Тепла хватит на всех – 5

Призвание

Диана держалась отлично. Её красивые брови лишь иногда хмурились — когда я рассказывал о том, что произошло на Нарайе. Однако она не перебивала, не вмешивалась, лишь впитывала информацию. В какой-то момент я даже спросил себя: смог бы я сам вести себя так же? Ведь как ситуация выглядит с её стороны? Старт. Мучения на изнанке под фармой. Успешное прибытие. И тут — два товарища, которые незадолго до этого стартовали к своим планетам, вдруг захватывают твой корабль на монструозном звездолёте и рассказывают невероятные истории.

Возможно, я бы решил, что умер. И что часть моего сознания размазало по матрицам вероятности, поэтому остатки моих логических цепей воспринимают всякий бред…

Я осёкся. Ещё раз посмотрел на неё. Потом перевёл взгляд на Макса. Было заметно, что лётчик порядком устал от разговоров, но выражение его лица было умиротворённо-спокойно. Ещё одно свидетельство того, что у них всё получилось возле шлюза, и они успели.

— Дэ, ты же нам веришь? — спросил я, внимательно наблюдая за выражением её глаз.

Она грустно улыбнулась, мельком глянула на Макса и кивнула.

— Да, Жень, не переживай. Небось, восхищаешься моей выдержкой? Да всё просто: я ожидала что-то подобного. Не могло оно всё идти гладко. Никогда так не идёт. Я же с детства это знаю, помнишь?

Грустная улыбка медленно погасла на её лице. Проступила усталость.

— Да, но… извини, — я пожал плечами.

— За что извиняешься? Всё в порядке. Ну, кроме того, что мы все нарушаем приказы. Я-то ладно. Всегда чувствовала себя гражданской. Но вы-то, блин, парни? Как решились?

Теперь мы с Максом переглянулись. Лётчик едва заметно покачал головой, мол, выкручивайся сам.

— Да ладно, вы чего? Я не в претензии. В целом ситуацию я поняла. Так какой теперь план? — Спросила она.

Макс коротко рассказал про полученные на О-деа координаты.

— Значит, разведка? — спросила Диана, потянувшись.

— Да, — кивнул я. — Разведка. Как по мне так пора.

— Надо, чтобы для Земли ничего не изменилось, — сказала она, положив руки на стол и щёлкнув ногтями по пластику. — Кажется, ты говорил, у вас была инфа, что корабль благополучно сел.

Макс посмотрел на меня. Я кивнул в ответ.

— Да, мы планировали отправить твой корабль на планету, по первоначальному плану. Запись телеметрии невозможно подделать даже Васе — квантовое шифрование. А вот отключить внутренние средства контроля это пожалуйста.

— Надо делать прямо сейчас, а то из графика выбьемся.

— Дэ, я уже это сделал, — сказал я.

Её корабль вышел из шлюза около десяти минут назад. Отставание от стандартного графика составило всего полчаса. Ничтожная величина, на которую наверняка никто не обратит внимания.

— Вещи для высадки? Скафандр? — спросила она.

— Всё пришлось вернуть на борт, — ответил я.

— Так, и что, мне теперь торчать безвылазно на вашей посудине? — ухмыльнулась она. — Ну, такая себе разведка выйдет…

— Макс тебе не сказал? — я посмотрел на лётчика. Тот отрицательно мотнул головой. — У нас есть новые модели. Называется «Полярная Сова». Мы его «филином» зовём иногда. Тебе понравится!

Диана сначала подняла бровь, потом её взгляд стал рассеянным, будто она к чему-то прислушивалась. Потом она улыбнулась и кивнула.

— Ясно. Удивительно, что Сергеич согласился держать на борту запас… он же прижимистый, вы не заметили? — сказала она.

— Так это специально для тебя! — ответил Макс. — Мы же спасать тебя летели!

В точке прибытия мы оставались ровно до того момента, как «Заря» благополучно приводнилась на Груажан. Я был рад этой вынужденной паузе. Выспался как следует, привёл в порядок мысли и эмоции.

Да, наблюдать за развитием отношений Дианы и Макса со стороны было… странно. В другое время, наверно, я бы просто не смог вот так с этим смириться. А теперь, кажется, впервые в жизни я грелся в тёплых лучах счастья других.

Конечно, вспоминал Лаймиэ. Тосковал. Но это была светлая тоска и грусть, а вовсе не безнадёжное горе, от которого хочется выть. Больше того: где-то в груди крепла уверенность, что ещё не всё закончено. Что ещё будут вечера, когда мы будем с ней делиться пережитым, заново проживая свои жизни. Это чувство будущего придавало сил.

Наконец, в очередной раз проснувшись и приняв душ, я услышал Васю: «Тейдан, тебя ждут в салоне».

«Значит, снова Тейдан?» — мысленно ответил я.

Некоторое время Вася молчал. Каким-то образом я чувствовал его смущение.

«Знаешь, странное дело: но да. Когда ты в таком вот состоянии, я понимаю, что ты больше Тейдан. Это сложно объяснить… понятия не имею, откуда во мне это», — наконец, ответил он.

— Ладно, — произнёс я вслух, натягивая серый комбинезон. — Не парься.

Я подмигнул своему отражению в зеркале, прекрасно зная, что Вася увидит этот жест через камеру. И поймёт так, как надо.

Макс и Диана выглядели по-деловому. Уж не знаю, чего им обоим это стоило — но они ясно давали понять, что их отношения никак не будут препятствием нашему предприятию. Конечно, меня это порадовало: такая линия поведения была единственно верной в складывающихся обстоятельствах.

Мой Вася снова появился на центральном экране. В этот раз он былМы у одет в белый костюм с красным галстуком-бабочкой. Такой был бы уместен на каком-нибудь концерте или другом торжественном мероприятии. Уж не знаю, почему мой напарник решил, что именно такой вид подойдёт для нового старта, а спрашивать его я не стал. В конце концов, в жизни всегда надо оставлять место загадке.

— Ребята, — сдавленным от волнения голосом сказал напарник; я поднял бровь — тон для него был крайне необычным. — Я просчитал, куда ведут нас координаты!

— Ну? — спросил я. — Не томи!

На экране рядом с Васей появилось изображение нашей Галактики. В одном из его спиральных рукавов замигала белая точка.

— Это — где мы сейчас, — сказал мой напарник. — Система Груажан, соседний спиральный рукав с нашим родным, где находится Земля. Расстояние от галактического центра примерно одинаковое: обе звезды находятся на отшибе. Как и все остальные планеты Пентакля.

Вася выдержал паузу, оглядев нас. Потом на его лице появилась торжественная улыбка, и он продолжил:

— Нам предстоит сделать двенадцать прыжков. — На изображении Галактики появилась разноцветная ломаная линия. Она проходила через несколько спиральных рукавов, после чего скрывалась внутри центрального ядра, углубляясь примерно на одну четверть. — А финальные координаты лежат здесь. Внутри ядра!

Макс чуть слышно присвистнул.

— Ого, — произнесла Диана.

— Вы осознаёте, да? — продолжал Вася. — Мы увидим небо центра Галактики!

Я глубоко вздохнул и грустно посмотрел на Макса.

— Что? — переспросил лётчик, пожимая плечами.

— Макс… похоже, где-то была ошибка в данных. Или считали неправильно. Или дезинформировали нас, — ответил я стараясь.

— Галактическая обитаемая зона… — произнесла Диана.

— Угу, — кивнул я. — Точно.

— Блин… — вырвалось у Макса.

— Какой именно радиационный фон в точке прибытия? — спросил я.

— Приемлемый для нас, — улыбнулся Вася. — Точка прибытия находится в тройной звёздной системе с очень мощной магнитной астросферой.

— Без разницы, — вмешалась Диана. — Это ядро. Там не может быть жизни.

— Жизни, которую мы знаем, — мягко произнёс Вася. — Хотел бы напомнить, что не так давно мы выяснили, что ситуация с обитаемостью нашей Вселенной несколько отличается от прежних представлений.

Диана с недоумением посмотрела на меня. Я на Макса.

— Да, слушай, тут такое дело… в общем, в Солнечной системе, похоже, существует ещё одна цивилизация. Внутри Нептуна.

— Именно! — продолжал Вася. — Соответственно, мы уже можем предположить, что известное нам понятие «Сектор» включает в себя не только человеческие миры. И, вероятно, не только миры, где есть жизнь, основанная на углероде.

Некоторые время мы молчали, глядя друг на друга.

— Жень… — первым заговорил Макс. — Надо принимать решение.

Вася глядел на меня всё с той же торжествующей улыбкой. Почему-то меня его странная манера поведения не столько раздражала, сколько пугала.

— Надо двигать, — ответил я. — Откат назад ничего не даст.

Макс улыбнулся.

— Риск, значит, риск, — сказал он.

— Вы же не думаете, что я была бы в восторге от возвращения на Груажан сейчас? — добавила Диана.

— Стартуем? — уточнил Вася.

— Да, — кивнул я.

— Первый прыжок продлится три часа субъективного времени, — сказал Вася. — Даю обратный отсчёт.

Изображение моего напарника с экрана исчезло. Вместо него появились большие белые цифры. Вася дал нам тридцать секунд на то, чтобы настроиться нужным образом.

— Получается, нам нужно просто сидеть и говорить? Все три часа? — спросила Диана, нервно глядя на цифры. — И никакие таблетки не нужны?

— Нет, — ответил Макс. — Не переживай. Всё в порядке будет. Когда мы вместе — эта штука почти не ощущается.

Диана улыбнулась.

А потом мир изменился. Мы снова оказались за пределами нашего родного пузыря бытия, размерностью три плюс один.

— Макс рассказал, что между вами кое-что случилось? Перед стартом? — вдруг спросила Диана, глядя мне в глаза.

Макс вздохнул.

— Было дело, — кивнул я. — Наши напарники решили, что без этого мы сильно рискуем. Поэтому мы… ну, скажем, открылись друг другу.

— Значит, это правда, — сказала Диана.

— Правда, — подтвердил я.

Она чуть нахмурилась и подалась вперёд, опираясь на пластиковую столешницу.

— Жень, каким ты увидел Макса? — спросила она.

— Точно не таким, каким знаешь его ты, — улыбнулся я.

— Серьёзно. Знаешь, я ведь действительно никак не могла между вами выбрать…

— Ну да, — кивнул я, широко улыбнувшись.

— Зря ты думаешь, что я бы позволила тебе умереть, — сказала она. — Если ты имеешь ввиду тот эпизод. У меня план был. Я хитрее! Просто я знала: тебе бесполезно об этом говорить, поэтому не стала ничего отрицать.

— Дела давно минувших дней, — сказал я, пожав плечами.

— Жень, так какой Макс для тебя?

Я посмотрел на лётчика. Тот спокойно улыбнулся и едва заметно кивнул.

— Он хороший товарищ, — ответил я. — Правильный. Немного идеалист. Суеверен маленько, но у летунов это нормально. Любит быть первым, но это тоже нормально. Он за честную игру и никогда не переступит через свои принципы.

Диана улыбнулась. Потом посмотрела на лётчика.

— Макс, а для тебя? Каким ты увидел Женю?

Лётчик посмотрел на меня растерянно. Я чуть пожал плечами: мол, как хочешь.

Но Макс продолжал молчать, играя желваками.

— Макс? — настойчиво повторила Диана.

— Зачем тебе это? — спросил лётчик.

— Нам ведь надо о чём-то говорить? — улыбнулась Диана. — А мой Вася сказал, что не сможет сделать то же самое, что сделали вы между собой. Вроде как не та версия. Это… Макс, прости, но мне тревожно и даже немного страшно… просто мы с тобой так… безрассудны? Да? Так, наверное?

К моему удивлению, в её глазах появился странный блеск, будто бы она едва сдерживала слёзы.

Лётчик тяжело вздохнул.

— Тейдан, он… не такой, как я, — сказал он.

— Тейдан? Его так на Нарайе звали, да? — уточнила Диана.

— Думаю, это его настоящее имя, — вздохнул Макс.

— Но как такое может быть? — улыбнулась она.

Лётчик пожал плечами.

— Ты ещё чему-то удивляешься? — вопросом ответил он.

— Ладно. Допустим. Пускай будет Тейдан, — она поглядела на меня и подмигнула. — Мне, наоборот, кажется, что вы очень похожи. Он такой же правильный, как ты. Скажу честно: я западаю на правильных мужиков. Вы — вымирающий вид. Это завораживает. И бесконечно удивляет, как вы вообще до наших дней дожили. Как смогли пережить всё это со своей внутренней правильностью. При этом вы оба альфы. У меня в голове не укладывается, как вы смогли поладить.

Макс засмеялся. Немного нервно, но искренне. Я тоже позволил себе улыбку.

— Наверно, мы просто поняли, что нам на самом деле нечего делить, — ответил лётчик, успокаиваясь. — И Тейдан… он другой. Я раньше тоже думал, что он соперник. Воспринимал его так. Но всё оказалось… — он посмотрел мне в глаза и добавил: — иначе.

— А как оно оказалось? А, Макс? — голос Дианы стал вкрадчивым, тихим. Она в этот момент действительно напоминала лису — рыжую и хитрющую. И в другой ситуации я бы насторожился.

— Тейдан — он как стихия, — ответил лётчик. — Его сложно мерять обычными человеческими мерками.

Я сидел тихо, стараясь даже не шевелиться. Будто боялся спугнуть его откровенность.

Диана улыбнулась и кивнула — мол, продолжай.

— Он ведь «тяжёлый», помнишь? — спросил Макс, глядя на меня.

— Это спецназ так называется? — уточнила Диана.

— Да. Он воин по рождению. Не просто воин. Я вижу его как воплощение самого духа войны. Он считает, что война — это лучшее, что с ним могло случиться. Что быть воином — это лучшая работа. Знаешь, он было приуныл, когда оказался в нашем отряде. Но быстро понял, что война находит его везде. И вроде как воодушевился. Он ведь не просто солдат — для него особый кайф побеждать там, где другие видят лишь хаос.

Диана глядела на меня, широко открыв глаза. Я же испытывал странное чувство: немного неловко, будто я опять оказался голым перед медкомиссией. Но в то же время я был горд собой. Конечно, Макс был прав. Я действительно люблю войну. И, наверно, я бы приуныл куда больше после назначения на «Север» и после ранения — если бы не та стычка с мечником. После неё я уже не сомневался, что война найдёт меня. Она всегда меня находит.

— Жень… Тейдан. Это правда? — спросила Диана, глядя на меня расширенными глазами. — То, что сказал Макс.

— Ты ведь знаешь его, — ответил я. — Тебе бы он врать не стал.

— Но… — Диана опустила взгляд, перебирая своими тонкими пальцами по столешнице. Кажется, она действительно была растеряна. — Жень, ты же был ранен. Как мне говорили, почти погиб. У тебя после этого даже что-то вроде психотравмы сформировалась, ты холод не любишь… так?

Я пожал плечами.

— И ты… хочешь в это всё вернуться?

Я вздохнул. Чуть прикрыл глаза, выуживая воспоминания из памяти. После чего ответил:

— Они смогли захватить начальника службы РЭБ бригады. Накануне очень важной, тщательно спланированной операции. Да, он оказался там, где его быть не должно, да, у них сработала агентура, которую мы проморгали, но не суть. Факт в том, что его бы раскололи, а поменять всю заранее выстроенную систему под новые ключи мы никак не успевали. Там считанные часы оставались… и я получил боевую задачу.

Диана ладошками прикрыла рот. Но потом будто спохватилась, встрепенулась и вернула руки на стол.

— Ты… сделал это? — спросила она. — А потом тебя подстрелили? Во время отхода?

Я мельком глянул на Макса и жестом остановил его — лётчик уже хотел вмешаться.

— Сделал что? — спросил я.

— Убил этого начальника службы РЭБ? Да?

— Приказ был по возможности вытащить. Или любым путём предотвратить утечку сведений. Когда я смог добраться до точки, с ним уже начали работать, — ответил я. — Он был слаб. Под веществами. Сам передвигаться не мог. Я ликвидировал тех, кто вёл допрос. У нас была пара минут, чтобы добраться до трубы… да, трубы вообще популярное место на войне! — ухмыльнулся я, взглянув на Макса. — Но не суть. Я дотащил его до трубы. А холодно, зима, я понял, что в таком состоянии он точно будет двести, пока я дотащу его до выхода. Пришлось самому раздеться.

У выхода из трубы ждала эвакуационная платформа. Это такой дрон электрический. Но к тому времени противник просёк, как я прорвался, и начал давить. Поднял эф-пи-вишки. Нас учили против них из стрелкового работать, я остался прикрывать платформу, хотя теоретически она могла и двоих вытащить. Но — недостаточно быстро.

Отбивался, пока патроны были. Потом пытался обратно в трубу, но там уже какую-то гадость пустили, чудом не наглотался… а дальше была уже игра со временем. Наши смогли мне термоодеяло сбросить и батончик с энергетиком. Ночь наступила, перед следующей волной я смог замаскироваться так, что меня с ночниками не обнаружили. Но под утро один всё-таки меня зацепил. Я в него в последний момент камень метнул. Простой камень — прикинь? Но траекторию пикирования сбил, поэтому сам остался триста, а не двести. А потом уже наша группа ко мне пробилась. Как дожил — не знаю. Сначала думал, чисто на волевых. А уже на Нарайе понял, что не только…

Я вздохнул, снова ощущая, как поплыл в воздухе знакомый запах ярких, как пламя, рыжих волос.

— Поняла… — сказала Диана после долгой паузы. — Ребят. Теперь мне что-то тревожно стало. Кажется, я начинаю немного понимать логику происходящего.