Сын серой смерти (Рейн 8)

Глава 17

Щит, который я набросил на людей в комнате, не пригодился — силой удара обломки как потолка, так и крыши унесло настолько далеко, что на нас не упало даже щепки. И несколько мгновений все ошеломленно смотрели наверх, в безоблачную дневную синеву.

— А вот и ситуация со змеей решилась, — первым нарушил молчание Гонджи. Да, действительно, радужная змея, так и оставшаяся для нас безымянной, стремительно поднималась наверх, извиваясь всем телом, и с каждым мгновением становилась все более прозрачной, пока вовсе не растворилась в воздухе.

— Одной проблемой меньше, — согласился я, но тут Августус, должно быть, только сейчас пришедший в себя, стремительно шагнул ко мне, вцепился в плечо и затряс, повторяя:

— Что это было⁈ Объясните, немедленно, что это было⁈

— Ладно, — согласился я, с усилием его от себя отцепляя. — Объясню, только не волнуйтесь так.

На мой рассказ много времени не потребовалось, тем более что упоминал я только про случившееся в слоях этера. О моих видениях знать окружающим не стоило.

— Но ничего не предвещало прорыва силы, — проговорил Августус потеряно. — Все руны показывали стабильное состояние амулета…

— Нам еще долго ехать до Тарима, — сказал я. — Подумайте, вдруг поймете, как подобное могло произойти.

Вечером этого дня — остановились мы в большом деревенском трактире, который младший командир Достойных Братьев приказал прежде тщательно обыскать, чтобы избежать неприятных сюрпризов — я обнаружил, что Бинжи куда-то пропал. Обычно он старался держаться рядом, так что подобное исчезновение показалось мне странным.

Я еще раз оглядел обеденный зал на первом этаже и направился наверх, в выделенные нам комнаты. Возможно, подросток решил зачем-то подняться туда сейчас, еще до ужина. Следом за мною тут же пошли два Достойных Брата — выполняя приказ Гонджи, не иначе. Я хотел было велеть им остаться в зале, но потом решил, что к постоянному присутствию телохранителей надо привыкать.

Едва я поднялся на второй этаж, до меня донесся знакомый голос.

— Вы удивительный молодой человек с уникальным талантом, — говорил Августус. Звук шел из одной из отведенных нам комнат, дверь в которую стояла чуть приоткрыта. — Только в моем ордене вы сумеете по-настоящему изучить свою способность общаться с созданиями Верхнего Мира. Научитесь использовать ее во благо себе и людям.

— Я вовсе не… — попытался возразить Бинжи, но Августус тут же торопливо его перебил:

— Мой орден очень богат. Если вы переживаете о мирских благах, то у вас будет все, что только пожелаете. Обещаю!

— Но я не хочу в ваш орден! — сумел вклиниться Бинжи, когда Августус остановился перевести дыхание. — И вообще в Церковь не хочу! Оставьте меня в покое!

— Но… а как же… — Августус, судя по тону, заметно растерялся.

Мысленно вздохнув, я решил, что сейчас самое время вмешаться, и открыл дверь в комнату.

— Прошу прощения, но я случайно услышал ваш разговор. Не знал, что главы орденов лично занимаются вербовкой.

Августус слегка смутился.

— Уникальный талант требует особого подхода, — проговорил он. — Уверен, Таллис не будет возражать, когда я все объясню.

Ах да, Августус же до сих пор думал, будто Бинжи с отрядом послал Таллис. Ха, и ведь не побоялся «переманивать» у верховного иерарха «его подчиненного».

— Не надо меня вербовать, — раздраженно заявил Бинжи, по широкой дуге обойдя старшего магистра, чтобы оказаться у меня за спиной. — Я сказал, что не хочу, значит, не хочу!

Августус посмотрел на подростка, потом на меня, и тяжело вздохнул.

— Ненавижу церковников, — пробормотал Бинжи позднее, уже после ужина, но сперва огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит.

— За что хоть?

— Лицемеры, — ответил он зло. — Подлые жестокие лицемеры. Все они одинаковы!

Хм, прозвучало это как что-то очень личное.

— Почему так? — спросил я, но объяснять дальше Бинжи не пожелал. Лишь помрачнел, скрестил руки на груди и отвернулся.

— Ладно, некоторые из них наверняка такие, — проговорил я после паузы, вспомнив магистров-предателей. — Но ты никак не мог успеть познакомиться со всеми…

— Мне хватило, — сказал он резко, и после того замкнулся уже намертво.

Несмотря на опасения Гонджи, многократно высказываемые вслух, до Тарима мы доехали без новых приключений.

О том, где и когда Бинжи успел пересечься с церковниками, я больше не спрашивал. Августус свою затею его завербовать тоже, кажется, бросил, потому подросток вскоре оттаял и заметно повеселел. Когда мы въехали в город, он с таким энтузиазмом крутил по сторонам головой, что мне аж стало страшно, что она оторвется.

Впрочем, посмотреть было на что — Тарим, хоть и небольшой, и малоизвестный, выглядел на редкость живописно: все его дома были вырублены либо из серо-синего, либо из красноватого песчаника, а улицы — вымощены песчаником черным. Снег тут давно уже выпал, но на мостовых его тщательно убирали, так что покрытие оказалось на виду.

А еще здесь не росли деревья. И кусты. Возможно, что и трава тоже.

Необычное место. Странное, мрачноватое, по-своему красивое, но жить тут я бы не хотел.

— Легенда гласит, что в давние времена императрица Ксания, самая могущественная магичка своего времени, подняла из глубин земли скалы песчаника, создав лабиринт, в котором заблудилось и погибло воинство демонов, — повернувшись ко мне, проговорил Августус. — Когда же война подошла к концу, местные жители решили превратить этот лабиринт в город и вырубили свои дома прямо в скалах.

Я огляделся по сторонам еще раз.

— Да вроде не похоже на скалы. Дома как дома, только из однородного камня.

— Со временем все, что не пошло на строительство, было убрано. Для магов земли это несложно.

— Императрица Ксания, — я нахмурился, пытаясь вспомнить, слышал ли когда-нибудь это имя.

— Она правила сорок два века назад, — любезно пояснил Августус.

Ну, неудивительно, что об этой достойной дане я ничего не знал. Хотя мне и было интересно, что происходило с человечеством за последние пять тысяч лет его присутствия на этом континенте, куда важнее казалось как можно скорее освоить магию. Ну и еще понять современное строение Империи — чем она живет и как работают все ее составные части. И Младшие кланы в том числе.

Несмотря на мои изначальные опасения, во время пути Августус с готовностью отвечал на все вопросы и рассказывал о самых влиятельных из этих кланов. Бумаги, данные мне секретарем Таллиса, я тоже прочитал — сколько успел. Остальное постарался хотя бы пролистать.

— Где мы остановимся? — поинтересовался я у Августуса. Наш отряд уверенно двигался вдоль очередной узкой улицы и видно было, что место назначение уже определено. — В какой-нибудь гостинице? Или у Церкви здесь есть владения?

В городе имелись, конечно, и храмы Пресветлой Хеймы, но я сомневался, что весь наш отряд поместится в прилагающиеся к ним пристройки, даже самые просторные.

— В Тариме находится одна из крупнейших крепостей моего ордена, — отозвался Августус. — Собственно, именно поэтому глава ордена Сотворяющих всегда отвечает за дела Церкви с Младшими кланами. Вопрос близости и удобства. Ну и наших давних торговых связей.

Мы свернули в переулок, который вывел нас на небольшую круглую площадь, на противоположной стороне которой возвышалась, очевидно, та самая крепость.

Она тоже была целиком вырезана из песчаника, но слегка непривычного оттенка, медово-розового — и теплый цвет стен резко контрастировал с суровостью линий самого здания. На первых этажах крепости окон не было вовсе; выше они появлялись, узкие и высокие, напоминающие скорее бойницы. А еще, когда мы приблизились, я отметил, что все стены были покрыты выбитыми в камне рунами, многократно усиливающими природную защиту.

— Мне казалось, что орден Сотворяющих не относится к военным, — проговорил я задумчиво, продолжая разглядывать крепость.

— Это… не совсем верно, — отозвался Августус. — Все в Церкви, даже Сестры-Хранительницы, присматривающие за сиротами, являются воинами Пресветлой Хеймы. Конечно, не настолько хорошими, как Достойные Братья, — он кивнул в сторону Гонджи, — но, если потребуется, мы можем сражаться.

— Рад это слышать, — сказал я искренне. В самом деле, в нашем мире никто не должен был слишком полагаться на чужую защиту. Жизнь, увы, могла повернуться как угодно.

Августус посмотрел на меня с задумчивым выражением.

— Знаете, господин Рейн, сейчас в Церкви все чаще раздаются голоса, что воинская подготовка для всех излишня. Что для защиты нам вполне достаточно Достойных Братьев и Благих Сестер, а остальным куда лучше и полезней больше времени уделять своим прямым обязанностям. К чему, например, целителю знать, как обращаться с оружием или как использовать магию для убийства врагов? Должен сказать, даже мои подчиненные порой заводят такие речи.

— Вы знаете, кто первым озвучил подобные мысли? — спросил я напряженно. Еще одна диверсия, еще одна нить паутины? Пока не сработавшая, но, судя по словам старшего магистра, уже пустившая глубокие корни.

— Боюсь, что нет, автора этой идеи я не знаю, — Августус покачал головой.

— Жаль, — пробормотал я, и он странно на меня посмотрел.

— Господин Рейн, вы полагаете, что за подобным, вполне обычным желанием стоит чей-то злой умысел?

— А почему вы полагаете это желание обычным? — ответил я вопросом на вопрос. — Если каждый член Церкви — воин, значит, таково было намерение Пресветлой Хеймы. Такой была необходимость. Была и остается до сих пор, потому что мир вокруг нас не стал вдруг спокойным и безопасным. И если кто-то, чей первый долг — выполнять волю богини, вдруг желает это изменить… Вам самому такое не кажется подозрительным?

Августус нахмурился.

— Это всего лишь разговоры, — проговорил он после паузы.

— Все изменения, к хорошему или к дурному, начинаются с разговоров, — возразил я.

Августус нахмурился еще сильнее и замолчал, а у меня возникло ощущение, что он и сам разделял только что озвученную идею и мои возражения ему сильно не понравились.

Хм…

Едва мы оказались за крепостными стенами, на встречу нам вышел комендант с подчиненными. Августус выслушал и учтиво ответил на полагающиеся случаю приветствия, наших лошадей тут же увели, а нас проводили внутрь. Помощь провожатых встречающие даже не предлагали — как я понял, магистр проводил тут чуть ли не больше времени, чем в Обители, и прекрасно знал это место.

Так что сейчас мы с магистром первыми шли по безлюдному пока коридору, за нами следовал Гонджи, потом — Бинжи и остальные Достойные Братья моей охраны и телохранители Августуса.

— Старший магистр, — проговорил я негромко. — Заранее прошу прощения, но я хотел бы задать вам вопрос. Очень простой вопрос, на который достаточно ответить «да» или «нет».

Судя по тому, как резко насторожился Августус, он разом вспомнил все слухи, которые наверняка ходили обо мне в Обители.

— Какой… вопрос?

— Он несколько длинноват, но, как я сказал, вам достаточно будет сказать «да» или «нет», — я чуть улыбнулся, надеясь, что получилось дружелюбно. — Верите ли вы в заповеди Пресветлой Хеймы, выполняете ли вы их, и верны ли вы богине, ее Церкви и служению человечеству?

Августус открыл рот. Закрыл.

— Вы не имеете права допрашивать меня, господин Рейн, — произнес он с плохо скрытым негодованием. — У вас нет на это полномочий.

— Полномочий нет, — согласился я. — И вы, конечно, можете не отвечать.

— Однако о моем отказе вы немедленно сообщите в Обитель, — сердито произнес Августус. Немедленно? А, очевидно, в крепости его ордена была своя точка воздуха. Удобно…

— Да, — резко произнес старший магистр, перебив мои мысли.

— Простите, что?

— Да, я верю в заповеди Пресветлой Хеймы и стремлюсь выполнять их, насколько возможно, и я верен богине, ее Церкви и служению человечеству, — тем же резким тоном сказал Августус. И… не солгал. По крайней мере, сам он верил, что говорит правду.

— Благодарю за ответ.

Августус хмыкнул.

— Все эти дни вы казались таким приятным молодым человеком, что я почти забыл о вашей репутации. Напрасно.

— Моя репутация настолько плоха?

— Не плоха, нет, ни в коей мере. Но, гм… Господин Рейн, вы ведь помните, что вы лишили главу ордена Благих Сестер ее доброго имени и положения в тот самый день, когда вас впервые официально представили магистрам?

— Вы говорите о том дне, когда шел суд над Сантори?

— Естественно.

— Но я ничего Данту не лишал, — возразил я. — Она все это сделала сама, по собственной воле. Вернее, все случилось из-за ее преступной самоуверенности.

— Однако вы ее и спровоцировали, и разоблачили, — не согласился Августус. — Нет, господин Рейн, если бы не вы, Данта до сих пор возглавляла бы свой орден.

Я покачал головой, но дальше возражать не стал. Ну не рассказывать же о том, как сильно Таллис радовался, когда ему подвернулась такая отличная возможность избавиться от Данты. А избавиться от нее он очень хотел — она ведь являлась давним противником его наследника, преградой для восхождения Теагана, и при том слишком влиятельна, чтобы даже верховный иерарх мог просто так снять ее с должности.

Так что я был абсолютно уверен — она бы в любом случае недолго оставалась главой своего ордена. А еще мне казалось, что Таллис был достаточно безжалостен, чтобы устроить ей, скажем, несчастный случай. Возможно даже, Данта осталась жива только потому, что я пересекся с ней первым.

— Мы говорили о моей репутации, — напомнил я.

— Да-да, — Августус кивнул. — Так вот, ситуация с Дантой — это лишь первый момент. Тот же Сантори — во время суда над ним я еще был не в курсе, но позднее мне донесли, что его падение началось со ссоры с вами его стражников. Затем — разоблачение предателей среди младших магистров, ваш дар ощущать ложь… И ваша уникальная магия! Я имею в виду — дар этера уровня иртос. Служители архивов замучались, перерывая старинные свитки в поисках хоть каких-то упоминаний о подобных вам людях, поскольку все магистры и не только магистры разом пожелали узнать, на что еще вы можете быть способны… Вы, господин Рейн, опасны и непредсказуемы, и мы — в смысле, я и мои коллеги, другие иерархи, — понятия не имеем, чего от вас ожидать.

— Опасен, — повторил я. — Достаточно опасен для того, чтобы меня убить?

Августус растерянно заморгал.

— Убить? В смысле…

— Когда люди, облеченные властью, встречают на своем пути того, кто опасен и непредсказуем, они пытаются либо его использовать, либо, если не получится, устранить, — объяснил я. — И вот мне интересно, к какому варианту склоняетесь вы сами — и ваши коллеги?

— Господин Рейн! Я не… Я вовсе не планирую вас убивать! — судя по выражению лица Августуса, он не очень понимал, почему речь вообще об этом зашла.

— А ваши коллеги?

— Нет! Конечно же нет! Убить человека, благословленного даром этера — великий грех! А еще это прямое основание, чтобы лишиться звания иерарха и попасть в залы Бьяра.

Пока что Августус не сказал ни слова лжи. Значит, если желающие навсегда от меня избавиться среди других магистров и были, то его в свои планы они посвящать не стали.