Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь

Глава 16

Я сразу же окликнул Зотова:

— Никита Михайлович, подойдите сюда.

Голос звучал хрипло, и я откашлялся.

Зотов быстро подошел ко мне, держа ружье на сгибе руки.

— Вы что-то заметили, Александр Васильевич? — спросил он.

— Посмотрите на покойника, — сказал я.

Зотов в несколько секунд смотрел на распростертое тело, затем недоуменно покачал головой:

— Ничего особенного не вижу, кроме причины смерти.

— На этом человеке было такое же черное заклятие, как на князе Горчакове, — сказал я.

Зотов удивленно нахмурился.

— Вы уверены, Александр Васильевич?

— Абсолютно, — кивнул я, — я и сейчас его вижу.

Последние клочья зловещего черного тумана еще кружили над головой покойника.

— Новый поворот в деле, — прищурился Зотов.

Затем бросил взгляд на Сосновского и Брусницына.

— Давайте отойдем, Александр Васильевич, — предложил он.

Мы отошли на несколько шагов в сторону. Леонид Францевич проводил нас понимающим взглядом.

— Что же это получается, Александр Васильевич? — резко спросил Зотов, в упор глядя на меня. — Темный маг замешан и в этой истории? Но каким боком?

Я пожал плечами. Точнее, я пожал только правым плечом. Левое по-прежнему болело.

— Не знаю, Никита Михайлович. Пока единственное, что приходит мне в голову, — темный маг заинтересовался корабельным лесом.

Зотов задумчиво постучал пальцами по стволу ружья, со щелчком закрыл затвор и забросил ружье на плечо.

— Ну, теперь мы знаем о темном маге немного больше, — заметил он. — Хорошо бы понять, для чего ему нужен корабельный лес.

— У меня мелькнула мысль, что темным магом может оказаться Валентин Сосновский, — сказал я.

— Что еще за Валентин Сосновский? — недоуменно нахмурился Никита Михайлович.

— Дед Николая Сосновского, — объяснил я.

— Так он же давно умер, — изумился Зотов.

— Умер, — согласился я. — Но что, если он стал призраком? При жизни ему не достался родовой магический дар. Это могло сильно обидеть Валентина Сосновского. Настолько сильно, что после смерти он не ушел за Грань и остался здесь, чтобы отомстить своим родным.

— Интересная версия, — задумчиво сказал Зотов. — В некоторой степени она объясняет поджог леса. То есть вы думаете, что призрак Валентина Сосновского мог наложить темное заклятие на этого управляющего? Как его?

— Карла Ивановича, — подсказал я.

— Да, — кивнул Зотов, — спасибо. Но как призрак мог овладеть темной магией?

— А что мы вообще знаем о призраках? — вопросом на вопрос ответил я. — Если моя догадка верна, Валентин Сосновский был призраком довольно продолжительное время. Кто знает, чему он мог за это время научиться?

— Это нужно проверить, — решительно кивнул Зотов.

Он повернулся к Николаю Сосновскому.

— Скажите, Николай Дмитриевич, вы помните, какой магический дар был у вашего деда?

При упоминании магического дара щека Николая Сосновского нервно дернулась.

— Я имею в виду не ваш родовой магический дар, — пояснил Зотов, — а его личный.

— Мой дед был магом огня, — четко ответил Сосновский.

— А что еще вы про него знаете? — поинтересовался Зотов.

— Почти ничего, — с вызовом ответил Николай. — Мой отец не ладил с дедом, мы почти не общались, пока дед был жив.

— Вот как? — кивнул Никита Михайлович, — Этого можно было ожидать. Ну, хорошо. А этот ваш управляющий, какой магический дар был у него?

— У Карла Ивановича не было магического дара, — сквозь зубы сказал Сосновский. — По крайней мере, я ничего об этом не слышал.

Зотов коротко взглянул на Брусницына.

— Я тоже ничего не слышал, — подтвердил Пётр. — Карл Иванович был неплохим человеком, иногда строгим, но самым обычным.

— Смотрите, как интересно получается, Александр Васильевич, — сказал мне Зотов. — У Валентина Сосновского был магический дар огня, а управляющий каким-то образом поджег лес. Не спорю, он мог сделать это при помощи спичек, но все-таки огонь и огонь. Прослеживается определенная взаимосвязь.

Он снова подошел к лежащему управляющему и взглянул на него.

— Леонид Францевич, вы можете определить, был ли у покойного магический дар?

Эксперт, прихрамывая, подошел к нам.

— Думаю, да, — кивнул он, — магический дар не исчезает сразу после смерти.

Леонид Францевич с трудом опустился на корточки и дотронулся до тела управляющего. Затем поднял глаза вверх и задумчиво подвигал губами.

— У него был магический дар, — через несколько секунд сказал эксперт, — и, похоже, управляющий владел магией огня.

— Один аргумент в пользу вашей версии, Александр Васильевич, — заметил Зотов. — Попробуем узнать что-нибудь еще. Леонид Францевич, вы можете вызвать призрака этого управляющего? Я хотел бы его допросить.

Щедрин сокрушенно покачал головой.

— Боюсь, здесь я вам не помощник, Никита Михайлович, — извиняющимся тоном сказал он. — По крайней мере, не сейчас. Вызов призрака требует много сил, а я слишком устал.

— А вы, Александр Васильевич? — Зотов посмотрел на меня, — не желаете попробовать?

— Даже не вздумайте, — предостерег меня Щедрин. — В вас только что стреляли, вы еще не оправились. Заниматься некромантией в таком состоянии опасно. Вы говорите, на управляющего наложили темное заклятие? В таком случае, боюсь, что вызов призрака нам не поможет. Наверняка темный маг об этом позаботился.

Словно в подтверждение слов эксперта, тело Карла Ивановича прямо на наших глазах почернело, а затем рассыпалось пеплом.

Я поймал себя на мысли, что в глубине души ожидал чего-то подобного. Никита Михайлович тоже не удивился, только раздраженно хмыкнул.

А вот Николай Сосновский и Брусницын потрясенно смотрели на то, что произошло с их бывшим управляющим.

— Что с ним стало? — одними губами спросил Сосновский.

— Действие темного заклятия, — коротко объяснил Зотов и с сарказмом добавил. — Отлично! Теперь и в морг везти нечего.

Именно в этот момент мне прислал зов Игорь Владимирович.

— Саша, здравствуй, — сказал дед, — ты можешь со мной поговорить? Дело очень важное.

— Конечно, Игорь Владимирович, — ответил я.

А про себя подумал, что дед обладает каким-то сверхъестественным чутьем. Невообразимым образом он чувствует то, что со мной происходит.

— Ты сейчас в Сосновском лесу? — спросил дед.

— Именно так, — ответил я.

— Тогда, тем более, ты должен знать. Купец Порфирьев официально отказался продавать нам корабельный лес. Он только что уведомил меня об этом письмом. Кроме того, купец хочет обвинить наш род в нарушении границ частной собственности и грозится заявить в полицию, если ты немедленно не покинешь Сосновский лес.

— Ничего себе, — удивился я, — купец решил поссориться с родом Воронцовых? Это необычно.

— Да, это смелый поступок с его стороны, — согласился Игорь Владимирович, — и безрассудный.

— Но он в своем праве и может доставить тебе определенные неприятности.

— Вряд ли, — сказал я. — Я нахожусь здесь по разрешению Его Величества, только это между нами.

— Конечно, — подтвердил Игорь Владимирович.

— Кроме того, со мной начальник Тайной службы, — продолжил я.

— Это меняет дело, — с облегчением сказал дед.

Помолчал и спросил:

— Саша, у тебя точно все в порядке?

Нет, чутье у Игоря Владимировича все-таки феноменальное.

— Все хорошо, — ответил я. — Были некоторые сложности, но мы уже с ними справились.

— Будь осторожен, — предупредил меня дед.

— Разумеется, — пообещал я, — вы тоже сильно не переживайте. Скоро я вернусь в столицу и что-нибудь придумаю с поставками леса.

— Ни в коем случае, — ответил Игорь Владимирович, — я не хотел бы взваливать на тебя еще и это. Заканчивай свое расследование, а с поставками леса я разберусь сам.

Никита Михайлович внимательно смотрел на меня. Он догадался, что я с кем-то разговариваю.

— Игорь Владимирович только что прислал мне зов, — сказал я Зотову, когда закончил разговор с дедом. — Купец Порфирьев отказался с нами сотрудничать. Он больше не хочет поставлять нам корабельный лес.

— Одно к одному, — кивнул Зотов. — Помните, Александр Васильевич, кухарка упоминала, что управляющий уехал в столицу, и не куда-нибудь, а именно к купцу Порфирьеву. Значит, они связаны между собой? Как вы считаете, господин Тайновидец, этот купец Порфирьев может оказаться нашим темным магом?

Честно говоря, я сомневался в этом, но сейчас нельзя было упускать никакую возможность.

— Все может быть, Никита Михайлович, — сказал я. — В любом случае, с купцом стоит пообщаться.

Кажется, Николай Сосновский слышал наш разговор. Возможно, на него повлияла неожиданная смерть управляющего или пожар в лесу, но молодой граф вдруг взорвался.

— Я уезжаю в столицу, — ни к кому не обращаясь, громко сказал он. — Не хочу больше иметь ничего общего с этим лесом. Если я здесь не нужен, то и мне ничего не нужно.

Он резко повернулся ко мне.

— Саша, я отказываюсь продолжать это расследование. Дальше разбирайтесь сами.

Затем Николай перевел взгляд на Брусницына. — Я официально отказываюсь от прав на Сосновский лес в вашу пользу. С господином Порфирьевым вы разберетесь без меня, а мне, пожалуй, стоит начать новую жизнь.

— У тебя будет возможность сделать это в Храме Путей, — удивленно напомнил я.

— Спасибо за предложение, — холодно кивнул Сосновский. — Я подумаю.

Он круто развернулся и пошел в сторону опушки. Я сделал шаг, чтобы догнать его, но Никита Михайлович меня остановил.

— Не стоит, Александр Васильевич, — негромко сказал он. — Пусть господин Сосновский решает сам.

— Вы правы, — с сожалением кивнул я.

— Нет, это неправильно, — неожиданно сказал Брусницын.

Мы удивленно посмотрели на него, но он уже торопился вслед за Сосновским.

— Николай Дмитриевич, — крикнул Брусницын, — остановитесь. Давайте поговорим.

Сосновский, не оборачиваясь, ускорил шаг. Брусницын почти бежал за ним.

Неожиданно налетел резкий порыв ветра. Я услышал громкий треск дерева и увидел, что обугленная сосна медленно наклоняется.

Изувеченное огнем дерево не устояло и теперь падало на Сосновского.

Николай тоже услышал треск. Он остановился и испуганно оглянулся — сосна валилась прямо на него.

Но Брусницын успел мгновением раньше. Подбежав к Николаю, он изо всех сил толкнул его в спину. Николай отлетел в сторону, а дерево своей макушкой рухнуло прямо на Петра и придавило его к земле.

На секунду мы замерли, потом наперегонки помчались к Брусницыну.

— Нужно оттащить дерево, — крикнул Никита Михайлович.

Мы схватились за ветки, но дерево оказалось слишком тяжелым, мы не смогли даже приподнять его.

— Я его вижу, — сказал Леонид Францевич. — Кажется, ствол его не задел, но ветки прижали к земле. Мы не сможем его вытащить.

— Отойдите, — вдруг громко произнес Сосновский. — Все отойдите в сторону!

Его голос звенел от напряжения.

— Что вы собираетесь делать? — нахмурился Никита Михайлович.

— Отойдите! — повелительно повторил Николай.

Мы отошли на шаг.

Николай Сосновский вытянул руки перед собой и закрыл глаза. Я увидел, как его лицо покраснело от напряжения, на шее вздулись толстые жилы.

— Магия природы, — пробормотал Зотов, — но это запрещённая ступень. Когда Сосновский успел ею овладеть?

Никита Михайлович шагнул к Сосновскому и тут же остановился.

— Чёрт с ним, пусть! Потом разберемся.

Николай Сосновский медленно, с огромным усилием поднимал руки перед собой.

Я увидел, что ветки упавшей сосны начинают шевелиться. Вот они напряглись и уперлись в землю. Сосна еле заметно сдвинулась, как будто она ожила. Затем дерево приподнялось, опираясь ветками о землю.

Оно поднималось медленно, как будто из последних сил.

— Вытаскиваем Брусницына, — скомандовал Никита Михайлович.

Он бесстрашно поднырнул под ветки, не опасаясь, что дерево упадет и придавит его тоже.

Мы вместе вытащили Петра Брусницына из-под дерева.

Тут же Сосновский в изнеможении опустил руки. Сосна рухнула и замерла.

Мы оттащили лесничего в сторону. На его затылке был глубокий порез. Волосы слиплись от крови. Он потерял сознание. Правая рука была неестественно вывернута, но я не мог разобрать, перелом это или просто вывих.

Леонид Францевич наклонился над Брусницыным.

— Каждый некромант немного целитель, — пробормотал он и положил руки на грудь лесничего.

Несколько секунд эксперт стоял неподвижно. Затем выпрямился и взглянул на нас:

— Он жив. Несколько переломов, сильные ушибы. Его нужно срочно доставить в госпиталь.

Продев две крепкие жерди через плащ Зотова, мы быстро соорудили самодельные носилки. Уложили на них Брусницына и почти бегом понесли к дому.

— Грузим его в мой мобиль, — кивнул Никита Михайлович.

Он распахнул заднюю дверь мобиля. Мы втолкнули туда носилки, и в этот момент Брусницын застонал.

— Кажется, он приходит в себя, — озабоченно сказал Леонид Францевич. — Возможен болевой шок.

Брусницын открыл глаза и посмотрел прямо на меня.

— Александр Васильевич, — прошептал он, — я вас очень прошу, не оставляйте лес без присмотра.

— Хорошо, — кивнул я, чтобы не спорить с раненым.

Услышав мой ответ, Брусницын бессильно уронил голову, его глаза снова закрылись.

Никита Михайлович захлопнул дверь мобиля.

— Едем, — коротко сказал он.

— Вам тоже нужно показаться лекарю, — напомнил мне Леонид Францевич. — В вас только что стреляли.

Плечо у меня до сих пор сильно болело, будто после удара палкой, но я покачал головой.

— Нет, вы поезжайте, а я останусь здесь.

— Вы уверены, господин Тайновидец? — спросил Зотов. — В таком случае будьте осторожны и пошлите зов целителям вашего госпиталя. Я не хочу отвлекаться от управления.

— Сделаю, Никита Михайлович, — кивнул я.

Все трое быстро уселись в мобиль, и Зотов резко тронул его с места.

Через минуту машина скрылась из вида, и я остался один в Сосновском лесу.

Ожидая известия от целителей, я успел перемыть посуду и подмести полы в доме Брусницына. Затем сварил себе на жаровне крепкий кофе и с чашкой в руках вышел на крыльцо. Как раз в этот момент мне прислал зов Иван Горчаков.

— С Брусницыным все хорошо, — сразу же сказал он. — Его вовремя привезли к нам.

— Расскажи чуть подробнее, — попросил я.

— Рана на затылке, — ответил Горчаков, — правая рука сломана в двух местах, треснули несколько ребер. Сильные ушибы по всему телу, но внутренних кровотечений нет.

— Магический дар тоже не пострадал, так что с господином Брусницыным все будет в порядке. Какое-то время ему придется полежать у нас, а потом мы его отпустим.

— Хорошо, — с облегчением сказал я, — Вань, я попрошу вас не торопиться с лечением.

— Ему угрожает какая-то опасность? — встревожился Иван.

— Пока не знаю, честно, — ответил я, — просто стараюсь предусмотреть все.

— А как ты себя чувствуешь? — спросил Горчаков. — Леонид Францевич сказал мне, что в тебя стреляли. Ты сильно ранен?

— Пустяки, — ответил я. — Пуля прошла вскользь, просто царапина.

— Надеюсь, ты ее обработал? — спросил Иван.

— Конечно, — соврал я.

После разговора с Горчаковым я почувствовал себя значительно спокойнее, настолько, что мне захотелось заняться каким-нибудь простым делом. Заглянув в огород Брусницына, я увидел, что земля на грядках высохла, растения подвяли.

Удивительное дело: в лесу прошел ливень, который потушил лесной пожар, а над домом лесничего не упало ни капли.

Я решил полить грядки, нашел в траве жестяную лейку, а в бочке у задней стены дома скопилась темная дождевая вода, по которой бегали водомерки. На дне бочки притаился тритон, он настороженно поглядывал на меня.

Я зачерпывал воду из бочки, неторопливо поливал грядки и думал.

Управляющий явно не случайно появился в лесу, и пожар он устроил не потому, что хотел сжечь лес. Скорее, ему нужно было выманить нас из дома.

А затем он дважды выстрелил в меня.

Вряд ли я чем-то успел досадить управляющему лично, мы с ним даже не были знакомы. Значит, он стрелял в меня по приказу темного мага. Получается, темный маг не просто знал обо мне, а очень меня опасался — даже больше, чем Зотова.

С чего бы это? Неужели я случайно напал на его след, сам об этом не подозревая? Я полил последнюю грядку и поставил лейку на место.

Пожалуй, я еще побуду в Сосновском лесу, несмотря на недовольство купца Порфирьева. Уверен, что Никита Михайлович в случае необходимости сможет меня прикрыть.

Потрепанный мобиль лесничего так и стоял возле дома. С таким огородом я с голоду не пропаду, в крайнем случае съезжу за продуктами в деревенскую лавку.

Проведу день или два на природе. Торопиться не нужно. Пусть темный маг сделает свой следующий шаг.

У меня было только одно объяснение того, почему пуля управляющего меня не ранила.

Меня защитил Сосновский лес. Значит, он поможет мне в случае следующего покушения.

А если темный маг окажется настолько глуп, что явится сюда лично, то в лесу мне будет проще его поймать.

Пока я поливал огород, во мне созрела уверенность, что купец Порфирьев не может быть темным магом. Он не был аристократом, к тому же совсем недавно появился в столице.

Нет, купец Порфирьев не маг, но, скорее всего, он связан с этим таинственным персонажем.

А что, если на купце тоже лежит темное заклятие?

Додумавшись до этого, я сразу же послал зов Никите Михайловичу.

— Вы еще не арестовали купца Порфирьева? — спросил я.

— Как раз собираюсь ехать к нему, — ответил Зотов.

— Подождите, — попросил я, — не нужно торопиться. Не думаю, что Порфирьев и есть темный маг, но он может быть жертвой. Если вы соберетесь его арестовать, то темное проклятие убьет его на месте.

— А что вы предлагаете делать, Александр Васильевич? — спросил Зотов. — Я думаю, нужно рискнуть.

— Нет, — ответил я. — Подождите, дайте мне еще немного времени. Кажется, у меня начинает складываться версия.

— Расскажете? — тут же поинтересовался Никита Михайлович.

— Не сейчас, — ответил я. — Дайте мне еще подумать.

— Вот чего я больше всего не люблю, так это ждать, — признался Никита Михайлович. — Но хорошо, я обещал прислушиваться к вашему мнению, и я это и сделаю. Только будьте осторожны, вам опасно находиться среди леса в одиночестве.

— В том-то и дело, что нет, — усмехнулся я. — Вы же видели, что лес защитил меня даже от пули? Защитит и от всего остального. Да я и не собираюсь долго здесь оставаться. Думаю, что скоро вернусь в столицу.

Едва я закончил разговор с Зотовым, как в воздухе прямо передо мной появилась полупрозрачная фигура. Вот она уплотнилась, и я узнал предка рода Сосновских Акинфия Петровича.

— Какого черта здесь происходит? — требовательно спросил Акинфий Петрович. — Кто поджег лес? Что с моим потомком?

— С вашим потомком все в порядке, — ответил я. — Его придавило упавшим деревом, но мы уже отвезли его в госпиталь. Целитель только что прислал мне зов и сказал, что все будет хорошо.

— А кто поджег лес? — прищурился призрак.

Я не стал скрывать от него правду.

— Лес поджег ваш управляющий, Карл Иванович.

— Этот немец? — взревел призрак. — Где он? Я уничтожу его своими руками!

— Он уже мертв, — сообщил я.

— Вот и хорошо, — кивнул призрак. — Но что за дураки мои потомки? Даже нормального управляющего нанять не могут. Подпустили к лесу какого-то бандита, поджигателя.

Акинфий Петрович с подозрением посмотрел на меня.

— А вы почему не уехали, ваше сиятельство?

— Петр попросил меня приглядеть за лесом, — усмехнулся я.

— Петр? — удивился призрак.

— Да, представьте себе, именно он оказался настоящим наследником вашего рода.

— Не Николай? — недоверчиво спросил Акинфий Петрович.

— Нет, — повторил я.

Призрак возвел взгляд к небесам.

— Что здесь творится? — спросил он. — Вас на один час нельзя оставить без присмотра.

— Честно говоря, Акинфий Петрович, я бы не отказался поесть, — признался я. — Вы не хотите продолжить разговор в доме? Я сварю картошку, и мы с вами поговорим.

— Картошку? — с интересом спросил призрак и тут же посоветовал: — Укропчика свежего добавь и лука покроши, вкуснее будет.

— Как скажете, — улыбнулся я.

Мы прошли в дом.

Увидев, что я взялся за нож, Акинфий Петрович покачал головой.

— Да кто же молодую картошку чистит? Вари в кожуре, так вкуснее. А что это там на полке? Никак подсолнечное масло? Как сварится картошка, плесни в нее масла, да побольше — пальчики оближешь.

— Вы хорошо разбираетесь в кулинарии, ваше сиятельство, — рассмеялся я, тщательно отмывая картошку от налипшей земли.

— Какое я тебе сиятельство, — нахмурился призрак. — Ах, да, ну сиятельство, и что с того? Я всю жизнь в деревне прожил, уж картошку-то варить умею.