Тень в зеркале

Глава 28 Северные Ворота, 24 апреля, понедельник, около полудня

Легка на помине…

Я обернулся, поднялся с колен.

Леночка стояла метрах в десяти, посреди ржавой железнодорожной колеи. На ней были всё те же джинсы и кожаная куртка, разве что рыжие волосы привычно рассыпались по плечам. Надо сказать, на фоне темнеющего предгрозового неба Васильева выглядела очень эффектно, но мне было не до этого.

— Да, давай, надо Лёху оттащить хотя бы в укрытие, — начал было я, и только тут до меня дошло.

Леночка. Здесь.

То есть, она в одиночку — в одиночку! — шла за нами, не выдавая себя, потом скорее всего видела всю сцену с нашим захватом, как меня чуть не убили, как Люба раскидала всю эту кодлу…

Или она не шла за нами, а изначально скрывалась где-то здесь? Но это значит… Это значит…

— Не надо никого никуда тащить, — вздохнула однокурсница, приближаясь. — Всё в порядке. Я сейчас вызову наших, они прибудут за нами. Машина наготове, пробой уже установлен, только открыть. Сан Саныч ждёт сигнал и точку для пробоя.

Мои спутавшиеся было мысли моментально встали на место. Ну да, все точки над «ё» расставлены.

Леночка — не связной. Она изначально на том же самом задании, что и я. И знает, судя по всему, намного больше меня. С самого начала.

А меня использовали втёмную.

Эх, и «порыв» потрачен, причём потрачен зря…

— Может, не надо? — просто сказал я.

— Владька, все хотят в ближний круг, — примирительно сказала однокурсница. — Не только ты. Мы вместе сделаем большое дело. Ты хоть представляешь, что за сущность мы сейчас видели?

Не представляю. Больше скажу — не знаю и знать не хочу.

Знаю другое — и Лёха, и Люба уже не раз спасали мне жизнь.

Отдать их в Колледж на эксперименты, которые там назовут «изучением»?

Ни за что.

— Лёху я не отдам, — я расставил ноги и свёл ладони поближе, готовясь, если будет надо, нанести удар.

— Дурак ты, Матвеев, — вздохнула Леночка, вытаскивая из кармана правую руку и поднося её в область щеки.

В руке был небольшой овальный предмет, не похожий ни на что из того, что мне приходилось видеть раньше.

Что это? Ну точно не платочек, чтобы утереть слёзы умиления.

Она сказала — «вызову наших». Это не может быть средством связи, типа рации, только на колдовских принципах? Да легко — и это объясняет, как она так быстро делала доклады Власову и получала от него указания, не используя телефон!

Думать было некогда, и я, почти не целясь, шарахнул ослабленным ледяным ударом. Многочисленные тренировки не прошли даром — заряд наискось прошёл между ладонью и ухом однокурсницы, оставив на ушной раковине лёгкую царапину, но «овал» выбило из её ладони — он отлетел куда-то в сторону.

— Дурак ты, Матвеев, — повторила однокурсница уже другим тоном, моментально отскакивая назад. — Правда, я не хотела этого.

Она тряхнула руками, и от сжатых кулаков потянулись вниз, покачиваясь, два искрящихся молниями хлыста.

Так… вот к такому я не был готов.

Впрочем, я сегодня ко многому был не готов — но придётся разбираться.

Причём так, чтобы ни в коем случае не убить — это нельзя… Но что думает на этот счёт Васильева?

Леночка, словно опробуя, взмахнула рукой — хлыст, удлинняясь в движении, прошёл в полуметре от моего носа, и я рефлекторно рванул вправо и назад. Ничего себе! «Хозяйственная специализация», как же… Электричество — опасная штука.

— Васильева, не дури! — я швырнул ледяной заряд девушке под ноги — она вовремя отскочила.

— Сам не дури, — огрызнулась однокурсница, взмахивая рукой — движение я уловил и успел уклониться, хотя хлыст просвистел гораздо ближе, обдав запахом озона. — Не хочешь в ближний круг — не надо. А я — хочу!

Темп ускорялся. Мы кружили по площадке, с одной стороны ограниченной вагонами, уворачиваясь от ударов друг друга. Потрескивали молнии Васильевой, со свистом проходили мои ледяные удары. В небе погромыхивало, стало заметно холоднее — запахло дождём. Хоть бы поскорее! Во-первых, вода и электричество уживаются плохо — однокурснице придётся менять тактику или оружие, во-вторых — я уже уяснил, что мои ледяные удары отлично работают при сырости и дожде.

Но проклятый дождь всё не начинался.

Леночка действовало быстро и агрессивно. Не знаю, хотела ли она меня убить — вряд ли, но шок от электричества вырубил бы меня надолго. Приходилось извиваться, как змея на раскалённой сковородке, и иногда мне казалось, что я играю в детскую игру с прыжками через раскручиваемую скакалку. Тем не менее, несколько раз обожгло очень ощутимо — и это явно сказывалось на моей резвости.

Я бил нелетальными ударами, стараясь помимо прочего в движении подсунуть однокурснице скользкую поверхность или барьер, но Васильева уворачивалась, как заправская спортсменка. Я поймал себя на мысли, что даже не знаю, в какой она физической форме — ни разу до последнего времени не видел её кроме как в юбочке или в платьишке, в образе девочки-отличницы…

Впрочем, что мешает ей быть отличницей и по физкультуре? Точно, я же видел её на гимнастике!

Я начал уставать. Несколько раз всё же её достал — предплечье, голень… Но мне показалось, что девушка этого и не почувствовала — по крайней мере двигалась она всё так же быстро, вертя хлыстами, как гимнастка лентами. Интересное приложение физкультурной практики к бою… но мне было совсем не весело. Встал спозаранку, утро с ходьбой, лежание на земле под сеткой, спасение чуть ли не чудом, а теперь ещё вот это — как-то многовато для одной половины дня.

Ударить в полную силу — нет, ни за что. Могу убить.

Может, потому за мной и послали именно Леночку? — запоздало подумал я. Власов должен был быть уверен, что я в критический момент просто не смогу нанести сопернику смертельный удар…

Да и какое уже «в полную силу»! Силы откровенно на исходе. Да, ещё могу шарахаться от ударов, но ещё несколько минут — и я споткнусь…

И в следующую секунду споткнулся. Под ногу сзади подвернулся проклятый рельс — видимо, в этом «танце» я в какой-то момент потерял ориентацию и не сообразил, где проходят железнодорожные пути.

Послышался глухой удар, и наступила тишина.