Темный Лекарь 14

Глава 1

Утренний туман над Рихтербергом ещё не успел рассеяться, когда в моём кабинете уже собралась импровизированная медицинская комиссия.

Кофе источал привычный бодрящий аромат, и я наслаждался этими редкими минутами спокойствия, прекрасно понимая, что день обещает быть насыщенным. Как и всегда.

За столом напротив меня расположились Морис и Бланш. Морис выглядел собранно и деловито. Он листал планшет, время от времени делая пометки стилусом.

Бланш же была настоящим воплощением элегантности, даже несмотря на раннее утро и то, что она едва успела сойти с поезда.

Её огненно-рыжие волосы были приподняты изысканной драгоценной заколкой, оставив открытой изящную шею. Строгий деловой костюм цвета тёмного изумруда идеально сидел на её точёной фигуре, а в ушах сверкали небольшие жемчужные серьги.

Но за всей этой внешней безмятежностью я видел напряжение в её зелёных глазах. Она пыталась его скрыть за светской улыбкой, но поджатые губы выдавали раздражение.

— Максимилиан, — начала она, едва я отпил первый глоток кофе, — я просто не могу спокойно слушать ту чушь, которую сейчас распространяют Штайгеры и Десмонды!

Она резко поставила свою чашку на блюдце, и фарфор мелодично звякнул.

— Они прямо заявляют в своих медиа, что Вийоны потеряли независимость и превратились в некромантских марионеток! — Её голос дрожал от возмущения. — Некоторые так прямо и говорят: «После смерти Катарины они полностью подчинились Рихтерам и теперь готовы говорить всё, что им прикажут!»

Морис осторожно покосился на неё и поднял руку в примирительном жесте:

— Бланш, дорогая, не стоит так волноваться из-за подобной ерунды.

— Как это — ерунды⁈ — вспыхнула она, поворачиваясь к нему всем корпусом. — Они подрывают доверие к нашему клану! К нашей репутации лучших целителей мира!

— Именно поэтому и не стоит бурно реагировать, — спокойно ответил Морис, потягивая кофе. — Эта пропаганда работает только на их собственных территориях. И то лишь потому, что люди боятся идти против политики своих сюзеренов.

Он наклонился вперёд, положив локти на стол, и посмотрел на Бланш с отеческой заботой:

— Понимаешь, в остальных местах люди всё больше задумываются о том, так ли уж безопасна «благодать». Мы предоставили им факты, научные данные, реальные исследования. А наши оппоненты могут предложить только эмоциональные лозунги и попытки очернить нас.

Я откинулся в кресле, наблюдая за их спором. Морис был прав, и я это прекрасно понимал.

— Более того, — оживлённо продолжил он, — вопреки опасениям, что маги начнут бежать из Рихтерберга, происходит совершенно обратное!

Бланш недоверчиво подняла бровь:

— То есть?

— К нам едут маги из других городов! — Морис не мог скрыть удовлетворения. — Заинтересованные в программе реабилитации. Только вчера я принял делегацию из северных земель. А позавчера зарегистрировались целых три группы из Синда.

Лицо Бланш мгновенно преобразилось. Раздражение сменилось самодовольной улыбкой, а в глазах заиграли лукавые искорки:

— Ещё бы! — она игриво встряхнула головой, отчего несколько локонов выбились из причёски и сделали её ещё более соблазнительной. — Ведь это я стала лицом кампании. Кто же устоит перед такой убедительностью?

Она кокетливо подмигнула мне, и я усмехнулся в ответ.

Но мысленно отметил, что дело не только в её несомненной харизме. Главным образом роль сыграло то, что мы наконец-то предоставили людям научные выкладки и неопровержимые доказательства.

Веками людей кормили красивыми сказками о «безопасности» и «эффективности» благодати. А мы дали им жёсткую правду: использование стимуляторов хоть и позволяет многим быстро достичь высоких рангов силы, но затем полностью останавливает любое развитие.

Более того, превращает магов практически в наркоманов, уже не способных существовать без дополнительной подпитки. После активного использования благодати они гораздо хуже усваивают естественную природную магическую энергию.

— Расскажите подробнее о планах расширения, — сказал я, делая очередной глоток кофе. — Как обстоят дела с реабилитационными центрами? Я вижу, что работа идёт, но я вас пригласил, чтобы узнать подробности из первых рук.

Морис оживился и принялся стучать по экрану планшета:

— У нас есть подробный бизнес-план. Хотя сейчас проект является дотационным, мы абсолютно уверены, что довольно скоро сможем выйти на самоокупаемость.

— Серьёзно? — поинтересовался я.

Честно сказать, я не особенно надеялся, что это станет чем-то иным, кроме как дыркой в нашем бюджете во благо борьбы со скверной.

— Желающих очень много, — подтвердил Морис. — Причём среди весьма обеспеченных магов. Представители торговых кланов, крупные артефакторы, даже некоторые военные. Они готовы платить очень серьёзные деньги, чтобы не ждать в очереди.

Бланш приосанилась и добавила:

— Они готовы пожертвовать силой здесь и сейчас, чтобы получить возможность в конце концов приобрести ранг повыше. Для многих это вопрос не только личного роста, но и социального статуса.

Она встала и начала расхаживать по кабинету, жестикулируя:

— Представьте извершителя, который десятилетиями считался крайне перспективным магом. А потом выясняется, что всё это время он топтался на месте из-за зависимости от благодати! Конечно, такие люди готовы заплатить любые деньги за возможность вырваться из этой ловушки.

Морис кивнул.

— Да, именно среди извершителей больше всего желающих, хотя мы думали, что они-то будут цепляться за свою силу. Это ведь уже очень высокий ранг. Но оказалось, что многим из них куда важнее попытаться достичь ранга архимага. Теперь, когда они поняли, что это возможно.

— Кстати, — Бланш игриво улыбнулась, — в соцсетях сейчас очень популярна одна теория! Её активно обсуждают в закрытых группах магов высокого ранга.

— Какая именно? — с любопытством спросил я.

— Говорят, что среди архимагов, которые активно пользуются благодатью, вполне может скрываться потенциальный маг вне категорий! — Бланш эффектно взмахнула рукой. — Представляете? Кто-то может обладать талантом уровня Великого Князя, но даже не подозревать об этом из-за искусственных ограничений!

Я рассмеялся, качая головой:

— Знаю, что сами Вийоны и запустили эту теорию в массы. Неплохой маркетинговый ход, должен признать.

Бланш слегка покраснела, но вызывающе подняла подбородок:

— А что в этом плохого? Мы же не лжём! Это действительно возможно, пусть и с низкой вероятностью.

— Согласен, — кивнул я. — Нечто подобное вполне реально. Хотя шанс стремится к нулю. Но даже этого достаточно, чтобы заставить людей серьёзно задуматься.

Морис вновь взял инициативу:

— Мы планируем открыть ещё три центра в ближайшие полгода. Первый — в северном районе Рихтерберга, второй — в Коста-Сирене, третий — в самом Вийон-де-Тур. Это позволит нам охватить максимальное количество пациентов и при этом обеспечить высочайший уровень медицинского обслуживания. Также мы ведём переговоры с Веласко и Сиренами. Вполне возможно, что новые центры также появятся в Сальфорте и Шарманте.

— А как с персоналом? — поинтересовался я, — вам хватает людей?

— В этом главная сложность, — признал врач. — Одни лишь Вийонов действительно недостаточно. Нам нужны специалисты, которые понимают специфику работы с зависимостью от благодати. Это не обычная медицина. Здесь нужны люди, которые сочетают глубокие знания в области магической физиологии с психологической подготовкой.

Бланш вернулась к столу и изящно опустилась в кресло:

— Мы уже договорились с несколькими университетами о создании специальных курсов повышения квалификации для магов из других кланов, но с даром целительства. И уже планируем для них стажировки. Это инвестиция в будущее.

Разговор плавно перешёл к техническим деталям — финансированию, закупке оборудования, взаимодействию с властями. Мы обсуждали логистику, планы строительства, вопросы лицензирования. Морис демонстрировал завидную компетентность в организационных вопросах, подкрепляя каждое утверждение конкретными цифрами и графиками.

Бланш же дополняла его соображениями о пиар-стратегии, рассказывая о планах по привлечению влиятельных пациентов, которые могли бы стать «лицами» программы после успешного лечения.

Через час интенсивного обсуждения Морис поднялся, собирая документы:

— Думаю, на сегодня достаточно. Мне нужно вернуться в клинику — сегодня поступает новая партия пациентов. Плюс у нас запланирован очередной консилиум.

Он пожал мне руку и направился к выходу, но на пороге обернулся:

— Кстати, Максимилиан, если будет возможность, загляните к нам на следующей неделе. Хотелось бы показать вам новое оборудование для диагностики уровня благодати в организме наших пациентов. Очень впечатляющие и точные результаты.

После его ухода в кабинете повисла лёгкая тишина. Бланш осталась сидеть, нервно поправляя несуществующие складки на юбке. Она явно что-то обдумывала, время от времени бросая на меня быстрые взгляды и тут же отводя глаза.

Я допил кофе, наблюдая за её внутренней борьбой и, наконец, решил взять инициативу в свои руки:

— Бланш, — прямо сказал я, — чего ты хочешь? И не надо изображать из себя застенчивую девочку — это не твой стиль.

Она вздрогнула, словно я застал её за чем-то предосудительным, а потом решительно подняла глаза. В них я прочитал любопытство, смущение и ещё что-то, что не мог точно определить.

— Я слышала, что в Синде себя очень хорошо проявил Симон, — выпалила она одним духом. — Так ли это?

Я внимательно посмотрел на неё. Вопрос прозвучал даже слишком невинно для Вийон. Обычно они не задают вопросов просто из праздного любопытства, особенно когда речь идёт о других людях.

— Действительно, — медленно подтвердил я, изучая её лицо. — Симон показал себя отлично. И как боец, и как стратег. Проявил находчивость, смелость, умение работать в команде. Но почему тебя это интересует?

Бланш мгновенно покраснела — от шеи до самых корней волос. Она судорожно сглотнула и поспешно отвела взгляд к окну:

— Это просто… — голос её звучал неестественно высоко, — обычное любопытство. Ну, знаешь, как дела у твоих учеников… в целом… плюс, мы ведь познакомились тогда в Вийон-де-Тур. Так что просто интересно как там наш общий приятель.

Она вскочила из-за стола так резко, что чуть не опрокинула чашку:

— Мне пора! — пробормотала она, избегая моего взгляда. — Спасибо за кофе и за… продуктивное обсуждение!

Не дожидаясь ответа, она поспешно направилась к выходу, но у самой двери обернулась. На её лице боролись смущение и что-то ещё, то ли решимость, то ли отчаяние:

— Максимилиан, а… а он сейчас в городе? Симон, то есть?

— В городе, — кивнул я. — А что?

— Ничего! — слишком поспешно ответила она. — Просто… ну, мало ли…

И с этими невразумительными словами она выскользнула из кабинета.

А я рассмеялся. Ну надо же. Похоже, Княгиня Вийон ещё не забыла своего рыцаря.

Два с половиной месяца пролетели как один день. Реабилитационные центры работали на полную мощность, новые районы постепенно подключались к системе защиты, а контрпропаганда наших противников всё больше походила на истеричные вопли тонущих.

И вот наступили дни, которых я ждал с нетерпением и некоторой тревогой — первые полноценные экзамены в обновлённой Академии Рихтера.

Входя в здание ранним утром, я почувствовал это особое напряжение, которое всегда витает в воздухе в экзаменационную пору. Студенты сновали по коридорам с нервными лицами, повторяя что-то под нос. Преподаватели выглядели не менее взволнованными, хотя и пытались это скрывать.

Я даже почти вспомнил свои собственные студенческие годы. Правда, меня вполне устроит, если никто из наших студентов не станет взрывать главный учебный корпус, как когда-то сделал я.

— Максимилиан! — окликнула меня Лара Аллен, появляясь из учительской с охапкой папок. — Как вовремя! — она смущённо улыбнулась, — Когда ты рядом я чувствую себя гораздо уверенней. Не то, чтобы я сомневаюсь в себе или студентах, — вдруг смутилась она, — просто это ведь в первый раз, когда я буду принимать экзамен!

Её экзамен стоял самым первым в списке, в том числе потому что считался самым простым и безопасным предметом. Никаких взрывов, заклинаний или химер — только тестирование на знание теории. Но это не значило, что Лара меньше волнуется.

Мы с ней вместе дошли до кабинета обществознания, где она теперь нервно перебирала экзаменационные билеты.

— Лара, — обратился я к ней, — твои ученики готовы к испытаниям?

— Разумеется! — ответила она с решимостью, которая не вполне соответствовала её внутреннему состоянию. — Мы прошли всю программу. Современное общество, политические системы, экономические основы, правовые принципы — они знают всё необходимое.

Студенты уже тоже собрались в аудитории и ждали начала теста.

Но даже здесь, в этой относительно спокойной обстановке, между потенциальными выпускниками уже разворачивалось соперничество.

Каролина сидела в первом ряду, выпрямившись как струна. За эти месяцы она заметно изменилась — стала собраннее, увереннее, но при этом не потеряла своего бойцовского характера. Её тёмные волосы были аккуратно заплетены в косу, а в карих глазах читалось сосредоточенность.

— Ну что, Каро, — насмешливо произнёс Виктор, устраиваясь за соседней партой, — готова показать всем свою эрудицию? А то может ты и лучшая в боевых искусствах, но мыслишь как бабуля из прошлых веков.

Его слова задели за живое не только Каролину, но и нескольких других студентов. Виктор всегда считался одним из самых умных в группе, особенно когда дело касалось современных реалий.

— Тебе слишком трудно разобраться в этом времени, — продолжил он, явно наслаждаясь вниманием. — Все эти компьютеры, социальные сети, современная политика… Для тебя это недоступная пониманию тарабарщина!

Каролина сжала кулаки, и я увидел, как по её щекам разлился румянец гнева. Но девушка взяла себя в руки, тренировки по самообладанию не прошли даром.

— Может, я и не стану первой, — холодно ответила она, не поворачиваясь к нему, — но сдам экзамен точно лучше тебя, Виктор. И не забывай — когда дело дойдёт до практики, твоя показная эрудиция тебе не поможет.

Дмитрий, сидевший рядом с Каролиной, одобрительно хмыкнул:

— Вик, не стоит так заводить нашего лучшего бойца. А то как бы тебе потом в спарринге не прилетело.

— Да ладно, — отмахнулся Виктор, но в его голосе появилась неуверенность. — Я же просто подшучиваю.

Лиза Рихтер, тихая сестра Виктора, осторожно дёрнула его за рукав:

— Вик, хватит. Лучше сосредоточься на экзамене.

Но атмосфера соперничества уже накалилась. Другие студенты начали переглядываться и перешёптываться, обсуждая шансы каждого на получение высших баллов.

— Тихо! — строго произнесла Лара, поднимаясь из-за стола. — Экзамен начинается. Убираем всё лишнее с парт. Оставляем только ручки.

Я занял место в комиссии рядом с другими преподавателями. Наблюдать за первым серьёзным испытанием моих воскрешённых студентов было не менее волнительно, чем для них его сдавать.

— Время на выполнение — два часа, — объявила Лара, раздавая листы с заданиями. — Списывание строго запрещено. Начали!

И в аудитории воцарилась та особая тишина, которая бывает только на экзаменах — напряжённая, полная сосредоточенности и тревоги.

Я внимательно наблюдал за лицами студентов, видя, как они читают вопросы, обдумывают ответы, иногда хмурятся или, наоборот, довольно кивают. Каролина работала сосредоточенно и методично, время от времени бросая быстрые взгляды на Виктора, словно проверяя, не опережает ли он её.

Так начались экзамены в Академии Рихтера. Однако, самое интересное ждёт нас впереди. Когда от теории студенты перейдут к практике.

Я улыбнулся снова вспомнив про взорванный мной когда-то корпус. Теперь пришла пора узнать на что способно новое поколение Рихтеров.