Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь

Глава 11

— Наконец-то можно заняться делом, — проворчал Никита Михайлович, запуская двигатель мобиля.

День уже клонился к вечеру. Солнце висело над самыми макушками корабельных сосен.

Наш обед несколько затянулся. Леонид Францевич добровольно взял на себя обязанности экспедиционного повара и порадовал нас изумительным жарким из кролика. Кролика эксперт умудрился купить в деревенской лавке, а овощи для жаркого раздобыл на огороде Брусницына.

— Не ворчите, Никита Михайлович, — благодушно улыбнулся Щедрин. — В жизни должно быть место удовольствиям. Иначе зачем вообще жить?

— В вашей жизни, Леонид Францевич, удовольствия занимают слишком много места, — не остался в долгу Зотов. — Скоро в нее перестанет помещаться все остальное. И что вы тогда будете делать?

— Выйду на пенсию и поселюсь в деревне, — невозмутимо ответил Леонид Францевич. — Хотя бы, вот в этой Сосновке. И буду наслаждаться жизнью. А вам придется подыскивать себе нового эксперта.

На кладбище мы поехали вчетвером. Я, Никита Михайлович Зотов, Леонид Францевич Щедрин и Николай Сосновский. Николай отлично знал родные места, да и я помнил дорогу от дома Брусницына к родовому кладбищу Сосновских.

Брусницын по своему обыкновению ушел в лес.

— Не забудьте грибы, — напомнил ему Леонид Францевич. — Особенно, лисички. С ними выйдет роскошный ужин.

Мобиль неторопливо переваливался по лесной колее, засыпанной рыжими сосновыми иголками.

— Леонид Францевич, а почему призраков всегда вызывают именно на кладбище? — с любопытством спросил я эксперта.

Щедрин был не только любителем вкусно поесть и прекрасным магическим экспертом, но и опытным некромантом. Именно он должен был вызвать призрак недавно умершего графа Сосновского.

— Не только на кладбище, — к моему удивлению, ответил Щедрин. — Дело в том, что призраки часто привязываются к своей могиле. Первое время они воспринимают ее как свой дом. Но призрак убитого может появляться там, где его убили, или в каком-нибудь другом месте, к которому он особенно привязан.

Леонид Францевич вспомнил что-то забавное и оживился.

— Помните призрак того древнего грека, Никита Михайлович? — спросил он Зотова.

Зотов что-то проворчал, не отрывая взгляд от дороги.

Щедрин благодушно рассмеялся

— Как его звали? Диоген, кажется?

Эксперт повернулся ко мне.

— Этот древний грек был удивительным образом привязан к своей бочке. Только возле нее и соглашался появляться. Кстати, где теперь эта бочка, Никита Михайлович?

Зотов заметно помрачнел.

— Думаете, я помню? — буркнул он. — Кажется, до сих пор стоит в подвале управления Тайной службы.

— Нехорошо, Никита Михайлович, — мягко упрекнул его Щедрин. — Не стоит так обращаться с призраками.

— По крайней мере, в подвале управления бочку не мочит дождем, и в нее не заглядывают любопытные горожане, — не растерялся Никита Михайлович. — Наверняка, призраку там удобнее, чем на улицах Столицы. К тому же, ни один сотрудник Тайной службы не додумается заквасить в этой бочке капусту.

— Значит, призрак не обязательно появляется возле своей могилы, — удивился я. — И что мы будем делать, если граф Сосновский не появится?

— Попробуем вызвать призрак на месте его смерти.

Леонид Францевич покосился на Николая Сосновского:

— Где преставился ваш батюшка?

— У себя в спальне, — мрачно ответил Сосновский, — в нашем загородном имении.

— Вот, там и попробуем с ним поговорить, — добродушно кивнул эксперт. — В том случае, если призрак вообще появится. Вы ведь знаете, Александр Васильевич, что призраками становятся далеко не все. Большинство после смерти сразу уходит за Грань. И оттуда их уже не дозваться.

— Будем надеяться, что нам повезет, — кивнул я. — А призрак обязательно говорит правду?

— Ну что вы, Александр Васильевич, — рассмеялся Щедрин. — Призраки точно такие же люди, как и мы с вами, только тела они не имеют. Зато все человеческие недостатки всегда при них. Разумеется, призрак может соврать или промолчать, особенно если речь идет о совершенных им преступлениях. Призрака нельзя привлечь к ответственности, но это не значит, что он будет хвастаться своими злодеяниями.

— А есть какой-то способ убедить призрака говорить правду? — уточнил я.

— Магического способа нет, — покачал головой Щедрин. — Зеркальным зельем призрака не напоить. Все зависит от того, насколько хорошо вы умеете разговаривать с призраками. Хотя в нашем случае можно кое-что попробовать.

Леонид Францевич замолчал и глубоко задумался.

Я с удивлением покосился на него. Молчаливый и задумчивый эксперт не вписывался в мое представление о мире.

На кладбище было тихо. Легкий ветерок едва заметно шевелил высокую траву. Неподалеку громко квакала лягушка — наверное, ей было одиноко, и она искала себе компанию.

Неподвижно возвышались, вросшие в землю, гранитные плиты надгробий. Над ними, словно часовые, стояли старые корабельные сосны.

Я заметил, что Николай Сосновский не сводит взгляд со своего загородного дома.

Я хорошо понимал его состояние, ведь Николай считал этот дом своим. Здесь он родился, вырос и провел почти всю свою жизнь. Я тоже посмотрел на дом.

В вечернем свете сказочный терем выглядел притихшим и таинственным. Казалось, он наблюдает за нами черными провалами окон.

— Готовьте ваш ритуал, Леонид Францевич, — распорядился Зотов. — И постарайтесь побыстрее.

— В некромантии спешить нельзя, Никита Михайлович, — улыбнулся Щедрин. — Все нужно подготовить тщательно. Да и торопиться нам некуда. Чем ближе к ночи, тем охотнее выйдет призрак.

Леонид Францевич повернулся ко мне.

— Александр Васильевич, а вы не хотите сами провести ритуал?

— Так ведь я не умею, — удивился я.

— А я вам все подскажу, — стоял на своем Щедрин.

— Это еще зачем? — нахмурился Зотов.

Леонид Францевич с добродушной улыбкой посмотрел на него.

— Никита Михайлович, вы помните, что именно Александр Васильевич нашел в лесу могилу? Лес пропустил его в свое магическое пространство, а это многое значит.

Эксперт аккуратно постучал пальцами по ближайшему надгробию.

— Этот лес неразрывно связан с родом графов Сосновских. Он поможет Александру Васильевичу призвать покойного графа. А заодно убедит призрака быть откровенным.

— Что-то слишком сложно, — проворчал Никита Михайлович.

— Ничего сложного, — покачал головой Щедрин, — я уверен, что Александру Васильевичу нужно попробовать. Тем более, с его-то даром Тайновидца. Неизвестно, что из этого получится. Но непременно что-нибудь интересное.

— Ну, хорошо, — согласился Зотов и ехидно покосился на меня. — Вот теперь вы и станете некромантом, господин Тайновидец, А там и до запрещенной магии недалеко, и я наконец-то с чувством глубокого удовлетворения запру вас в камеру.

— Ну и шутки у вас, Никита Михайлович, — рассмеялся я.

— Так вы согласны, Александр Васильевич? — спросил Щедрин.

— Когда это я отказывался попробовать что-то новенькое, —улыбнулся я. — Рассказывайте, что нужно делать.

К подготовке ритуала некромантии Леонид Францевич Щедрин подошел очень обстоятельно. Первым делом он внимательно оглядел тропинки вокруг надгробий. — Гляди-ка, сколько здесь полыни, — одобрительно пробурчал эксперт себе под нос.

Затем сорвал жесткий ребристый листок, растер его в пальцах и понюхал.

— Эх, точно полынь, горечью пахнет.

Он с интересом посмотрел на Николая Сосновского.

— Скажите, а раньше ваши предки не появлялись в виде призраков? Может, соседей беспокоили, или потомков?

— Не припомню, — мрачно ответил Сосновский.

— Наверняка появлялись, — убежденно кивнул Щедрин. — Недаром же здесь какой-то предусмотрительный человек посадил здесь столько полыни. Вот и хорошо, значит сушеная трава нам не понадобится. Призрак никуда не сможет от нас сбежать.

Затем Леонид Францевич достал из мобиля несколько связок чеснока и раздал их нам.

— Наденьте на шеи, — сказал эксперт, — и не снимайте. Только потом не забудьте вернуть. Чеснок нам пригодится за ужином.

Я надел на шею связку сушеного чеснока. Чесночные бусы были похожи на праздничный наряд дикаря. Я вспомнил Акатоша и весело улыбнулся.

А ведь Библиусу наверняка было бы интересно поучаствовать в ритуале вызова призраков. К тому же, я обещал провести хранителя Незримой библиотеки в Сосновский лес.

Я даже оглянулся, но вокруг не нашлось ни одной двери. Только ворота загородной усадьбы Сосновских, но они были крепко-накрепко заперты.

Ладно, вызову Бибилуса в другой раз, когда поблизости не будет мрачного Никиты Михайловича. А то с начальника Тайной службы станется припомнить Библиусу, как мы прятали свиток Чистого Листа.

Тем временем Леонид Францевич достал из кармана пузырёк с каким-то зельем и протянул его мне.

— Это зелье вызова призраков, — объяснил он. — Взболтайте его хорошенько, Александр Васильевич. Затем выльете на нужную могилу. Помните, как мы с вами делали на Смоленском кладбище?

Разумеется, я помнил. Именно на Смоленском кладбище я впервые имел удовольствие наблюдать за работой некроманта.

Мы тогда охотились за темным мастером снов Тимофеем Градовым. Именно его призрак мы хотели вызвать и допросить. В тот раз у нас ничего не вышло, но это совсем другая история.

Я взял пузырек с зельем и принялся трясти его.

— Взбалтывайте лучше, — кивнул Щедрин. — Все компоненты зелья должны тщательно смешаться.

Сам он тем временем достал из мобиля несколько свежих деревянных колышков. Колышки были хорошо заострены, и Щедрин воткнул их в землю неподалеку от свежей могилы.

— А это зачем? — удивился я.

— Осиновые колья, — небрежно объяснил Леонид Францевич. На случай, если покойник окажется вурдалаком.

Николай Сосновский при этих словах побледнел, стиснул зубы, но промолчал.

— В нашей работе, Александр Васильевич, нужно быть готовым ко всему, — добродушно объяснил эксперт.

Он покосился на Зотова, который нетерпеливо прохаживался вдоль могил.

— Помните, Никита Михайлович, как мы с вами одного румынского графа допрашивали? Интересная история тогда получилась, господа. Городовые обнаружили в заброшенном доме покойника. И, что удивительно, покойник не на полу лежал, а не в постели, а в гробу.

Руки на груди сложены, лицо спокойное, глаза закрыты, будто и не умер, а просто спит. А в кармане у него нашлись документы на имя румынского графа.

Леонид Францевич комично развел руками.

— Ну, что тут поделать? Привезли покойника ко мне в лабораторию, и решили мы с Никитой Михайловичем его допросить, чтобы узнать, сам он умер или помог ему кто.

А дело было вот как сейчас, поздно вечером. Ну и пока я призрак покойника вызывал, полночь наступила. Тут-то румынский граф и показал себя во всей красе. Очнулся подлец, и выскочил из гроба. Сам бледный, клыки огромные, и давай на нас с Никитой Михайловичем бросаться. Вампир оказался, представляете? А у нас, как на грех, осиновых кольев под рукой не было. Кто же знал, что граф вампиром обернется?

— И что же вы сделали? — с интересом спросил я.

— Ну, пришлось упокоить его подручными средствами.

С этими словами Леонид Францевич достал из мобиля небольшой топорик. Лезвие топорика в сгущающихся сумерках таинственно блеснуло серебром.

— Вот это самое подручное средство, — сказал Щедрин, подбрасывая топорик в руке.

Затем положил его на ближайшую надгробную плиту.

— Леонид Францевич, долго еще? — еле сдерживая раздражение, спросил Зотов. — Вы до утра собрались на этом кладбище веселиться?

— Все уже готово, Никита Михайлович, — благодушно успокоил его Щедрин. — Сейчас Александр Васильевич зелье на могилу выльет, нужные заклинания прочитает, и начнем. А вы, на всякий случай, отойдите подальше. Уж больно вид у вас грозный, испугаете призрака, и откажется он с нами разговаривать.

Все время, пока мы готовились к ритуалу, Николай Сосновский держался в стороне от нас. Молодой граф выглядел мрачно, молчал, не отвечая на мои вопросы. Он засунул руки в карманы и втянул голову в плечи, как будто его знобило.

Закончив взбалтывать зелье вызова призраков, я подошел к нему.

— Коля, я вижу, тебе не по себе от того, что здесь происходит. Я ни на чем не настаиваю, но, может быть, тебе лучше подождать в мобиле?

Сосновский благодарно взглянул на меня.

— Ты прав, Саша, мне не по себе, — признал он, — но я останусь. Я хочу посмотреть в глаза отцу, хочу спросить его, почему он лишил меня наследства.

— Я обязательно узнаю это у него, — пообещал я, — тебе не нужно разговаривать с ним самому. Мне кажется, это слишком тяжело для тебя.

— Александр Васильевич прав, — согласился Зотов. — Я понимаю ваши чувства, Николай Дмитриевич. Но я должен быть уверен, что вы сможете держать себя в руках. Ваша ссора с отцом может затруднить нам расследование.

— Я смогу сдержаться, — пообещал Сосновский. — Но я должен сам спросить его.

— Хорошо, — помедлив, согласился Зотов.

Багровая полоса заката протянулась на западе. На мгновение мне показалось, что это лес полыхает небесным пламенем. На востоке из-за деревьев выглянула любопытная луна.

На вечернем небе она была похожа на бледного призрака.

Наверное, луне тоже было интересно посмотреть на то, что мы делаем.

— Начинайте церемонию вызова, Александр Васильевич, — сказал мне Щедрин. — Вылейте зелье на могилу и позовите призрака.

— А есть какие-то точные формулировки? — поинтересовался я.

— Нет, — покачал головой Леонид Францевич, — просто позовите того, с кем хотите поговорить.

— Хорошо, — кивнул я и пошел к могиле графа Дмитрия Валентиновича Сосновского.

Я осторожно вылил зелье на могильный холм, и оно мгновенно впиталось в рыхлую землю.

— Граф Дмитрий Валентинович Сосновский, — четко произнес я, — мне нужно с вами поговорить. Явитесь.

Немного подождал и повторил:

— Граф Дмитрий Валентинович Сосновский, явитесь.

Ничего не произошло. Все так же дул теплый летний ветерок, в лесу чирикала какая-то запоздалая птица.

Я растерянно оглянулся на Леонида Францевича.

— Зовите еще, — кивнул эксперт. — Повторяйте заклинание до тех пор, пока призрак не придет.

— Граф Дмитрий Валентинович Сосновский, — громче повторил я. — Прошу вас явиться.

Мне уже начало казаться, что у меня нет никакого таланта к некромантии, и придется уступить место опытному специалисту.

— Граф Сосновский, явитесь, — теряя надежду, в четвертый раз повторил я.

Тут-то все и случилось. Внезапно налетел порыв холодного ветра. Он был таким сильным, что корабельные сосны вокруг могил жалобно застонали.

Пригоршня колючей сосновой хвои полетела в меня, и я едва успел прикрыть глаза. Мне показалось, что закат мгновенно померк, темнота вокруг сгустилась, а ветер стал еще холоднее.

— Ну, и какого черта вам нужно? — ворчливо спросил кто-то за моей спиной.

Я быстро обернулся.

Над красноватой гранитной плитой соседнего надгробия витал полупрозрачный силуэт. Это был старик в длинном старомодном кафтане. У призрака была седая борода, а кафтан отливал лунным светом. Кроме того, на широком поясе призрака висела длинная шпага.

На моих глазах призрак легко опустился на могильную плиту, непринужденно болтая в воздухе полупрозрачными ногами, обутыми в высокие сапоги. При этом рукоять шпаги отчетливо звякнула о гранит.

Затем потусторонний гость требовательно посмотрел на меня:

— Кто вы такие, господа? И что делаете на родовом кладбище графского рода Сосновских?

Зотов шагнул к нам, но Леонид Францевич остановил его быстрым движением руки.

— Подождите, Никита Михайлович! Пусть Александр Васильевич сам поговорит с нашим гостем.

На мой взгляд, явившийся призрак не был похож на недавно почившего графа. Возраст не тот, да и одет он был слишком старомодно.

— Добрый вечер, — вежливо кивнул я призраку. — Я граф Александр Васильевич Воронцов. А кто вы?

— Граф Сосновский, разумеется, — усмехнувшись, ответил призрак. — Акинфий Сосновский.

Я оглянулся на Николая, который стоял за моей спиной.

— Это наш пращур, — сдавленным голосом сказал Николай. — Предок нашего рода. Первый граф Сосновский.

— Понятно, — удивленно кивнул я. — Кажется, по неопытности я что-то напутал с ритуалом.

Первый граф Сосновский, надо же! Получается, он самого царя Петра знал? Интересно будет расспросить призрака о тех временах.

И снова повернулся к призраку.

— Прошу нас извинить, ваше сиятельство. Мы не собирались тревожить ваш покой. Всего лишь хотели поговорить с графом Дмитрием Сосновским, вашим потомком.

— А что он натворил? — с любопытством спросил призрак. — Наверняка, учудил что-то невообразимое, раз по его душу некроманты пожаловали. Кстати, у вас есть разрешение на некромантию, или вы тут тайком колдуете?

Никита Михайлович Зотов шагнул вперед.

— Все необходимые разрешения у нас есть, — сказал он. — Я полковник Зотов, глава Имперской Тайной службы. Ритуал проводится с моего ведома.

— Вот оно как, — прищурившись, протянул призрак. — И с чего это Тайная служба охотится на графов Сосновских?

— Этого я вам сказать не могу, — покачал головой Зотов. — Есть настоятельная необходимость поговорить с Дмитрием Валентиновичем, это все, что вам нужно знать. Если вы можете его позвать, прошу вас это сделать.

— Не слишком-то вы любезны, — проворчал призрак. — Так с чего бы мне оказывать вам услугу? Сами и зовите, а я посмотрю.

Он поудобнее устроился на могильной плите, явно намереваясь полюбоваться нашими стараниями.

Зотов нетерпеливо фыркнул.

— Темнеет, — сказал он. — А мы так и не вызвали нужного свидетеля. Господин Тайновидец, ваша попытка была хороша. Но теперь, Леонид Францевич, беритесь-ка за дело самостоятельно.

— Колдуйте, — одобрительно кивнул призрак. — А только Дмитрия вы все равно не вызовите. Не явится он, сколько ни старайтесь.

— Почему? — нахмурился Зотов. — Дмитрий Сосновский ушел за Грань?

— Сами и догадайтесь, — невежливо ответил призрак. — Вы же из Тайной службы.

Зотов покосился на Щедрина.

— Как вы считаете, Леонид Францевич, не пора ли пустить в дело осиновый кол?