Тень в зеркале

Глава 8 Гидрострой, 17 апреля, понедельник, день

Обратно в отделение милиции я летел как на крыльях. Ворвался в кабинет как вихрь и сразу бухнул на стол ботинки Синицына:

— Вот!

Андреев, так и сидевший с книгой — такое ощущение, что он даже позу не поменял, — удивлённо приподнял брови:

— И что?

— Это те самые ботинки, и они воняют плохим колдовством! — стараясь скрыть торжество, сказал я.

— Надеюсь, оформил изъятие как положено? — лениво отозвался кто-то из оперов у меня за спиной, и я увидел, как нахмурился Лёха.

— Написал расписку, — отчитался я, внутренне выдохнув. Ведь в последний момент подумал, что если я что-то забираю на проверку — наверное, это должно остаться и в документах. Потому что тот же Лёха меня и не подумал предупредить. — Правильно? А то вы не сказали, как оформлять.

Ну да, это уже Лёхина ошибка. Отвечает за меня он, так что не оформи я документ — влетит ему.

— Нормально, — сказал Андреев с явным облегчением. — Потом возьмёшь бланк, оформишь вместо расписки…

Он захлопнул книгу, не забыв переложить закладку.

— Воняют, говоришь? Плохим, говоришь? — протянул он. Взял ботинок, понюхал, отставил. — А как по мне, даже носками старыми не особо пахнет. Нормальные ботинки.

За спиной опять хохотнули, но я не стал оборачиваться.

Андреев прав. Судя по всему, из всех присутствующих только я один способен почуять колдовство, да ещё вдобавок какое-то не такое. Для остальных это — пустой звук. Может, если тот же Лёха наденет эти ботинки — он что-то и почувствует… а может, и нет. У Синицына вполне может быть восприимчивость к определенному роду колдовства, как я и предположил с самого начала. И скорее всего, так и есть, и если «продавец» использует нетипичное колдовство — он «спалился» бы давным-давно, действуй оно на всех. Ну, или не очень давно — потому что колдунов на службе тут минимум, скорее всего большинство их на патрулях за границами города или где-нибудь на производстве. Судя по тому, что я уже видел — та же милиция обходится без них.

Так, стоп. При беглой проверке ауры Синицына я отклонений от нормы не нашёл. Колдовство реально «не такое». Вопрос — почему?

— Надо идти к этому продавцу, как его… Аксёнову. И у него проводить проверку, — отчитался я о дальнейших планах.

Если у продавца рыльце в пушку, особенно насчет колдовства — я на месте это быстро пойму.

— Иди, проверяй. До конца Героев, потом направо. Ксива есть, адрес знаешь, — и Лёха опять демонстративно открыл свою книгу.

Ах так… Ну и сиди. Сам разберусь и всё выясню.

Наверное, только опасение перегнуть палку не позволило мне хлопнуть дверью.

Между Героев и Калинина — это, получается, недалеко. За рядами серых хрущёвок, как называли «старики» эти небольшие четырёхэтажки, какими застроена половина Гидростроя (да и у нас в Вокзальном таких хватало), обнаружился тот самый небольшой частный сектор — деревянные домики с двух сторон грязной, но прямой улочки, почти все одноэтажные и построенные, похоже, давным-давно. У нас в Вокзальном частный сектор тоже есть, и тоже на окраине, недалеко от Колледжа, но там в основном новые дома — некоторые люди предпочитают жить в отдельном доме и вкладываются в его комфорт. А тут часть домов, похоже, вообще заброшена — ну да, окраина рядом, вон за разросшимися садами вздымается безликая многоэтажка, встроенная в Стену с восточной стороны. Пахло землёй, откуда-то издалека несло дымом и запахом еды, и я подумал, что с этой беготнёй совсем забыл перекусить.

Я шёл, поглядывая на номера домов, где они были, и стараясь не извозиться — грязища на улице жуткая. Нужный мне дом оказался с правой стороны примерно в середине улочки. На вид такой же, как остальные — три окна на улицу, двор огорожен сделанным из горбыля забором, справа виден сарайчик, во дворе яблони, ещё голые, и кусты.

Калитка была заперта, и я постучал. Без толку. Лишь постучав второй раз, увидел кнопку электрического звонка. Ничего себе! Впрочем, у Гидростроя с электричеством проще, чем у нас в Вокзальном — гидростанция худо-бедно, но работает.

Звонок помог — почти сразу из пристройки к домику появился человек в накинутой на плечи куртке и пошёл в мою сторону, осторожно ступая по выложенным доскам — видимо, от грязи.

— Ну? — поинтересовался он, подойдя к забору.

На вид лет до 30 — ну логично, если он колдун, скорее всего лет 25 максимум. Крепкий, коротко стриженый, ведёт себя спокойно и уверенно.

— Я из милиции. Могу поговорить с Михаилом Аксёновым? — спросил я и сам удивился, насколько легко вылетела фраза.

— Я, говори, — не удивился и не возмутился Аксёнов. — И зачем я понадобился стражам порядка?

Так. Вроде нормально. Можно продолжать. Эх, может, зря я потратил утром «порыв»? Сейчас бы он мне сам во всём признался…

— Жалоба на вас, по поводу торговли. Проводим проверку, — дружелюбно улыбнувшись, отчитался я.

— А, это тот, с ботинками, что ли? — спокойно отреагировал продавец. — Я уж думал, наша милиция такой фигнёй не занимается… Заходите.

Он открыл калитку, критически глянул на мои изгвазданные сапоги, покачал головой.

— Проходите, — кивнул он в сторону дома. — Сейчас ворота закрою.

Я, не дожидаясь, пошёл по зыбкой дощатой тропинке. Хозяин нагнал меня у дверей:

— Сапоги отряхните, вон веник… Поднимайтесь в комнату, направо.

Аккуратный… Ну хоть разуться не попросил.

Я обхлестал голым веником сапоги, вытер ноги о циновку и поднялся в дом. Обычная комната, тёплая печь, половички на полу. Чуть пахнет дымом — ещё прохладно, многие топят печи в таких домах. Хозяин, протиснувшись вперёд, развалился на стареньком диване и указал мне на табурет:

— Садитесь, спрашивайте.

Надо же, как всё просто…

Я сконцентрировался, чтобы глянуть ауры — и хозяина, и остаточные — но у меня защипало в глазах. Что он тут, лук резал, что ли? Ладно, это не к спеху.

— Все нормально? — уточнил Аксёнов.

— Да, — кивнул я, протирая глаза. — Расскажите, в чём у вас с Синицыным конфликт вышел.

— Да не было конфликта, — развёл руками Михаил. — Я на рынке не первый год торгую, вещи артельные, колдовство накладываю сам, меня все знают. А он тут такой — голова у него от сапог болит… Ну не бред, а? Ну я его и послал, сами понимаете. Может, он не высыпается по утрам, я-то тут причём?

— А до него жалобы были?

— Не. С чего?

— А может быть у этого Синицына повышенная чувствительность к колдовству? — на всякий случай уточнил я.

— Ну не знаю, — казалось, Аксёнов задумался. — Может, и есть, но как проверить-то? Я вот занимаюсь обработкой вещей, но этого не умею. Это колдун-врач нужен, а у нас в Гидрострое вроде и нету таких… Вы вот колдовать умеете?

— Нет, — спокойно ответил я. Пусть считает меня простым практикантом. Такого вопроса я ждал и был к нему готов — даже если он попытается прощупать меня на ложь, то это не сработает. Проверка лжи смотрит скорее нервность, чем «правда или нет».

— Вот и я умею только то, что умею, — качнул головой колдун. — Как мне за всё отвечать?

— У вас разрешение на торговлю есть?

Посмотрю ради порядка. Хоть будет чем отчитаться.

— Конечно!

Аксёнов подошёл к стеллажу, покопался в бумагах, протянул мне лист с печатями мэрии Гидростроя. Так, фамилия, торговля предметами с особыми свойствами… На вид всё в порядке, хотя я не видел действительно подлинных документов. Эх, сюда бы Андреева!

— А на изготовление вещей?

Ещё один лист, на вид тоже вроде всё в порядке. И что, уходить несолоно хлебавши? Нельзя. Если я от сапог почувствовал выброс — наверняка должно быть похожее и здесь… Либо я идиот и грош мне цена.

— А где у вас мастерская? То есть, где накладываете на предметы особые свойства?

— Так тут, в сарае… Будете смотреть?

— Да, покажите, пожалуйста.

Мы вышли из дома, Аксёнов окинул взглядом двор:

— Вон туда, проходите, я открою…

Ну-ка, что там с аурами…

Не получается сконцентрироваться — глаза режет. С чего бы? Ладно в доме, но тут-то — открытый воздух.

Стоп.

А это не может быть что-то вроде глушения колдовства? Я о подобном не слышал, но это не значит, что такого нет! Ну-ка, попробую простейшее, хорошо знакомое…

По ладоням пошёл холодок — работает… Значит, не глушение. Ладно, смотрим дальше.

Вот и сарай. Хозяин открыл дверь, впустил меня. Ну, не такой уж и сарай — внутри аккуратно, пол засыпан мелким щебнем, застлан циновками. На одной из стен старый ковёр из шелковистого материала с выгоревшим рисунком: упитанные котики вылавливают рыбу из круглого стеклянного аквариума. Стоит рабочий стол, типа верстака. На вешалках — одежда, на стеллаже стоят ботинки, несколько пар. Прохладно — помещение хорошо проветривается, застарелых запахов нет, пахнет кожаными изделиями и немного нафталином — ну неудивительно, хозяин работает с кожей и тканью.

— Одежда и обувь под обработку, — пояснил Михаил. Указал на другой стеллаж: — А вот тут готовое.

Готовое должно давать нужный эффект — ну, точно тот же, что на ботинках Синицына. Но почему же мне не сконцентрироваться? Устал, что ли? Да не было такого раньше.

— Что-нибудь позволите взять на экспертизу?

— Пожалуйста, — развёл руками колдун. — Только напишите, как это у вас называется, акт изъятия, или как оно там…

— Расписку напишу, — кивнул я. — Бланков с собой нет. Устроит?

— Да, конечно. Выбирайте.

Я взял штаны, которые, по утверждению хозяина, регулировали температуру тела и исключали переохлаждение и потливость, тут же, на столе, написал расписку. Повернулся к ковру.

Ковёр смотрелся здесь, в сарае, совершенно чужеродной деталью. Я подошёл, потрогал поверхность, кое-где протёртую до ниток:

— Старинная вещь?

— Скорее старая. От родителей осталась, ещё с восьмидесятых. — Мне показалось, или голос колдуна прозвучал как-то неуверенно? — Драный совсем, а выкидывать жалко — вот повесил здесь, хоть напоминает…

Я обернулся, кивнул с улыбкой и снова повернулся к ковру.

Что-то не так.

Что?

Так. Не оборачиваться. Что я только что увидел, когда посмотрел на хозяина?

Пот. По виску хозяина катится пот.

Но в сарае откровенно прохладно — середина апреля, сарай без отопления. Значит, хозяин нервничает. Почему? До этого он был абсолютно уверенным в себе. Что-то не так с ковром?

Ладно, анализ аур не выходит, будем думать так. Ковёр совершенно обычный, объяснение хозяин тоже дал логичное. Ковёр висит на внешней стене, учитывая, что я видел сарай снаружи — то есть, спрятанного помещения за ним нет.

— Снять можно? — спросил я, не оборачиваясь.

— Ну, если хотите, — ответил хозяин каким-то сдавленным голосом.

Удар сзади по голове свалил меня на землю.

— Ну что, молодой, жив?

Кто-то похлопал меня по щекам. В голове гудело, мысли путались. Где я? Темно… или я в помещении?

Что произошло? Кажется, меня огрели по голове… Кто со мной говорит?

«Молодой» — так меня тут называет только Андреев. Это его голос? Не разобрать.

— Не трогай пока парня, пусть отходит, — сказал кто-то. — Неслабо его этот урод приложил…

Где Аксёнов?

Мысли понемногу стали собираться в кучу.

Несомненно, колдун занервничал и ударил меня. Скорее всего, за ковром что-то было, что он хотел скрыть. Пот — это у него начали сдавать нервы. Скорее всего, большинство ушло бы, едва увидев документы — а я полез всё смотреть…

— Кто здесь? — попытался сказать я. Губы не шевелились, я разлепил их с трудом — но те, кто были рядом, явно разобрали слова.

— Свои, не боись, — отозвался знакомый голос. Кажется, это один из оперов, что был в кабинете с Андреевым — голос точно похож.

— Колдун где? — прошептал я.

— Уже упаковали, — равнодушно отозвался другой голос. — Норовистый был, пришлось ноги прострелить. Иначе ну совсем не хотел общаться…

— Давай, вставай, парень, — кто-то сильный поднял меня, поставил вертикально, аккуратно придерживая. — Молодец, раскрутил-таки дело. Ну по башке получил — бывает…

Я наконец сфокусировал взгляд, и размытые пятна стали людьми. Всё верно — Андреев и один из его коллег. Я всё ещё в «сарае», вот только в центре пола виден откинутый люк — циновки сдвинуты, а камешки, похоже, для маскировки наклеены на крышку люка…

— Что здесь было? — уже не шепчу, а хриплю. Прогресс…

— Этот тип оглушил тебя и походу хотел спрятать. Но мы были уже здесь, сразу за тобой шли. Так что не успел… — хмуро пояснил Лёха, не оборачиваясь ко мне и шебурша чем-то на верстаке.

— Мастерская здесь была, — пояснил более словоохотливый коллега. — Только колдун наш, судя по всему, человеческой кровью не брезговал для своих поделок… Ну а что, не попадись вам этот упёртый Синицын — долго бы ещё промышлял…

Кровь. Вот оно что. Обычное колдовство не использует кровь — а этот, выходит, нашёл какой-то свой «рецепт»… Вот что почувствовал работяга! Ничего себе… даже не слышал о подобном. И Власову наверняка интересно будет.

— Что-то есть за ковром, — сказал я, поворачиваясь — в голову отдало болью.

— Ты не крутись как бешеный, тебе спокойно посидеть надо… Есть, есть. Там кандалы в стену вделаны, ковром прикрыты. Ты что, полез ковёр снимать?

— Да…

— Дурак, — равнодушно сказал Лёха. — Ну есть подозрения — уйди спокойно, потом пришли бы с обыском…

— Вы ж мне не верили.

— Поверил, как видишь. — Андреев встал передо мной, заложив руки за спину, качнулся с пятки на мысок. — Так и подумал, что ты точно во что-то влипнешь, вот мы с Ромкой и пошли за тобой…

— А про кровь… откуда знаете?

— Так вон подвал, — вмешался словоохотливый Ромка. — Только что оттуда женщину вытащили. Напуганная, почти месяц там просидела. Так что спасибо тебе — парням висяк закрыли, было дело о пропаже…

— И никто ничего не слышал, — задумчиво протянул Лёха. — Ну а что, колдун грамотный. Соседние дома нежилые, народ у нас нелюбопытный, колдунов мало, в его дела никто не лез… и, кстати, тут походу какое-то колдовство стоит. Из подвала вообще ни звука не идёт. И из этого сарая наружу — тоже.

Точно! Точно! И, скорее всего, по всему двору стоит какая-то защита от обнаружения аур или чего-то подобного… Вот почему у меня не получалось сконцентрироваться! Иначе я и зловоние от предметов увидел бы, и на сарае бы защиту рассмотрел!

Но это же, вероятно, сыграло злую шутку с Аксёновым — скорее всего, он не мог и сам использовать обнаружение аур и движения. Точно, он же осмотрелся, когда мы вышли из дома — скорее всего проверял, нет ли рядом посторонних! Ну а что, колдовство — палка о двух концах. Вероятно, он и во мне колдуна не распознал — подумал, что прислали пацана-практиканта для проверки простого дела… Потому и был таким словоохотливым. Думал вокруг пальца обвести, и набросился только тогда, когда всерьёз почуял проблемы…

Меня внезапно затошнило — может, от удара по голове, но скорее — начало доходить, что у меня были все шансы тут и сгинуть. Не пойди за мной Лёха — этот Аксёнов точно так же упрятал бы меня в подвал и тянул бы кровь помаленьку, а потом утилизировал бы тело — и дело с концом, явно есть у него метод, небось не первый год так вот «работает».

— Спасибо, — пробормотал я.

— Да не за что, — заржал Ромка, выводя меня наружу — яркое солнце аж ударило по глазам. Посреди двора в грязи валялся крепко связанный Аксёнов, тихо поскуливая — ноги в голенях у него были наспех перемотаны окровавленными тряпками. Рядом с ним стоял третий опер, и по лицу его было видно, что пинка колдуну он отвесит с большим удовольствием.

У стены сарая, на циновках, скорее всего принесённых из «мастерской», куталась в старое покрывало измождённая женщина лет тридцати, а может, и больше — скользнула по мне взглядом и безучастно отвернулась. М-да, ничего себе вышло дело о «неправильных» ботинках…

За воротами тормознул фургончик-«буханка» — из тех, что я видел у здания милиции.

— Ну что, мужики, грузимся… — проворчал Лёха. Присел рядом с женщиной: — Идёмте, Елена Николаевна. Покажем вас врачу…