Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь

Глава 22

— Давайте возьмем с собой сундук, — предложил я.

— Зачем? — удивился Никита Михайлович.

— На нем двустороннее магическое плетение, — объяснил я. — Оно защищает не только от внешнего воздействия магии. Куда важнее, что это плетение делает совершенно беспомощным мага, который сидит внутри сундука.

— Вот как? — удивился Никита Михайлович. — Вы очень предусмотрительны, господин Тайновидец. Но магические наручники я тоже с собой захвачу.

Мы отправились в столичную юстиц-коллегию на том же самом фургоне, на котором привезли купца Порфирьева.

В кузов фургона погрузили сундук. Кроме того, туда забрались четверо сотрудников тайной службы, так что деться Стригалову было совершенно некуда.

Никита Михайлович Зотов сам управлял фургоном, а я сидел рядом и наслаждался видами летнего города. Тем более, что ехали мы по набережной, и слева тянулась величавая вереница дворцов, а справа сверкала река.

Прямо за гранитным парапетом набережной я заметил небольшой пляж, похожий на кусочек носового платка. На пляже загорали девушки в купальниках. Я помахал им рукой, девушки засмеялись и замахали мне в ответ.

В столичную юстиц-коллегию приходили самые разные люди с папками, с портфелями, саквояжами и даже с чемоданами.

Но я уверен, мы были первыми, кто пришел в это учреждение с сундуком. Неудивительно, что служащие юстиц-коллегии, которые попадались нам по дороге к кабинету господина Стригалова, косились на нас с нескрываемым удивлением.

— Вам назначено, господа? — растерянно спросила секретарша, когда мы вынесли сундук в приемную.

— Уверен, господин Стригалов нас ждет, — с улыбкой ответил я.

— Ах, господин Воронцов, это вы? — узнала меня девушка.

И тут же ослепительно улыбнулась.

— Я помню, вам понравился китайский чай. Хотите, я заварю вам еще? А что будут пить ваши коллеги? Или они друзья?

— Коллеги, — ответил я. — Они подождут здесь, а мы с господином Зотовым пройдем к Юрию Андреевичу. Ведь он у себя?

— Да, — кивнула девушка. — Господин Стригалов с самого утра никуда не выходил, даже не пошел завтракать в свой любимый трактир.

Юрий Андреевич Стригалов сидел за своим письменным столом и внимательно читал какую-то бумагу.

Когда мы вошли, он поднял голову и грустно улыбнулся.

— Добрый день, господа. Я ждал вас. Присаживайтесь, пожалуйста.

Адвокат говорил уверенно и спокойно, как будто мы пришли не арестовывать его, а проконсультироваться по незначительному юридическому вопросу.

Но Никита Михайлович не принял такие правила игры. Он решительно подошел к столу юриста и остановился прямо перед ним.

— Господин Стригалов, я начальник Имперской Тайной службы. Вы арестованы по подозрению в запрещенной магии, нескольких убийствах и деятельности, направленной на подрыв государственных устоев. Извольте следовать за мной.

Стригалов спокойно и доброжелательно посмотрел на Зотова, но даже не сделал попытки встать.

— Разумеется, Никита Михайлович, — кивнул он, — я даже готов облегчить вам работу и во всем добровольно сознаться. Но разве вам не интересно узнать, зачем я все это сделал?

— Вы расскажете обо всем в моем кабинете, — сказал Зотов.

Юрий Андреевич покачал головой.

— Нет, в вашем кабинете я ни о чем говорить не стану. Если вы не хотите меня выслушать, то вам придется потрудиться самому и собрать доказательства моей виновности.

— Соберу, не беспокойтесь, — резко кивнул Зотов. — Идемте.

— А мне было бы любопытно выслушать господина Стригалова, — спокойно заметил я. — Может быть, дадим ему несколько минут, Никита Михайлович?

Одновременно с этим я послал Зотову зов.

— Возможно, нам удастся его спровоцировать, — беззвучно сказал я. — Это послужит лишним доказательством его виновности.

— Хорошо, — помедлив, сказал вслух Никита Михайлович. — Здесь вы будете говорить?

— Конечно, — мягко улыбнулся Стригалов,

— И назовете имена всех своих жертв?

— Безусловно, и своих помощников я тоже назову. А вы не знали, что у меня были помощники? Вот, вижу, вам уже любопытно, господа.

— И ответите на все наши вопросы? — спросил я.

Стригалов перевел взгляд на меня.

— Конечно, отвечу, — кивнул он, — ведь у вас так много вопросов, господин Тайновидец. И у вас, Никита Михайлович.

— У меня достаточно вопросов для того, чтобы арестовать и допросить вас, — резко ответил Зотов.

— Арестовать меня вы всегда успеете, — согласился Стригалов. — Но, признаюсь честно, мне и самому давно хотелось откровенно поговорить с умными людьми. Только так, чтобы это не выглядело допросом. Давайте представим, что у нас с вами обычная светская беседа.

Стригалов откинулся на спинку кресла, держа руки перед собой.

— Выслушайте меня, господа, — попросил он. — Вы не пожалеете о потраченном времени.

— Хорошо, — согласился Никита Михайлович, — но имейте в виду, все ваши слова будут записаны.

Зотов достал из кармана знакомый блокнот в обложке из толстой черной кожи и магическое перо. Открыв блокнот, Никита Михайлович положил его на журнальный столик.

Готовое записывать перо зависло над листом бумаги.

— Вы ведь знали, что мы придем? — спросил я Стригалова.

— Догадывался, — улыбнулся юрист. — Рано или поздно это должно было случиться.

— Почему же вы не сбежали? — поинтересовался я.

Стригалов комично поднял брови и развел руки в стороны.

— А зачем? Я ведь не бандит с большой дороги, чтобы прятаться с награбленным в каком-нибудь зверином логове. И не злодей из книжек, который творит зло исключительно ради собственного удовольствия.

Перо, чуть слышно поскрипывая, записывало его слова.

— Интересно, почему я не заподозрил вас раньше? — спросил я. — В нашу первую встречу.

— Ничего удивительного, — усмехнулся Стригалов. — Вы очень проницательны, господин Тайновидец. Но мне повезло. Я заранее узнал, что вы придете ко мне, и принял все меры, чтобы защитить от вас свой магический дар. Вот вы ни о чем и не догадались.

Он пожал плечами.

— Вернее, догадались, но не сразу.

— Вы сказали, что вы не злодей, — перебил его Зотов. — А кто же вы?

Стригалов перевел взгляд на Никиту Михайловича.

— Неравнодушный гражданин, которому небезразлично то, что будет с Империей, — ответил он.

В этот момент мне нестерпимо захотелось врезать Стригалову по довольной физиономии. Так врезать, чтобы навсегда сбить эту добродетельную маску с его лица.

Но я сдержался, хоть и с трудом. Нужно было выслушать Стригалова до конца. Не из сочувствия, а чтобы понять — кто еще пострадал из-за него.

— Так вы патриот? — с усмешкой спросил Зотов.

— В какой-то мере, — серьезно кивнул Стригалов. — Извольте, я вам сейчас покажу.

Он опустил руку под стол, и Зотов резко скомандовал:

— Держите руки на виду.

Стригалов послушно положил обе ладони на стол.

— Я всего лишь хотел показать вам один документ, — улыбнулся он. — Эта бумага в верхнем ящике стола. Если вы не доверяете мне, можете достать ее сами.

Зотов обогнул стол, с шумом выдвинул ящик и достал оттуда тонкую пачку скрепленных между собой бумажных листов.

Стригалов даже не шелохнулся.

— Что ж, посмотрим, — сказал Никита Михайлович, — очень любопытно.

Он быстро пробежал глазами первый лист и изумленно поднял брови.

— Программа переустройства Империи? — насмешливо спросил он. — Вы серьезно, Юрий Андреевич?

— Именно, Никита Михайлович, — кивнул Стригалов. — Именно так. Я составил этот документ еще несколько лет назад и очень хотел показать его императору. Почему-то мне казалось, что его величество смог бы оценить мои усилия. Честно говоря, мне и сейчас так кажется.

— Значит, вы мечтаете переустроить Империю? — спросил я.

— Да, — кивнул Стригалов. — И разработал очень интересные предложения.

— А какое отношение к вашей работе имеет Уральский банк? — поинтересовался я. — Если вы думаете только о благе Империи, зачем же вы затеяли эту аферу?

— Все очень просто, Александр Васильевич, — улыбнулся Стригалов. — Мне были нужны деньги. Я ведь даже не дворянин, всего лишь бедный студент с незаурядными магическими способностями, который сумел выучиться на юриста. Должность адвоката по мелким делам — вот предел моей карьеры. Кто бы ко мне прислушался?

Мне пришлось совершить определенные действия, чтобы придать вес моим словам.

— Расскажете? — полюбопытствовал я.

— Разумеется, — кивнул Стригалов. — Именно для этого я вас и ждал.

Он сплел пальцы рук в замок.

— Если позволите, я начну с самого начала.

— Только постарайтесь покороче, — заметил Зотов.

— Хорошо, — кивнул юрист. — Я закончил императорский университет, стал юристом и некоторое время работал в судебной коллегии, но быстро понял, что мне не стать даже судьей, поэтому я ушел в адвокаты. Занимался гражданскими делами, тяжбами о разводах и наследствах, выиграл несколько дел и заработал определенную репутацию.

К тому же у меня завелись кое-какие деньги, и все их до последней копейки я заработал сам. Знаете, я искренне горжусь этим, господа, вот только этого было решительно недостаточно.

Знаете, сколько в столице таких адвокатов? Пруд пруди. Но к тому времени у меня уже появились покровители. Тот же князь Горчаков.

— На всех этих покровителей вы накладывали темное заклятие, — догадался я.

Стригалов пожал плечами.

— Это был самый надежный способ удержать их, только и всего. Кроме того, я не требовал от них ничего ужасного. Порекомендовать меня влиятельным людям, поддержать.

Именно в то время мне очень, кстати, подвернулся этот уральский лавочник Матвей Трегубов. У него были кое-какие деньги, которые он хотел вложить в Столице. Я добавил к его капиталам свои сбережения и помог ему организовать Уральский банк.

Это было чисто коммерческим предприятием, поверьте. Я надеялся разбогатеть и затем купить себе титул.

Стригалов улыбнулся.

— Вам, Александр Васильевич, это должно быть хорошо понятно. Аристократы имеют совсем другой вес в нашем обществе.

— Да, я понимаю, — кивнул я.

— Я в этом не сомневался, — улыбнулся Стригалов. — Но именно вы мне и помешали. Взялись защищать этого пьяницу графа Толубеева и испортили все дело. По счастью, я сумел остаться в тени.

— Да, вы ведь не общались со своими жертвами напрямую, — кивнул я. — Только при помощи писем. Это очень предусмотрительно.

— Общался, — улыбнулся Стригалов, — но никогда не говорил о делах. Это были ни к чему не обязывающие светские разговоры. Так что вы правы, никто из моих невольных помощников даже не подозревал, что это я управляю ими.

— Вы не сказали, что банкир Трегубов очень кстати владел заклинанием оборотных денег, — напомнил я.

— Да не был он банкиром, — рассмеялся Стригалов. — Я же вам говорю, самый обыкновенный жулик. Но вы правы, Трегубов владел нужным заклинанием. Кажется, бабка ему передала, или дед. Это была его самая ценная способность. Только из-за нее я терпел его глупость и страхи.

— И все-таки ваша затея с Уральским банком провалилась, — улыбнулся я.

— Благодаря вам, Александр Васильевич, — уточнил Стригалов. — Только благодаря вам. — И тогда вы решили взяться за Корабельный лес. Я правильно понимаю? На старого графа Сосновского вы тоже наложили свое заклятие?

— Нет, — улыбнулся Стригалов. — С графом Сосновским мне просто повезло. Я уже несколько лет занимался его делами и считал графа своим другом. Для моих планов он был совершенно бесполезен. Корабельный лес — это слишком уникальный ресурс. Если бы я попытался вмешаться в это дело, то сразу же привлёк бы к себе внимание. Так что для графа Сосновского я был просто хорошо знакомым юристом и добросовестно выполнял свою работу.

Стригалов развел руками.

— А затем Дмитрий Валентинович заболел. Знаете, Александр Васильевич, я ведь по-человечески переживал за него. У меня не так много друзей. И когда граф Сосновский пригласил меня к себе, конечно, я сразу же приехал. Хотел поддержать больного друга, а он рассказал мне про свою идею с завещанием.

— Вы удивились? — спросил я.

— Еще как, — улыбнулся Стригалов, — я битый час пытался узнать у Дмитрия Валентиновича причины его решения. Но знаете, что?

Стригалов весело посмотрел на меня

— Граф Сосновский так ничего мне и не сказал. Только попросил найти достаточно богатого человека, который мог бы заплатить пятьдесят тысяч золотых червонцев за право владения Сосновским лесом. Представляете? Найти человека, который согласился бы купить корабельный лес. Как вам эта идея, Александр Васильевич?

— Теперь я знаю, что граф Сосновский был в отчаянии, — сказал я.

— Да, я теперь тоже это понимаю, — кивнул Стригалов.

— Но тогда вы увидели возможность, — усмехнулся я.

— Конечно, — ответил юрист. — С моей стороны было бы очень глупо ее упускать. Можно сказать, что я действовал не по плану. Наверное, это и стало моей самой главной ошибкой. Но я рискнул. Такие возможности нельзя упускать. Имейте это в виду, Александр Васильевич. Вам предстоит очень долгая жизнь, и если когда-нибудь она подбросит вам подобную возможность, держитесь за нее, чего бы это вам ни стоило.

Стригалов мечтательно улыбнулся.

— Стать единственным владельцем корабельного леса. Представляете, какие это деньги, какое влияние?

— Вы сразу же поехали в Вологду и нашли купца Порфирьева? — спросил я.

— Точно, так оно и было, — ответил Стригалов. — Имейте в виду, Порфирьев здесь совершенно ни при чем. Первое, что я сделал, это наложил на него заклятие, а после этого купец просто выполнял мои приказы. Так что я вас очень прошу, не держите его в тюремной камере слишком долго.

— А управляющий графа Сосновского, Карл Гроссман? Он был вашим сообщником?

— Ну что вы, — улыбнулся Стригалов. — Он тоже действовал под влиянием заклятия. Мне был нужен свой человек в поместье.

— Это очень предусмотрительно, — сказал я.

— Благодарю вас, Александр Васильевич, — серьезно кивнул Стригалов. — Ваше мнение много значит для меня.

— Скажите, а зачем вы заставили купца Порфирьева отменить поставки корабельного леса на нашу верфь? — поинтересовался я.

Юрий Андреевич снова развел руками и широко улыбнулся. Его улыбка была какой-то детской.

— Честно говоря, я просто не смог удержаться, Александр Васильевич. Понимаете, я злился на вас за то, что вы разрушили мою затею с Уральским банком, вот и решил отплатить. Это было очень неразумно, признаю. Но я ничего не мог с собой поделать. Знаете, в жизни должно быть место не только расчету, но и удовольствиям.

— Да, в этом я могу вас понять, — согласился я. — Один мой хороший знакомый недавно говорил то же самое.

Я внимательно посмотрел на Стригалова.

— А зачем вы заставили управляющего поджечь лес и стрелять в меня? Это тоже было удовольствие?

Юрий Андреевич помрачнел и покачал головой.

— Увы, Александр Васильевич, это была необходимость. Вы слишком резво взялись расследовать историю с корабельным лесом и слишком далеко продвинулись. Я не смог это предотвратить. Все, что мне оставалось — попытаться вас остановить. Именно это я и сделал. Просить у вас прощения я не стану. Думаю, вы меня поймете.

Я пожал плечами.

— Не скажу, чтобы я так уж сильно нуждался в ваших извинениях, Юрий Андреевич.

— Вот и хорошо, — мягко улыбнулся Стригалов. — Я рад, что между нами не осталось никаких недомолвок.

— Раз уж у нас с вами такой откровенный разговор, — заметил я, — то мне бы хотелось прояснить кое-что еще. Скажите, вы ведь знали, для чего нам нужен корабельный лес? Зачем мы строим флотилию?

— А вы ничего не упускаете, Александр Васильевич, — усмехнулся Стригалов. — Что ж, вы правы, я догадался, зачем вам нужен свой флот. Все это время я следил за вами, насколько это было возможно. Сопоставлял все факты и понял, что вы решили найти Место Силы. Не удивляйтесь, но и про Савелия Куликова я тоже знаю.

— И вы не попытались взять его под свой контроль? — удивился я.

— Ничего от вас не скроешь, Александр Васильевич, — усмехнулся Стригалов. — Да, я попытался подступиться к Куликову, но быстро понял, что он мне не по зубам. Сноходец — слишком опасный и уникальный дар. Такой же опасный и уникальный, как ваш.

Юрий Андреевич задумчиво подпер подбородок рукой.

— Знаете, что помогало мне всю мою жизнь?

— Что же? — полюбопытствовал я.

— Я очень хорошо знаю, кого я способен подчинить, а с кем лучше не тягаться, — усмехнулся Стригалов. — Вот только с вами допустил ошибку. Вы правильно догадались. Когда я узнал про новое Место Силы, я решил сам завладеть им. Тем более, что теперь в моих руках был корабельный лес. Я хотел построить свои корабли и добраться до Места Силы первым. Представляете, какое влияние я бы тогда получил? Вот тогда я мог бы прийти к императору со своими планами, и его величество непременно прислушался бы ко мне.

Стригалов покачал седой головой.

— Какую мечту вы разрушили, Александр Васильевич! Но я вас не виню.

— Все это замечательно, — вмешался Зотов, — но вы собирались назвать имена. Я по-прежнему жду.

— Еще немного терпения, Никита Михайлович, — улыбнулся Стригалов. — Я отниму у вас пару минут, не больше.

Он внимательно посмотрел на Зотова.

— Знаете, а ведь мы с вами очень похожи, Никита Михайлович, — заметил Стригалов.

— И в чем же? — удивился Зотов.

— А давайте разберемся, — усмехнулся юрист. — Я довольно хорошо представляю себе вашу жизнь, Никита Михайлович. Вы очень одиноки, у вас нет семьи, у вас очень мало друзей. И вся ваша жизнь — это долгие-долгие годы на службе империи. А почему, позвольте вас спросить?

— Ну и почему же? — поинтересовался Зотов.

— Все очень просто, — улыбнулся Стригалов. — Вы счастливы только тогда, когда исполняете свой долг. Это огромная ответственность, Никита Михайлович, и огромная тяжесть. Вы можете мне не верить, но я искренне вас уважаю. Я ведь тоже хотел исполнить свой долг перед империей, так, как я его понимаю.

Стригалов подался вперед, не отводя глаз от Зотова. Взгляд юриста стал тяжелым и гипнотизирующим.

— Представляете, что станет с нами, если империя однажды рухнет? — медленно спросил Стригалов. — Это будет катастрофа, господин Зотов. Утрата всякого смысла жизни, крах всех наших стараний, всех наших усилий, отчаяние и безысходность, которым не будет конца. Если это однажды произойдет, нам с вами будет незачем жить. Да и как жить, зная, что дело, которому ты отдал всего себя, пошло прахом?

Стригалов сделал драматическую паузу, а затем спросил:

— Вам страшно, Никита Михайлович? Признайтесь, в этом нет ничего стыдного. Сейчас холодок дотронулся до вашего сердца. Я ведь прав?

Прежде чем Зотов успел ответить, Стригалов сделал неуловимо быстрое движение левой рукой, и в его ладони появился сгусток тьмы. Следующим движением Юрий Андреевич швырнул этот сгусток прямо в Зотова.

Время резко замедлилось. Я увидел, как клубок тьмы в полете раскинул щупальца, целясь в лицо Никите Михайловичу. Затем ощутил мгновенный и мощный магический всплеск.

Фигура Зотова на одну длинную секунду ослепительно вспыхнула. Оживший клубок черноты пронзительно взвизгнул и отлетел обратно к Стригалову.

Юрий Андреевич вскинул руки, чтобы защититься, но опоздал. Его собственное темное заклятие намертво вцепилось в голову своего хозяина.

— Напрасно вы это затеяли, господин Стригалов, — буднично-спокойным тоном сказал Никита Михайлович. — Но я отвечу вам просто для вашего сведения. Я не боюсь того, что Империя однажды рухнет. Пока я жив, этого не случится, поверьте.

Зотов сухо усмехнулся.

— А вот себе вы добавили хлопот. Да и нашему менталисту теперь придется с вами повозиться. Или не желаете тратить время понапрасну и хотите осыпаться пеплом? Тогда извольте поторопиться, у меня не так много времени. Служу империи, знаете ли.

Стригалов побледнел и молчал, он не сводил взгляд с Зотова.

— Вижу, умирать за свои идеалы вы не намерены, — усмехнулся Никита Михайлович. — В чем-то вы правы, господин Стригалов. Это будет довольно-таки бессмысленная смерть.

Зотов взмахнул документом, который дал ему юрист.

— Знаете, я обязательно прочту вашу работу, как только у меня найдется немного свободного времени. Если ваш труд покажется мне интересным, то я доложу о нем его величеству. Вы хотите услышать мнение императора?

Стригалов крепко сжал губы.

— Вижу, хотите, — удовлетворенно кивнул Зотов. — Тогда не тратьте мое время и полезайте в сундук, который заботливо приготовил для вас Александр Васильевич. Мы с вами поедем в Управление тайной службы. Уютная отдельная камера вас уже заждалась.

— Я, пожалуй, прокачусь в кузове, — решил Никита Михайлович, когда мы вышли на улицу. — Сам присмотрю за нашим арестантом. А вас прошу сесть за руль, Александр Васильевич.

Сотрудники Тайной службы грузили в фургон сундук, внутри которого уютно устроился темный маг Стригалов.

Зотов покачал головой.

— Должно быть, для него это унизительно — с такими-то амбициями ехать в тюрьму, скрючившись в обыкновенном сундуке.

— Сундук не совсем обыкновенный, — с улыбкой возразил я. — Сева трудился над ним всю ночь. К тому же, внутри довольно просторно. Я не хотел доставлять нашему пленнику ненужные мучения.

— Да, я тоже иногда поражаюсь вашему человеколюбию, Александр Васильевич, — расхохотался Зотов.