Тень в зеркале

Глава 20 Гидрострой, 20 апреля, четверг, вечер

В баре мы сидели довольно долго. Болтали о разном — Ильин оказался хорошим рассказчиком, Кононов иногда тоже вставлял какие-то байки, Лёха более-менее разговорился и тоже делился впечатлениями — большей частью от работы. Я, как и планировал, иногда вставлял истории, переходившие в Колледже из уст в уста на правах анекдотов, вызывая общий смех… В целом, получилось примерно как со Стасом: для меня — в первую очередь понимание жизни города.

А ребята они хорошие, даже мрачноватый Кононов. Ильин так вообще душа компании. Даже как-то обидно, что я тут за Андреевым шпионю, если разобраться…

Ну а что поделаешь? Не поеду ж я к Власову отказываться от задания. Да и права Леночка — нужно учиться и двигаться вперёд… Лучше уж попасть в Ближний Круг и вернуться в милицию, к Лёхе и остальным, уже профессионалом. А может, что-то и поинтереснее подвернётся. В общем, решено: сначала отчитываюсь перед Власовым — через Леночку, конечно, — а потом уже рассказываю Андрееву про зеркала. Главное — сохранить нож. Можно и Леночке его отдать — тогда точно можно признаваться напарнику…

Ладно, это посмотрим по месту. Леночка, скорее всего, появится только к выходным.

Разошлись мы около десяти — на улице уже было темно, чистое небо мерцало звёздами. Как выяснилось, Ильин жил в одном из домов, выходящих окнами на «Триаду», Лёхе тоже идти близко, да и Кононов, оказывается, живёт на соседней улице. Одному мне в общагу топать… впрочем, не впервой.

Я уже пересёк Калинина и шагал вдоль жёлтых старых домов, когда почувствовал укус совести.

Нет, ну правда. Андреев относится ко мне совершенно по-человечески. Спас меня. Оберегает меня, как может. Советуется. А я… ну правда, как шпион.

Я непроизвольно замедлил шаг.

Может, ещё и атмосфера посиделок в баре на меня подействовала — совершенно непринуждённая, дружеская. Никто ни перед кем не выпендривался, все вели себя как равные — да и были равными. В том числе по отношению ко мне. К напарнику.

А я — как крыса.

Нет, не могу так.

Я крутанулся на каблуке и быстрым шагом пошёл к дому Андреева.

Гори оно всё огнём. Про задание, конечно, говорить не стоит, а вот про то, что ножом можно открыть «зеркальный проход» — сказать надо. И лучше сказать сейчас.

Конечно, Лёха принял изрядно пива, но я по нему отлично видел — напарник ничуть не пьян и отлично соображает. Возможно, как раз сейчас он новость воспримет гораздо лучше, чем, скажем, днём на работе…

— Эй, пацан, погодь! Закурить есть?..

Сзади.

Только этого не хватало. Я, конечно, опыта ещё набрал не так много, но отлично знаю, что большинство уличных нападений начинается именно с подобной фразы. И место, главное, почти то же, что и в прошлый раз — только другая сторона улицы…

А не пойти бы вам?

Холод пошёл по рукам, я обернулся, увидел перед собой, метрах в пяти, три фигуры, и открыто встряхнул ладонями, заставив пальцы светиться голубоватым ледяным пламенем…

— Синий огонь устроит?

Три фигуры, две стриженых и одна патлатая, бросились наутёк, даже ничего не сказав, и я еле удержался, чтобы не заржать как лошадь. Те же самые, на том же месте…

Но урок однозначно усвоили.

Настроение сразу поднялось, и я, насвистывая, продолжил путь.

В подъезде всё так же темно… Выругавшись, я добрался до первой площадки, зажёг «светляка» и только после этого пошёл дальше. Даже не посмотрел с улицы, светится ли у Лёхи окно… но он вряд ли завалится спать сразу, явно он вернулся только что, за несколько минут до меня.

Вот и Лёхина дверь…

Стоп.

Дверь приоткрыта, примерно на ладонь, и внутри темно. Андреев дома, или ещё не возвращался? Вроде бы должен уже, я шёл почти сразу за ним — ну, минут десять прошло, максимум четверть часа…

— Алексей, вы здесь? — негромко позвал я в щель… и услышал слабый стон. Блин!

Я собрался, готовясь ударить холодом с двух рук, осторожно толкнул ногой дверь — по коридору запрыгали тени от моего «светляка». Прихожая пуста…

Оглядываясь по сторонам, я вошёл в коридор, держа соединённые ладони перед собой, словно пистолет. Ванная — никого…

Комната!

Пахнуло сиренью.

Не самая уютная комнатка Лёхи выглядела так, словно по ней прошёл ураган. Диван вздыблен и стоит наискосок, стол разбит пополам, у шкафа оторвана дверца, лампы под потолком нет вообще…

Люба сидела посреди комнаты, поджав под себя ноги, волосы рассыпались по плечам, голова запрокинута, глаза закрыты… При дёрганых и резких тенях от «светляка» выглядело это зловеще.

— Вы в порядке? — негромко спросил я, боясь дотронуться до женщины. — Не ранены?

— Нет, — еле слышно произнесла Люба.

Что «нет»? Не в порядке или не ранена? Похоже, она в шоке… Надо срочно бежать за помощью. Сейчас и Лёха придёт, скорее всего вот-вот…

— Лёха приходил?

— Его здесь нет, — также отстранённо прошептала женщина.

Куда бежать? В общагу? В отделение милиции? Стучаться к соседям? Чёрта с два, не откроют… я бы точно не открыл.

Телефон! На торце дома я видел телефон, точно! Вызов милиции — без жетона, и если телефон работает — наряд будет тут очень быстро!

— Сидите тут, я моментально! — крикнул я, выскакивая на площадку. Этаж, ещё этаж… Да твою ж мать!

Сюда я заходил в темноте, а потому тёмный угол перед спуском в подвал проскочил, но сейчас, при работающем «светляке», я отлично видел, что на полу, прислонённое к стене, стоит зеркало. Небольшое — метр высотой максимум.

Ах ты ж… Было оно в прошлый раз? Не помню, тогда было тоже темно… Неужели… неужели я опоздал, и ОНИ пробрались сюда? Да где были мои мозги???

Я схватил зеркало за угол и со всего размаху долбанул им об пол — брызнули осколки. Выскочил из подъезда и рванул к торцу дома.

Телефон, укрытый козырьком от непогоды, как ни странно, работал. Дежурный ответил почти сразу, я представился и сообщил о нападении на квартиру коллеги. Дежурный обещал прислать наряд — это кстати, они тут, как я понял, тоже с рациями, как и у нас в Вокзальном, так что можно ожидать, что придут быстро…

Сопровождаемый «светляком», пошёл обратно. Зло отшвырнул ногой разбросанные осколки зеркала, хрустнувшие под сапогом, поднялся на нужный этаж, вошёл в дверь, всё также приоткрытую…

Лёха лежал, скорчившись, на границе коридора и комнаты, на голове его сзади была видна кровь — видимо, долбанули со спины чем-то тяжёлым. Выходит, он пришёл только что, в тот промежуток, пока я бегал к телефону… А где Любовь?

Я заглянул в комнату — женщины там не было, даже запах сирени улавливается еле-еле. Убежала, выходит…

Присев, пощупал у Андреева пульс — жив…

А не могла Люба его ударить?

Вряд ли. Во-первых — они с Лёхой явно в хороших отношениях. Во-вторых — квартира уже была покрушена, когда Лёха сюда зашёл. В-третьих — она сильная колдунья и не стала бы бить Андреева тяжёлым предметом… Жаль, что не получилось её расспросить, что тут произошло, но главное — напарник жив. Узнаю у него… так-то понятно, почему она сбежала — к чему ей расспросы?

Сообразив, я вскочил, крутанулся. Никого. Но раз Лёху ударили после того, как я ушёл — значит, злоумышленник был где-то рядом, когда я заходил! Не в квартире — но мог, например, подняться этажом выше… а я и прошляпил, побежав сразу к телефону. Осмотрелся бы — глядишь, и напарник обошёлся бы без травм.

Тут явно произошло что-то серьёзное. Уверен, что женщина, с её колдовской силой, могла доставить неприятности даже очень серьёзным противникам. Вряд ли это были обычные домушники — зеркало под лестницей намекает… Сопоставить с нападением на нас в садоводствах — проще простого. Зеркало, скорее всего, доставили под лестницу сообщники, и вряд ли заранее — штука полезная, уволокут домой. То есть, работали целенаправленно. И уже потом…

Предполагаю, что они хотели дождаться Лёху у него дома, открыли дверь — это несложно, я и то могу, а вот потом… Вероятнее всего, Любовь, пришедшая к Андрееву в гости, застала их и каким-то образом заставила сбежать.

Угу, «каким-то образом»… Я бегло оглянулся. Не удивлюсь, если она швырялась в них мебелью — колдунья такой силы это вполне может. Я б на их месте тоже сбежал бы, и очень быстро.

Потом пришёл я, спугнул их окончательно. Потом пришёл Лёха, получил по голове… от кого?

— Не двигаться, руги за голову, — послышался резкий оклик от двери.

— Я напарник Андреева, я звонил, — поспешно сказал я, поднимая руки. — Документ в кармане куртки, могу достать.

— А, колдун? — милиционер, игнорируя моего «светляка», посветил мне в лицо фонариком. — Помню тебя… Что тут произошло?

По квартире запрыгали лучи фонарей — ещё двое осматривали кухню, потом тоже вошли в комнату.

Сказать про Любу? Нет, не буду. Приберегу для наших… А про «зеркальный проход»? Вот Лёхе сказать собирался — ему и скажу, когда в чувство придёт. Сейчас главное — убедиться, что с ним всё нормально.

Я бегло рассказал о произошедшем, опуская подробности — пришёл, увидел лежащего Андреева, побежал звонить. Один из коллег уже возился с Лёхой — тот застонал, пошевелился. Отлично, приходит в себя!

Андреев ничего особенного не рассказал — правда, удивился, увидев меня. Сразу после «Триады» он пошёл домой, отпер дверь, вошёл — свет не включался, пошёл в комнату, и тут кто-то ударил его сзади по голове. И всё.

Хм. Вслух я ничего не сказал, чтобы не ляпнуть лишнего, но я, уходя, не захлопывал дверь. Хотя, может быть, напарник просто путает… Ладно, это я узнаю у него самого.

Коллеги, убедившись, что с Лёхой всё в порядке, ушли, дежурным тоном заметив, что завтра надо бы написать заявление. Впрочем, по тону было ясно, что шансов немного — следов по сути никаких, разве что отпечатки попробовать поискать по квартире…

Мы остались вдвоём. Андреев вытащил откуда-то старую настольную лампу, включил. Общими усилиями мы выровняли диван — вроде сильно он не пострадал, Лёхе хоть будет, где спать. Ни единого целого стула в комнате не осталось, и я притащил из кухни крашеный-перекрашенный, но тем не менее крепкий табурет.

— Ты чего пришёл, домой же собирался? — спросил напарник, садясь на диван.

Глубоко вдохнув, я вывалил ему всю свою теорию о зеркалах. Когда уже стал повторяться и сбиваться — хотел было извиниться, но решил оставить себе лазейку и сказал, что не хотел говорить при безопасниках. Рассказал и про зеркало под лестницей, которое я разбил.

Андреев слушал очень внимательно. Попросил нож, повертел его, вернул мне. Ну да, зеркал тут нет — не попробуешь… и не уверен, что напарник захочет пробовать.

— Час от часу не легче, — вздохнул Лёха. — Ты уверен, что не преувеличиваешь?

— Да, — прямо сказал я.

— М-да… А меня прямо как дёрнуло раздолбать то зеркало в доме… Ну ладно, на днях узнаем у парней, зря я это сделал или нет. — Лёха встал, сходил на кухню, вернулся с бутылкой пива, сорвал крышку. — Такое ощущение, что я трезвый как стёклышко. Хорошо мозги прочищаешь, напарник.

— Что будем делать?

— Что? — Андреев глотнул из бутылки, помолчал. — Наблюдать и разбираться будем. Проверим твою теорию… Или теорию того призрака. Писать заявление бессмысленно, это голимый висяк. Завтра прошерстим все сводки — не было ли намёков на изгоев в городе. Если есть такой хороший путь, они обязаны его использовать. Можно доложить, но… доказательства есть?

— Только нож и кровь.

— Лучше не надо. Как пользоваться — не знаем, не хватало ещё открыть проход в…

Лёха внезапно замолчал, застыв с бутылкой, которую уже поднёс ко рту — секунд на десять. Я уже начал было волноваться, но напарник, вздохнув, завершил движение, сделав большой глоток.

— В какое-нибудь нехорошее место? — осторожно уточнил я. Андреев молча кивнул, глядя в одну точку.

Попробовать? По-моему, самое время.

— Я тут сон один видел. Несколько раз, — начал я. — Как будто вижу от лица другого человека… который как раз попал в нехорошее место.

Лёха слушал очень внимательно, даже на пиво ни разу не отвлёкся — а я следил за выражением его лица. Когда я упомянул разрушенную многоэтажку — нахмурился, когда рассказал, как человек из сна прикрыл женщину собой от взрыва — усмехнулся… Но вот когда я в самом начале рассказывал о впечатлениях от тени в зеркале — он сделал странное движение, будто пытался мотнуть головой, что-то стряхивая…

— Очень странная история, — пробормотал напарник, когда я закончил. — Не фантазируешь?

— Нет. Слово даю.

— Не один раз, говоришь, сон повторялся?

— Да.

— Мистика…

Он опять не отреагировал на описание Любы. Ну, точнее, отреагировал, но точно не так, как человек, который встречается с ней регулярно! Нельзя быть настолько великолепным актёром.

Что-то я упускаю. Но что? Попробовать «порыв»? Нет смысла — я попросту не знаю, о чём ещё спрашивать Лёху!

Стоп. А если…

Предположение идиотское и не подтверждается вообще ничем, но…

Но оно отвечает на все вопросы. В том числе и на вопрос, почему Власов поручил мне слежку за Андреевым. И даже на то, как Андреев в одиночку и без оружия прошёл промзону.

Да ну. Хотя… Мы многого не знаем. Мы, если разобраться, даже не знаем многого из того, что было до войны, отгремевшей три десятка лет назад! Что уж говорить о колдовских силах, которые толком ещё не изучены…

Будем надеяться, что у меня не шизофрения. И — наблюдать.

— Давай-ка спать, напарник, — вдруг сказал Андреев. — Завтра трудный день, и тебе нужно выспаться, и мне…

— Мне с вами остаться? — предложил я. Лёха оглядел разорённую квартиру и грустно улыбнулся:

— Нет. Иди-ка в общагу. Это и безопаснее будет.

— А вы?

— Замок работает, дверь подопру чем-нибудь… Не волнуйся, напарник. И отдохни хорошенько. А я… подумаю.

Уже выйдя в коридор, я услышал:

— И… спасибо, Владька.

Удержавшись, чтобы не ответить банальностью, я вышел на лестницу.

Я уже подходил к старой школе, расположенной напротив моей общаги, как слева наперерез мне скользнула тень. Нервы мои были на пределе, и от удара льдом я удержался в последний момент — когда в свете висящего неподалёку фонаря понял, что вижу перед собой Леночку…

— Васильева, ты понимаешь, что не огребла чисто случайно? — я чуть не выругался. Сердце бешено колотилось. — Тебя здесь вообще не должно быть, ты ж с докладом уехала, нет?

Странно, но при всей моей симпатии к Леночке сейчас я категорически не хотел её видеть. Видимо, всё ещё на нервах от произошедшего — а может, от того, что приблизился к разгадке…

— Уже вернулась, — спокойным тоном сообщила Леночка. — Есть что новое?

Сказать Васильевой? Надо, наверное, сообщить. Хотя не хочется, ну совсем не хочется — сам не понимаю, почему.

— Ну как тебе сказать… — помялся я.

— Тогда я скажу, — не стала дожидаться конца фразы однокурсница. — Главный считает, что ты тут дурью маешься.

Ну ни фига ж себе! Я тут, понимаешь ли, жизнью рискую, кровавого колдуна вон нашим передал, а они…

— Твой пленный колдун до Колледжа не доехал, — словно услышала мои мысли Леночка. — Его забрала Управа. И такое ощущение, что его вообще не собирались отдавать Колледжу. Хорошо же ты услужил, Матвеев…

Как? Точнее — какого фига? Зачем кровавый колдун нужен Управе? Что они с ним собираются делать? В Управе нет спецов по колдовству, только дежурные по программе сотрудничества, как в милиции…

— Зачем забрала? — только и промямлил я. — Я говорил, что его нужно в Колледж передать…

— Значит, надо, раз забрала, — пожала плечами однокурсница. — А ты плохо говорил. Выходит, городские решили по-своему. Главный злой как чёрт. Самый Главный — возможно, тоже, не знаю… Так что не тяни время, Владислав. Есть что новое — говори сразу, чтобы опять так же не влететь.

Я уже принял решение.

— Да нечего говорить, Лен, — виновато развёл я руками. — Устал сегодня, за город ходили, потом в баре сидели, прислушивался к людям… Вот только домой иду.

Ничего не скажу, пока не перепроверю. Не хватало ещё раз опростоволоситься. Теперь если передам информацию — то только со стопроцентной уверенностью.

— Врёшь, Матвеев, и нагло врёшь, — вздохнула однокурсница. — Что я, не вижу, что ли… Ладно, Главный просто велел высказать тебе, что недоволен. Ты… извини. Я найду тебя, может, завтра вечером, ну или в субботу. Может, и сходим куда. Только пусть у тебя будет что рассказать, ладно?

Она подмигнула, и я машинально улыбнулся.