Сын серой смерти (Рейн 8)

Глава 27

Вспышка ярости, которую при этих словах я ощутил, оказалась точно такой, как та, вчерашняя, превратившая Янли в пыль. Но прежде, чем серые нити вырвались на волю, перед мысленным взором у меня промелькнуло лицо Таллиса и его предупреждение: «никаких удивительных совпадений».

Будет… Будет очень сложно объяснить, куда из закрытой комнаты делся император…

Чтобы оправдаться, придется провозгласить себя посланником…

Как невовремя…

Я стиснул зубы, борясь с нитями, которые очень хотели получить новую жертву. Загнать их назад оказалось намного сложнее, чем вызвать, но я все же сумел.

А если… Если назвать императора одержимым?

Нет, не выйдет, слишком поздно. Таллис просто не поверит. Он прекрасно понимает, что, будь император действительно одержим, я бы сразу ему сообщил. А раз не поверит, то будет меня ждать допрос у Братьев Вопрошающих, после чего наружу выплывет то, что мне рассказывать совсем не хотелось. Забыть реальные факты я мог, но не мог заменить их выдумкой, а значит, мои ответы, полные пробелов, будут выглядеть слишком подозрительно.

— Что-то не так? — услышал я голос императора.

Все было не так. Однако следовало как-то объяснить мою реакцию — поскольку от нейтрального выражения на моем лице явно не осталось и следа.

— Вы ведь уже женаты! — выпалил я первое возражение, которое пришло в голову.

— А, вот оно что, — с облегчением в голосе произнес император. — Так я разведусь! У нас с ее величеством с самого начала был обычный договорный брак, без каких-либо чувств. Ну и потом как-то тоже… не срослось. Моя нынешняя супруга будет только рада, она сама уже много раз заговаривала о разводе. При взаимном согласии это дело быстрое.

Император не лгал.

Но зачем ему вообще было сообщать мне о своих матримониальных планах?

Когда я задал этот вопрос вслух, лицо императора приобрело задумчивое выражение.

— Насколько мне известно, Амана Дасан высоко тебя ценит и прислушивается к твоим советам. И, конечно, такой разумный молодой человек, всего за месяц сумевший стать своим среди высших иерархов Церкви, понимает, как полезен будет для его клана и для него лично брак его двоюродной сестры с правящим монархом. — Голос императора практически сочился сахарной патокой.

Он что, хотел, чтобы я уговорил Аману выйти за него замуж⁈

Но из этого следовало…

— То есть Амана своего согласия не дала?

Император чуть поморщился.

— Уверен, это лишь вопрос времени.

Значит, не согласилась!

У меня словно камень с сердца свалился. Ну, не весь камень, а его большая часть. Идея, что император за Аманой ухаживал, а то, может, и вовсе пытался принудить, мне продолжала сильно не нравиться.

Так-то, если подумать, ее неожиданный поспешный отъезд в корневые земли Дасан очень напоминал бегство.

— А вы знаете, Ваше Величество, что все урожденные аль-Ифрит заключают браки только по любви? — спросил я.

— Конечно! — в голос императора вернулся энтузиазм. — И это замечательно, потому что я Аману как раз люблю! Да и как в нее возможно не влюбиться? Красавица и умница, так великолепно воспитана и мила! Не сравнить со всеми этими пустоголовыми жадными вертихвостками, которые вьются вокруг трона.

Это он явно про своих многочисленных фавориток сказал.

То, что Амана была несравненна, я знал и так. Но мне совсем не нравилось, когда об этом говорил другой мужчина, вдобавок с собственническими нотками в голосе. И еще. Не знаю уж, был ли он действительно влюблен или ему так лишь казалось, но в свои слова он верил.

— Заранее прошу прощения, Ваше Величество, но я должен сказать кое-что откровенно…

Император вопросительно поднял брови.

— Нет никакой гарантии, что Амана сможет родить вам ребенка. Более того, я почти уверен, что ничего не получится — проклятие на вашем клане слишком сильно.

У моего собеседника неприязненно дернулся угол рта.

— Далия про проклятие рассказала?

— Да. Но это не секрет, все Старшие кланы знают.

Император отвел взгляд в сторону и некоторое время молчал.

— Даже если общих детей у нас не будет, я все равно хочу взять Аману в жены. Удочерим кого-нибудь из племянниц, в конце концов. Вот, самую младшую, например. Ей сколько, четыре? Удочерим, вместе воспитаем. Станет после меня императрицей.

Это он про малявку Тею, значит. Можно подумать, Хеймес и Далия согласились бы отдать своего ребенка!

Однако император опять верил в то, что говорил. Проклятие! Он и впрямь серьезно на все это настроился.

— Ты не одобряешь мое сватовство, — после паузы проговорил император. — Почему?

— Мне сложно представить Аману замужем, — отозвался я, мысленно добавив: «за кем-то, кроме меня». — Я привык видеть ее хозяйкой себе и своему клану.

— Это несерьезные возражения, — император отмахнулся. Потом нахмурился: — Ты просто не хочешь делиться ее вниманием. Не будь эгоистом — хотя родственники важны, но женщине нужна полноценная семья. И забота о клане ее тоже не заменит.

Да, и эту семью собирался дать Амане я!

Я промолчал, но с трудом, желая сейчас только скорейшего окончания нашего разговора. У меня были сильные опасения, что иначе «удивительное совпадение» все же случится.

— Амана — чудесная женщина и заслуживает самого лучшего, — император вздохнул. Потом пристально посмотрел на меня и со значением произнес: — Не так давно я даже подумал, что красотой и грацией она напоминает Небесную Лису. Сходство просто невероятное.

Амана была лучше любой Лисы, которую я видел, но и этого говорить вслух я не стал. Лишь вопросительно поднял брови, надеясь, что император как-то объяснит свое замечание. Но тот не объяснил, лишь чуть дернул углом рта — не то в усмешке, не то в гримасе раздражения.

— Передай ей при встрече мой комплимент, и, будь так добр, передай дословно, — сказал он, поднимаясь на ноги. Потом добавил: — Моя нынешняя супруга, боюсь, уже утомила верховного иерарха своим разговором. Пора его спасти.

Я проводил императора взглядом. Последняя фраза про Небесную Лису звучала очень похоже на завуалированную угрозу, особенно учитывая мои видения, в которых сама Амана, а потом дети Хеймеса и Далии превращались в лис.

Император что-то знал про связь аль-Ифрит с Небесными Лисами? Или же со странными черными лисами чудовищных размеров, которые в ночь летнего фестиваля бродили вокруг Броннина?

Может, я все же зря не устроил его величеству «удивительное совпадение»?

По пути в Обитель говорил в основном Таллис, я молчал и слушал. Настроения общаться не было.

О моем разговоре с императором верховный иерарх спросил лишь после того, как мы оказались внутри Обители, он отослал отряд сопровождения, и мы вдвоем направились к его дворцу.

— Выкладывай, чем Гуннар тебя расстроил?

— С чего вы взяли?

— Я же не слепой. — Таллис укоризненно прицокнул языком.

— Прошу прощения, верховный магистр, но к Церкви это отношения не имеет. Это личное.

— Разговор с императором — и личное? Сомнительно.

— Тем не менее, это так.

Разговор пошел, похоже, из тех, которые чужим ушам слышать не следовало. Я кинул взгляд на камень в кольце Таллиса — да, тот светился, как и в прошлые разы, когда верховный включал защиту от подслушивания.

Таллис между тем прищурился.

— А не имеет ли отношение это «личное» к твоей кузине Амане Дасан?

Я резко остановился, и Таллис остановился тоже.

— Вы знали!

— Знал что?

— Что император планирует на ней жениться.

Таллис чуть приподнял брови, но удивленным не выглядел.

— Знать я этого не знал, но догадывался, особенно после того, как на каждом балу и приеме, где дана Дасан присутствовала, Гуннар едва ли отходил от нее на шаг, а императрица, что необычно, выглядела счастливой.

Ну да, учитывая, сколько раз супруг ей изменял, но при этом официально не отпускал, бедняжка, наверное, уже потеряла надежду выйти из постылого брака. А тут появился шанс освободиться. Уж не о грядущем ли разводе ее величество расспрашивала Таллиса, когда увела поговорить о «важных церковных делах»?

— Вот только дана Дасан, оставив незаконченные дела в столице, отчего-то поспешно уехала в свои корневые земли, — задумчиво добавил Таллис.

Значит, я понял правильно, и тот отъезд был действительно бегством. А еще я, наконец, осознал, в чем заключалась сегодняшняя проверка.

— Вы жестокий человек, верховный, — проговорил я.

— Неужели?

— Вы ведь ожидали, что император заговорит со мной об Амане, и потому без возражений оставили нас вдвоем. Вы подставили императора, прекрасно понимая, что я могу его убить.

Таллис медленно потер рукой подбородок.

— Рейн, ты… ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Понимаю. Я говорю правду.

— За такую правду можно потерять голову.

— Можно. А можно и не потерять. Ну так как, прошел я сегодняшнюю проверку?

Таллис ответил не сразу.

— Ты ведь знаешь, что браки между двоюродными братьями и сестрами запрещены?

— Знаю, — я чуть нахмурился.

— И что аль-Ифрит вообще не заключают браки внутри своего клана, а только с чужаками?

— Знаю.

— Ты не можешь жениться на своей двоюродной сестре, какой бы красивой и милой она ни была.

Я скрипнул зубами.

— В любом случае, Амана заслуживает лучшего!

— Лучшего варианта, чем император?

— Лучшего варианта, чем безответственный распутник на пятнадцать лет ее старше, который не стесняется давить и угрожать, чтобы добиться своего!

— Даже так? И чем же он угрожал?

— Это личное. Но я с этим разберусь.

— Должен сказать, — Таллис возобновил движение, и я зашагал следом, — должен сказать, что твоя самоуверенность меня впечатляет. Как и отсутствие у тебя инстинкта самосохранения. Надеюсь только, что твоей удачи хватит до того момента, когда положение Теагана станет полностью стабильным.

— Мне нужно будет уехать, — сказал я Теагану позднее, когда Таллис заявил, что я ему сегодня больше не нужен. — Примерно на две недели. Возможно больше.

— Неожиданно. Это как-то связано с визитом к императору?

То, что император не одержим, Теаган уже знал.

Я поморщился.

— Да. Семейные дела. Я должен навестить свою двоюродную сестру, а она сейчас в коренных землях Дасан… в смысле, в новых коренных землях.

Прежние земли поглотил Гаргунгольм, так что клану пришлось выбрать одну из своих иных территорий и начать ее изменять. Собственно, сделали выбор и запустили процесс трансформации еще Младшие семьи, а Амана, вернувшись, лишь одобрила их решение.

В Академии мы не изучали ничего, относящегося к этому процессу, и, как я полагал, изучать не будем. Это была тайная магия, известная только кланам, причем каждый из них творил ее по-своему. Амана лишь как-то обмолвилась, что перенос в новые корневые земли портала, предназначенного для прохода из загробного мира духов предков, прошел успешно, а значит, со временем, приложится и все остальное.

— Именно навестить? Письма недостаточно? — Идея, что я исчезну на полмесяца, Теагана явно не порадовала.

— Недостаточно, — я покачал головой. Упоминание о сходстве с Небесными Лисами письму я доверить не мог.

Не знаю, почему семья аль-Ифрит настолько сильно не желала, чтобы их сродство — или родство? — с Лисами вышло наружу. Однако я прекрасно помнил, как дана Далия испугалась, узнав, что я видел превращение малявки Теи в лисенка. И как потом заставила меня дать клятву никогда никому об этом факте не рассказывать. И император сегодня тоже не стал бы со столь многозначительным видом сравнивать Аману с Небесной Лисой, если бы это не было основанием для шантажа.

Возможно, стоило ускорить планы моего приемного клана по государственному перевороту. Человек, долгие годы тративший почти все содержимое казны на фавориток, пренебрегая страной, не должен продолжать сидеть на троне, особенно сейчас, в такое опасное для Империи время. Будет куда лучше, если к моменту моего провозглашения посланником во главе Империи окажется человек, на которого я смогу положиться. Умный, опытный, надежный. Правда, у принцессы Далии отсутствовало чувство юмора, но этот недостаток я готов был ей простить.

— Ладно, — убеждать меня отказаться от поездки Теаган не стал. — Но обязательно возьми охрану. Я добавлю еще людей. Когда планируешь выехать?

Я посмотрел в окно на темнеющее небо — дни зимой были слишком коротки.

— Сегодня уже не получится, так что завтра утром.

— Тогда отряд будет ждать тебя на площади у главных ворот.