Тепла хватит на всех – 5

Нюансы

Мы собрались в отсеке управления. На центральный экран Вася вывел изображение с одной из наружных камер. Крутой бок «Севера-2» быстро вращался между двумя газовыми гигантами. Периодически мелькала центральная планета с круглыми континентами-островами.

Я думал, что меня это мельтешение будет раздражать, но оно напротив — успокаивало. Возможно, дело было в мерцании неисчислимого количества звёзд за пределами Купели понимания. Оно по-прежнему манило и завораживало.

— Жень, по-хорошему там надо бы провести много лет. Тогда, возможно, я бы чувствовала себя хоть сколько-нибудь уверенно, — произнесла Диана, вздохнув.

— Хм… мне показалось, что в самой идее Кодекса нет ничего сложного, — возразил я.

— Это потому, что он открывается слоями. Базовый слой и правила, которых ты коснулся, действительно не слишком сложные. Но потом начинаешь проваливаться в нюансы… и голова кругом идёт! — сказала она. — Это очень сложно. Не удивительно, что существуют целые цивилизации, которые получают ресурсы только за помощь в толковании отдельных положений.

— Вроде того, зубастого? — спросил я, имея ввиду поединок на О-деа. — Кстати, тебе удалось найти информацию о его родном мире?

— Нет, Женя, — ответила Диана, вздохнув. После чего добавила: — Честно говоря, я даже не искала.

— Жаль.

— Зато я нашла кое-что о том, что происходило на Нарайе, — сказала Диана. — Как ты понимаешь, для меня это важно.

— Слушаю внимательно, — ответил я.

— Кодекс не позволяет захватывать чужие миры просто так, — сказала она. — И чем более развитый мир претендует на планету, тем больше существует ограничений, делающих почти бессмысленной любую обычную войну с использованием средств поражения, соответствующих уровню технологического развития планеты.

— Это я понял, — кивнул я. — Вроде не сложно.

— В случае Нарайи для установления протектората планировалось использовать особые положения по сохранению многообразия, защищающее вынужденных переселенцев, — продолжала она.

— А подробнее можно? — вмешался Макс, до этого внимательно нас слушавший.

— Можно, — кивнула Диана с серьёзным видом. — Исходный мир трийан был уничтожен информационным путём. И это было законно: порог вмешательства не был превышен, силовые средства не использовались, значит, всё в порядке. Против них просто обратили врождённую слабость их расы, излишнюю склонность к регулированию всего и вся. И сделано это было с одной целью: спровоцировать исход, который привёл бы новых поселенцев на Нарайю. Для этого народу трийан была оказана помощь. С гарантией возврата вложений после того, как они достаточно разовьются. Такие договоры не запрещены.

— Ясно, — вздохнул я. — Вопрос: как там оказались земляне? И каким образом моё появление спровоцировало то, что произошло дальше?

— Думаю, что между расой, которая планировала захватить протекторат над Нарайей, и частью проекта «Север» была определённая договорённость, — ответила Диана. — Мы ведь уже знаем, что все замечательные научные достижения «Севера» — совсем не результат гения Сергеича или других учёных… в общем, всё, как обычно: несколько игроков, торг, оценка условий.

— И раскол? — снова вмешался Макс.

— Скорее всего, — кивнула Диана. — Вот только, вероятно, раскол не обычный.

— Поясни, — попросил я.

— Думаю, что часть проекта «Север» сейчас находится в другом временном потоке.

— Невозможно! — заметил Макс. — У нас ведь размерность Вселенной три плюс один! Куда они могут деться на линии?

— Есть периоды возвращения к нормальности. Выравнивание границы происходит не мгновенно, — ответила Диана. — На этом тоже можно играть. Сознательно двигать реальность для того, чтобы добиваться своих целей.

— И это не запрещено? — спросил Макс, приподняв бровь.

— Ещё как запрещено, — кивнула Диана. — В том-то и дело. Но продолжает периодически применяться разными игроками. С разными результатами. Если гарантам Кодекса удаётся ловить нарушителя — ему приходится плохо. В лучшем случае он попадает в зависимость на поколения и совершенно лишается ресурсов для развития.

— Но попадаются не всегда? Я так понимаю? — уточнил я.

— Не всегда, — кивнула Диана. — После выравнивания реальности отследить и тем более доказать намеренность изменения невозможно.

— Получается, те, кто это делает всё равно рискует, — заметил Макс. — И серьёзно!

— Само собой. Но приз того стоит. Если миры Пентакля и правда легендарный Выход, о котором ходит множество слухов и легенд, но нет ни одного доказательства его реального существования.

— Ладно, допустим, — сказал я. — Но что там с моим появлением? Почему оно спровоцировало все те события?

— А вот тут очень интересно, Женя, — улыбнулась Диана, подперев подбородок ладонями. — Произошло вмешательство третьей силы. Я нашла информацию о том, кто такой этот пацан, с кем ты разговаривал, Лэм.

Мы с Максом переглянулись.

— Ну же, не томи, — сказал я.

— Редкий вид разумного существа, которое развивается сразу в нескольких темпоральных потоках. Он представляет собой блуждающую планету.

— В смысле? — уточнил Макс. — Цивилизация, живущая в мире, который путешествует между звёзд?

— Нет. Сама по себе планета разумна. Точнее, океан, который находится под толстой корой льда из аммиака. Мало того, что она способна сама по себе путешествовать через изнанку, так ещё и периодически отправляет собственные аватары в заинтересовавшие его миры.

— Однако… — вырвалось у меня.

— Обычно это существо ни во что не вмешивается, — продолжала Диана. — В нашей Галактике за всё время существования Кодекса зафиксировано всего лишь пять случаев активного участия.

Она снова улыбнулась и посмотрела мне в глаза.

— Чем-то ты сильно заинтересовал его, Женя, — сказала она. — Настолько, что он решил вмешаться в отлично разработанную операцию по захвату контроля над Нарайей.

— Подожди… допустим… — сказал я, пытаясь собраться с мыслями. — Но ведь такое существо по правилам Кодекса должно считаться более высокоразвитым, чем двойная цивилизация Нарайи. И средства, которые он использовал… они ведь намного превосходят всё то, что было в распоряжении трийан! Да, у них были свои кукловоды — но те держались строго в рамках!

— Не совсем строго, Женя, — улыбнулась Диана. — В тот момент, когда трийане сорвались и начали резню, они вышли из-под защиты закона о сохранении переселенцев. И перенеслись в категорию паразитов. Что на время поставило Нарайю над Кодексом и дало возможность этому существу вмешаться. Кукловоды заигрались и не подозревали о присутствии третьего игрока.

Возникла пауза. Я осознавал сказанное, наблюдая за переливом множества звёзд.

— Оно знало о Выходе? — спросил я. — В чём смысл вмешательства? Зачем это ему?

— Никто не знает, — Диана пожала плечами. — Это существо — само по себе загадка. После того, что произошло на Нарайе, он вышло на изнанку. И с тех пор больше не появлялось в Галактике. По данным предыдущих циклов, его отсутствие может затянуться надолго. Даже на несколько тысяч лет по земному счёту.

— У меня башка кругом идёт, — тихо сказал Макс. В его голосе прозвучали жалобные нотки.

— Сейчас Вася выключит экран, — сказал я, и уже собрался было мысленно попросить своего напарника.

— Да не от этого, — Макс махнул рукой. — Это-то как раз успокаивает. Я просто пытаюсь понять расклады. А потом думать, что нам дальше-то делать.

— Ну, если коротко, то существует два «Севера», — начал я. — Причём второй вошёл в коалицию с кем-то ещё. Не с нептунянами, с которыми спутался «наш» Сергеич. И нам, и им нужно примерно одно — запуск или хотя бы понимание принципа работы Выхода. Плюс как минимум ещё одна цивилизация пытается получить контроль над О-деа, ещё одним миром Пентакля. Их мотивы неизвестны. Но, предполагая худшее, надо думать, что они тоже знают про Выход. Ничего не упустил?

— Только то, что на Груажан готовится нападение, — мило улыбнулась Диана. Цель та же — официальный контроль.

Мы с Максом вздохнули одновременно.

— А подробнее? — в очередной раз попросил лётчик.

— Есть одобренная заявка на ведение боевых действий по правилам Кодекса, — ответила Диана. — Заявитель — кислородно-углеродный мир. Имеет удобный выход по изнанке до Груажана. Готовит флотилию вторжения, которая по уровню технологического развития полностью соответствует Груажанской цивилизации. Официальная цель — получение контроля над ресурсами системы. Напомню, там есть ещё две богатые планеты, которые по правилам Сектора принадлежал ближайшему миру с разумной жизнью. Вот за них они и будут биться.

— Как скоро это должно случиться? — спросил я.

— Если считать по абсолютному времени, то где-то через полгода, — ответила Диана, наблюдая за нашей реакцией.

— То есть, как раз к моменту твоего прибытия, — вздохнул Макс. — Очередное совпадение… да?

— Кто знает? — дипломатично ответила Диана.

Снова повисла пауза. Возможно, Макс с Дианой советовались со своими Васями. Но мой молчал — я просто не знал, о чём его спрашивать.

Конечно, та информация, которую Диана добыла в своих глубоких изысканиях, была очень важной. Но всё равно целостная картина происходящего у меня не складывалась. Было слишком много разных нюансов и нестыковок.

— Надо решать, что делать, — наконец, первым заговорил Макс. — Мой Вася говорит, что мы не можем оставаться здесь без дипломатического статуса слишком долго.

— Да вариантов-то всего два: летим на Землю и разбираемся с Сергеичем. Или же летим на Груажан. И там пытаемся сделать так, чтобы систему и миры не забрали у людей.

— Кстати, кто их атаковать собирается? — спросил я. — Что за существа?

— Кислородно-углеродная цивилизация, наш тип ДНК. Возможно, родственники, — ответила Диана. — Только разошлись в развитии очень давно.

— Насколько давно? — спросил я.

— Примерно со времён «Лука». Последнего универсального общего предка.

— Ясно. Значит, опять страхолюдины-какие-то… — вздохнул я.

— Очень мягко сказано, — ответила Диана. — Они похожи на зубастые шестирукие ходячие тумбочки.

— Как это? — изумился Макс.

— Запроси своего Васю, покажет. Я скину изображение в корабельную сеть.

«Вась, ты поймал? — мысленно спросил я. — Выведешь на большой экран?»

«Конечно, Жень, как скажешь», — ответил тот.

Вращающаяся звёздная россыпь сменилась изображением, которое поначалу показалось мне фотографией какой-то жуткой скульптуры в стиле биопанк. Существо будто состояло из переплетённых жил, трубок и сухожилий, подсвеченных изнутри мягким биолюминесцентным светом. Потом оно пошевелилось. Приподнялось на шести мощных конечностях, каждая из которых заканчивалась тремя суставчатыми когтями, будто предназначенными и для передвижения, и для хватания. Центральный сегмент создания напоминал грубый цилиндр, обтянутый серовато-зелёной кожей с металлическим отливом. Из боков торчали отростки — то ли манипуляторы, то ли органы чувств, покрытые короткими, чувствительными щупальцами. Когда одно из таких «щупалец» шевельнулось, по нему пробежал слабый голубой разряд, как от миниатюрного электрического импульса.

— Н-н-да… — выдохнул Макс. — Оно ещё и током бьётся?

— Ага, — кивнула Диана. — Причём сильно. Человека может и убить. Этот электрический орган они используют для коммуникации между представителями своего вида.

— Ну не милахи ли? — сказал Макс. — Даже представлять не хочу, в каком мире всё это дело выросло…

— Придётся, — заметил я. — И представлять, и внимательно изучать. Если воевать с ними надумаем.

— А мы надумаем? — Диана приподняла бровь.

Я вздохнул.

— Ты же знаешь про Груажан, — сказал я. — Меритократическая империя. Давно завязали с войнами. Они ведь цветочки ненюханные, не бойцы ни разу! Но при этом люди…

— Дэ, я чую, что Женя прав, — поддержал меня Макс. — Нельзя оставлять их наедине вот с этим вот…

Диана внимательно смотрела на экран и о чём-то размышляла. Мы с Максом терпеливо ждали. Наконец, она потёрла щёки ладонями и посмотрела на меня.

— Формально ты принимаешь решения, — сказала она. — Ты командир этого корабля.

— Если не считать того, что мы все нарушили прямой приказ и занимаемся самоуправством, — улыбнулся я.

— Что формально не отменяет твоих полномочий. Но если нужно разделить ответственность — то я поддержу. Такое вот… оно не должно убивать людей. Никаких. Пускай они даже живут на другой планете и о нас ничего не знают.

Макс посмотрел на меня и улыбнулся.

— Вопрос: как заходить будем? С открытым забралом? — спросил он.

— Без вариантов, — ответил я. — Нам нужно сразу выйти на высокий уровень. Получается, у нас будет полгода на подготовку…

— А может, откатиться ещё дальше? Подобрать такую траекторию возврата, чтобы снова возникло смещение? Тем более, что прыжков-то достаточно! — предложил Макс.

«Вась?» — мысленно окликнул я.

«Слишком рискованно — пока эластичность временного потока не вернулась к норме. Всё-таки полгода при наших масштабах — это большое смещение», — ответил он.

«Насколько рискованно?» — уточнил я.

«Где-то пятьдесят процентов на то, что мы больше не сможем вернуться с той стороны».

«Ясно».

— Не, отпадает, — сказал я вслух.

— Знаю, — кивнул Макс. — Вася сказал только что.

«Но есть и хорошие новости, — добавил мой невидимый напарник. — Обратный путь на Груажан потребует на два прыжка меньше времени!»

«Отлично», — подумал я.

— Ну что, ребят, тогда надо стартовать, — сказала Диана. — Наше время здесь истекает. И мне не нравится, что говорит Кодекс насчёт того, что будет, если мы задержимся.

— О чём будем говорить? — улыбнулся Макс.

— Только не о серьёзном! — напомнила Диана.

Сразу после этого на экране возникли цифры обратного отсчёта.

По дороге обратно мы играли в «правду или ложь» — в сложный вариант, где нужно было не просто перечислять факты, а выстраивать целые истории. Диане приходилось отдуваться за двоих, ведь мы с Максом не могли играть друг с другом по понятным причинам. Мы угадывали, где ложь, где правда, не имея права намекать — это делало игру особенно азартной.

Когда пришла моя очередь, я рассказал про пса, который якобы был у меня в детстве — золотистого ретривера по кличке Лаки. Как я нашёл его на свалке, вытащил из-под обломков старого забора, как он первое время дрожал, не веря, что его не обидят. Как мы потом вместе бегали на рассвете по набережной, ловили снежинки ртом и учились понимать друг друга без слов. Я даже вспомнил, как он спас мне жизнь — бросился под колёса мопеда, сбивая хулигана, что гнался за мной с цепью.

Наверное, я и правда когда-то мечтал о собаке. И эта выдуманная память вдруг стала такой живой, что запах мокрой шерсти и тёплое дыхание Лаки казались настоящими. Диана слушала, не перебивая, а потом тихо сказала:

— Это была правда, да?

Я только улыбнулся.

— Нет, Дэ, — ответил я. — Это ложь. Но, наверно, я когда-то очень хотел, чтобы это было правдой.

— А ты хорош! — в её голосе прозвучало искреннее уважение. — Я начинаю верить, что из тебя получился бы хороший дипломат.

— Нам всем придётся как следует постараться, — ответил я.

— Язык у них не самый простой… вам его тоже имплантировали, да? — поинтересовалась она.

— Конечно, — подтвердил Макс. — Как иначе-то? А вообще хорошо, что он у них унифицирован. Вон, Женька на Нарайе имел дело с несколькими языковыми системами. Даже представлять не хочу.

— Справимся, ребят, — уверенно сказал я. — Главное, чтобы у самих груажанцев было достаточно воли к жизни. И к сопротивлению. Они всё-таки очень странные, судя по их сериалам.

— Мне вот тоже кажется, что у них там что-то не чисто… — добавила Диана. — Мы что-то не понимаем. Там есть какая-то загадка.

— Вот на месте и выясним, — подмигнул ей Макс.