Тень в зеркале

Глава 3 Вокзальный, 14 апреля, пятница, день

Выйдя от Власова в холл, я первым делом наткнулся на Славика Ващенко. Славик учился на курс старше меня, прошёл в прошлом году практику — кажется, на обогащении торфа, хотя на боевом тоже обучался — и считался выпускником.

Сейчас он с двумя закадычными дружками — Витьком и Лёхой — преградил путь Леночке Васильевой и то ли заигрывал с ней, то ли заводился. Ей-богу, как маленький!

В руке у Славика была откупоренная бутыль — характерная, из чёрного стекла и без этикетки, а значит — с «энергетиком». Название придумали «провалившиеся», хотя напиток был чисто колдовским — готовили его в «Зеркалах», небольшом баре неподалёку от Колледжа, у рынка, который считался «колледжевским». На обычных людей напиток действовал возбуждающе, на короткое время прибавляя сил — оттого и получил своё название. А вот на колдунов оказывал эффект примерно такой, как на «стариков» алкоголь — «растормаживал» мозг, придавал лёгкости, расслабления, пьянил. Алкоголь-то колдуны не пьют.

Неудивительно, что в «Зеркалах» «энергетик» продавали в основном своим, на месте — «в розлив», а в бутылях он шёл далеко не всегда и по двойной цене. Опять же — строго следили, чтобы к не-колдунам он если и попадал, то в очень малых количествах. Ну и чтобы колдуны ни в коем случае не пили его внутри стен Колледжа.

То есть, на дисциплинарное взыскание Славик уже попал — если поймают, конечно. Хотя, бродить накачанным этим зельем рядом с кабинетами ректора и его зама — это перебор. А если учесть, что в бутылке осталась всего четверть — это и сквозь тёмное стекло видно — нагрузился Славик изрядно. А может, вообще принял для куража чуток какой-нибудь алхимической дряни… Нет, это вряд ли — в Вокзальном подобное под строгим запретом, он не настолько себе враг.

Вернуться, шепнуть Власову? Да ну. Кем-кем, а «стукачом», как это называют «провалившиеся», я отродясь не был.

Леночка, невысокая, зеленоглазая, в длинной юбке и светлой блузке, в очках, прижимала груди две книги с потёртыми корешками — судя по тому, как она стояла, шла как раз из библиотеки. Её рыжие волосы до плеч были встрёпаны — а это уже Ващенко, он обожает открытой пятернёй трепать причёску того, к кому «заводится» — если жертва позволит, конечно. Да и если не позволит — тоже. Леночка его ниже почти на полторы головы — учится она на моём курсе, но на какой-то «хозяйственной» специализации, вроде что-то по электричеству, так что пересекаемся с ней часто, а общаемся редко. Хотя девчонка симпатичная — жаль, что слишком… заученная, что ли? Типичная отличница, скоро на Доску Почёта попадёт — вот она, как раз тут, в холле, рядом с кабинетом ректора. Ещё вроде гимнастикой занимается, как-то видел в спортзале.

— Ленусик, когда вы перестанете меня игнорировать? — тем временем декламировал Славик таким тоном, словно читал творчество кого-то из поэтов позапрошлого века. — Моё сердце просто разрывается на части!

Витёк и Лёха хихикали — возможно, бутылку они «оформили» на троих — и преграждали девчонке путь вбок, хотя рук не распускали.

— Ващенко, давай поговорим, когда протрезвеешь? — Леночка держала книги обеими руками, уклоняясь от пятерни Славика, а очки её тем временем сползли на кончик носа, угрожая свалиться.

И, главное, народу больше никого… Хотя дежурные должны быть здесь — только что же их видел. Придётся вмешаться, хотя мне конфликт с Ващенко совсем не нужен — тот ещё типчик. И тем более конфликт мне не нужен сейчас…

— Славик, ты чего опять как маленький? — всё же не выдержал я. — Расстроен, что у Ленки косичек нет, подёргать не за что? Так это твои проблемы!

И тут же подумал, что перегнул: Ващенко выпрямился, моментально потеряв интерес к Леночке, глаза его потемнели. Дружки набычились — видимо, понимая, к чему идёт.

— Не понял, Матвеев. Тебе что, больше всех надо?

Тон у него был совсем не тот, как только что с Васильевой — от дурашливости не осталось и следа. Нас разделяло метра три — конечно, боевое колдовство он не применит, он не дурак, но вот врезать может всерьёз — мы с ним явно в разном весе, шансов справиться своими силами у меня практически нет.

Крикнуть дежурного? Ни за что. Но и ждать нельзя. Бить первым — тоже. По крайней мере, физически…

Я на секунду закрыл глаза, сосредоточился, почувствовал покалывание в висках — и словно метнул в Славика то, что толком понимаю только я. Сам для себя я называю это «минутным порывом».

Ващенко перехватил бутыль, поднял руку с ней, не обращая внимания, что энергетик льётся из открытого горлышка, и что есть силы саданул себя по голове — резко, агрессивно. Кто не знает настоящей причины — не удивится: со стороны это выглядит так, словно он хотел разбить бутылку о голову, чтобы использовать оставшуюся «розочку» как оружие. Бывает такое, особенно среди работяг — знаю, читал городские сводки…

Вот только «зеркаловские» бутылки заметно крепче городских. Может, и удар был не особо сильным — мозг дал команду телу под влиянием моего «минутного порыва», но тело этот рефлекс никогда не отрабатывало, а потому, как говорят «провалившиеся», «сработало на отвали».

Бутылка, конечно же, не разбилась, а Славик остался стоять, тупо глядя на меня и покачиваясь — ну да, после удара бутылкой по темечку… Леночка, презрительно-насмешливо фыркнув, отскочила в сторону — дружки и не подумали её тронуть, их внимание было сосредоточено на опростоволосившемся главаре.

— Тааак, что происходит?

А вот и дежурный. Причём не один — рядом с ним светловолосый худощавый парень в кожаной куртке — Серёга Соколов. Отличник, кстати — вон, его портрет на Доске Почёта. Насколько я знаю, один из доверенных самого Бурденко.

— Ващенко, ты совсем берега попутал? — накинулся на Славика Соколов. — Тебе прошлого разноса мало?

На вид Соколову года 22–23, но мне иногда кажется, что он заметно старше — чисто по поведению. И, кстати, он скорее всего один из тех, кто входит в «Ближний Круг» — хотя спрашивать я, конечно, не рискну. Так что попал Ващенко знатно — особенно если это не первый раз.

— К ректору, все трое, — распорядился светловолосый. Мельком, без интереса глянул на меня и, протолкнув вперёд себя Славика с подручными, сам вошёл в ректорский кабинет, плотно притворив дверь.

Дежурный ушёл, и в холле мы остались вдвоём с Леночкой — занятия идут вовсю, лишних людей в это время в коридорах нет.

— Спасибо, — коротко сказала Васильева, не глядя на меня — стоя перед зеркалом меж окнами, она расчёсывала взлохмаченные волосы. Книги лежали на длинной крашеной скамье, стоявшей вдоль окон.

— Не за что, — зачем-то пожал я плечами. — Его вон без меня забрали.

— Ну да, ну да, — задумчиво протянула девушка, бросив на меня быстрый взгляд. Поправила очки и вновь вернулась к расчёске. — Ну тогда мог бы и не вмешиваться. Ничего бы он мне не сделал.

— Достал всех этот Славик, — я подошёл к окну, сел на скамью — не рядом, чуть в стороне. — Меня тоже достал.

— Достал, — эхом подхватила за мной Леночка. — Но он вроде выпускается. Бурденко его не любит, значит — в Колледж вряд ли вернётся. Устроится в городе.

— А ты? — неожиданно для самого себя спросил я.

— Что — я? — рука Леночки с расчёской замерла на половине пряди.

— Ты после окончания — на работу, или останешься здесь?

— Останусь, — уверенно сказала девушка. — Если предложат. Надо быть лучшей. А не так вот, силой, как Ващенко…

Ну да, мог бы и не спрашивать… Сложно ожидать от нашей отличницы иного ответа.

— А ты? — без выражения спросила Леночка.

Эх, знала бы она, какое предложение мне сделал Власов… но болтать нельзя. Да и не стоит делить шкуру неубитого медведя, как любят говорить люди постарше. Я вот тех медведей, о которых идёт речь, и видел только на картинках — говорят, их давно уже нет. Их выжили пришлые твари, которых тоже называют «медведями», но шкура у них — дряблая и облезлая. Никому такая не нужна…

— Тоже хочу остаться, — уверенно сказал я. — Надо учиться дальше. Нельзя так, чтобы нахвататься по-быстрому — и за дело.

И с удивлением увидел, что Леночка смотрит на меня как-то… с уважением, что ли? Хм, как интересно. Выходит, я дал «правильный» ответ?

— Матвеев, а ты не безнадёжен, — удивлённо сказала девушка. — Я была уверена, что ты сразу после выпуска сбежишь в какой-нибудь Патруль или к Охотникам…

— Хотел, — честно признался я. — Но чем дальше, тем больше разных соображений…

Получилось косноязычно, но, кажется, собеседница поняла мою мысль — судя по её лицу. Похоже, я поднял свою ценность в глазах однокурсницы… Рискнуть? А, была не была!

— Лен, пойдём вечером в «Зеркала»?

— Ну ты сегодня и наглый, Владислав, — покачала головой девушка. — Как будто и не ты… А пойдём. Только потом до дому проводишь.

— В шесть вечера у входа в Колледж?

— Договорились!

Первую пару я благополучно пропустил со всеми этими заботами, на второй была специализированная физика — в моём случае по свойствам замораживаемой воды, так что очень полезный предмет, пропускать не стоит. Потом — традиционные три пары боевой практики, а значит — топать в «пожарку». Напрямик, мимо старых бараков, от Колледжа совсем близко, но по такой грязище срезать угол неохота — и я побрёл в обход, мимо своей общаги, благо время есть.

Общага стояла «спиной» к Коллежду на соседней улице Чапаева и была, на самом деле, не Колледжевской, а городской — просто из-за близости к Колледжу колдунов в ней жило большинство. Особенно тех, кто не из Вокзального или потерял родителей — а я своих вообще не помню, мне, если разобраться, Колледж полностью заменил семью ещё лет 15 назад, если не больше. Ну, по крайней мере, теперь ни на кого не оглядываюсь — хотя кто-то, помнится, говорил, что я иногда веду себя как волчонок… Если разобраться, не самое плохое сравнение.

Тут у нас почти центр города — вдоль маленькой улочки, которая больше похожа на тротуар, стоит массивное серое здание городской Управы, а прямо за ним — большой П-образный дом, в котором живёт большая часть городской «верхушки». Дорога за ним уходит направо — к нашей «пожарке» и к Базе, а дальше, собственно — Стена. Те, кто более опытные, тренируются на давным-давно заброшенных и разваливающихся деревянных домах бывшего частного сектора за Стеной, ну а для начинающих созданы условия на территории. Включая несгораемую полосу вокруг частокола.

Сейчас заметно потеплело, так что на улице хорошо — вовсю звенит капель, на южной стороне зданий вытянулись сосульки… Народу в «пожарке» обычно много — десятка три, и за тренировкой и болтовнёй несколько часов пролетели незаметно. Особенным шиком считалось работать парами: один работает огненным колдовством, второй — водным или морозным, чтобы одно нейтрализовалось другим. Точнее, шик получался тогда, когда удавалось «перебить» колдовство соперника.

Но, надо сказать, ледяной удар на большие расстояния мне всё равно не даётся: мой предел пока что — метров двадцать. Ну да ладно, это дело тренировок — какие мои годы! Кстати, надо не забыть завтра подготовить заряды для арбалета: он у меня небольшой, чтобы одной рукой можно было взводить, и стреляет как раз метров на сто, а в заряд вполне можно заложить мой любимый ледяной удар. Огненный удар тоже можно заполучить — махнусь с кем-нибудь из парней, кто специализируется на огненном, как раз вечерком в «Зеркалах» можно будет договориться. Хранятся заряды долго, так что запас карман не тянет — десятка два вполне можно таскать с собой.

В Колледж я вернулся к пяти вечера и сразу пошёл к Власову. Просто Главный оказался на месте: без лишних слов выдал мне бланк командировочного удостоверения, поставил на нём отметку для бухгалтерии — и уткнулся в разбросанные по столу бумаги, давая понять, что приём окончен.

— Сан Саныч, вы обещали ещё сказать, через кого мне держать связь, — неуверенно напомнил я.

— А, точно, — Власов встал, с досадой хлопнул себя по лбу. — Извини, Матвеев, совсем из головы вылетело… Давай езжай, а там решим — человек сам на тебя выйдет. У тебя всё равно первую неделю донесений не будет… скорее всего. Ну а там, как свяжетесь — помни, никаких имён. Объект, и только.

От зама я вышел несколько обескураженным. Ну, в принципе, ничего смертельного не случилось — но хотелось бы знать заранее, с кем буду работать. А то подсунут того же Славика… Нет, его точно не подсунут — ему повезло, если он сегодня вообще из Колледжа не вылетел.

Зашёл в бухгалтерию, получил командировочные — чеками Вокзального, конечно, в Гидрострое они тоже в ходу. В принципе, неплохое дополнение к тому пособию, которое я получаю от города, как и все жители Вокзального. Вообще, надо бы переходить на новый уровень — работа или… или. В Колледже остаться — практичнее. Но и в том, и в другом случае можно получить отдельную квартиру — это, как ни крути, приятнее, чем комната в общаге. Квартир в Вокзальном довольно много — город был немаленьким, а население после войны сильно поредело. Из-за тех же тварей — это сейчас научились с ними бороться… Но квартиры получают только те, кто окончил обучение и работает. Ну… или ещё как-то трудится на благо города.

В шесть с небольшим я был уже у входа — не у самых дверей, а за проходной, на улице Советской. «Входом» мы называем именно это место — как правило, посторонних дальше и не впускают. Колледж огорожен по периметру низеньким дощатым заборчиком, но, на самом деле, его вдоль этого забора полностью накрывает силовое поле — пройти можно только тут, через проходную. Само собой, дежурные контролируют ауры всех входящих — а аура у каждого индивидуальная, разве что тон её совпадает для схожих существ. А вот для людей, для зверей, для нечисти типы аур совершенно разные — на этом и основано наше «второе зрение».

Такое защитное поле — мне кажется, совершенно зверская штука. Наверное, можно было бы сделать подобное и вокруг всего города, но силёнок маловато — так что на стенах стоят обычные обереги. Слышал краем уха, что защиту вокруг Колледжа удалось возвести лишь потому, что стоит он на пересечении неких «силовых линий». То есть в центре тех самых артерий, которые поддерживают нашу колдовскую силу. Вот только не уверен до конца, правда ли это — слышал вскользь, как раз в «Зеркалах»… Линии-то точно есть, а вот есть ли их пересечение под Колледжем? Скорее всего, есть — не зря же в своё время для него выбрали именно это здание, которому сто лет в обед, а не что-то получше.

Так, где Леночка?

Я потоптался, посмотрел на часы — о, уже половина седьмого… И где она? Холодновато уже ждать, хочется в помещение.

Спросил у дежурных. Один пожал плечами, другой ответил уклончиво — ну они и не обязаны знать всех, нас тут человек сто пятьдесят, наверное, а то и больше… Вот странно, даже не знаю точно, сколько человек одновременно обучается в Колледже — разве что количество наставников примерно могу прикинуть. Конечно же, те, кто сменяются на проходной — а это выпускники, — смотрят на фильтр аур, на лица небось и внимания не обращают.

Хм, ну вот. Даже не знаю, вышла Васильева или нет. Но договаривались мы с ней встретиться именно здесь — а если что, входные двери и отсюда видно, стой она там — я бы заметил…

Ну что, Владька, девушка может опаздывать, конечно, но не на сорок же минут! Надо признать, что меня обманули. Как любят выражаться «провалившиеся» — «кинули».

А, и ладно. В «Зеркала» я собирался сходить в любом случае. Хотя неприятно, конечно — говорю же, Васильева мне, в общем-то, нравится. Не удивлюсь, если сидит за учебниками… Но тут уж её дело — что ей важнее.

Зачем-то неопределённо махнув рукой, я зашагал вдоль улицы.