Тепла хватит на всех – 5

Близнецы

После брифинга и последовавших за ним совещаний мы отправились в аэропорт. В этот раз в «Чкаловский», где нас ждал уже знакомый мне борт «Роскосмоса». После недавнего перелёта на футуристическом аппарате, который принадлежал непосредственно проекту «Север», этот самолёт уже казался настоящей архаикой. Однако выбирать не приходилось: всё, что было непосредственно связано с космическими перелётами, находилось под жестким контролем государственных структур. И, судя по последним событиям, автономия «Севера» наверняка будет сокращаться дальше.

Самое неприятное, что я понятия не имел, как Сергеич разрулил свои отношения с «партнёрами» и как объяснил это высшему руководству. Если вообще объяснил. Во время нашей виртуальной встречи мы до этого вопроса не добрались — меня больше интересовала ситуация на Луне. Но теперь, перед новым стартом, хотелось бы ясности.

Вот только будет ли возможность у нас ещё раз переговорить конфиденциально — я не знал. Хотелось верить, что Сергеич найдёт такую возможность. А пока приходилось изображать винтик в государственной машине, просто выполняя поступающие директивы.

Когда мы приземлились на новом арктическом космодроме, я поразился, сколько всего удалось построить за короткое время, прошедшее с моего предыдущего старта на О-деа. Теперь это было не просто голое каменистое плато, присыпанное снегом и обдуваемое постоянными ветрами с одиноко возвышающейся бетонной стартовой башней, через которую я поднимался на борт «Севера-2».

В непосредственной близости от стартовых площадок построили: комплекс технического обслуживания и финальной сборки космических аппаратов — грандиозный ангар, размерами превосходящий «Север-2» раза в три. Теперь корабли собирались на суше.

Однако даже он не был самым крупным сооружением. Чуть в стороне от него над тундрой возник грандиозный прозрачный купол, армированный ажурными конструкциями, придающими ему нужную жёсткость. Под куполом находился городок вахтовиков и постоянных сотрудников нового космодрома. Там круглогодично поддерживались комфортные климатические условия: температура около плюс двадцати, влажность как в средней полосе России весной. Были тут и парки, и открытые бассейны со спортивными площадками, просто уютные уголки, где можно погулять и расслабиться, совершенно забыв, что совсем рядом, за прозрачным барьером — царство вечной мерзлоты и зимней темени.

В редкие ясные дни летом купол был просто прозрачным барьером, пропускающим полный спектр солнечных лучей, включая ультрафиолет. Но большую часть времени в составе купола работала сложная система, обеспечивающая привычную смену дня и ночи, по широте Краснодара. Летом по ночам купол затемнялся, на нём появлялась имитация звёздного неба, причём полностью соответствующая реальной картине расположения светил. А днём зимой активировалось искусственное солнце — сложнейшая система ламп, максимально точно копирующая спектр солнечного света, включая ультрафиолет.

Даже представить боюсь, сколько стоило всё это хозяйство. И ведь наверняка не обошлось без технологий, полученных «Севером» от «партнёров».

Но самым большим сюрпризом было то, что теперь «Север-2» стоял на стартовом поле не один. В паре километров севернее, над ещё одной стартовой башней возвышался такой же корабль. На первый взгляд, визуально они почти не отличались: то же кольцо обитаемого отсека, такие же гравитационные отражатели на носу. Однако я знал, что грузоподъёмность «Восхода» на двадцать процентов больше, там несколько иная организация внутренних отсеков, более продвинутая система жизнеобеспечения, которая поддерживала даже такое роскошество, как небольшой живой сад внутри гироскопически стабилизированного шара в обитаемой зоне. Снаружи этот «рекреационный отсек» выглядел как небольшое утолщение на жилом кольце. И это, пожалуй, было единственное заметное отличие между кораблями.

— Ого! — заметил я, когда мы заходили на посадку. — Уже поставили под старт, значит?

Напротив меня и Макса в купе сидел Дмитрий Семёнович, который по-прежнему занимал должность заместителя руководителя Роскосмоса. Сергеич же где-то в салоне проводил очередное совещание с другими чиновниками.

Он довольно хмыкнул и ответил:

— Только вчера. Идём с опережением графика.

— Графика? — переспросил я. — Он что, уже есть?

Зам посмотрел на меня с лёгким удивлением.

— Конечно. Они стартуют послезавтра.

Мы с Максом переглянулись.

— Вам что, не говорили? — недоверчиво спросил зам.

— Нет! — синхронно ответили мы.

— Ну, значит, были на то причины, — меланхолично заметил Дмитрий Семёнович и отвернулся к иллюминатору.

— Интересно будет узнать какие, — заметил Макс с раздражением в голосе.

Я едва заметно тронул его за локоть и чуть покачал головой, когда он посмотрел на меня. «Не надо, — постарался передать я взглядом. — Не время и не место».

Макс вздохнул и откинулся на спинку дивана, поправив ремень.

Мы остановились возле терминала, снабжённого телетрапами. Роскошь, совершенно немыслимая ещё недавно. Терминал был соединён непосредственно с жилым куполом коротким крытым переходом, так что нам даже не пришлось наружу выходить.

Сразу за переходом нас ждал небольшой электрокар. За рулём сидел Дмитрий Алексеевич, новый начальник кадровой службы проекта «Север». Он был выходцем из «Роскосмоса», я его видел пару раз на совещаниях — но лично до сих пор не общался.

Кадровик был крепким, коренастым мужчиной средних лет, кареглазым, загорелым, с чёрными кудрявыми волосами. Как вскоре выяснилось, он умел обаятельно улыбаться. Редкое качество. Такая улыбка сразу вызывает доверие и симпатию. И это обстоятельство меня особенно насторожило: неспроста такого человека поставили на эту должность, после всего, что случилось. Наверняка его навыки выходят далеко за пределы обычной кадровой работы.

Кадровик сначала подошёл ко мне и Максиму. Вежливо поздоровался, протянул руку.

— Рад познакомиться лично, — сказал он, крепко сжимая мою ладонь.

— Взаимно, — ответил я, чувствуя, как мои губы растягиваются в улыбке чуть ли не против моей воли.

Только после нас Дмитрий поздоровался с руководством: Сергеичем и остальными. Правильный ход, который лишь усилил мою настороженность по отношению к нему.

«Опасный тип? Как думаешь?» — спросил я Васю, наблюдая, как кадровик жестом приглашает нас в электрокар и сам садится за руль.

«Жень… то есть, Тейдан. Ты чего? — удивлённо ответил напарник. — Это ж Димыч Спасатель! Не слышал, что ли?»

«Вась, если тебе так привычнее — не обязательно меня называть Тейданом. Мне самому это кажется немного странным… тогда просто порыв был, понимаешь? И нет — я не слышал ни про какого Димыча Спасателя. А ты-то откуда его знаешь?»

«Ну не лично, конечно, — ответил Вася. — Но я ж читаю протоколы комиссий, оценки, психологические тесты сотрудников… обезличенно, конечно. В смысле я-основной читаю. А мы недавно соединялись, вот я и… в общем, подновил память, это ведь не лишнее. В общем, про историю с аварийной посадкой „Союза“ в Якутии слышал?»

Я смутно припомнил сообщения в новостях о каких-то проблемах. Вроде космонавтов долго не могли найти.

«Ну, так…» — неопределённо ответил я.

«Капсула ушла в квадрат, куда запрещали пускать вертолёты, — продолжал Вася. — Да и по расчётам вероятность приземления в том квадрате была минимальная. В общем, закрытое пространство, один из объектов, все дела… согласование заняло бы уйму времени. Никто не хотел брать на себя ответственность. И только Дмитрий сказал: искать там. Под личную ответственность. Короче, в отчёте спасателей есть строчка: »…до критического переохлаждения оставалось оценочно три-четыре часа…'.

Или вот в Королёве инженер сорвал сроки по системе позиционирования возвращаемой ступени «Ангары», формально его должны были уволить, как минимум. А особисты вообще грозили под уголовку подвести, вроде как за саботаж. Человек же работал на износ и просто слёг. Дмитрий вмешался, снова под личную ответственность. В общем, потом, благодаря этому сотруднику, первый «Север» так быстро появился.

Потом ещё тендер на комплектующие для жизнеобеспечения. Половина сумм уходила в никуда, все сделали вид, что не замечали. Уважаемые люди были задействованы, все дела. Дмитрий поднял вопрос сам, пошёл наверх и добился отмены. В бумагах это выглядело как обычное решение комиссии, но ясно, кто стоял за ним. После этого на него серьёзный накат был, который вышел чуть не на уровень Верхового. И закончился серьёзными чистками в «Роскосмосе». Так что такие дела'.

«Крутой, — мысленно хмыкнул я. — Со стержнем, значит».

«В общем, вроде того, Жень», — согласился Вася.

Мы доехали до подготовительного комплекса лётного состава. Я знал про это место по документам, с которыми я успел ознакомиться во время перелёта. Хороший комплекс, как дорогая гостиница: бассейны, спортзалы, жилые номера, полный сервис.

Никакой изоляции и карантина перед стартом не полагалось. Учитывая, что у нас с Максом был искусственный иммунитет — в этом не было никакого смысла. Так что до самого старта мы могли наслаждаться обычным человеческим общением. Ну и последними проверками, и тестами, в том числе медицинскими — куда же без этого?

В холле подготовительного комплекса нас ждал ещё один сюрприз. Хотя, если разобраться, сюрпризом его назвать сложно — ведь «Восход» мы уже видели на стартовом поле. Логично было предположить, что и его экипаж тоже находится где-то неподалёку.

Влад и Антон, до этого сидевшие в креслах справа от входа, увидев нас, встали и пошли навстречу, широко улыбаясь. За время, пока мы не виделись, оба заметно изменились: у Антона была другая причёска, более длинные волосы, косой пробор. Из-за этого его лицо уже не казалось таким комически круглым, да и уши немного маскировались. Ещё он, кажется, немного похудел. Я даже подумал про себя — не нашёл ли он себе пару. А вот у Влада прибавилось седых волос и морщинок вокруг глаз. Но взгляд стал твёрже, а плечи — шире; под олимпийкой были видны перекатывающиеся мышцы, которые сложно было ожидать от человека, долгие месяцы вынужденно торчавшего в невесомости.

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.

— Ну, на сегодня у меня к вам вопросов нет, — сказал Сергеич, который вместе с Дмитрием тоже прошёл вместе с нами в холл. — До завтра отдыхаете. Потом последние проверки систем, тесты — и добро пожаловать на старт.

Влад посмотрел на Сергеича вопросительно. Тот улыбнулся и покачал головой.

— Нет, ребят. Вы стартуете по плану, послезавтра. Мне немного хвоста накрутили в этой Москве за то, что пытался старт «Севера-2» на день позже поставить, — неожиданно разоткровенничался руководитель.

— Это сильно сказано, — вмешался новый кадровик. — Нам, скорее, настоятельно рекомендовали. Но в такой форме, что отказать было невозможно.

— Ну ясно, что, — Влад вздохнул. — Вообще мы не в претензии. Главное, что дождались.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — подмигнул Сергеич и картинно постучал себя по лбу.

— Техника новая, дополнительные проверки не помешают, — пробасил Антон. — Вот и займёмся.

— Спасибо, ребят, — кивнул Сергеич, обращаясь к Антону и Владу, потом повернулся к нам. — Ключи от номеров возьмёте на вахте. Всё, располагайтесь, отдыхайте. До завтра. А мы пошли на очередное совещание.

Мы попрощались, и Сергеич с Дмитрием вышли из холла.

— Никак не могу поверить, что он действительно был мёртв… — сказал Влад, глядя вслед начальству.

— Что, об этом уже известно? — спросил я.

— Угу. И про твои лунные подвиги тоже, — кивнул бывший спасатель, глядя на меня.

— И куда особисты смотрят? — улыбнулся я.

— Да никуда не смотрят. Думаю, команда была — не смотреть. Среди своих такое должны знать, — ответил Влад.

— С другой стороны, наверно, оно и правильно, — кивнул я.

— Угу. Настраивает на нужный лад, — согласился Антон.

— Куда летите? — спросил я. — Известно уже? Или опять устроили представление с полётным заданием?

— Известно, — ответил Влад. — Своар.

Макс присвистнул.

— Ого! — сказал он. — В гости к динозаврам? Блин, моя детская мечта!

— Будешь хорошо себя вести — привезу тебе чьё-нибудь яйцо, — пообещал Антон, подмигнув.

— Смотри, поймал на слове! — Макс направил ему в грудь указательный палец.

— Ребят, вы давно на Земле? — спросил я.

— Давно, — мрачно ответил Влад. — Полгода. Подготовка, модификации, тесты, гравитационные тренировки… в общем, всё по полной!

— Жень, а с искусственным иммунитетом у тебя такая же хрень была? В первый раз? Так же колбасило, да? — поинтересовался Антон.

— Угу, — кивнул я. — Оба раза.

— И у меня тоже, — вставил Макс.

— А, да, у вас же это два раза обновляли… жёстко, конечно! — сказал Антон.

— Ребят, а что мы на ногах торчим, а? — спросил Влад. — До ужина ещё два часа. Может, в сауне посидим? Поговорим нормально, как белые люди.

— А мысль! — поддержал Макс. — Сто лет в бане не был! Пар нормально поддают?

— Организуем! — широко улыбнулся Антон.

Саун в комплексе было несколько: русская, финская, хамам и даже японская офура. Мы, конечно же, пошли в русскую. Она была не просто как следует готова — к моменту нашего прихода кто-то успел запарить веники и даже приготовить травяные настои в предбаннике.

— Эх, пивка бы! — с досадой вздохнул Макс, глядя на всё это великолепие.

Разумеется, на «Севере» действовал полный сухой закон. Но Влад неожиданно ответил:

— Можно и заказать. Безалкогольное, конечно. Мы в первые дни баловались.

Однако же, от безалкогольного пива мы отказались.

После первого пара мы сидели в предбаннике, обернувшись, как полагается, простынями, и пили травяные настои, закусывая печеньем.

— Хорошо то как! — потянулся Макс.

Антон, как следует отходивший его в парилке веником, довольно улыбнулся.

— Значит, ребят, вас давно из программы освоения системы вытащили? — начал я интересующий меня разговор.

— Да почти сразу после твоего старта, — ответил Влад. — Как только финальный монтаж «Восхода» начали.

Мы с Максом переглянулись.

— То есть, до первых моих докладов, — уточнил я.

— Ага, — кивнул Антон. — Но мы не обламывались, если честно. Дальняя Солнечная по началу интересно, но потом… скука смертная. Коробки маленькие, и месяца пустоты в каждую сторону. В общем, то такое…

— Вы в какой системе работали, когда вас отозвали? — спросил я.

— На Сатурне, — ответил Влад.

— И как вам? На спутниках высадки были?

— Радиоактивный ад, — лаконично ответил бывший спасатель. — Нет, вниз не спускались. Расставляли оборудование на орбите. Там строили сложную сеть спутников исследовательских. Вроде как собирались делать подробную планетарную модель. Может, даже исследовать вопрос добычи ресурсов. Всё расставили, даже запустили — но через пару месяцев свернули работы.

— Известно почему? — осторожно спросил я.

— Официально программа была признана неперспективной. Вроде как новые модели планетарного устройства исключали выгодную переброску газа на низкую орбиту, даже на гравитационных ускорителях. Слишком много технических препятствий: агрессивная среда, пояса радиации… — ответил Антон.

— А неофициально? — вмешался Макс, задав вопрос, который я сам озвучить не решился.

— Неофициально там следы пришельцев искали, — ответил Влад. — Какая-то иная форма жизни. Не углеродная. И, похоже, эти следы нашли. Только они исследователям не понравились.

Макс присвистнул. Потом постучал по дереву.

— Угу. Мы вот тоже думаем, что у нас на пороге дома много чего интересного есть… но человеческие миры, конечно, в приоритете, — сказал Влад.

Потом мы с Максом рассказали немного о наших приключениях на О-деа. А дальше мы начали делиться предположениями о том, что могло случиться с Дианой. Так и проболтали следующие два часа, строя теории одна невероятнее другой, пока не подошло время ужина.