Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь

Глава 17

Картошка с подсолнечным маслом и укропом оказалась просто объедением. А пахла так, что в желудке у меня громко урчало от предвкушения. Мы с Акинфием Петровичем сидели за столом. Я жадно ел, а призрак не менее жадно смотрел на меня.

— Не хотите попробовать? — вежливо предложил я.

— Да как я тебе попробую? — проворчал Акинфий Петрович. — Я же призрак. Вот разве что запах понюхать, вспомнить, каков он.

— Сегодня во время пожара мы видели дух Сосновского леса, — сказал я.

— Ничего себе, — удивился Акинфий Петрович, — так дух вам показался? Ну, значит, доверился.

— Я правильно понимаю, что в этом духе, как бы это сказать, воплощены магические сущности всех ваших потомков? — спросил я.

— Ну, не всех, — поправил меня Акинфий Петрович. — Это личное дело каждого. Кто захотел — тот стал духом. Другие ушли за Грань.

— Извините за нескромный вопрос, а почему вы не захотели стать духом? — спросил я. — Почему живете отдельно?

Слово «живете» не слишком подходило к призраку, но другого я, честно говоря, не нашел. Призрак поморщился.

— Я слишком живой, господин Тайновидец, — ответил он. — Понимаешь?

Я покачал головой:

— Не совсем.

— Жизнь я люблю, — объяснил призрак, — я и графом-то быть никогда не хотел. Жил себе в лесу, рыбу ловил. Случалось, наловлю судаков полную лодку, отвезу их на рынок в Столицу, а потом гуляю три дня. Весело жил. Знаешь, какой трактир я до сих пор вспоминаю?

— Ну откуда же мне знать? — рассмеялся я. — Расскажите.

— «Румяный поросенок», — доверительно вздохнул призрак, — какую там свиную рульку готовили, а какое темное пиво варили!

— «Румяный поросенок»? — удивился я. — А мы во время учебы часто заходили в этот трактир.

— Да ты что? — оживился призрак, — Неужели он до сих пор существует?

— Процветает, — кивнул я.

— Ой, хорошо, ах, красота, — обрадовался Акинфий Петрович.

— Вы сказали, что не хотели становиться графом, — напомнил я. — А как же это получилось?

— Да по дурости, — отмахнулся призрак. — Выпил я как-то в «Румяном поросенке» и зацепился с одним новоиспеченным баронишкой. Тогда царь Петр как раз всякую шваль баронами делал, главное, чтобы магический дар был. Все надеялся их к делу пристроить, да только ничего из этого не вышло. Ну вот мы с одним таким бароном и поругались. Слово за слово, я ему в морду, а он в полицию жаловаться побежал, стервец. Повязали меня и в участок. Хотели сослать на каторгу, а каторга, сам знаешь, не сахар.

— Не сахар, — согласился я. — И что же вы сделали?

— Ну что, пришлось мне признаться, что владею лесной магией. Так-то мы не любили об этом рассказывать. Есть у нас магия, ну и есть, кому какое дело? А тут пришлось сказать. — И что же? — с интересом спросил я.

— Пристав доложил полицмейстеру, полицмейстер самому царю, а тому так интересно стало, что он лично ко мне в камеру пришел. Если, говорит, врешь, что лесной магией владеешь, так я тебя на виселицу вздерну, а если не врешь, отпущу и щедро награжу.

Призрак сурово поглядел на меня.

— А мне зачем врать? Я царю Петру все рассказал без утайки. Лодку свою ему показал и даже прокатил его по заливу. Ох, какая у меня лодка была, — снова вспомнил призрак, — на самую крутую волну взлетала, как чаечка. Царю так понравилось, что забрал ее у меня. Сам, говорит, буду кататься. А мне предложил выращивать ему корабельное дерево — он тогда как раз флот строить собирался. Или, говорит, выращивай дерево, или пойдешь на каторгу до конца жизни. Ну куда мне деваться? Пришлось согласиться, тем более что Петр Алексеевич щедро платить пообещал. На рыбе-то я бы такие деньги не выручил.

— И графский титул он вам сразу пожаловал? — усмехнулся я.

— Ну, не сразу, — ответил Акинфий Петрович, — но пожаловал. А на кой, черт, мне этот титул? Я к нему никогда всерьез не относился. Честно тебе скажу, господин Тайновидец, я уже и графом стал, и усадьбу построил, а так до конца жизни больше всего любил в «Румяном поросенке» гулять.

Я улыбнулся. Призрак первого графа Сосновского подкупил меня своей простотой.

— Вы помните своего потомка, Валентина Сосновского? — поинтересовался я.

— Да откуда? — искренне удивился призрак. — Ты знаешь, сколько у меня этих потомков? Думаешь, я всех могу запомнить? Что за Валентин?

— Но Ивана-то Сосновского вы помните?

— Ивана помню. Говорю же, хороший парнишка был.

— Ну вот, — кивнул я, — а Валентин Сосновский был его старшим братом. Это он должен был унаследовать ваш родовой дар, но Сосновский лес принял не его, а Ивана.

— А ты откуда это знаешь? — недоверчиво прищурился призрак.

— Один местный ворон показал мне это во сне, — честно сказал я.

Наверное, мои слова звучали неправдоподобно. Но Акинфий Петрович понимающе кивнул.

— Знаю я этого ворона. Он часто на кладбище прилетает. Непростая птица. Ему верить можно.

— Не хочу вас расстраивать, — с сожалением сказал я, — но придется. Дело в том, что Валентин Сосновский от злости убил своего брата Ивана. Наверное, надеялся все же получить ваш родовой дар.

— Вот стервец, — пробормотал Акинфий Петрович.

— Но дар он так и не получил, — утешил я старого призрака. — Дар перешел к сыну Ивана. Думаю, что сын был незаконнорожденным, поэтому никто из Сосновских про него не знал. Как вы думаете, мог призрак Валентина Сосновского остаться в этом мире и вселиться, скажем, в управляющего, который сегодня поджег лес? Мог Валентин Сосновский подарить управляющему свой магический дар? Я имею в виду не родовой, а личный. Валентин Сосновский был магом огня.

— Не могло такого быть, — уверенно заявил Акинфий Петрович. — Если этот гад и остался призраком, то к лесу он на пушечный выстрел не подойдет. Кто же его сюда подпустит после такого? Уничтожат в момент. Он давно уже за Гранью, это я тебе точно говорю, а если и нет, то держится где-нибудь подальше от нашего леса.

— Понятно, — разочарованно кивнул я, — что ж, буду думать дальше. Есть у меня еще одна версия.

— Ты Николаю про этого гада Валентина не рассказывал? — встревожился призрак.

Я покачал головой.

— Пока нет.

— Вот, и хорошо, — обрадовался призрак. — С этим спешить не надо. Парень и так расстроен. Отец у него умер и наследства лишил. Да еще и родовой дар не достался. Я сам ему расскажу, по-родственному. Не возражаешь?

— Хорошая идея, — кивнул я.

— А ты, значит, Тайновидец? — хитро прищурился Акинфий Петрович.

— Да, — усмехнулся я, — так уж получилось, такой Путь мне выпал.

— Наверное, много магических тайн знаешь? — с интересом спросил предок рода Сосновских. — Ну, всякие там истории магические про волшебство. Может, расскажешь что-нибудь, а? А то мне здесь так скучно, честно говоря. Лес, кладбище и усадьба, а больше ничего. Думал себе цепи найти, ну, чтобы звенеть ими, знаешь, пугать потомков. Да где же я эти цепи возьму? Тут призрачный кузнец нужен, а у нас такого нет.

Призрак просительно уставился на меня.

Честно говоря, я был бы рад поддержать разговор с ним, но сейчас мне позарез нужно было подумать. Я не стал говорить об этом Акинфию Петровичу, чтобы не обижать его. Но предложил:

— Может быть, вам книги почитать? На свете много интересных книг. Есть и магические истории.

— Можно и книжки, — поморщился призрак, — но с людьми-то разговаривать интереснее. Слаб я на это дело, люблю людей, которые умеют интересно рассказывать.

— Кстати, у меня есть такой знакомый рассказчик, — вспомнил я про Библиуса. — Ему три тысячи лет, родился еще в Древнем Риме. Представляете, как много он повидал за это время?

— Три тысячи лет? — простодушно удивился призрак. — Да ты серьезно, что ли? Мне вот четвертая сотня пошла, и я себя уже стариком считал, а тут три тысячи лет! И что он, тоже призрак или живой?

— Живехонек, — улыбнулся я, — он настоящее магическое существо.

— Ну, надо же, — изумился Акинфий Петрович, — оказывается, еще и такое бывает.

Он через стол наклонился ко мне.

— Слушай, Тайновидец, а ты можешь меня с ним познакомить?

— Могу, — сказал я, — ничего трудного в этом нет. К тому же он говорил, что хочет повидать ваш магический лес.

— Так это же здорово! — азартно воскликнул старый граф. — Если ему магический лес нравится, тогда-то мы с ним точно договоримся. Давай, Тайновидец, зови его сюда скорее.

В этот раз я не стал резать руку, а отлично обошелся печной сажей. Обмакнул в нее палец и нарисовал на двери знак раскрытой книги. Акинфий Петрович с интересом наблюдал за мной.

— Знатная магия, — одобрительно кивнул призрак.

— Сам придумал, — гордо ответил я.

Затем толкнул дверь, просунул в нее голову и громко сказал:

— Салют, Библиус! Ты здесь?

Хранитель Незримой библиотеки, Библиус Марий Петроний, величаво стоял возле своего огромного письменного стола, над которым медленно крутился золотой глобус, украшенный драгоценными камнями.

— Салют, Александр, — ответил Библиус. — Заходи.

— Я заглянул только на минутку, — объяснил я. — На самом деле, Библиус, в этот раз я пришел, чтобы пригласить тебя на прогулку. Помнишь, ты хотел увидеть магический лес?

Глаза древнего римлянина загорелись любопытством.

— Конечно, помню, — кивнул он. — Так ты сейчас там?

— Вот именно, — улыбнулся я, — и у меня для тебя хорошая новость. Я договорился с хозяином здешнего леса, и он приглашает тебя в гости. Так что заходи.

— Прямо сейчас? — еще больше изумился Библиус.

— А чего ждать? — поторопил я его. — Мы уже сидим за столом. У нас картошка готова — ты бы знал, какая это вкуснятина.

— Нет, — покачал головой хранитель Незримой библиотеки. — Где твои хорошие манеры, Александр? Я не могу являться в гости с пустыми руками.

С этими словами он развернулся так, что полы пурпурной тоги взметнулись в воздухе, и мгновенно исчез в глубине библиотеки.

— Подожди, я сейчас, — донесся до меня его голос.

— Ладно, — ответил я, гулкой библиотечной пустоте.

Библиус вернулся буквально через минуту. Он бережно прижимал к груди большой глиняный кувшин.

— Твое знаменитое молодое вино, — понимающе улыбнулся я. — Надеюсь, ты не разбавил его сладкими водами Тибра? Призрак, в гости к которому я тебя приглашаю, судя по его словам, ценит крепкие напитки.

— Вино полагается разбавлять только в чаше, — ответил мне хранитель библиотеки. — Раньше некоторые торговцы разбавляли его прямо в кувшине, но обычно им за это отрубали их вороватые руки.

— Ничего себе у вас порядки в Древнем Риме, — удивился я.

— А как ты хотел? — ответил Библиус.

Я открыл дверь пошире:

— Проходи.

Библиус Марий Петроний вошел в дом лесничего и удивленно огляделся.

— Это совсем не похоже на землянку, — сказал он мне. — Окна есть, и печка, и потолок нормальный. Я бы и не подумал, что здесь живут дикари.

— Какие еще дикари? — обиженно пробурчал Акинфий Петрович. — Даже я в землянке никогда не жил, а мне уже четвертая сотня лет пошла. А хоть бы и в землянке! Ты знаешь, как там зимой тепло и хорошо?

Услышав эти слова, я понял, что призрак рода Сосновских и первый граф жил именно в землянке, но вслух говорить о своей догадке не стал.

— Салют, хранитель леса, — торжественно произнес Библиус.

— Привет, привет, — недоверчиво ответил призрак. — Так это о тебе говорил Тайновидец? Тебе четыре тысячи лет, и ты знаешь множество удивительных историй?

— Не четыре, а только три с половиной, — поправил его Библиус. — Но насчет историй ты не ошибся. На своем веку я повидал немало удивительного.

Хранитель библиотеки посмотрел на отварную картошку, посыпанную молодым укропом, и его взгляд вновь загорелся любопытством.

— Это что, варварская еда? — спросил он.

— Точно, — кивнул я, — варварская и очень вкусная, так что присаживайся за стол и угощайся.

Прежде чем сесть, Библиус торжественно водрузил на стол глиняный кувшин.

— Это вино? — с интересом спросил Акинфий Петрович.

— Фалернское, — кивнул Библиус, — самое лучшее.

— Нет, такого я точно не выдержу, — расстроился призрак старого графа. — Я тут от запаха картошки с ума схожу, а ты вино принес. Ну как мне его пить? Я же призрак.

— Я тебя научу, — как ни в чем не бывало, кивнул Библиус.

— Правда? — изумился Акинфий Петрович.

— Настоящие римляне никогда не лгут, — сурово ответил Библиус и покосился на меня. — Александр, в этом доме есть чаши?

— Чаш я здесь не видел, — рассмеялся я, — зато есть чашки и стаканы.

— Это подойдет, — кивнул Библиус.

Пока я искал на полках стаканы, хранитель библиотеки и Акинфий Петрович уже успели подружиться. Они болтали так непринужденно, как будто были знакомы тысячу лет, а то и дольше.

— Очень рад, что вы нашли общий язык, — улыбнулся я. — Поболтайте пока, а я выйду прогуляться, мне нужно подумать.

— Иди, иди, — не отвлекаясь от разговора, кивнул Библиус.

Я вышел на берег озера и сел на деревянную скамейку. Воздух еще пах дымной горечью после пожара. В небе раздалось знакомое карканье. Я задрал голову и увидел ворона. Ворон заложил крутой вираж и сел в траву прямо передо мной.

— Привет, — улыбнулся я.

— Кар! — ответил ворон.

Сложив крылья, ворон неторопливо прогуливался передо мной. Он был удивительно похож на одного из профессоров нашего магического лицея, так что я даже рассмеялся. На самом деле, я был очень рад ворону. Размышлять вслух куда удобнее, а для этого требуется молчаливый и внимательный собеседник. Ворон отлично подходил на эту роль.

— Похоже, Валентин Сосновский не имеет отношения к пожару, — сказал я ворону, — и пока нам неизвестно, кто за этим стоит. А что ты думаешь?

Я спросил это в шутку, но в глубине души надеялся, что ворон каким-то образом мне ответит. Самое удивительное, что так оно и вышло. Ровно в тот момент, когда я задал вопрос, ворон заметил в траве жирного земляного червяка. Червяк затаился в своей норке, высунув наружу только хвост.

Стремительным движением ворон ухватил червяка за хвост и потащил на себя. Червяк сопротивлялся, как мог. Он изо всех сил упирался в стенки своей узкой норы. Видимо, предпочитал потерять хвост, но сам остаться в живых.

Но и ворон был опытной птицей — он не тянул слишком сильно. Чуточку вытянув червя из норки, он осторожно перехватывал его клювом и снова принимался тянуть, косясь на меня блестящим глазом.

Я с интересом наблюдал за этой борьбой. Разумеется, ворон справился, он вытащил червяка из земли, подкинул в воздух и с удовольствием проглотил. А затем многозначительно посмотрел на меня и каркнул.

— Это и есть ответ? — улыбнулся я. — Ты советуешь мне ухватить червяка за хвост и тянуть осторожно, пока я полностью не вытяну его из-за норки?

Провалиться мне на месте, но ворон кивнул.

— Что ж, спасибо за совет, — изумленно сказал я, — подумаю, как им воспользоваться.

Я задумчиво почесал бровь.

— Похоже, мне придется вернуться в Столицу, чтобы найти главного виновника. Ты пока присмотришь за лесом?

Ворон согласно каркнул и покосился в сторону дома.

— Ага, — понял я, — ты присмотришь за лесом вместе с предком рода Сосновских?

Ворон еще раз каркнул, и я улыбнулся. Мы с ним отлично понимали друг друга.

— Слушай, у меня к тебе личная просьба, — доверительно сказал я ворону. — Ты можешь показать Акинфию Петровичу могилу Ивана Сосновского? Он очень хотел ее повидать.

Вспомнив об Иване, я нащупал в кармане золотой амулет в виде корабельной сосны и только сейчас понял, что так и не отдал амулет ни Николаю Сосновскому, ни Петру Брусницыну.

Ворон остался на берегу озера. Его очень интересовали вкусные и питательные насекомые, которые в изобилии прыгали, ползали и стрекотали в прибрежной траве. А я вернулся в дом.

Акинфий Петрович и Библиус о чем-то оживленно спорили. Кажется, речь шла о смуте и о княжеском роде Гораздовых.

— Да Гораздовых еще тогда всех сослали на каторгу, — азартно утверждал Акинфий

Петрович. — Никого из них в столице не осталось.

— А вот и нет, — торжествующе ответил Библиус. — Спроси у Александра. Он недавно встретился с одним из потомков княжеского рода Гораздовых, и этот потомок творил совершенно невообразимые вещи.

— Расскажешь? — заинтересовался Акинфий Петрович.

— Конечно, — кивнул Библиус. — Александр, ты не против?

— Нисколько, — рассмеялся я, — рассказывай на здоровье. Библиус, мне нужно вернуться в столицу. Но я вижу, вы не будете скучать тут без меня.

— Не будем, — заверил меня Библиус. — У нас огромные планы, хотим прогуляться по лесу и вдоволь наговориться.

Кажется, хранитель Незримой библиотеки нашел себе с моей помощью еще одного друга. Что ж, это к лучшему, решил я.

Акинфий Петрович просительно посмотрел на меня.

— Ты возвращаешься в столицу, Тайновидец? — уточнил он.

— Да, — кивнул я, — нужно же отыскать того, кто уговорил управляющего поджечь Сосновский лес.

— Это хорошее дело, — кивнул Акинфий Петрович. — Можешь выполнить одну мою просьбу?

— Смотря какую, — улыбнулся я.

— Ты ведь будешь проходить мимо «Румяного поросенка»? Не сочти за труд, загляни туда и принеси мне свиную рульку с пивом.

— Хорошо, — рассмеялся я. — Принесу. Ладно, желаю вам хорошо посидеть и отдохнуть. Приглядывайте за лесом, а ворон вам поможет.

С этими словами я толкнул дверь и вошел в Незримую библиотеку.

И с удивлением увидел, что я здесь не один. В библиотеке был Акатош. Шаман растерянно оглядывался по сторонам. Видно, он искал Библиуса и никак не мог сообразить, куда делся хранитель библиотеки.

Увидев меня, Акатош радостно улыбнулся и заговорил очень оживленно и совершенно непонятно. При этом он размахивал обеими руками, пытаясь объяснить мне, чего он хочет.

— Ты ищешь Библиуса? — догадался я.

Услышав имя Библиуса, Акатош горячо закивал.

— Он вышел погулять, — объяснил я и показал на дверь.

Акатош снова что-то залопотал, размахивая руками.

— Тебе нужно срочно его увидеть? — понял я.

Акатош опять закивал.

— Что ж, в общем-то, я знаю, где он, — сказал я, — и могу тебя к нему провести.

Честно говоря, в этот момент меня охватило некоторое сомнение. Можно ли шамана из одного мира проводить в другой мир? Не воспротивится ли этому магия? Но потом я вспомнил, что сам-то очень легко ходил по разным мирам. А чем Акатош хуже меня?

Развеяв таким образом свои сомнения, я открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой:

— Проходи.

Акатош боязливо выглянул из библиотеки.

— Александр, ты что-то забыл? — удивился Библиус.

— Нет, — ответил я, — просто привел вам еще одного собеседника. На троих кувшин вина пьется куда веселее.

Я немного запоздал с этим заявлением. На столе уже сидел ворон, а перед ним лежал особенно вкусный червяк. Видно, магическая птица тоже решила, что негоже ходить в гости с пустым клювом.