Трон галактики будет моим!

Глава 19 Наш счастливый Четвертый Легион

Я вывернул руль и вдарил по газам.

К гаражу глайдеров, где мы оставили капсулу, стянулось к тому моменту почти всё население посёлка. Даже угрюмый грузчик Марии Геннадьевны Прохор с Петенькой Скорым. Только Роберт остался разбираться с ящиками, и головастик Андрон повис снаружи, на почтительном расстоянии — в метрах двадцати от ворот. Правильно сделал, соображалка электрическая работает.

А все остальные вот не подумали. Вероятно, светлейший князь Потёмкин, надкусив какой-то из шлангов, вызвал срабатывание защитных систем капсулы, стимулирующих пробуждение. По факту, когда я прибыл — отсчёт уже шёл на минуты.

Из гаража валил не то дым, не то пар. Потёмкин сперва с любопытством наблюдал за происходящем — затем вдруг дёрнул носом, резво оттопал в сторону и в шар свернулся.

Недобрый знак.

— Назад! — орал Семёныч, стоя прямо перед воротам и взмахивая своим драбаданом. — Эта тварь опасна! Это же ордынское отродье, однозначно! Если чего — пристрелю его

— Папа, тише, иди сюда! — звала Дарья.

Примерно в это же время я уже спрыгивал с глайдера.

— Рассредоточиться! Вы — слева. Вы трое — справа. Ты чего тут крутишься, Петенька?

— А…

— Пушки наготове! Без моего предупреждения…

Я хотел добавить — «не стрелять», но я не успел. Из гаража донёсса рык. Почти звериный, но я уловил, что нет — вполне себе человечий.

А затем из тумана выпрыгнул он, сшибив с ног Семёныча. Три метра ростом. Почти три центнера веса. Бицепсы толщиной с моё бедро. Лысый, низкий покатый лоб, здоровенная, раза в три больше моей, челюсть, а в плечах добрые полтора метра шириной.

Одет он был в останки бортового комбинезона. А ещё у него на плечах виднелись две турели бластерных пушек, не то наплечники, не то — имплантаты.

В общем, было очень сложно подавить желание не пульнуть в него из чего-нибудь крупнокалиберного. Наверное, подобное желание — проломить друг другу дубиной голову — испытывали неадертальцы и кроманьонцы на матушке-Земле. Уж больно он отличался от привычного человека.

И я-то это желание подавил. А вот кто-то, то ли Илья, то ли кто другой — нет. Бластерный болт задел плечо здоровяка.

— А-а-а! Н-на вам, мозолеголовые! — взревел наш здоровяк, несясь по взлётному полю в стиле капоэйры и посылая веера бластерных болтов.

Ха! Он может говорить, получается? Какой чудный акцент. Это одновременно и радует, и пугает. Пыль и песок быстро поднялись в воздух и окутали всё пространство перед гаражом зала ожидания.

Только почему это мы — мозолеголовые? Так обычно ордынцев называют А у нас с головами всё более-менее. Разве что у Семёныча лысина.

Наши сделали несколько ответных выстрелов. Вроде бы на этот раз не попали.

— Не стрелять! Не стрелять! — орал я и здоровяку, и своим. — Мы свои! Свои!

По счастью, бластерные выстрелы у него в турелях быстро закончились. Но точно не потому, что мои призывы прекратить стрельбу возымели действие — просто батареи бластерных пушек явно потеряли заряд за столько долгий дрейф по мусорному кольцу. Удивительно, что системы пушек ещё в принципе остались живы.

Именно поэтому эти твари так опасны. Ордынцы не владеют силой Большого взрыва и не способны летать между звёзд с той скоростью, что человечество. Зато их стазис-капсулы куда совершенней, батареи и передача энергии устроены совсем по другому принципу, поэтому они могут лечь в столетний дрейф, прежде чем отправиться на захват новых миров. От звезды к звезде, от планете к планете растёт их раковая опухоль в галактике, и только мы, Империя…

Так, остановил я себя от несвоевременных патриотических размышлений. Тем более, что наш пациент точно не был ордынцем, хоть и прибыл к нам в ордынской капсуле. Он был очень странным, необычным. Но однозначно — человеком.

Человеком, который только что врезался в мой глайдер и отшвырнул его в сторону, как детскую педальную машинку! Нет, убивать его было преждевременного. Три центнера живой силы в такой глуши однозначно следовало сделать своим союзником.

— О-го! Посмотрите, какой прекрасный, рослый мужчина! — прокомментировал происходящее зависший над нашей импровизированной ареной Андрон. — Выражаю своё максимальное уважение!

— Р-р-ааа! — заорал здоровяк, и подпрыгнул, пытаясь схватить Андрона за верёвку, которая крепилась к шару.

Чуть-чуть не допрыгнул, полметра не хватило. Андрон тут же напряг свой крохотный вентилятор и пошёл по спирали медленно набирать повыше. От греха подальше.

Наш здоровяк же огляделся и попёр, словно таран, в мою сторону.

Я еле увернулся.

— Мы свои, идиотина! Мы — люди. Остановись!

И он действительно остановился. Пыль и песок осели, здоровяк уставился в нас, раскрыв рот в растерянности:

— Люди?.. Вы… люди? — На секунду, казалось, он поверил, но тут же его лицо снова скорчила гримаса ненависти. — Сон! Бред! Мираж! Вы — мираж! Проклятая орда!

И снова понёсся на нас, словно бык на арене, норовя расшибить и раскидать нас, загнавших его тореадоров.

Мы, сами того не желая, выстроились полукругом. Ну, мы — это кроме спрятавшегося Петеньки и Роберта, который унёс коробки куда-то внутрь зала ожидания.

И вот про него-то мы и забыли. А зря. Вернувшись ко взлётному полю, он увидел весь этот балаган — и принял единственно-верное решение: шмальнуть бластерным болтом по цели.

Что ж, шмальнул.

— Нет! Роб, не стреля…! — крикнул я, но было поздно.

Бластерный болт попал точно в грудь здоровяку.

Обычного джентльмена, если бы он не был экипирован, даже с такого расстояния бы как минимум отбросило на пару метров, контузило, прожгло кожу до костей и поломало бы рёбра. А как максимум — убило бы на месте.

Запах палёного мяса даже до меня долетел. Наш здоровяк же лишь слегка потерял равновесие, оступился, шагнул назад, а затем скрючился от боли и прошипел исподлобья:

— Черти! Проклятые хрящевые отродья!

А затем рванул через всё взлётное поле, здоровенным приставным шагом, переходя на зигзаги, к Скотинке.

Недолго думая, я направился за ним.

— Не-не-не! Даже не думай ко мне приближаться! — донёсся до меня испуганный робоголос через облака пыли. — Я не могу эвакуироваться… не могу без санкции этого типа, который называет себя капитаном… кара-уу-ул! помогите!

Наш здоровяк скрылся за Скотинкой, используя, как укрытие, А следом послышался скрежет металла отдираемой обшивки.

— Он там чего, планирует на нём улететь? — фыркнула Октавия. — Какой же глупый… но, несомненно, очень выносливый субъект.

Я и не заметил, что они пошли следом за мной. Дарья, по счастью, всё ещё была в своей боевой броне и не скинула ошмётки комбинезона после побоища в цветочной лавке.

— У парня явно признаки пост-анабиозного безумия, — кивнул я. — А транквилизаторов, способных уложить эту лошадину, конечно, не завезли. Так что может придумать всё, что угодно.

— Ой-ой! Нет-нет-нет! — охнула Дарья. — Он же сейчас наше летающее ведро на куски разломает!

— Помогите! Отщепись от моей конечности, грязный говнюк! — верещало наше летающее ведро. — Мутант недобитый! Верни мне мою посадочную ногу! Помооги-ите! Конечностей лишают!

— А ну-ка повтори ещё раз, Скотинка? — крикнула Октавия. — Я хочу это услышать.

— Я требую у вас помощи, — тихо отозвалась Скотинка.

А затем наш челнок с лёгким скрежетом накренился на один бок. Что ж, даже у меня жалость вызвал.

А следом из-за челнока показался он. С импровизированным щитом из боковой обкладочной брони и с посадочной ногой Скотинки наперевес. В песке. С хмурой, слегка измазанной кровью физиономией. Ни дать, ни взять, герой постапокалиптических вестернов из моего Пантеона.

— Ну ты и безумец, — восхищённо усмехнулся я и крикнул. — Безумный Макс! Вот как я тебя буду называть.

Он, конечно, моей шутки не понял. Что ж. Похоже, раз транквилизаторов нет, придётся производить радикальные меры.

— Семëныч, — тихо сказал я. — Приготовься дать залп из плазмы по ногам. Постарайся не прожечь насквозь. Главное — повредить сухожилия, чтобы свалить… Потом — долечим.

И на этой фразе три с лишним центнера живого веса понеслись на нас, лихо размахивая дубиной.

А сзади вдруг донесся тихий и необычайно мелодичный голос Октавии. Я обернулся. Она пела какую-то совсем странную и кривую песню, вроде боевого марша:

— … Всех победи-ит, и защитит тро-он

Наш Сча-стли-вый Четвёртый Легио-он.

Мак-си-маль-ный нанесёт ур-он

Наш сча-стли-вый четвёртый легио-он…

— … Наш сча-стли-вый четвёртый ле-ги-он… — донеслось вдруг и со стороны Макса. — В честь принца Алекса-андра наз-ван о-он! Наш счастливый… четвёртый… легион!..

Он сначала выронил посадочную ногу. Затем — бросил импровизированный щит. Затем опустился на колени, бормоча строчки боевого марша.

А затем разрыдался, как ребёнок.

— Люди. Я думал — мираж. Думал, орда это. Фантомы. А вы — люди. Я к людям вернулся!

Мы опасливо подошли к нему, а он, не церемонясь, сгрёб нас троих в объятия.

— Тише-тише! Рёбра нам не сломай. Броня есть только у неё.

— Лю-юди! — довольно щурился он. — И одна — роботётка, да? Холодненькая.

— Я не роботётка! — возмутилась Октавия. — Что за мужланские выходки!

— Она не роботётка! — на всякий случай подтвердил Скотинка. — И верни мне мою посадочную ногу!

— Ладно, боец, телячьи нежности в сторону, — я высвободился из объятий и изобразил суровое военное лицо. — Доложить по форме — кто, откуда, каким образом добрался.

Макс тут же вскочил, вытянулся по стойке смирно.

— Рядово! Ном! Пять тысяч четыреста тридцать два! Десятого экспериментального! Взвода! Пятой Преторианской десантной роты! Шестой патрульной дивизии! Счастливого! Четвёртого! Легиона! Имени! Принца! Александра! Выполнял! Боевое патрулирование! В окрестностях Мантикоры-3! Взят в плен неприятелем! Совершил угон средства малой доступности! Уничтожил материнский корабль мозолеголо… неприятеля! Потратил топливо для орбитального манёвра и межзвёздного разгона! Лег на дрейф в направлении центральных систем! Всё. Дальше не знаю.

— Мы тебя сильно ранили? Как у тебя грудь, а ну-ка?

— Никак нет! Ранили не сильно! В пределах допустимого, вот!

А обожжённая грудь у него к тому времени уже затянулась розовым рубцом. Вот это регенерация! Мда, что-то тут нечисто.

— Мантикора-3… это ж сектор Армагеддон, у чёрта на рогах, — нахмурилась Дарья. — Что-то не сходится. Ты без подпространства бы сюда даже с нормальным разгоном добирался тысячелетия… если не больше.

— Шестьдесят лет… братцы уже давно мертвы… — снова погрустнел наш здоровяк.

— Значит, спустя какое-то время где-нибудь в соседней системе подобрал кто-то из флотов, — предположила Дарья. — И потащил сюда. А затем тот корабль уже здесь сбили снова. Либо во время битвы флотов, либо просто выбросил в мусорный пояс.

— Ладно, пойдём, будем знакомиться. Меня, кстати, зовут Александр, а тебя-то тебя как? — спросил я. — Номер назвал, а имя…

— У него нет имени, — сверкнула глазами Октавия. — Экспериментальная группа в патрульной дивизии. Он — гибрид.

А сама хищно так облизнулась.

Я покрутил шестерёнками в мозгу и понял, что она имеет в виду. Читал же уже про это во время нашего перелёта.

Эксперименты по генетической гибридизации ордынцев и людей только-только начинались, когда я лёг в стазис. Логично, что через полвека им всё-таки что-то удалось. Штатные княжеские дивизии, конечно, подобных индивидов брать не рисковали, а вот легионы — там несколько десантных рот с их использованием, судя по всему, были созданы.

— Значит, будем тебя Макс называть. Тебе же нормально?

— Угу, мне нормально, — кивнул здоровяк.

— А ты, гибрид, обращайся к спасшему тебя «господин рыцарь»! — вставила Октавия.

Я покачал головой.

— Пусть называет Александром. Проголодался, наверное? У нас тут шашлык из кисубака завалялся, вроде бы. Заодно расскажем, в какую дыру ты угодил. А потом ты нам Скотинку починишь. Сам сломал — сам починишь.

Мы уже почти вернулись обратно к залу ожидания к остальным.

Как вдруг путь нам преградил Семёныч. Ствол его суперпушки смотрел прямо в грудь нашему Максу.

— Александр, не пущу я его, — твёрдо заявил старик. — И за вступление в горожане голосовать не буду. Я подумал, ты, конечно, тут старший по званию. Но я пока что тута мэр. И начальник космодрома. А эта дура лысая мне сейчас всю инфраструктуру поселения разрушит. Он ордынец, вот ей-богу, чую! Пустили козла в огород, как в старину говорили.

— Папа! Ну брось! — сказала Дарья.

— Семёныч, не дури, — приказал я. — Да, он ордынец. На полпроцента генетического кода. Это десантный гибрид. А зовут его Макс. Двадцать лет парню. А родился семьдесят пять лет назад.

— Подтверждаю, — сухо кивнула Октавия. — Биологический объект классифицируется, как «человек разумный прямоходящий, подвид — человек гибридный разумный прямоходящий».

— Это немного обидно, — нахмурился Макс. — Я — человек! А не какой-нибудь прямоходящий.

Да, чувствует, мозгов в его черепушке было не так много. Ну, это бывает, подумал я, вспомнив старинные игрушки из Пантеона. Если при создании персонажа выкрутить на максимум силу и выносливость, то на интеллект и харизму уже точно не хватит.

Но фраза эта его обстановку немного разрядила, Даша посмеялась.

— Саша, ну нельзя его сюда! — топнул ногой Семёныч. — Вот ей богу! Страшный же он! Да и не прокормим мы его, одни убытки будут! Я — надзиратель над имперской собственностью. Чиновник! Ты — тоже чиновник. Хоть в родовой иерархии ты, может, и рыцарь, но я — мэр!

— Да? — прищурился я. — А кто над мэром обычно? Губернатор? Есть у нас тут губернатор имперских территорий Восточной Герберы?

— Нет, — покачал головой Семёныч. — Когда я только пришёл, формально назначали одного, но место уже давно вакантно… А знаешь что? Давай! Сейчас как раз кворума должно хватить. Избирайся губернатором! Я тебя даже изберу. Только за разрушения от этого чудовища, которое прибыло на ордынской посудине, сам отдуваться будешь!

— Тоже мне, испугал броненосца голой попой, — усмехнулся я, а затем обратился к окружающим. — Что, не против господа, если я попробую избраться губернатором?

Господа согласно закивали. Даже Макс закивал.

— Я не против!

— Да сиди ты пока! Ты ещё не горожанин.

Голосование за мою должность оформили и провели тут же. За — пятеро, двое — отсутствующая Алевтина и, неожиданно, Андрон — воздержались.

— Господа, вы все столько великолепны, что я бы каждого из вас сделал губернатором! — аргументировал свой выбор он.

Вот жук.

«Получено новое достижение: рост численности имперского поселения 10%»

«Получено новое достижение: спасение рядового номер пять тысяч четыреста тридцать два»

«Получено новое достижение: увеличение численности Счастливого Четвёртого Имперского Легиона на 1 бойца»

«Получено новое достижение: избранный губернатор территории»

«Ранг в иерархии престолонаследия повышен до 993-го»

Ого! Оказывается, так можно было — сразу через две скакнуть.

Следом мы торжественно приняли в подданство Макса, а фамилию ему дал Рокотов. Надо же как-то уважить земную классику.

Должность ему выдали — заместитель полицейместера по особо тяжким делам. Макс вполне нашёл со всеми общий язык. Ну, кроме Семёныча и Скотинки, которого, впрочим, вполне успешно починил — при помощи Дарьи, конечно.

А вот светлейший князь Потёмкин его напугал, изменив цвет с бледно-синего в ярко-жёлтый, когда неспешно прогулялся из тени на солнышко.

— Волшебный зверь! — заявил он, вытаращив глаза.

Потёмкин неодобрительно зыркнул на него, но убегать не стал.

Затем наш Макс съел с десяток килограмм шашлыка кисубака и потребовал распоряжений для выполнения.

— Берлогу пущай себе откапывает. Детина, — предложил Семёныч. — А потом ищет пропитание. Корму не хватит на него!

— Охотиться умеешь? — спросил я Макса.

Тот кивнул.

— Угу. Нас учили выживать в случае десантирования. Мне нужно оружие, командир.

— Сейчас берлогу себе откопаешь, сделаем тебе лук со стрелами, и будешь охотиться на корнекролей.

Откапывал он до самого утра — одну из хибар на окраине, за моим зданием администрации. А затем ушёл на охоту. На весь день. И вернулся вечером с двенадцатью тушками корнекролей — эдаких белёсых полуподземных помесей кроликов и кротов.

Я же весь день позволил себе отдыхать и заниматься неспешными делами. Приняли гостей — Ганс на «Сверчке» приземлился и привëз груз. После я поинспектировал поселение, пообщался со всеми. Итак, теперь я формальный губернатор. Только вот территория губернаторства состоит всего из двух кусочков двадцать на двадцать километров — Королёва и пустыни вдоль до имения Ильи, вплоть до границы с Акведуком. Вот бы как-то её расширить, но как?

И тут мне напомнили, как. Вечером раздался звонок — я удачно поймал местную планетарную связь. Звонил Питер Брейз.

— Ты не забыл, дружище? — без лишних обиняков начал он. — Через три дня Ассамблея Восточной Геберы. И одновременно будет аукцион бросовых земель. Готовь кошелёк, господин Иванов!