Третий Всадник

Глава 11

— Что‑то я уже начинаю сомневаться, что это была хорошая идея, — произнесла Мирослава, наблюдая за тем, как Маха доедает какого‑то жука размером с пони, хрустя им, словно чипсами.

— Да ладно тебе! Весело же! — воскликнула Ленка, с ног до головы покрытая какой‑то гадостью. В руках она сжимала шипастую дубинку.

В отличие от Мирославы, Шуйская совершенно не гнушалась вступить в рукопашный бой, когда выдавалась такая возможность. Как всегда, она потеряла один ботинок, а косы затвердели, и их теперь можно использовать в качестве оружия.

— Мне совсем не весело. Сколько уже прошло времени, а по ощущениям мы вообще не приблизились к ребятам? Да и такими темпами будем двигаться несколько дней, а то и недель. Нужно было оставаться с африканской четвёркой.

— С ними мы бы двигались ещё медленнее. Слишком они осторожные, и, сдаётся мне, что плевать хотели на поиски парней. Решили помочь только ради каких‑то своих планов. Старик, неужели ты ничего ей не говорил?

Последние слова предназначались наставнику Мирославы, которого в Пустоте могли видеть абсолютно все. Как и наставника рыжей. Вот такой странный эффект здесь появился.

— Говорил о чём? Я вообще очень много всего говорю, Мирослава, и, в отличие от тебя, она слушает наставника и принимает его слова к сведению, а не пропускает их мимо ушей.

— Да иди ты в задницу, — ответил за Ленку Зелёный Патрик, который уже смирился с тем, что его наследница крайне не любит делать то, что ей говорят.

А заставить её подчиняться вообще практически невозможно. С ней нужно действовать другими методами. Правда, за все годы, проведённые вместе, он ещё не смог понять, какими именно.

— Правильно мой наставник говорит. Тебе нужно прислушаться к нему. А я о том, что африканская четвёрка смогла открыть проход в пустоту только благодаря тому, что Гришка и Макс уже здесь. Через нас построили канал и всё в этом роде.

— Об этом знаю, — кивнула Мира. — И совершенно не имею ничего против. Они открыли проход для нас, поэтому могут получить за это плату. А если она никаким образом не затрагивает нас, то это вообще здорово.

— Вообще‑то затрагивает, — как‑то неуверенно произнёс Йозеф Мартинсен.

В этот момент раздался особенно громкий хруст, сопровождающийся каким‑то чавкающим звуком, словно лопнул огромный нарыв, и на девчонок упало несколько капель вонючего ихора.

— Фу, Маха! Я знаю, что ты это специально. Вся в Ленку, такая же вредная и пакостная.

— И ничего я не вредная. Просто не люблю, когда кто‑то считает себя умнее, сильнее, находчивее, — рыжая начала загибать пальцы, но уже на третьем плюнула на это дело. — В общем, когда кто‑то выставляет себя лучше меня. Тебя, Гришки и Макса это не касается. А вот остальные… Даже отец и дед. Я с того момента, как научилась хоть что‑то понимать, постоянно доказывала им обратное. И вот сейчас африканская четвёрка решила, что они лучше нас и поэтому могут использовать в каких‑то своих целях. Вот только хрен они угадали! Найдём парней и свалим отсюда, а они сами пускай выход ищут.

— И как же мы свалим без них? Да и с чего ты решила, что без нас они не найдут выход?

— Ну тут всё очень просто. Если попасть сюда они смогли только благодаря нам, то и выйти смогут только благодаря нам. Вспомни принцип действия аксиомы Мерлина. А как мы без них свалим? Хрен его знает. Пускай эту задачу парни решают. Мы здесь оказались из‑за них, вот пусть и думают. Особенно Макс, наверняка это он Гришку затащил.

— Да хватит уже постоянно прикрывать и защищать Гришку. Он и сам может за себя постоять и мнение своё имеет.

— А чего это ты за Гришку решила заступиться? Глаз на него положила? Так я тебе его быстро на жопу натяну!

Обе девушки вспыхнули сиянием своей силы, готовые броситься в бой. Даже Маха в недоумении прекратила терзать испустившего дух жука и уставилась на подруг, которые раньше вообще никогда не ссорились.

Мира была слишком умна для этого, а Ленка относилась к каждому из ветреуи как к близкому родственнику. А на родственников не обижаются и принимают их такими, какие они есть.

— Как думаешь, до них скоро дойдёт? Или вообще дойдёт? — спросил Мартинсен, с интересом наблюдая за тем, что же будет дальше.

— Пускай волосы друг другу немного проредят и, возможно, поймут. А если не поймут, значит, дуры полные, и все наши старания по их воспитанию пойдут по одному месту, — ответил Зелёный Патрик, так же не сводя взгляда с девчонок.

Говорили они специально очень громко, так, чтобы их подопечные обязательно услышали. А в стороне, за неприметным серым камнем, сливающимся с окружающим пространством, прятались шесть небольших существ в рваных лохмотьях. Головы были спрятаны под капюшонами, под которыми были видны лишь семь глаз, светящихся красным.

— Да, прошляпить ментальную атаку — это позор, — продолжил Мартинсен.

— Согласен, не обнаружить жизнь на таком мизерном расстоянии — это вообще за гранью. Такое под силу даже младенцу, появившемуся в роду друидов.

— А ведь мы уже совсем близко к Андрею и Виктору. Но, похоже, что встретиться нам не суждено. По крайней мере, пока эти дурёхи не оттащат друг друга за космы.

Существа за камнем явно понимали, о чём говорят духи‑наставники, и поэтому радостно начали гомонить. У них получилось. Они смогли поймать двух ещё не оперившихся монстров, что командуют розовым божеством.

Вот сейчас эти монстры убьют друг друга, и тогда божество освободится, после чего оно обязательно вознаградит своих самых верных последователей.

Мирослава и сама не поняла, как так произошло, что она смогла ощутить и услышать мысли странных существ, которые сумели воздействовать на неё и рыжую. Наслать на них обиду, гнев и даже ярость. Едва не заставить драться. И всё из‑за того, что они хотят освободить Маху.

Но если Мира это поняла и смогла избавиться от чужого влияния, то рыжая даже не думала отступать. Она продолжала выплескивать из себя силу, собираясь нанести удар.

Наставники стояли рядом и перебрасывались пустыми фразами, не в состоянии ничем помочь.

— Гришка помогал Лавровой с домашкой по тёмным искусствам. И ей поставили пятёрку, — произнесла Мира, сопроводив свои слова ментальным посылом.

— А у меня тройка была! — через пару мгновений выпалила Ленка и топнула, выпуская всю накопившуюся мощь.

Всё вокруг моментально покрылось густой растительностью, оставив нетронутым лишь пятачок, на котором стояли девчонки. Слева послышалось непонятное верещание существ, поймавших их в ловушку, а справа — голоса наставников. Они говорили, что наконец мозги у девчонок встали на место. И ещё много чего обидного, но никто на них не обращал внимания.

Маха к этому моменту уже оказалась возле своих освободителей и явно примеривалась, с какой стороны к ним подступиться, чтобы перекусить. Таких чудиков она ещё не пробовала.

— Маха, стой! Не вздумай! Фу! Они могут нам помочь отыскать парней, — выкрикнула Мира, ощутив странную связь между коротышками и собой.

Вернее, между её подарком на семилетие и коротышками. Они точно встречались с Максимом и Григорием. Входили с ними в контакт и как‑то взаимодействовали.

— Маха, тащи их сюда. Будем пытаться вступить в контакт с этой явно внеземной цивилизацией. Как раз хочу испробовать одно заклинание. На земных животных оно действует безотказно. Посмотрим, как сработает в пустоте.

— Слушай, — из ближайших зелёных зарослей раздался радостный голос наставника рыжей, — а это случаем не взрослые особи тех глазастиков, что Йорик везде таскает за собой?

— Думаете, Йорик согласится? — спросил я у нашей дружной компании на выходе из замка эльфийки.

Она нам с собой даже выдала любых гономьих лакомств. Каких‑то ужасно вонючих, похожих на пережёванную тухлятину конфет.

Даже Гришка не посмел на них позариться. И вообще отдал мне, заявив, что просто не может нести такую гадость, зная, что это еда.

А мне что‑то подсказывает, что совсем это не еда, и таким образом Мелли решила потроллить Йорика или что‑то в этом роде.

Что у них раньше были крайне странные отношения, стало понятно ещё в тот момент, когда мы впервые увидели силиконовые подарки гнома.

— По большому счёту, у него нет выбора, — пожал плечами Каспер. — Мало того, что маячит реальная возможность помириться с этой долбанутой, так ещё это сулит большую выгоду. Конечно, в первую очередь для самой эльфийки, потом для тебя, но и нашему бородатому другу должно немало перепасть.

— Перепасть чего? — спросил Гришка, двигаясь рядом со мной и пристраивая мешочек гнома у себя на поясе.

Мы их забрали у Меллиниэль. Нечего оставлять такие вещи. К тому же после того, как их опустошили, они стали нашими.

— Как чего? Местных платёжных элементов.

— Чего? Можно говорить нормальным языком?

— Денег ему должно перепасть от этого похода. Только не тех бумажек и монет, что мы привыкли видеть в своём мире, а местных, — пояснил Вагнер. — Чтобы вы знали, в Пустоте в ходу исключительно суть магии.

— Самый дорогой магический ингредиент, что только может быть в нашем мире. Который производят исключительно сильнейшие порождения магии, а государства начинают из‑за него войны. Нехило так в Пустоте живут. На широкую ногу, — заметил я.

Как раз в этот момент мы перешли через подвесной мост, и он сразу же начал подниматься. Скрип стоял такой, что о разговорах даже и речи не было. Да и нам с Гришкой было весьма интересно понаблюдать за этим действием.

Как ни странно, но никакой магии задействовано не было. Обычные механизмы, которые смотрелись в мире, где всё работает на магии, весьма и весьма странно. А всё странное нам всегда нравилось.

Когда мост занял своё место на крепостной стене, став дополнительной защитой, Вагнер начал объяснять:

— Это в нашем мире суть магии производят исключительно сильнейшие порождения магии. Поскольку этой самой магии там весьма мало, если сравнивать с Пустотой.

— Да если сравнивать с Пустотой, в любом мире магии с гулькин хрен, — влез Каспер. — В Пустоту попадает магия вообще из всех миров, с которыми она соединена. А никто не знает, сколько их и всё в этом роде.

— Верно, — продолжил Вагнер. — Как никто не знает, сколько на самом деле Стражей живёт в Пустоте. Но могу сказать, что довольно много. Вот для этого им и нужна суть магии, чтобы торговать друг с другом. Как вы поняли, достать нужную вещь или услугу здесь весьма проблематично. Притащить из какого‑нибудь мира не получится. А тех, кто умеет делать абсолютно всё, просто не существует. Вот и получается, что суть магии нужна всем Стражам.

— Но раз в Пустоте так много порождений, раз они здесь и появляются на свет, а только потом проникают в другие миры, если смогут проскользнуть под носом у Стражей, то и достать суть магии должно быть не очень сложно. Гирос стабильно производит от трёх до десяти грамм ежедневно. А если уж очень надо, то можно утрамбовать в него больше магии, и на выходе получить соответствующий результат. Правда, у него потом живот долго болит, и вместо качественной сути получается непригодная дрянь. Мы так уже пару раз срывали поставки в столицу. Неудачные эксперименты, — сказал Гришка и указал немного левее.

Там как раз остановился Гирос и принялся скакать, явно с чем‑то играя. Или, вернее сказать, с кем‑то.

Йорик, как и обещал, ждал нас вблизи от замка. Но идти нам до него ещё прилично, так что точно успеем поговорить о местной валюте и её образовании.

— Порождений в Пустоте действительно много, вот только найти суть магии, которую они производят, довольно проблематично. Если что, это со слов того же Йорика и ещё пары наших знакомых Стражей. Сами мы никогда этим не занимались. Смысла нет.

— Почему? — спросил Гришка.

— Потому что забрать суть магии из Пустоты не получится, как и притащить сюда суть магии из любого другого мира, — ответил Каспер.

Они с Вагнером вообще говорили по очереди. Один дополнял слова другого, и так по кругу.

— А ещё в Пустоте много существ, которые жрут эту самую суть магии, чтобы становиться сильнее. Так что Стражи и здесь помогают нашим мирам, забирая себе столь лакомый продукт для монстров.

— И становятся объектом нападения для особо отожравшихся тварей, — добавил Вагнер. — Поэтому выжить в Пустоте — крайне сложная задача, с которой справляются единицы. А тех, кто живёт здесь так же долго, как Йорик, вообще можно по пальцам пересчитать. Такие Хранители, как вы, никогда не осмелятся осесть в Пустоте.

Ну, здесь Вагнер явно недооценивает нас. По крайней мере, меня. И многое не договаривает. Он не упомянул о том, что все Стражи обладают силой сразу четырёх всадников. Да и, как я понял, в своих мирах они были одиночками, которые отправились в Пустоту без малейших сожалений.

Точно!

— А может, сюда приходят всадники, которые доживают последние годы жизни? Выходят на пенсию, если можно так сказать, — предположил я.

Как по мне, так это идеальный вариант. К тому же время здесь течёт иначе, и неизвестно, как долго ты ещё проживёшь.

Сколько было Касперу и другим всадникам, когда они все дружно отправились в мир иной?

Вроде по восемьдесят три года.

А тому же Йорику явно гораздо больше. В разы больше. Он и сам уже забыл, сколько лет торчит в Пустоте. Но наши наставники и Меллиниэль утверждают, что гном — один из старейших Стражей.

Хотя здесь небольшая неувязочка. Я совершенно ничего не знаю о гномах. О продолжительности их жизни и так далее. Возможно, они живут тысячи лет, и ничего.

Но это легко исправить. Вот только почему все молчат после моего предположения о пенсии?

И вообще, почему они остановились, а я один шагаю к Йорику?

Остановился тоже и повернулся, чтобы увидеть, как в нашу сторону несётся что‑то невообразимое. Несётся вдоль рва замка эльфийки, с оружейных башен которого уже стали срываться первые магические снаряды.

Разные молнии, фаерболы, ледяные копья и всё в этом роде срывались и били в пустоту, где мгновение назад находилась крылатая корова.

А это именно она устроила весь переполох, заставив Гришку и наставников остановиться, а защитные системы замка работать на пределе, высасывая магию из накопителей.

Если бы мне сказали, что Пегас — это корова, а не лошадь, то я плюнул бы этому человеку в лицо. Но теперь так точно не поступлю.

Обычная такая чёрно‑белая корова с огромными белоснежными крыльями, небольшими рогами, колокольчиком на шее и выменем с разбухшими сиськами, из которых брызгало молоко, оставляя за коровой соответствующий след.

— Походу, кто‑то совсем не заботится о скотине, — сказал Каспер. — Уже давно подоить надо было, вот она и не выдержала. Вымя того и гляди лопнет.

— Не лопнет, — сказал Гришка.

— Это ещё почему? — спросил Каспер, а за спиной у нас послышались крики Йорика.

Только их было совершенно не разобрать. Вроде предупреждал нас о чём‑то.

— Потому что лопнет сама корова.

Сразу после этого стремительная крылатая корова рванула ещё быстрее, крылья пришли в движение, она прыгнула, пролетела метров десять в высоту, раза в три больше в длину и… реально лопнула, усеяв своими останками не только ров, но и крепостную стену.

После этого раздался вопль, от которого заложило уши, а солнце резко исчезло, закрытое огромной тенью. И эта тень была очень похожа на того дракона, что растерзала Меллиниэль возле Восточной башни.

— Кажись, родственники мстить заявились, — констатировал Вагнер.

И действительно, за первой тенью появилась вторая, третья… А затем со всех сторон замка начали появляться драконы. Самые разные, но их было очень много.

— Зря они, конечно, полезли к возлюбленной Йорика, — с грустью в голосе сказал Каспер, явно жалея драконов. — Да и она сама отбитая на всю голову.

— Как бы нас здесь не задело. Что‑то мне это не нравится, — произнёс Гришка.

А я сам не знаю почему, но, наверное, впервые в этой жизни ощутил, что это охрененно!

И я хочу жить в Пустоте!

Твою же мать!