Сын серой смерти (Рейн 8)

Глава 8

— Тварь, — пробормотал Семарес, глядя то на трупы своих людей, то на пустую теперь гладь озера. — Мерзкая тварь…

— Но что именно за тварь? — уточнил я задумчиво, все еще не до конца отойдя от своей отрешенности.

Семарес уставился сперва на меня, потом в ту сторону, куда отъехал советник. Да, точно — из нас троих только Райхан Сирота понял, с кем мы столкнулись, потому что обычной Благой Сестрой эта девушка не была. Если она вообще входила в орден. Да и в целом — если являлась человеком.

Советник, судя по его усмешке, нашего появления ждал.

— Кто она? — потребовал Семарес, едва мы к нему приблизились. — Объясни!

Советник вопросительно поднял брови, и Семарес, после короткой паузы, нехотя поправился:

— Прошу господина Сироту объяснить его предыдущие слова.

— Не могу утверждать, что знаю, кто она. Скорее, догадываюсь, — проговорил советник с фальшивой скромностью. — Вот только какая мне выгода вам что-то рассказывать?

— Ну конечно, когда бы Райхан Сирота делал что-то без личной выгоды, — неприязненно бросил Семарес. — Что вы хотите взамен?

— Сущую мелочь, — отозвался тот подчеркнуто любезным тоном. Как мне показалось, раздражение магистра его весьма забавляло. — Амулет для управления лошадьми. А то мне ужас как надоело тащиться в вашей компании.

— Будет вам амулет, — буркнул Семарес. — Ну?

Советник щелкнул пальцами, и руны от подслушивания вспыхнули вокруг нас в воздухе. Интересный способ.

— Хвастун, — пробормотал себе под нос Семарес недовольным тоном. Ага, значит он так не мог.

Советник сделал вид, будто ничего не услышал.

— Ну, с чего начать… — протянул он.

— Что это за девка? Как у нее получилось убить моих парней? И уйти по воде? — прервал его Семарес.

— Ну, во-первых, не совсем девка. Или вообще не девка, — поправил его советник.

— Демоница?

— Вряд ли. Я бы сказал, что родилась она все же человеком. А вот кем она стала…

— И кем же она стала? — сквозь зубы процедил Семарес.

Чем дальше, тем больше во мне росло подозрение, что Райхан Сирота растягивал объяснение намеренно, желая разозлить магистра.

— Хм… Кем стала? Жрицей? Одержимой? Воплощенным сосудом? — риторически вопросил советник.

— Чьей жрицей? К чему вы ведете? — Семарес явно понимал не больше моего.

Хотя у меня промелькнула мысль, которая, пожалуй, могла бы объяснить слова советника. Что если Янли на самом деле служила Великому Древнему, а в клетку забралась сама, ощутив наше приближение?

Но нет, тут определенно не сходились концы. Она ведь ответила на мой вопрос о том, как оказалась у демонопоклонников, а ложь я бы почуял…

— Всё ведь очевидно, — советник насмехался уже открыто. — Ладно он, — тут последовал кивок в мою сторону, — ему не понимать простительно. Но, право, я не думал, что Церковь скрывает эту информацию даже от своих старших магистров.

— Скрывает информацию о чем? — Семарес уже почти рычал.

— О павших богах, естественно.

Я моргнул. Потом еще раз. Это было определенно что-то новое.

То есть новое для меня, а вот Семарес, судя по выражению его лица, наконец понял, о чем советник говорит. После чего оба посмотрели в мою сторону — советник усмехаясь, Семарес хмурясь. И вид у Семареса в целом стал такой, словно он срочно пытался придумать способ, как заставить меня забыть то, что я только что услышал.

— Будьте добры, объясните подробнее про этих богов, господин Сирота, — сказал я вежливо, игнорируя Семареса.

Советник широко улыбнулся, явно наслаждаясь расстроенным выражением, появившимся на лице магистра.

— С удовольствием объясню. Ты ведь помнишь, как человечество вообще появилось здесь? — он широким жестом обвел всё то, что нас окружало.

Я кивнул. Да, пять тысяч лет назад наши далекие предки под предводительством первого аватара Пресветлой Хеймы высадились на побережье материка, вся северная часть которого впоследствии стала человеческой Империей, а его прежние обитатели, демоны, либо погибли, либо были вытеснены на территорию, которую мы ныне зовем Темным Югом.

— Так вот, — продолжил советник, — а задумывался ли ты о том, почему именно тогда богиня воплотилась впервые? И что было прежде?

Я нахмурился.

— Хроник о том периоде не сохранилось.

— Официально признанных хроник не сохранилось, — поправил он меня, — а вот неофициальных полно. Личные дневники, судовые журналы, клановые и храмовые записи — и немалая часть всего этого находится в знаменитых архивах Обители, тщательно сохраненная под десятками слоев рунной защиты.

Так вот, из всех этих неофициальных записей картина вырисовывается довольно любопытная — до того, как на помощь человечеству пришел первый аватар Пресветлой Хеймы, это самое человечество богиню не знало вовсе. Вместо того оно поклонялось десяткам самых разных божеств, больших и малых, слабых и сильных, строило им храмы и исправно приносило жертвы. Вот только, когда человечеству стала угрожать гибель, никто из этих богов помочь не смог — или же не захотел.

— Бесполезные паразиты, — зло процедил Семарес. — Пресветлой Хейме следовало их всех уничтожить.

Похоже, магистр смирился с тем, что эту информацию от меня скрыть не удалось.

— Возможно и следовало, — не стал спорить советник. — И она явно могла, но по ведомым только ей причинам не стала. Вероятно, не посчитала их достаточно серьезной угрозой. Или же не пожелала отвлекаться от своей главной цели — спасения человечества. Так или иначе, некоторая часть этих павших богов до сих пор обитает в наших слоях этера — ищет себе служителей, принимает моления, наказывает и награждает, однако пытается при этом избегать внимания Церкви.

— Потому что они слабы? — уточнил я.

— Слабость — понятие относительное. Павшие или нет, они все еще боги, и как таковые сильнее отдельно взятых людей или демонов. Даже самые сильные маги не смогут павшего бога развоплотить или лишить привязки к человечеству, а вот аватар богини при следующем пришествии это сделает легко.

— То есть они боятся привлечь к себе внимание не столько Церкви, сколько самой Пресветлой Хеймы?

— Верно.

— И эта Янли…

— Служит такому павшему богу. А может даже является его воплощенным сосудом.

— Его аватаром?

Советник покачал головой.

— Нет. Аватары с самого рождения содержат в себе божественную суть. А воплощенный сосуд становится таковым уже во взрослом возрасте. Павшие боги обещают очень многое тем, кто согласится принять их суть, вот только они обычно умалчивают, что душа будущего сосуда будет ими поглощена.

— В чем тут отличие от одержимости?

— Воплощенный сосуд у божества может быть лишь один, и он намного сильнее, чем обычный одержимый. По сути, это и есть само павшее божество, но ограниченное человеческим телом, его разумом и памятью.

Несмотря на отрицание советника, по описанию это всё звучало очень похоже на аватара — а аватары были невероятно могущественны. Хотя, конечно, никакой павший бог не мог сравниться по силе с Пресветлой Хеймой.

— Вы упомянули, что Янли могла быть жрицей, — напомнил я.

Советник кивнул.

— Жрецы у павших богов послабее, чем воплощенные сосуды, и их может быть несколько.

— И почему я никогда о павших богах не слышал?

Советник хмыкнул и кинул насмешливый взгляд в сторону Семареса.

— Во-первых, Церковь любит притворяться, будто никаких павших богов не существует. Во-вторых, они и сами сидят тихо. За последние пару веков, например, я не припомню ни одного их появления.

— И кто из этих павших богов мог послать Янли? — спросил я.

Советник пожал плечами.

— Я что, похож на пророка? Если кто и может ответить на этот вопрос, то разве что ты.

— Я?

— Ты единственный из нас, кто способен видеть в слоях этера, где живут павшие.

Хм, любопытно. Правда, я понятия не имел, как это проявлялось на практике.

— И если эти боги обычно прячутся, то почему сейчас кто-то из них поступил иначе? Разве не логичней было бы для Янли продолжать притворяться обычной девушкой, а потом тихо исчезнуть?

— Я же сказал, что не пророк, — с легким раздражением отозвался советник. — Хотя, если подумать… Представь, что есть некий лес, территория в котором примерно поровну поделена между двумя великими хищниками. Но помимо них там живут и хищники мелкие, которые великим на один укус. Мелкие постоянно прячутся, но если великий хищник вдруг куда-то пропал, или хотя бы надолго заснул, то вся мелочь вылезает наружу…

— Ты! Как ты смеешь так непочтительно говорить о Пресветлой Хейме! — взорвался Семарес. — Еретик!

Советник бросил на него насмешливый взгляд.

— То была метафора, магистр. Но Достойному Брату, конечно, простительно не знать, что метафора есть всего лишь образное обозначение…

— Я знаю, что такое метафора! — прервал его Семарес, кипя от злости, и мне подумалось, что еще немного — и тут случится спонтанная магическая дуэль.

— Благодарю за объяснение, господин советник, я всё понял, — произнес я торопливо.

Понять было действительно несложно. А еще в памяти у меня всплыла услышанная у шибинов информация о том, что нового Верховного Дана на Темном Юге нет уже полгода потому, что их бог не дает своего благословения. А вот почему — никто не знает.

Если следовать метафоре советника, то «великий хищник» той части «леса», где живут демоны, сам Восставший из Бездны, «пропал» или «надолго заснул», потому и мелочь — павшие боги — стала поднимать голову. И если советник прав, то появление Янли — только начало.

Кроме того, его рассказ натолкнул меня на еще одну мысль.

— Господин советник, а эти павший боги были только у человечества? Или, до появления Восставшего из Бездны, демоны тоже поклонялись каким-то иным сущностям?

Райхан Сирота негромко хмыкнул.

— Тут ты верно догадался — да, свои павшие боги были и у демонов.

— И Восставший из Бездны их тоже не стал уничтожать? Как и Пресветлая Хейма?

— Верно. Видать, счел их в чем-то полезными.

— А павшие боги демонов могут искать себе паству среди людей?

— Почему бы и нет? — советник пожал плечами.

У меня мелькнула мысль спросить, когда именно он понял, что Янли из себя представляет, но я удержался. Если советник каким-то образом распознал не совсем человеческую суть девушки с самого начала и промолчал, а сейчас бы в этом признался — а он мог, чисто из вредности — то дуэль у него с Семаресом точно бы случилась. Вот только я был уверен, что победителем из этой дуэли вышел бы не магистр.

А поскольку дуэли магов подобного уровня вряд ли заканчивались с пролитием первой крови, мне совсем не улыбалось объяснять Теагану, как вышло, что его дядя искалечился, а то и вовсе погиб. Не говоря уже о том, какой бы конфликт после подобного разгорелся между светской властью Империи и Церковью.

— Благодарю, — сказал я. — У меня больше нет вопросов.

Советник вопросительно посмотрел на Семареса, который нехотя кивнул и проговорил:

— У меня тоже. Я распоряжусь насчет амулета.

До столицы мы добрались поздно вечером и, к счастью, без новых приключений. Советник, как и хотел, отправился со своим отрядом по другой дороге, едва получил амулет. Сообщать нам куда и зачем он, конечно, не стал.

Семарес явно предпочел бы ехать оставшуюся часть пути в молчании, но я не собирался впустую терять многие часы дороги и заставил его продолжать рассказывать о ментальном допросе. О павших богах я его тоже спросил, но оказалось, что ни с ними лично, ни с кем-либо, с ними связанным, Семарес никогда не сталкивался, а о самом их существовании узнал только когда принял должность старшего наставника своего ордена.

В имении Аманы ее самой не оказалось — в императорском дворце шел торжественный прием в честь именин монарха, и все главы кланов, находившиеся в столице, должны были присутствовать. Так что встретил меня только Бинжи, выглядевший очень расстроенным.

— Ты должен был взять меня с собой!!! — выпалил он, едва меня увидел.

— Там было опасно, — возразил я. Идея потащить подростка с собой в логово иномирного демона, естественно, даже не приходила мне в голову.

— Именно что опасно! А если бы тебя снова убили, кто бы тебя воскресил⁈

Я уставился на Бинжи.

— Думаешь, ты бы сумел? В смысле, во второй раз?

— Конечно. Теперь я уже знаю, как это делается, — и тут же испуганно добавил: — Но ты все равно должен быть осторожен и не умирать! Слышишь? Пообещай!

— Ага, обещаю быть осторожным, — согласился я. Умирать во второй раз мне тоже совсем не хотелось.

На следующее утро, едва я проснулся, оказалось, что из Обители прислали гонца с посланием. Меня ждали там в «удобное для меня время». Мне не нужно было читать подпись, чтобы понять, что послание пришло от Теагана, поскольку Таллис выбрал бы время сам.