Сын серой смерти (Рейн 8)

Глава 18

Когда мы прошли первый длинный коридор внутри крепости, с его голыми каменными стенами, и поднялись по лестнице на третий этаж, я аж замер от неожиданности — настолько там все оказалось иначе. Причем куда приятнее для глаз и комфортнее для жизни.

Во-первых, в горшках и вазах, которые стояли тут на каждой подходящей поверхности, зеленели многочисленные растения, на которых распускались цветы. Были даже деревца — и вазы под их корневую систему требовались огромные.

Во-вторых, стены украшали яркие фрески, все как одна изображавшие кипящие жизнью леса, луга, берега рек и озер. Иллюстрации из жизней святых, посланников и аватаров тоже попадались, но куда реже, что для церковного ордена было странно.

И, в-третьих, в коридорах носились бесчисленные мелкие животные и летали птицы с таким ярким радужным оперением, что оно казалось ненатуральным.

— У вас тут… оживленно, — проговорил я, надеясь, что выгляжу не слишком растерянным.

— Да, есть такое, — отозвался Августус, ногой аккуратно убирая с дороги крупного ежа, который разлегся перед нами прямо посреди коридора. — Прошу, господин Рейн, пойдемте дальше. Видите ли, — продолжил он, — Тарим, при всей его мрачной красоте, слишком пустынен. Вы ведь заметили?

— Нигде никакой зелени, — согласился я, возобновляя движение. Конечно, можно было сказать, что сейчас все скрыл снег, но деревья и кусты полностью спрятать он бы не смог.

— Верно. Местные к такой бесплодной земле привыкли, но нам, — он сделал широкий жест рукой, явно имея в виду всех обитателей крепости, — нам тут жить тяжело. Однако ребята приспособились.

Кстати, насчет «ребят». Встречавшие нас члены ордена Сотворяющих появлению своего магистра были искренне рады, а это многое говорило о характере и личных качествах Августуса.

— Насчет растений я понимаю, — сказал я, когда очередная разноцветная птица, летевшая, будто на таран, прямо мне в лоб, лишь в последний момент яростно замахала крыльями и взмыла к потолку. — Но действительно ли было необходимо заводить тут столько живности? Страшно представить, сколько за ними требуется ухода.

Августус широко улыбнулся.

— Вы не заметили? Это ведь големы!

— Големы? Все эти животные и птицы? — я еще раз, куда более недоверчиво, огляделся по сторонам.

— Да. Обычные животные тут долго не выдерживают — Тарим, увы, их быстро убивает — а големам его атмосфера только на пользу.

— Атмосфера? — повторил я.

— Ах да, простите, я не объяснил. Песчаник Тарима производит особое магическое изучение, которое негативно влияет на растения и на животных. На людей, к счастью, оно воздействует очень слабо…

— Это воздействие — оно похоже на демоническую скверну? — спросил я быстро.

— Нет-нет, что вы! Демоническая скверна воздействует только на разумных существ, изменяя их, а обычные растения и животные ее присутствие игнорируют. А тут всё наоборот.

— Но действие на людей все же есть, — проговорил я напряженно. Учитывая мое слишком близкое родство с Белым Пауком и то, как стремительно влияла на меня скверна, мне совсем не хотелось экспериментировать с новым излучением. От скверны меня хотя бы защищало подаренное Аманой кольцо, а от новой напасти никакого оберега не было.

— Да, действие на людей есть, но не волнуйтесь. Как я сказал, вовсе не вредное — оно лишь постепенно превращает обычных людей в магов. В магов, к сожалению, очень слабых, с одним-двумя камнями, не больше, но Тарим — единственный город в Империи, рождение и проживание в котором всегда обеспечивает в ребенке наличие Дара.

Я лишь покачал головой. Кто бы мог подумать, что магический дар можно было получить вот так, извне.

Примерно через час после того, как мы все разместились по выделенным нам покоям, в мою дверь постучался Гонджи.

— Собрание Младших кланов назначено на завтра, на одиннадцать утра, — первым делом сообщил он. Потом подошел к висевшему в углу зеркалу, отдернул закрывавшую поверхность занавеску и внимательно изучил свое отражение, вернее, свою шевелюру. Достойные Братья выбривали только виски, остальные волосы отращивали кто как хотел. Впрочем, у Гонджи, как и у большинства воинов Церкви, была достаточно короткая стрижка.

— Что там такое? — поинтересовался я, наблюдая за его неожиданным порывом тщеславия и давя улыбку. Прежде я подобного поведения за ним не замечал.

— Думал, весь поседею, когда вы сегодня вдруг вздумали допрашивать старшего магистра Августуса в крепости его же ордена, — отозвался он, поворачиваясь ко мне. — Впрочем, если вы продолжите в том же духе, то моя седина — это лишь вопрос времени… При условии, конечно, что и вы, и я еще будем живы.

Все мое желание улыбаться как-то сразу пропало.

То, что поначалу прозвучало как шутка, было вполне справедливым упреком. Я ведь действительно сильно рисковал, задавая Августусу свой вопрос, и мне очень повезло, что он не оказался ни предателем, ни моим откровенным врагом. А ведь мог, вполне. И что бы я стал делать, если бы почуял в его ответе ложь, либо он отказался бы отвечать вовсе? И что бы стал делать он, осознав, что его разоблачили?..

— Господин Рейн? — неуверенно спросил Гонджи, глядя на меня. Держать маску я сейчас не пытался, так что мое лицо явно отражало все мысли.

— Вы правы, — ответил я. — Мне следовало либо допросить Агустуса еще по дороге, либо отложить это до нашего возвращения. Делать так в крепости его ордена было опрометчиво, и… И я не понимаю, почему я так поступил.

— Ну, с главой клана Шен вы тоже… — начал Гонджи, но я покачал головой.

— Нет. Там я взвесил все риски еще до того, как вмешался. А здесь нет, здесь… — я замолчал и потер виски, будто это могло помочь мозгу работать лучше.

Хотя я ведь уже испытывал похожее ментальное воздействие, причем не так давно. Правда, Янли, бывшая не то сосудом, не то жрицей некоего падшего божества, не только внушила мне фальшивую любовь, но и повлияла на память, а магическое воздействие песчаника Тарима всего лишь сделало меня неосторожным. С другой стороны, в город мы въехали несколько часов назад. Кто знает, как оно будет завтра.

— И что теперь? — растерянно спросил Гонджи, когда я объяснил ему свою теорию.

— Теперь мне необходимо срочно поговорить с Августусом и решить, что тут можно предпринять.

— Но если вы ошибаетесь и причина в чем-то другом? Или же это вовсе не воздействие местной магии, а некая ловушка, подстроенная самим магистром? — Гонджи выглядел сильно встревоженным.

— И такое тоже возможно, — признал я. — Ну… Задам об этом Августусу прямой вопрос.

— Но…

— У вас есть другие варианты?

Плечи Гонджи понуро опустились.

— Нет, других нет.

Старший магистр сперва сообщил, что очень занят — как я понял, он, не тратя времени на отдых, принялся разбирать самые срочные дела местного отделения ордена, скопившиеся за его отсутствие, — но после настояния Гонджи согласился меня принять.

— Нет, я никак на вас не воздействовал и никому не приказывал этого делать, — ответил он с легким раздражением на вопрос, который я действительно задал. Потом вздохнул и махнул рукой. — Ладно. Значит, вас интересует, не вызывает ли местная магия излишнюю опрометчивость, и если да, то как от этого защититься. Знаете, господин Рейн, действуй она так, мы бы все давно это заметили. Есть, правда, похожий на ваше описание побочный эффект, который я не упомянул — сила высших магов, обладающих десятью камнями, здесь также увеличивается, а это неосознанно влияет на их разум, повышая самоуверенность и снижая осторожность, но у вас ведь камней всего восемь… — он резко замолчал. Потом тихо произнес:

— О-о-о…

Ну… Хотя бы хорошо, что перед началом беседы я не забыл настоять на активации рун, защищающих от подслушивания.

— Не стоит никому сообщать то, что вы только что поняли, — сказал я Августусу, потом обернулся к Гонджи, который стоял за моей спиной. — И вам тоже.

— Но зачем скрывать? — Августус выглядел искренне растерянным. — Десять камней — это ведь слава, престиж, высокое положение в своем клане и в обществе в целом…

— Когда я полностью освою магию — да, — согласился я. — Но сейчас это лишь сделает меня более опасным в глазах врагов и, учитывая, что я все еще уязвим, увеличит количество тех, кто желает меня убить.

Августус покачал головой, но возражать не стал.

— У нас есть несколько амулетов, которые способны блокировать воздействие местной магии — мы всегда держим их запас на тот случай, если кто-то из высших магов решит навестить Тарим. Последним таким магом был старший магистр Семарес. Я прикажу принести амулет и для вас…

— Старший магистр, — я вздохнул. — Если вы это сделаете, то уже к завтрашнему дню все обитатели крепости будут знать, что у меня десять камней.

— Ах да, верно… Тогда… Мы можем сходить в орденское хранилище вместе.

— И вы можете забрать оттуда любой амулет, никого не ставя об этом в известность? — уточнил я.

— Естественно могу, — согласился Августус.

Хранилище напомнило мне огромную подземную библиотеку клана Дасан — бесконечные проходы между высокими стеллажами, только заставленные не книгами, а ящиками и коробками, с подписанными внизу непонятными кодовыми обозначениями содержимого.

Кстати, неплохой способ затруднить работу вору, если таковой когда-либо сюда заберется. Конечно, при условии, что сперва он пройдет через несколько слоев магической защиты.

— Вот, — Августус протянул мне крупную белую жемчужину, висящую на толстой золотой цепочке. — Амулет полностью заполнен силой.

— Будьте добры, назовите все его основные и побочные действия, — сказал я, делая знак Гонджи взять предмет вместо меня.

Августус покачал головой.

— У меня такое чувство, господин Рейн, что местная магия усилила у вас не опрометчивость, а, напротив, подозрительность и паранойю. Ну хорошо, извольте.

Он действительно подробно описал действие амулета — которое ничем не отличалось от обещанного — и перечислил, на что еще тот мог воздействовать. Как оказалось, он полностью отрезал доступ к магии песчаников, в изобилии рассеянной тут в воздухе — что было логично — но оставлял возможность пополнять резерв из потоков дикой магии.

Мне вновь вспомнилась Янли.

— Старший магистр, а ваш амулет — не защищает ли он так же и от ментального воздействия павших богов и их служителей?

Августус недоуменно заморгал. Похоже, о Янли ему доложить еще не успели.

— Простите, господин Рейн, но у нас никогда не было возможности проверить его действие против этих… э-э… этих сущностей…

Что ж, жаль.

Поблагодарив, я надел амулет, но никаких изменений в себе не ощутил. Оставалось лишь надеяться, что он работает.

Утром следующего дня я достал и внимательно осмотрел свои верительные грамоты. Секретарь Таллиса, как и было обещано, придумал для меня достаточно «помпезную» должность. Звучало вроде бы неплохо — Особый представитель верховного иерарха по делам Младших кланов. Мои полномочия перечислялись там же — право говорить от имени Церкви, право заключать временные соглашения — правда, требующие последующего утверждения самим Таллисом, — и право требовать объяснений от глав кланов в случае нарушения ими уложений Церкви либо же законов Империи.

Само Собрание проходило в высоком просторном здании, изначально служившим местным театром, но много веков назад выкупленным Младшими кланами для себя. Высеченные в камне ступени-сиденья полукруглого амфитеатра спускались к тому, что когда-то было сценой, а теперь служило платформой для выступлений. В дальней части платформы стояло несколько кресел, предназначенных для представителей Церкви.

— Акустика тут превосходная, — пояснил Августус, когда мы, в сопровождении охраны, спускались по ступеням. — Даже тихая речь слышна на самых дальних рядах. Ну или наоборот, отлично доносится с дальних рядов до платформы. При этом, когда необходимо, можно спокойно переговариваться со своими людьми, и ничего лишнего озвучено не будет.

— Та же магия, что и в зале суда Обители? — уточнил я. Там, как я помнил, громкость звука голоса зависела от намерения говорящего.

— Да, та же, — согласился старший магистр.

Собрание, как выяснилось, начиналось вовсе не в одиннадцать часов, а в полдень, но Августус решил, что нам лучше приехать на час раньше. Причем решил он так, как мне показалось, лишь для собственного душевного спокойствия, поскольку никакой явной причины для спешки не было.

Впрочем, когда я озвучил эту мысль вслух, получил в ответ укоризненный взгляд и вопрос:

— Господин Рейн, скажите, неужели вы совсем не волнуетесь?

Я моргнул.

— А должен?

— Конечно! — Августус от избытка чувств всплеснул руками. — Даже я волнуюсь, хотя поручение, как помните, дано вовсе не мне.

— Боитесь, что я все испорчу? — я чуть усмехнулся.

— Ну… У вас, господин Рейн, слишком особая манера вести дела. Пожалуйста, будьте аккуратны! Церкви нужны Младшие кланы!

— Конечно, — согласился я.

Постепенно амфитеатр начал наполняться. Главы — или же их представители — появлялись в небольших группах, связанных, как пояснил Августус, родственными либо союзническими отношениями. Проходили дальше, рассаживались — и каждый заранее знал свое место, хотя никаких указаний не имелось. А еще я слышал отовсюду тихое потрескивание заклинаний — пришедшие слегка нагревали камень и создавали на ступенях тонкие воздушные прослойки, превращающие их жесткую поверхность в мягчайшее из кресел. Похоже, что вековые традиции не позволяли им заменить суровый камень сидений на что-то более удобное, и потому они просто использовали магию.

К полудню в амфитеатре собралось сто семьдесят три человека — я посчитал. Всего Младших кланов в Империи имелось двести сорок восемь, но остальные экстренную встречу решили или пропустить, или же явиться при всем желании не смогли. Все же Империя была велика, и клановцам из пограничных земель за неделю до Тарима было не доехать.

Когда звук гонга возвестил, что Собрание открыто, со своего места поднялась роскошно одетая женщина лет пятидесяти и уверенным шагом спустилась к платформе, встав таким образом, чтобы видеть и нас с Августусом, и почти всех присутствующих. Кстати, едва она встала, в зале тут же наступила полная тишина, все разговоры стихли. Дана явно пользовалась немалым авторитетом.

— Каталина Гретт, — вполголоса пояснил Августус. — Глава своего клана. Я вам про нее рассказывал.

Я кивнул — это я помнил. Каталина уже двадцать лет как возглавляла один из самых богатых и влиятельных Младших кланов, про который поговаривали, что он очень скоро, уже вот-вот, последует по стопам клана аль-Ифрит, чтобы тоже стать Старшим. Клан этот хвастался обширными владениями, плодородной землей, недавно разведанными медными рудниками, а также расположением вдали от Границ, в безопасном подбрюшье Империи. Помимо того, сама Каталина обладала девятью камнями, столько же было у ее консорта, а их старший сын во время недавней инициации получил аж десять. Сильный клан — многие Старшие кланы были куда слабее.

Августус рассказал мне, что по давней традиции Собрание по очереди вели главы десяти самых влиятельных Младших кланов. Значит, сегодня пришел черед клана Гретт.

— Благородные даны, — начала она. — Мы собрались здесь по срочному созыву, причина которого всем известна. Незаконный арест главы Шен стал ударом не только по его семье и союзникам, но и по всем нам.

По рядам прокатился одобрительный гул. Августус, как я заметил, слегка напрягся.

Каталина повернулась так, чтобы смотреть прямо на нас.

— Старший магистр, — обратилась она к моему спутнику. — Приветствую вас как от своего лица, так и от лица всех моих со-братьев и со-сестер. Уверена, вы поможете нам разобраться с этим делом и восстановить справедливость.

Августус поднялся, скрестил пальцы, сложив их на животе, и кивком поприветствовал Каталину, потом еще одним — всех собравшихся.

— Благородная дана, благодарю за ваше доверие, но решение вопроса с незаконным арестом главы Шен передано не мне. Верховный иерарх Церкви Таллис, первый пред престолом Пресветлой Хеймы, поручил заняться этим делом моему спутнику, Рейну аль-Ифрит, назначив его своим особым представителем, — теперь Августус склонил голову уже в мою сторону, после чего, с видом человека, полностью выполнившего свой долг, сел на место, и только легкое подрагивание пальцев выдавало, что он нервничает.

Так-то причину его волнения я, конечно, понимал. Августус уже много лет занимался всеми делами, связанными с Младшими кланами; с тех пор, собственно, как стал старшим наставником своего ордена. И обширные торговые связи были тут не на последнем месте. А я парой неосторожных фраз мог все разрушить.

— Особым… представителем? — повторила Каталина с таким видом, будто ждала, что Августус сейчас рассмеется и скажет, что пошутил.

Ну, шутка тут действительно была, она не ошиблась, только автором ее являлся не Августус, а Таллис.

Я повернулся к Гонджи и протянул ему свою верительную грамоту.

— Будь добр, отнеси дане.

А затем мы несколько минут ждали, пока Каталина читала все, в документе написанное, потом недоверчиво смотрела в мою сторону, потом перечитывала по второму разу.

— Господин аль-Ифрит… — проговорила она наконец. — Хотя мне сложно понять причину такого назначения, но мы… гм… мы, конечно, рады приветствовать вас на нашем собрании…

— Это он! — донеслось откуда-то с рядов, и там во весь рост поднялась женщина, кутающаяся в белую меховую шубу, хотя в помещении было совсем не холодно. — В послании, отправленном людьми моего мужа, говорилось, что человеком, совершившим незаконный арест, был юноша, на самом деле не имевший никаких полномочий. И его имя они тоже называли — Рейн аль-Ифрит!

Судя по растерянности Каталины и удивлению на лицах других глав, все, кто получил призыв собраться, детали случившегося не знали. По крайней мере, не знали имен. Должно быть, консорт главы Шен сообщила им лишь о самом факте незаконного ареста.

Я встал, и, как делал Августус, склонил голову в приветствии сперва Каталине, потом остальным главам кланов.

Как там говорил Таллис? Убеди их, что незаконный арест главы Шен — мелочь, не стоящая внимания?

Ну, попробую.