую тëтю. Ах ты наш молодец! Всех спас, да? И еще спасать будешь?

Броненосец всем своим видом давал понять, что за такие ласки готов на все. И мир спасти, и на елку влезть, и с горки покататься.

— Ладно, — усмехнулся я. — Раз все живы, поехали, наконец, отсюда. Пошумели и хватит.

Но вот так запросто, конечно, ничего кончиться не могло.

— Саша, — вдруг напряженным тоном произнес за моей спиной Илья — У нас гости.

Даша бросила быстрый взгляд раньше, чем я развернулся и удивленно подняла брови.

Встревоженный Потемкин стек с рук Даши на песок и мгновенно сменив камуфляж с представительского на пустынный скрылся за ее ногой от новых бед.

А я уже стоял в удобной позе, готовый встретить новую опасность.

О, да. Так оно и оказалось. Это оказались гости.

Да ещё какие!

Это были пустынгеры.

Было их человек восемь, высушенных солнцем до состояния пережженного хвороста, прям насекомые, а не люди. Хотя были они именно людьми.

Причем они не аборигены планеты, точно так же прибыли сюда со всеми остальными. Лет пятьсот назад, по имперской инициативе переселения избыточного населения планет-городов на новые миры. Их ряды постоянно пополняли беженцы из городов, изгнанники, беглые преступники.

Но эти слились с местностью за время тщательнее других поселенцев Герберы.

Они стали пустынгерами, скорпионами песка. Архаичными и опасными выживальщиками, в схватках с песчаными ящерами, добывающие себе в глубине пустыни воду и хлеб насущный. Вооруженные самодельными баллистическими ружьями и изогнутыми, как серпы, мечами. Покрытые вырвиглазно яркими цветными татуировками по темной, словно запыленной загорелой коже, они бестрепетно и прямо встречали чужой взгляд ярко оранжевыми глазами, что внушало почтение.

Их следовало воспринимать всерьез.

Я их так и воспринимал.

Надеюсь, наш бурный тет-а-тет с людьми барона Немилова их не особо расстроил…

— Чем мы обязаны столь приятной неожиданности? — произнес я наконец, когда взаимное молчание совершенно очевидно начало опасно затягиваться.

— Ты воин, летящий на крыльях ночи? — спросил вдруг длиннющий лысый мужик.

С огромным вытатуированным глазом на лбу, весь перетянутый широкими ремнями из узорчатых кож песочных ящеров, затейливо проклепанных серебрянными шипами. С чëрным посохом в руке, на котором сиял мягким светом электрический фонарь, скрытый в ажурной резьбе. Знаменитые солнечные копья пустынгеров. В резьбе скрыты солнечные батареи, заряжающие светильники и контакты электрошокера в острие копья, сейчас миролюбиво направленное в песок.

Чего он там сказал? Ужас, летящий на крыльях ночи? Вот блин. Неудобно как-то получается, ляпнул-то я это из чистого куража, просто поржать, вовсе не рассчитывая, что это поймут. А кто-то вон всерьез воспринял. Нда, блин….

— Да, я так говорил, — вздохнул я, с трудом отводя взгляд от этого странно реалистичного изображения глаза на его лбу.

Там даже оранжевая радужка была проработана…

— Ты сказал, песок услышал. Ты убил людей Кислотной Отрыжки? — добавил следующий вопрос этот Трехглазый.

— Кого? — нахмурился я.

— Барона Немилова, — уточнил Трехглазый.

— Да. Я это сделал, — кивнул я. — И это ещë не конец. Он выступил против граждан моего города, и будет наказан.

Пустынгеры переглянулись и Трехглазый задал следующий вопрос:

— Ты сказал, песок услышал. Ты посвященный изначальной мощи?

— Чего? — удивился я.

Я реально не понял вопроса. Это еще что за экзотическая хрень?

Трехглазый удивился, нахмурился и уточнил:

— Я видел, как ты отбивал руками выстрелы врагов. Такого простым людям не дано. Только мастера путешествующие среди звезд, посвященные изначальной мощи так могут.

Тут до меня дошло.

— А-а-а! Энергия Большого Взрыва⁈ Да. Это так. Я посвящен этой силе.

— Ты сказал, песок услышал. Ты тот, кого мы долго ждали, — заключил Трехглазый. — Водный Оракул приглашает тебя посетить его в священном уединении. Мы знаем, что тебя нельзя принудить, отважный воин, и мы не будем пытаться. Я обязан передать приглашение. Если ты откажешься, такова судьба, более мы тебя не потревожим.

Во как! Да мне, похоже, тут выпал спонтанный сайдовый квест, редкая возможность исследовать обычно недоступные для чужаков пространства. Блин. Как хочется-то хоть одним глазком заглянуть, что там у этих ребят делается. И я могу это сделать. Октавия позаботится об Илье. А барон ещë не знает, что его гениальный план по передаче собственности уже сорвался.

— Очень интересно, — задумчиво отозвался я. — У меня плотное расписание, но по такому поводу я, пожалуй, найду свободное окно. Сейчас подходящее время?

— Окно открыто, — невозмутимо произнес Трехглазый. — Время подходящее. И это время сейчас.

— Хорошо, — я кивнул. — Я согласен встретится прямо сейчас. Где пройдет встреча?

— Там, — посланник показал себе под ноги.

— В земле? — с подозрение уточнил я. — Под землей?

— Оракул ожидает тебя на дне пересохшей водоносной скважины, — уточнил Трехглазый.

— Это внутри Акведука? — нахмурился я.

— Да, — коротко ответил Трехглазый.

Ого, интересно! Сайд-квест в подземелье, получается. Я ещë в прошлое мое посещение Ильюхиного дома задумывался о том, чтобы исследовать эти заброшенные постройки, оценить их состояние.

К тому же, мой город остро нуждается в воде, а здесь она когда-то была и много.

Тут же обширные подземные сооружения должны быть. Их что, пустынгеры обжили, пока никто не видел? Гм. Да там же глубина около километра должна быть, смутно так припоминаю, из давних лекций по планетологии Герберы.

Если этот Оракул действительно обосновался на самом дне пересохшего Акведука, добираться туда придется долго. Но мне как бы туда и нужно. И я готов совместить оба квеста. Нет повода не совместить, ведь так?

Я повернулся к Октавии с Дашей:

— Отвезите Илью с женой домой и присмотрите там за ними. Я вернусь нескоро.

— Я иду с тобой, — решительно заявила Даша. — Кто-то должен быть с тобой рядом.

Вот же своенравная девица. Никак не заставишь еë делать, что сказано.

Но подумав, я ответил Даше:

— Мне пригодится спутник в этом странном путешествии на дно Акведука. Я рад, что это будешь ты.

А вот Октавия не выделывалась и изображала послушную девочку. Как босс скажет, так и будет. Ну вот я и сказал — как сказал.

— Я готов, — сказал я Трехглазому. — Где там ваш Оракул?

Пустынгеры расступились, давая мне дорогу.

И я пошел по ней.

— Подержи его у себя, пока я не вернусь, — Даша сунула Потемкина в руки Алевтине и помчалась за мной следом.

— А он не укусит? — крикнула ей вслед напуганная Алевтина.

— Нет! Он хороший!

Идти оказалось недолго.

А вот спускаться пришлось действительно глубоко.

Я и не знал, какой огромный этот самый водоподемник Акведука. Сам акведук раскинулся ажурными водоводами, расходящимися от центральной башни водоподъемника. Он оказался скромным обвесом на туше центральной конструкции, уходящей в огромную шахту в земле.

Сюда можно было бы футбольный стадион целиком уронить. Дыра метров триста в диаметре.

В свете длинной цепочки фонарей на кончиках солнечных копий в руках пустынгеров мы перешли по мосту к центральной конструкции и начали спуск по одной из лестниц, уходящих вниз, по заросшему сотнями вертикальных труб водоподъемнику.

Воду на поверхность из скважины поднимало это технодерево. Сейчас оно мертво. Воды нет. Жизни нет. Населена пустынгерами. Нда.

Относительно светлый круг неба с сияющими в отдаленном космосе звездами, очерченный краем ствола шахты, быстро потерялся во тьме высоко над нами. Свет фонарей рассеивался в полной тьме, наполненнившей до краев эту огромную вертикальную шахту.

Чем еë вырыли-то? Не удивлюсь, если пальнули с орбиты всеми орудиями главной батареи линкора класса «Пламегаситель». Таким звезду вскипятить можно…

Мне кажется, или в пространстве шахты действительно летают, медленно взмахивая огромными крыльями невидимые в темноте птицы?

Света, что зажгли на своих копьях наши пустынные спутники, хватало чтобы освещать путь перед нами и продолжать спуск. Фонари на копьях образовали длинную мерцающую спираль вокруг центрального водоподъемника. А во главе этой спирали шли мы, опускаясь все глубже и глубже.

Гулкие отзвуки наших шагов по металлическим ступеням разносились в огромном темном пространстве. Эхо долго не возвращалось теряясь в невидимой глубине.

Первую огромную кольцевую площадку вокруг центрального водоподъемника мы прошли где-то через полчаса спуска.

Мы пошли ещë ниже, оставив еë наверху. Потом миновали вторую.

И вот уже на третей мы, похоже и достигли нашей цели.

Эта площадка была хорошо освещена. Сначала мы увидели кольцо маленьких фонарей по краю площадки далеко внизу, а потом уже и приблизились к ним.

— Мы на месте, — негромко произнес Трехглазый когда мы спустились на эту последнюю площадку. Тут спиральная лестница прерывалась и вниз во тьму уходил только ствол водоподъемника. — Оракул ожидает.

Трехглазый указал на здоровенный белый пролупрозрачный пластиковый купол освещенный изнутри гроздью фонариков, в окружении шатров поменьше, прямо стоянка кочевников где-то в пустыне…

Я первым вошел под белый купол, откинув по очереди три полога входного коридора с изображением огромного глаза на каждом.

Внутри купола было неожиданно влажно, а под ногами оказалась чëрная земля. Тропические растения поднимали пышные кроны высоко вверх. Капли воды сбегали по ярко-зелëным листьям вниз.

Ого. Да тут есть вода. И немало.

В середине этого пышного тропического рая, на круглом чëрном ковре с ярко-жëлтым кольцевым узором сходящимся как мишень к центру нас ожидал человек.

В позе лотоса, пышные волосы собраны в миллион косичек, на лице словно золотая маска из переплетенных веточек растительного узора. Лицевая татуировка. Огромные оранжевые глаза, и длинные трепетные ресницы.

Прямо-таки красотка, роскошная такая!

— Ты оракул? — спросил я, невольно улыбаясь.

— Я оракул, — ответила она.

Ну, а кто ещë? Да, Оракул оказалась девушкой, ну и что такого?

Сотни золотых колец словно парят над тонкими запястьями, сотни золотых шариков-колокольчиков тихо позвякивают на концах длинных косичек. Узор на ремнях проклёпан золотом. Да у них тут культ жëлтого металла, судя по всему.

Помню, каким драгоценным он был в прошлой жизни, в Пантеоне. В эпоху освоенной Энергии Большого Взрыва, конечно, золото подешевело в разы. Но и сейчас выглядело очень дорого и экстравагантно.

Тем временем в шатер подали для нас ещë два круглых чëрных ковра с концентрически сходящимися узорами. Даше достались узоры серебряные, а мне пурпурные.

Я сел на ковер напротив Оракула в позу лотоса, тоже так могём, чего уж. А там и Даша тоже уложила длинные покрытые металлом доспеха ноги в нужную позу.

Прямо-таки кружок практикующих йогов.

— И по какому поводу мы здесь сегодня собрались? — поинтересовался я.

Девушка-оракул степенно поклонилась мне, не изменив положения сплетенных практически в узел ног:

— Засвидетельствовать почтение и передать тебе добрую весть, повелитель.

Даша заметно напряглась и бросила на меня косой взгляд.

Ну, конечно. Как всегда. Вот все время с этими оракулами так. Заспойлерят всë тайное, всë секретное сделают явным, только дай им возможность. Вот кто еë сейчас об этом просил?

— Зови меня, «господин имперский рыцарь», — недовольно попросил я. — Так будет точнее.

— Простите, — оракул поклонилась. — Вся ваша личная информация по прежнему под вашим полным контролем. Никто из присутствующих здесь никогда вас не подведет, господин имперский рыцарь.

— Откуда такая уверенность. — прищурился я. — Ты видишь будущее?

— Я считываю наиболее вероятное развитие событий, — ответила Оракул. — Творцы вложили в мой разум осознание их плана для нас всех. В этом и заключается моя благая весть. Нас ждет великое будущее.

Ну конечно она видит будущее, нафига её тогда оракулом называть?

Я уже, конечно, сталкивался с разнообразными предсказателями будущего, начиная с финансовых аналитиков и толкователей формы кофейной гущи на дне офисных чашек. Да и у моего собственного флота был искусственный интеллект, редкостный зануда, предсказывающий эволюции противника и направление концентрации его огня! Он успешно сгорел вместе с моим флагманом в битве с непредсказуемой Ордой. Так что цену такой прогностической аналитики я испробовал уже как-то на остатках собственной шкуры.

— Весть, действительно отличная, — полагаю, мой сарказм был достаточно различим. — Но, что мы предпримем в связи с этим?

— Мы обращаемся к тебе с нижайшей просьбой: принять нас под руку свою, господин имперский рыцарь, — заявила внезапно Оракул.

Вот так вот ни с того ни с сего.

— Мы — это кто? — уточнил я.

— Все люди пустыни на этой планете. Мы принесем тебе клятвы верности. Все девятнадцать племен. Мы будем первыми… — тут Оракул запнулась, глянула на Дашу и поправилась, — одними из первых, кто припал к подножию твоего трона.

— В обмен на что?

— Мы рассчитываем, что ты не забудешь тех, кто был с тобой в начале твоего пути.

— Это само собой, — отозвался я. — Но хотелось бы чего-то более конкретного, исчисляемого, осязаемого. Чего вы хотите обрести, принимая мою сторону?

— Мы надеемся на исполнение пророчества, — отозвалась Оракул. — На исполнение твоего предназначения.

Опять двадцать пять…

— И в чём мое предназначение состоит по-твоему? — вздохнул я.

— Верни пустыне воду, — изрекла Оракул. — Когда-то она здесь была, до того, как звезды начали падать на землю. Верни воду и племена буду следовать за тобой в вечности.

Нифига себе глобальные запросы у периферийных примитивных племен.

— Это ирригационный проект на много лет, — угрюмо сообщил я. — Доступный только при совокупном усилии всей Империи.

— Нет, — Оракул покачала головой. — Вовсе нет. Это то, что ты можешь достичь прямо сейчас. Своими собственными силами.

— И каким же это образом? — нахмурился я.

— Я не знаю, — Оракул дернула плечами. — Так говорит пророчество. Тебе виднее, как это сделать. Ты здесь герой. Убеди почву отдать воду.

Я даже как-то и не нашелся, что ответить сразу. Вот блин, святая простота! Скажешь тоже, убеди! Ты у нас главный, теперь это твои проблемы.

Нда. Но, тем не менее. Верность в обмен на воду. Интересный бартер. Вода в обмен на лучшую легкую пехоту на планете. Отчаянную и неприхотливую. Надо брать. Несомненно, надо брать, второй раз не предложат, но как это взять? С какого конца к этому подходить?

А Даша всë это время внимательно присматривалась к татуированной девице и вдруг произнесла:

— Стальная Кукушка? Это ты, что ли?

А? Чего? У кого кукушка? Куда кукушка? Я в недоумении посмотрел на Дашу, потом на невозмутимого Оракула.

Кукушка, скажи мне сколько жить осталось… эта, что ли, кукушка? Или мою отъехавшая далеко и надолго кукушка? Которая из них?

И тут же совершенно неожиданно девица-оракул с хитрой улыбкой Даше подмигнула.

Опа! Вот это поворот!