Святые и Убийцы

Глава 29

Соблазн и пламя ненависти

Я приказываю сирду осторожно лететь вниз, не веря в то, что он по-прежнему послушно всё выполняет. Воздух проникает в мои лёгкие с невообразимой лёгкостью, которая могла бы сравниться с тем, как человек, страдавший долгое время от удушья, впервые научился дышать полной грудью.

Думаю, дело в триумфе, ударившем мне в голову как безумцу. Он оказался настолько приятен, что я чувствую себя по-настоящему свободной.

У меня сердце пробирается к самому горлу от овладевшей телом тряски, от напряжения в конечностях. Я ощущаю себя сильной, когда понимаю, что в моих руках сейчас власть над свирепейшей из тварей, известных Шиэнне. Над чудовищем, безжалостно убивавшим и людей, и других монстров. Совершенно неконтролируемая тварь.

Теперь она под моим контролем.

Я крепче держусь за её чешую, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ладони. Для исцеления мне даже не понадобится перевязка или поиск Лекаря. Как удобно, наверное, будет отправляться на охоту верхом на сирде. Даже не потребуется брать с собой баночки или склянки с лечебными мазями.

Когда мы почти оказываемся у песчаной поверхности, сирд взмахивает крыльями активнее, приземляясь, и принимает слегка вертикальное положение, из-за чего я цепляюсь за него крепче, чтобы не свалиться. Наверняка упав с такой высоты я что-нибудь себе сломаю. Мне отчего-то кажется, что от подобных травм слюна сирдов не излечит. С громким шумом, вызывая тряску земли, сирд встаёт на все четыре лапы и слегка склоняет правое своё крыло к земле, чтобы дать мне сползти с него. От такого действия, не вызванного именно моим приказом отдельно, я даже улыбаюсь, затем осторожно скольжу по крылу, а затем встаю на песчаную поверхность.

– Спасибо, – говорю я, слегка даже поклонившись, словно говорю с разумным существом подобно человеку.

Но в глазах у сирда передо мной действительно будто бы есть осознанность, что бывает у людей. И то, не у всех. Он словно говорит мне: «Не за что», когда слегка кивает. Либо мне просто кажется, и я на грани того, чтобы спятить от нахлынувших разом эмоций самых разных видов и подвидов. Среди них и ужас, и восхищение, и гордость, и изумление…

Наконец оторвавшись от прекрасного существа, я оборачиваюсь. Керана нигде нет, а детёныши радостно пищат что-то своей вернувшейся маме, пока не вылезают из гнезда и торопливо шагают в нашу сторону.

– Керан? – зову я, отгоняя неутешительные мысли о том, что могло произойти в моё отсутствие.

Нет-нет. Он так просто не дастся. Невозможно даже представить себе, чтобы любой из чудовищ смог его одолеть. Это просто нереально.

Помотав головой, чтобы смахнуть свои дикие предположения, вырисованные напуганным разумом, я иду вперёд к пещере. Вхожу внутрь, оглядываюсь, но ничего не вижу. Луна уже мало освещает каменные стены, так что мои глаза снова напоминают мне о моём происхождении.

Происхождении, которое в итоге может спасти целый народ, если я правильно воспользуюсь полученной властью.

Не обнаружив Керана в пещере, я выхожу обратно, ощущая как с каждым шагом в душе у меня всё сжимается и сжимается. Где же он?..

– Ты знаешь, где мой друг? – неожиданно для себя самой спрашиваю я сирда.

Его огромная голова наклоняется ко мне, яркие большие глаза сверкают голубым пламенем. На мгновение я даже успеваю решить, что наша связь уже исчерпалась, и существо снова воспримет меня как чужака, но сирд резко поднимает голову и таращится на что-то, что находится за высокими скалами пещеры. Будто там что-то находится.

Я настороженно поворачиваюсь. Жалею о том, что у меня нет при себе никакого оружия, из-за чего я чувствую себя беззащитной. Мне придётся положиться на своих новых питомцев, если они мне услужат, конечно же, а не бросят в беде.

Сирд начинает рычать, подняв такой шум, что я закрываю уши от неожиданности. Он чем-то недоволен? Или кем-то…

Может, там Керан?

Я больше не собираюсь ждать. Подбежав к гнезду детёнышей, я вынимаю особенно острую и крупную кость, которая первая попадается мне под руку.

Сомнительное оружие, но лучше, чем совсем ничего.

– Подожди-ка меня здесь, – приказываю я сирду, и он без колебаний слушается меня, издав глухой рык и вынув когти.

Теперь мне не так страшно, как ранее, пока где-то рядом будет находиться этот грозный хищник. Надеюсь только, что он будет меня защищать до последнего в случае чего. Как макарты своих Охотников.

Крепче сжимая кость в руке, я начинаю шагать к пещере, осторожно огибаю её, ступая по песку, к которому пребывают волны холодной воды моря. Рука всё ещё побаливает, и мне стоило бы залатать сперва рану, прежде чем действовать, однако внутренний голос требует идти дальше, не отвлекаясь.

Я прохожу вдоль пещеры, не осмеливаясь дышать громче, чем слышу сама. Странно пытаться не шуметь в месте, ветер которого вечно доносит шум волн, бьющихся друг о друга, прежде чем встретиться с песчаным берегом. Здесь не так тихо, чтобы твоё дыхание могло сдать тебя недругам. Но я всё же придерживаюсь этого небольшого правила. Мне рановато умирать.

Едва я выглядываю за заднюю скалу пещеры, глядя на пустующее песчаное поле, как что-то хватает меня сбоку. Вытаращив глаза, я уже поднимаю кость, готовая воткнуть её край в любого, кто посмел на меня напасть, однако возникшие передо мной яркие оранжевые глаза тут же сшибают любое желание действовать. В его руках я будто становлюсь слабой. И мне даже вроде как не обидно. Потому что хочу быть слабой рядом с ним.

– Прелесть, только без лишнего шума, прошу тебя, – зажав мне рот ладонью, требует Керан.

Я мычу ему в руку бессвязную для него речь, и он убирает её.

– Ты меня напугал, – бормочу я, когда снова приобретаю способность говорить.

– Прости. Просто не хотел попадаться на глаза этих… сирдов, – шепчет он в ответ.

– Ничего страшного не произойдёт, пока я им не велю.

В глазах Керана, которые сейчас находятся очень близко, блестит восхищение. В другом случае я вряд ли разглядела бы их, но расстояние между нами сейчас составляет будто бы меньше длины моего указательного пальца. Поддайся я чуть вперёд…

– Почему они тебя слушаются? – спрашивает он всё так же тихо.

– Я не знаю.

– Ты уверенно вышла к ним навстречу, словно уже знала, что они не причинят тебе никакого вреда. Как ты объяснишь мне это?

Я слегка улыбаюсь, спрашивая:

– Почему ты шепчешься?

Керан слегка отстраняется, растерянно похлопав глазами.

– Не смешно, Нура.

– Смешно, – тихо хихикаю я. – Ты едва не довёл меня до остановки сердца, когда сюда затащил. И вроде как здесь нет чужаков, от которых нам нужно прятаться. Так почему ты шепчешься?

– А почему ты шепчешься? – ухмыляется Керан, и эта резкая смена его настроения заставляет меня судорожно сглотнуть.

– Я шепчусь, потому что ты шепчешься.

– Но ты же вроде не любишь повторять за другими. Или слушаться их.

Я скрещиваю руки на груди, опираясь спиной на твёрдую поверхность пещеры позади себя. Я уже не ощущаю никакого холода: очередная встреча с Кераном вскипятила мне кровь, так что я успела согреться.

– Может, сейчас я хочу повторять за тобой, – усмехаюсь я.

– Иногда ты такая милая, прелесть. Как я сумел сдержаться от того, чтобы не жениться на тебе, до этого времени? Терпения у меня не занимать.

И надо же было ему подобное произнести ровно в тот момент, когда я и без того вот-вот потеряю сознание от всех тех вспомнившихся признаний, навалившихся на меня всего за одну Луну!

Мотнув головой, я почти недовольно говорю:

– Всё, хватит. Для подобного у нас ещё будет много времени. Сейчас сконцентрируемся на деле.

– Хорошо, – игриво произносит Керан. – Как скажешь, так и будет, прелесть.

Я вылезаю из-под его рук, освобождаясь из этого приятного мимолётного плена. Толкаю его в грудь и неожиданно чувствую что-то мокрое и липкое на своей ладони.

Резко подскакивает беспокойство.

– Керан… Что с твоей…

– Ничего серьёзного.

Волнение тут же отражается у меня в голосе, когда я практически в панике пищу:

– Ты ранен?!

– Нет. Просто царапина.

Но кровь, которую я случайно нащупала, говорит об обратном. Кажется, рана серьёзней, чем он пытается мне внушить.

– Нам нужно… – начинаю я, но быстро замолкаю, понимая, что этого у нас нет и не может быть. – Нам нужно…

– Не паниковать.

– Керан, это не шутки.

– Точно так же, как и не шутки твоя нога.

Я на мгновение опускаю голову к ноге, будто могу её сейчас видеть, затем быстро возвращаю взгляд на Керана.

– Сирды… – произношу я, – они могут исцелять. Так что со мной всё будет в порядке.

– В каком смысле исцелять?

– Я получила царапину, и детёныши как бы облизали её. И… она просто исчезла.

Не могу детальней считать эмоций Керана сейчас, темнота упорно прикрывает мне глаза. Но я уверена, что он сильно удивлён. Может, даже слышала тихий резкий вздох, если мне не показалось.

– Хочешь сказать, их слюна имеет исцеляющие свойства? – переспрашивает он. – Если это так, то вполне возможно, что твои родители, будучи Лекарями могли использовать её для своих целебных мазей.

– Возможно, – задумчиво соглашаюсь я.

Из головы не выходят мысли о ране Керана. Может даже хорошо, что я её не вижу.

– А мой сирд видел тебя? – интересуюсь я, вспоминая странное поведение существа ранее.

– Твой сирд? – удивлённо переспрашивает Керан. – Он уже стал твоим?

– Не думаю, что кто-то кроме меня на нём ещё летал. Так что он мой, да.

– Прелесть, пожалуйста, объясни мне, что происходит. Молю. Почему мы продолжаем делать вид, что всё в порядке?

К сожалению, у меня нет ответа на его вопрос. Пока что. Есть лишь обрывки из мыслей, воссозданных всем, что я когда-либо слышала. Из мыслей, которые я каким-то чудом соединила между собой у себя в голове. Всё это могло кончиться моей смертью, но, к счастью, я оказалась храбрее в той степени, что почти граничила с глупостью.

– Я не знаю, – признаюсь я, разочарованная тем, что не могу дать ему всех ответов. Я сама в них нуждаюсь. – Единственное, что мне пока известно, так это то, что с этим всем как-то связаны мои родители. Они словно знали, что сирд не станет меня атаковать. Словно знали, что он мне поддастся. Раз оставили ту записку.

Керан молчит. Никак не может подобрать слов.

Я тем не менее продолжаю:

– Но, кажется, Дарки знает. Так что нам стоит скорее отправиться к нему.

– Если он ещё жив, – удручающе произносит Керан, и я бросаю на него резкий взгляд.

Не знаю, что именно чувствую после услышанного. Страх или больше злость из-за такого мрачного предположения.

– Он нужен им живым и в здравом рассудке, помнишь? Тем более, я видела Дарки в деле. Он ни за что не сдастся этим уродам.

– Честно говоря, до того, как узнать, кем он тебе приходится, я подумывал о том, чтобы немножко его помять.

Я удивлённо вскидываю брови. Керан продолжает:

– Прости, но мне сложно контролировать свою ревность.

Ревность.

Я почему-то таю от этих слов как таяло бы масло под лучами солнца Раксираха – горячего и слепящего. Так рассказывают путешественники в дальние земли. И эти мысли наталкивают меня на другие – на те, что крутятся вокруг того, как я должна буду посетить родные земли, когда всё это кончится. Король будет свергнут, так что никаких больше запретов на посещение соседствующих с нами королевств. Я пересеку море, чтобы увидеть песчаные пустыни и рассекающие их песоходные корабли, людей, облачённых в широкие мантии, разнообразие лакомств, с которыми не сравнятся сладости всех остальных королевств, изящные ковры, которыми кишат их рынки, яства и специи нигде больше не существующие.

Я хочу посетить Раксирах после того, как выполню своё дело здесь. И к этому решению я пришла почти в ту же Луну, когда узнала о своём предназначении.

Но вот собираюсь ли я там остаться…

Я гляжу на Керана, который вырос в ночи. Он – сын луны, светящей в небе Шиэнны, как и весь остальной народ Ночного Королевства. Он привык к темноте, привык к вечно прохладному воздуху, к серому небу и ярко горящим звёздам. Горячий Раксирах будет для него настоящим адом, пыткой для чувствительных глаз и его смугловатой кожи, созданной для того, чтобы впитывать блеск луны и никогда не способной освоиться в месте, куда всегда падают лучи солнца. Он не сможет там жить.

И передо мной возникает настоящее противостояние мыслей: остаться в Шиэнне навсегда, в кишащем монстрами королевстве, где я никогда не смогу быть своей, вынужденная искать искорки света везде, где нахожусь, чтобы не ослепнуть, либо перебраться в родной край, в место, где родились мои родители, где они выросли. В мой дом, где я заживу как своя. По-настоящему своя. Но без Керана.

От охвативших мою голову размышлений я поникаю, так что Керан сразу замечает мою перемену в настроении.

– В чём дело?

Я не собираюсь сейчас менять тему и поворачивать её в сторону собственных неважных проблем. Они подождут.

– Думаю, как нам перелететь Янтарное море, – вру я. Даже если Керан поймёт это, он не станет допытываться.

– Сирд не понесёт меня на своей спине, – говорит он. – В лучшем случае сломает мне шею, в худшем – убьёт.

– Но мы можем…

– Детёныши не слишком ко мне дружелюбны. Что уж говорить об их матери. Ты же видела, как они отреагировали на меня прежде чем ты их успокоила

– Что насчёт Тучи? – спрашиваю я. – Ты не знаешь, где она?

– Я совсем её не чувствую. – Керан поджимает губы, мрачнея в тоне голоса. – Я думаю, они убили её.

– Но мы будем надеяться на лучшее, правда?

– Сомневаюсь, что иллюзии нам помогут, прелесть. В нашем положении следует думать трезво. Нам лучше сосредоточиться на всевозможных рисках.

Он как всегда прав.

Я опускаю голову, она словно отяжелела от мыслей. Вставшая проблема не слишком внушает надежды на счастливый исход.

Отсюда хорошо слышны звуки сирдов, с которыми мы находимся на этом острове. И едва я об этом думаю, как понимаю, что они здесь явно не одни. Костяной Остров известен тем, что кишит сирдами, это их обитель.

Мы совсем забыли об этом, расшатанные страхом.

– Мне нужно проверить, реагируют ли на меня положительно абсолютно все сирды или это какое-то исключение, – говорю я и уже решительно прохожу мимо Керана, чтобы проследовать обратно к своему существу. Терять времени нельзя.

Но у Керана, видно, свои планы на этот счёт: он резко хватает мою руку, прежде чем я успеваю сделать второй шаг.

– Я практически уверен в том, что кроме этого сирда здесь других больше нет, а иначе мы бы их уже увидели, – произносит он с поразительной серьёзностью. Мне становится от такого некомфортно. Больше предпочитаю видеть улыбающегося Керана. – И я точно уверен, что этот сирд здесь был только для тебя.

– Почему это?

– Она на тебя похожа.

Вытаращив глаза, я одним своим видом требую продолжения и подробного разъяснения сказанного.

– Неужели ты сама этого не заметила? Те же глаза и… цвет твоих волос такой же, что цвет её чешуи.

– Хочешь сказать..?

– Твои родители явно всё это спланировали. И… я осмелюсь предположить, что этот сирд… Что если он – их творение?

У меня не находится слов для ответа.

Я подолгу изучаю непроницаемое лицо Керана, которое мне еле освещает луна. Красивое, но сейчас серьёзное. Губы сложены в ровную линию, нет и намёка на шутку или что-то на неё похожее. Если мне так не кажется из-за темноты. Хотя тон его голоса… Он как раз подтверждает всё это.

Делаю несколько шагов назад. Хочется схватиться за голову, но у меня даже на это сил будто бы не хватает.

– Что ты такое говоришь?

Керан слегка поднимает руки и идёт ко мне на встречу.

– Я просто предположил, прелесть. Возможно, это не так, но… слишком уж много совпадений. Я знал твоего отца очень мало, но много узнал о его с твоей матерью талантах. Ты ведь и сама, наверное, помнишь всё, что тебе о них рассказали.

– К чему ты ведёшь, Керан? Я не понимаю…

Или просто не хочу осознавать этого в полной мере.

Керан тяжело вздыхает. А потом раздаётся его ответ.

– Может, это они их создали?

Их – это значит сирдов. Вот, что он мне говорит. Керан думает, что мои родители являются создателями этих опасных тварей, которых все боятся. О происхождении которых никто не знает. Даже Старейшины.

И это предположение вполне может иметь смысл.

Ордену Когтей известны все существующие в Шиэнне монстры. Каждый изучался, каждый имеет обширные регистры, в которых указывается вся информация, начиная с места, где он впервые появился, заканчивая способом его убийства.

Сирды – единственные существа, чьё происхождение оставалось тайной с Луны их первого обнаружения. Вот почему против них мы всегда были бессильны. Сложно побороть противника, о котором совершенно ничего не знаешь, кроме его внешности, если ты Охотник. Охотники долгими месяцами изучают каждого монстра, с которым можно столкнуться. А к сирдам никогда не подготовишься.

– Ад-Дарр… – тихо произношу я, не веря в то, что всё это может оказаться правдой. – Неужели…

– Это моё предположение, – напоминает Керан. – Так что не будем раньше времени…

– Но это предположение очень похоже на правду. Если сопоставить со всем, что мы узнали.

Он кратко кивает на это.

Я всё-таки хватаюсь за голову.

Холод снова даёт о себе знать, и у меня начинает дрожать нижняя челюсть. Вполне возможно, что завтра я заболею. Мне следовало надеть одежду Охотницы – она делается из специальной ткани, которая высыхает сама по себе через какое-то время.

– Если сирд не понесёт тебя на себе… как же мы вернёмся обратно? – спрашиваю я, попытавшись смахнуть мысли о папе с мамой. Пусть они пока полежат где-нибудь глубоко в сознании, прежде чем я вернусь к ним в более подходящее время.

– Ты можешь вернуться туда одна.

– И бросить тебя одного в Костяном Острове? Ни за что! Даже не думай об этом!

– Я не вижу другого выхода. – Керан мягко улыбается. – Но зато знаю, что ты будешь в безопасности на время полёта. Кто посмеет приблизиться к сирду, правда ведь?

У меня от отчаяния заболело горло. Такое бывает, когда пытаешься сдержать слёзы.

– Всё равно, – говорю я, и в голосе проступает тревога. – Я не хочу… А если на тебя нападут? Костяной Остров всё-таки может кишеть этими тварями. Если мы их не увидели до этого момента, это не значит, что их точно нет.

– Не забывай, зачем нам нужно возвращаться.

Я никогда не забуду Мистлока. И никогда не забуду Брикарда. Не забуду то, что с ними сделали.

Подняв взгляд, я с трудом киваю. Это мимолётное движение отнимает у меня слишком много сил.

– Значит, по рукам? – спрашивает Керан, и уголок его губ слегка приподнимается.

И в этот момент я поддаюсь сильнейшему желанию, возникшему между нами. Бросаюсь вперёд, сжав губы в тонкую линию, и крепко обнимаю его, совершенно не смущаясь его частичной наготе. Я держусь за его шею, и из-за разницы в росте мне приходится слегка приподняться на носочках. Первое время его руки просто висят в воздухе, и, наверное, Керан обескуражен моим действием. Ранее я так обнимала Мистлока, как своего брата, но никогда не смела совершать таких вольностей в сторону Керана. Боялась, что моё касание выдаст мои чувства.

Но сейчас я ведь этого уже не боюсь.

И наконец мужские руки обхватывают меня в ответ, выше талии, ближе к спине. Я ощущаю, как Керан прижимает меня чуть крепче и утыкается носом в мой шарф. Чувствую исходящее от него тепло. Оно моментально греет меня. Жаль только, это не продлится вечность.

Когда я нехотя выпускаю его, мне кажется, кровь приливает к щекам, словно только сейчас я вдруг понимаю, что это было крайне смущающе.

– Я быстро, – произношу я. – Придумаю способ вытащить тебя отсюда.

– Но не будешь действовать без меня, – строго проговаривает Керан. – Просто попросишь помощи.

– Хорошо.

– Пообещай мне.

Я закусываю губу. Мне столько раз приходилось давать пустых обещаний, что сейчас язык у меня отказывается мне подчиниться.

– Прелесть, – настойчиво вторит Керан.

– Я не хочу давать обещаний, ведь могу не выполнить их.

– И что тебя останавливает от того, чтобы выполнить их?

– Я постоянно обещала тебе, что не буду бегать в Забытый Рай, или что не буду пробираться в загон макартов, или что не буду без вашей осведомлённости бегать в Бофру… Этот список можно продолжать вечно. Но я всё равно всё это делала. Ты же знаешь.

Он делает шаг вперёд.

– Знаю. Моя твоя любимая привычка.

– Что?..

– Ладно, можешь не обещать. Но дай слово тогда.

– Ты издеваешься? Это одно и тоже.

Керан кратко смеётся. О ад-Дарр, какой это красивый смех! Я могла бы вечность стоять на одном месте, пробив в земле дыру, слушая его.

– Прости, – говорит он. – Просто не давай мне поводов сожалеть о том, что я отпустил тебя одну. Ты ведь знаешь, каких трудов мне стоит сейчас позволить тебе лететь туда самой.

Не могу воздержаться от насмешливого:

– У тебя просто нет другого выбора, не забывай.

– Если бы мне пришлось пересечь всё Янтарное море без какой-либо лодки, чтобы доставить тебя домой, я бы это сделал. Даже не сомневайся, прелесть.

Я открываю рот от удивления, когда понимаю, к чему он это ведёт.

– То есть, ты… просто…

– Просто верю в тебя.

Я улыбаюсь. Подозреваю, что слишком сильно.

– Я это ценю, Керан. Спасибо тебе.

Ценю просто твоё существование рядом. Я самая счастливая девушка во всём мире, раз ты достался именно мне.

Как хорошо, что мыслей он слышать не может, иначе мне пришлось бы забивать в голову гвозди, чтобы он ничего не узнал. Все мои мысли крутятся вокруг него одного. Это даже как-то неловко.

– Я пошла. – Разворачиваюсь, чтобы вернуться к сирду, но замираю на месте. – Правда, у меня будет одна просьба.

– Какая?

– Попробуй поискать Книгу ядов здесь.

– С чего ты решила, что она здесь?

«Костяной Остров». Вот что было нацарапано в тюремной камере моих родителей. А Брикарду они сказали, что карта там.

Скорее всего, под «картой» они подразумевали эту надпись. Логичнее всего спрятать Книгу ядов в никому недоступном месте – в Костяном Острове.

Объяснив свою точку зрения, я снова разворачиваюсь, уверенная, что Керан выполнит мою просьбу.

– Будь осторожней, – просит он. – Я постараюсь найти её. Постараюсь к твоему возвращению.

– А я вернусь к тебе.

Дойдя до мамы-сирда и её детёнышей, я осознаю, что на меня возложена ещё одна ответственность – вернуть сирда домой живым, к его детям. Я не могу оставить этих чудных созданий без матери.

– При… – произношу я и замолкаю на полуслове, когда язык внезапно требует от меня горького продолжения. И я тише добавляю: – Привет, Тупица. Снова.

Обычно Охотники дают своим макартам громко звучащие и порой грозные клички. Такие, что будут пугать или показывать макарта в серьёзном свете. Никогда не слышала милых кличек.

Но… Мистлок. Дело в нём.

Я хочу связать нас навсегда. Хотя бы таким способом.

У сирда при виде меня сужаются зрачки в ярких голубых глазах… В моих глазах. Поразительное сходство, которого я не заметила сразу.

Приказываю ему спуститься, и он приподнимается на лапах и осторожно наклоняется ниже, опуская шею к земле. Я принимаю его разрешение и взбираюсь на него, стараясь не думать о Керане, который сейчас наверняка за нами наблюдает.

* * *

Весь полёт от Костяного Острова до Муттана я слежу за нашей видимостью.

Прятаться верхом на огромном сирде сложнее, чем раствориться в воздухе на макарте, так что я уделяю много внимания тому, чтобы нас не обнаружили, пока я этого не захочу.

Муттан – бедная малонаселённая деревня недалеко от Сальшана. Сомневаюсь, что Святым есть дело до этих мест, поэтому выбор пал именно на него. Мне необходимо передвигаться бесшумно и желательно далеко от земель, густонаселённых Святыми. По крайней мере, не на сирде, это точно.

Пусть они решат, что мы бессильны против них. Что у нас нет смертоносного существа в подчинении.

Приземлившись у подножья крупнейшей в Шиэнне горы, я притаиваюсь вместе с Тупицей, чтобы проведать обстановку. Эта кличка закрепится за сирдом быстрее, как я думаю.

Насколько я знаю, очень редко когда сюда суются люди. Все боятся натолкнуться на чудищ, которые могут поджидать их поблизости. Так что трусость некоторых людей мне на руку конкретно в этом случае.

– Улетай, – шепчу я, спустившись с сирда на землю. – Ты мне пока не понадобишься.

Тупица слегка склоняет голову, словно анализируя мои слова, а потом будто бы даже понимающе кивает, разворачиваясь. И мгновение спустя она раскрывает свои гигантские крылья, которые едва не сшибают меня с ног. Сирд взлетает в небо и теряется в серых тёмных облаках.

Я не теряю времени. Бегу в обратную сторону, направляясь к деревне, из которого доносятся весёлые голоса играющих на улице детишек. Дома в Муттане собраны из хлипких деревянных досок, которые словно вот-вот распадутся на части, крыши изготовлены из соломы и верёвок, с помощью которых они крепятся наверху. Сомневаюсь, что в этих домах достаточно безопасно в случае нападения чудищ, которые могут внезапно заявиться в деревню. Огни, как и положено, зажжены, факелы горят на каждом углу. Так что всё-таки хоть какая-то защита от вторжения уродцев с соседних лесов у них имеется.

Я плотнее натягиваю шарф на голову, сильнее пряча волосы, и опускаю взгляд на свою ногу. Мне нужен Лекарь, чтобы восполнить силы, прежде чем отправиться в Гривинсхад. Я надеюсь, он всё ещё полон сопротивления, а не превратился в руины после возможного нападения со стороны Святых.

Надеюсь, все живы. Нам нужны люди.

Ещё мне нужна лошадь, а в Муттане их полно: надо же жителям деревни время от времени скакать на рынок в соседний городок, чтобы распродать всю пойманную рыбу или обменять на более ценные ресурсы. Они выживают как могут.

Снимаю повязку и, нащупав рану, содрогаюсь. Она точно выглядит неутешительно. Если верить моим ощущениям. Кровь превратилась в корочку, кожа вокруг наверняка покраснела, боль скачет пульсацией.

Я с силой надавливаю на рану и сжимаю зубы, сквозь которые проступает воздух и моё тихое шипение. Глаза заслезились от острой боли. По ноге течёт струйка свежей крови. Хромая, я иду по направлению к деревянному высокому забору. Не представляю, чтобы это сооружение могло как следует уберечь деревню от проникновения гостей извне, но оно всё же здесь стоит, выполняя эту функцию.

– Стой! Кто идёт?

Я не вижу, кто это произносит. Понимаю лишь то, что голос явно принадлежит взрослому мужчине.

– Пап, это просто девочка, – отвечает ей женский тонкий голос.

– Ты уверена?

– Да, я её вижу.

Прогибаюсь и падаю на землю, изображая раненую. Хотя, так и есть. Только вот моя царапина не такая уж и серьёзная, чтобы я потеряла сознание.

– О боги! С ней что-то не то!

Я слышу, как ко мне подбегают и падают на колени рядом. Из-за темноты почти ничего не видно, а огоньки начинаются далеко отсюда, так что я даже не пытаюсь напрячь глаза, сомкнув веки.

Ощущаю, как чьи-то руки касаются моей царапины на ноге.

– У неё рана, – произносит женский голосок. – Нужно подлечить её.

– А если она одна из них? – настороженно предполагает мужчина.

Одна из них?.. Он о Святых?

Если так, то у меня для себя же хорошая новость. Я боялась натолкнуться на Святых в Муттане, но, судя по всему, здесь их нет. Жители деревни опасаются их, а значит знают правду. Полагаю, эти ублюдки решили оставить более слабые деревни для порабощения на потом. Действительно. Они не стоят их внимания. Пока что.

Я делаю вид, что погрузилась в сон, а меня в это время поднимают на руки и ведут ровно туда, куда мне нужно. Я должна забрать пару склянок с целебной мазью для Керана.

Я могла бы просто прокрасться в Лечебницу и выкрасть нужные мне лекарства, но в таком случае высок риск, что меня поймают и вполне возможно, примут за врага. Я знаю, что у Муттана дефицит всего – еды, лекарств, оружия, которое может понадобиться для защиты и которое я, конечно же, тоже немного одолжу. Так что они никогда не отдадут мне ни целебную мазь, ни даже ножичка добровольно, только потому что я попросила. Я вынуждена их украсть, обещая себе в мыслях, что после конца всего этого кошмара, обязательно возмещу украденное. Дам им куда больше, чем у них есть сейчас. Возможно, свергнув короля мы получим гораздо лучшего на его место, и бедности в деревнях придёт конец. Богатства Каильты можно будет распределить поровну по всей Шиэнне, и никто больше не будет голодать и в чём-либо нуждаться.

Через сомкнутые веки я «вижу» ползущий по моему лицу свет от зажжённых факелов, мимо которых мы идём. А потом и до ушей доносятся голоса, в которых я различаю любопытствующие вопросы. Среди них и голоса детей.

– Соланж, постель! – приказным тоном выдаёт несущий меня мужчина.

Слышу какие-то шорохи, похожие на разглаживание одеяла и простынь, а потом и скрип деревянных стульев, которые двигают по полу в сторону.

– Что с ней?

– Может, чудище напало?

– Нет. Рана не такая серьёзная. Но свежая.

Кто-то прикладывает ладонь на мой лоб.

– Я принесу мази, – произносит женский голос, но мужской её накрывает следом:

– Нет! Сперва нужно убедиться, не является ли она одной из них. Мы не можем рисковать.

– И как ты собираешься это выяснить?

Я знаю как. Они решат посмотреть на мои глаза. Нет ли в них потемнения. Но вот будут ли они совать мне в них пальцы, чтобы раскрыть…

– Пусть Джорми стоит у своего поста и доложит нам, когда она очнётся. Тогда и проверим.

– А пока мне можно наконец подлечить её?

Затянувшееся молчание, тишина. Потом:

– Да. Залатай её. Хорошо.

Затем тяжёлые шаги отдаляются, пока не исчезают за хлопнувшей вслед дверью.

– Джорми, выйди, – приказывает молодая девчушка. Может даже моложе меня. – Я собираюсь осмотреть её.

– Ты не можешь сделать этого в моём присутствии? – отвечает грубый мужской бас, который прокатывается по всему помещению.

– Нет, не могу. Она девушка.

Девчушка так сильно выделяет слово «девушка», что даже я повиновалась бы на месте мужчины, к которому она обращается.

– Хорошо. Если что я буду снаружи. Крикни, если что-то случится.

– Ладно.

Дверь в очередной раз захлопывается.

Я выжидаю время.

Конечно, в планах у меня было полностью избежать любого контакта со здешними жителями, но, увы, сделать это не получится.

Сперва я позволяю девчушке задрать штатину до той степени, что открывается большая часть моей ноги, затем даю ей растереть сильно пахнущую целебными травами мазь по больной ране. Едва даже держусь, чтобы не зашипеть от кольнувшей боли. Но когда она тянется к моему шарфу и слегка цепляет его пальцем, я больше не выдерживаю. Я резко выхватываю её руку у запястья и во избежание лишнего звука, прижимаю вторую ладонь к её губам, толкая к ближайшей стене. Параллельно я встаю с кровати.

– Я не собираюсь причинять тебе вреда, – убедительно произношу я, глядя на девочку с копной рыжих кудрявых волос и россыпью веснушек на носу и щеках. – Мне просто нужна была помощь. Для моего друга. Я не Святая. Более того, я их ненавижу и собираюсь убить парочку из них. Так что на этот счёт ты можешь не переживать.

Желая убедить её в полной мере, я приближаю лицо, чтобы она детальней рассмотрела мои вполне себе здоровые глаза, не имеющие никаких признаков отравления Кровью сирда.

Она кажется мне необъяснимо спокойной, что я даже немного смущаюсь. Я ожидала какого-то сопротивления. Или хотя бы попыток оказать его.

– Ты меня не боишься? – спрашиваю я тихо. И несмотря даже на сомнение, убираю ладонь с её рта.

– Мы повидали много ужасов, – поразительно спокойно говорит девочка, и мне даже кажется, будто губы у неё задрожали. – Так что я научилась не бояться.

Удивившись этому признанию, я немного отхожу назад. С другой стороны, она может нарочно сейчас пудрить мне мозги, чтобы отвлечь. Что если она неожиданно закричит и позовёт на помощь?

– А что случилось с твоим другом? – спрашивает девочка, как будто я не представляю для неё никакой угрозы. – Вы бежали от Святых?

Разумеется, я не собираюсь говорить ей о сирдах.

– Да, – вру я вполне себе убедительно. – Они напали на нас в Сальшане, когда мы пытались выйти из деревни. Мой друг где-то там, лежит раненый. Я обещала принести ему лекарство.

– Папа не позволит тебе забрать лекарство.

– Знаю… Но оно мне очень нужно.

– И если мы его не отдадим, ты убьёшь нас?

Я ужасаюсь тому, как легко она это продположила вслух. Словно произнесла что-то очень обыденное.

– Нет, – отвечаю я. – Предпочитаю сохранить силы на особый случай.

– Такой как убить парочку Святых. Я помню.

Беседа слишком затянулась. Мне жизненно необходимо поторапливаться.

– Я не могу дать тебе лекарство, – сообщает мне девочка. – Потому что нам самим не хватает достаточно целебных средств для раненых.

– Откуда у вас раненые?

– Кого-то ранили Святые, когда те оказали сопротивление, но смогли сбежать, на других напали чудища. Святые однажды пришли для того, чтобы потушить факелы.

Я содрогаюсь, хотя должна бы уже привыкнуть к подобным ужасам. Искренне сочувствую муттанцам.

Но у меня нет выбора.

Замечаю на столике около кровати, на котором стоит горящая свеча, освещающая деревянную комнату, небольшой кинжал. Он выглядит дряхло. Словно его изготовили наспех, однако по-прежнему может маломальски выполнять свою функцию. Воздух здесь влажный, поэтому я замечаю какие-то тёмные пятна в углах на потолке, а в ноздри проникает запах сырости, больше отдающий вонью гниющего дерева. Совсем ненадёжная конструкция домика.

Потребуется лишь мгновение для того, чтобы я схватила кинжал, но что дальше? Не могу же я вырваться наружу, ведь прямо у двери стоит не самый дружелюбно настроенный мужчина. А может их там больше. Окно расположено с другой стороны, так что улицу перед самим домиком и то, что там происходит, я не вижу; через заляпанное и запылённое стекло видно лишь какое-то тусклое большое пятно, похожее на подножие горы. А учитывая то, что Муттан находится на горной местности, вполне возможно, что это оно и есть.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

Девочка отвечает сразу, как будто ждала этого вопроса:

– Соланж.

– Соланж, ты очень услужишь всей Шиэнне, если поможешь мне. Ты ведь ненавидишь Святых?

– Да.

– И я их ненавижу. Они отняли у меня дорогих мне людей. Думаю, с вами они поступили так же. И мне сейчас очень нужна твоя помощь.

– Они велели тут же сообщить им, если мы вдруг обнаружим девушку с яркими голубыми глазами, больше отдающими в серый. Девушку в шарфе. Они говорили о тебе, верно?

Я поджимаю губы, не зная, в какое русло повернёт эта ситуация, если я скажу правду.

– Что же ты такого натворила, что они хотят тебя? – спрашивает Соланж, и в её голосе действительно звучит любопытство.

– Они боятся меня, вот и хотят.

– А почему они тебя боятся?

Потому что я на них не похожа.

Мотаю головой, решив оставить большую часть откровений при себе.

– Я украла у них кое-что важное, – нахожусь я с ответом. – То, что они используют против нас. То, что собираются использовать против всех нас. Ты ведь знаешь, что они творят с людьми?

– Да. Превращают в чудовищ. Порабощают. Это они хотели сделать с теми, кого поймали. Мы прячемся в Муттане, и пока они не доводили задуманное до конца. У них есть юноша с необычными глазами. Кажется, он очень важен для них.

Я едва не подпрыгиваю на месте. Подлетаю к Соланж и цепляюсь за её хрупкие плечи.

– Этот юноша… У него были светлые волосы? И один глаз светлый, а второй тёмный?

– Да.

– Что он делал?

– Просто стоял возле перийца и слушал его речь.

Бум!

Я вздрагиваю, когда слышу громкий стук в дверь. Словно кто-то с силой ударился о неё.

Соланж мигом оборачивается. Движения у неё быстрые, словно она готовилась ко всему, что потребует от неё немедленного действия. Девочка подбегает к столику и хватает кинжал.

– Кажется, они снова вернулись, – произносит она излишне смелым для такой тощей девочки голосом.

– Кто? Святые?

Я ощущаю, как от этого начинает гореть моё тело. Как вместе с ним горит и желание выбить дверь и убить тех из них, до кого доберутся мои руки.

– Да, – отвечает Соланж. – Мы их ждали. Они пришли за нашими людьми.

У них нет правильной последовательности и списка ингредиентов, которые понадобятся для создания Крови сирда. У них нет Книги ядов, за которой они гонятся. А запасы кончаются. Неужели их хватит на жителей Муттана?

Нет. Всех несогласных просто убьют.

Я подбегаю к окну и проклинаю вставшую прямо возле неё гору. Нельзя было повернуть обзор окна в более удобное положение?!

– Соланж, мне нужно оружие, – говорю я со всей твёрдостью, на которое могу быть способна, в голосе.

На удивление девочка вместо очередных отнекиваний падает на колени и сворачивает часть тёмного ковра. Я вижу блеснувшую в свете свечи часть металлической заржавевшей местами ручки. Соланж открывает дверцу и наклоняется ниже, чтобы что-то достать.

Лук и колчан со стрелами!

Я не воздерживаюсь от возгласа, полного восхищения и даже радости. Мой любимый вид оружия. Как бы хорошо я не владела кинжалом, лук – настоящее моё пристрастие. Я владею им превосходно.

– Держи, – говорит девочка, передавая мне колчан, который я тут же надеваю на спину, а затем и деревянный лук. Он поменьше того, каким я привыкла пользоваться за время практики в Школе Первого Охотника, но стрелять можно.

Соланж также неожиданно передаёт мне склянку с бледно-зелёной мазью внутри.

– Если ты им нужна, значит ты представляешь для них настоящую угрозу. – Мне успевает показаться, что на губах Соланж мелькнула улыбка. – Мне приятно это слышать. Поэтому будет честью помочь тебе.

– Спасибо, – шепчу я одними губами и привязываю склянку на поясе, после чего опускаю задранную часть штанины на уже исцеляющейся ноге.

Обернувшись, я подбегаю к окну. Снаружи что-то творится. Должно быть, нападения. Я отодвигаю стекло в сторону, освобождая себе путь. Велю Соланж пока притаиться, а сама направляюсь вдоль стены дома, чтобы выглянуть наружу. И вижу Святых. Нескольких мужчин в серых лохмотьях с их символом, двух одурманенных Охотников и… Микаэля.

Могу поклясться, что ощутила, как сердце охватило пламя. Вполне ощутимое пламя ненависти. Я сжимаю свой лук так сильно, что у меня заболели костяшки пальцев. Поджимаю губы так, что почти чувствую, как они вот-вот лопнут, и в рот мне потечёт кровь.

Мне хочется сделать шаг вперёд. Хочется немедленно достать стрелу из колчана, прицелиться и выстрелить ему прямо в шею, чтобы она хрустнула, и этот звук подарил бы мне блаженство.

Он убил Мистлока.

Он убил Мистлока.

Мистлока.

Гнев охватывает меня с поражающей скоростью, затуманивая разум. Я могу выстрелить в него прямо сейчас. Он как раз стоит неподвижно и лишь отдаёт приказы Охотникам. Идеальный момент. А дальше будь что будет.

«Ладно, можешь не обещать. Но дай слово тогда».

Слова Керана приводят меня в чувства. Словно меня окатывает ледяной водой. Я вспоминаю его тон, почти слышу его голос в своей голове.

Я пообещала ему.

Я никогда не выполняла своих обещаний, данных и ему, и Брикарду. По своей глупости, из-за жажды приключений, ведь выполнение этих самых обещаний лишило бы меня удовольствия попроказничать.

Но сейчас совсем другое дело.

С горечью я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на Микаэля, и движусь в обратную сторону. Мне придётся побыть эгоисткой. Украсть одну из лошадей и убраться отсюда. Потому что впереди ждёт дело ещё серьёзней, ещё ответственной и опасней.

Я наклоняюсь и пробегаю вдоль домиков, ощущая, как щемит сердце от такого подлого поступка. Должно быть, Соланж надеялась, что я помогу им. Защищу их, убью тех, кто пришёл, чтобы забрать её знакомых, друзей, а может и отца.

Но мне приходится напоминать себе, для какой цели я должна жить дальше. Напав на них сейчас, я рискую оказаться замеченной, а затем и убитой.

Мне нужно приберечь силы и всю мощь своей ненависти для настоящего боя.

А он ещё только впереди.

* * *

Сирд прилетает тогда, когда я добираюсь на украденной с одной из конюшен Муттана лошади до входа в Гривинсхад. Словно почуяв мою нужду в нём. В тёмно-серо-синем небе за счёт цвета своей чешуи она ослепительно сияет, и я успеваю испугаться, что её могут заметить.

Лошадь бунтует, испугавшись подлетающего огромного существа, и я пытаюсь усмирить её, потянув за поводья. Проверяю склянку с целебной мазью и удовлетворённо возвращаю взгляд на Тупицу. Замечательно, что сирд не понимает, какую глупую и забавную кличку я ему дала, проигнорировав его свирепый и грозный вид.

– Рада видеть тебя снова, – приветствую его я и осторожно спускаюсь с лошади, которая с новой силой стучит копытом по земле и ржёт. Не желая, чтобы она привлекла лишнее внимание, я хлопаю её по заду, и она тут же устремляется в сторону ближайших лесов.

– Подожди меня здесь, милая, – говорю я сирду.

И не оборачиваясь, вхожу в необъятные пещеры Гривинсхада.

Я пришла сюда за помощью, но в первую очередь за макартом для Керана. Сирд, как бы хорошо не выполнял мои приказы, вряд ли будет нести на себе Керана. Мне просто кажется, что рисковать пока нельзя.

Проходя всё дальше и дальше, я всё больше напрягаюсь. Нет голосов, нет никаких звуков, которыми были полны эти пещеры. Что-то не так…

И едва я дохожу до моста, который переносит людей с одной части до другой, как замираю на месте. Я не вижу света. Ни одного зажжённого факела, только реки освещают пещерные углы. И трупы. Я вижу трупы людей. Столы, чаны, посуда, одежда… Всё опрокинуто и разорвано в клочья. Словно на эти места напали монстры.

Святые всё-таки добрались до этих мест.

Я предвидела нечто подобное с того самого момента, когда Сэнах решил предать нас… Как жаль, что мои опасения оправдались.

Тихо как на кладбище.

Я бегу вглубь населённых территорий, боясь самых страшных оправданий моих мыслей. Пробегаю мимо домиков, пытаясь уловить хоть какое-то движение. Может быть, кто-то пережил это столкновение. Думая о Сирине, я ощущаю, как сердце падает к желудку. Она боялась отпускать Мистлока. Она словно знала, что это не обернётся ничем хорошим.

Мне так жаль…

Проверив каждый знакомый уголок Гривинсхада, я терплю неудачу. Я не нашла ни саму Сирину, ни хотя бы её… тело. Значит, её забрали.

Потом я обшариваю оружейные, чтобы прихватить с собой какое-нибудь полезное оружие. Но снова ничего. Эти ублюдки всё забрали.

Зайдя в шатры Убийц, я нахожу одежду, в которую тут же переодеваюсь, сняв свою влажную тунику и грязные штаны. Облачаюсь в один из их серебристо-чёрных костюмов. И не забываю об одежде для Керана: не вечно же ему щеголять в полуобнажённом виде, дразня меня.

Услышав внезапный рёв сверху, я поднимаю голову и вижу макарта около гнезда с детёнышами. Правда, детёнышей не видно. Не теряя времени, я бегу в сторону, чтобы взобраться к нему, по пути хватая снаряжение для полётов, а на плечо закидывая сумку с одеждой. Интересно, а где Туча?

Добравшись до скал, в которой любили отдыхать здешние макарты, я отбрасываю временно сумку и вынимаю уздечку. Макарт не смотрит на меня, устремив взгляд и опечаленно опустив голову перед трупом детёныша. Сожалея, я подхожу ближе и понимаю, что поступлю подло.

– Мне очень жаль, правда, – говорю я тихо, – но у нас нет времени горевать об утрате. Ты нужна мне.

Он никак не реагирует на мой голос, так что я решаю воспользоваться случаем. Я залезаю по соседней скале чуть выше и нацеливаюсь, крепче сжимая в руке ремешки и верёвки. Отойдя на пару шагов назад, я делаю несколько вдохов и выдохов, прежде чем побежать вперёд, оттолкнуться от скалы и запрыгнуть на спину макарта, быстро накидывая ей на шею уздечку. От такого внезапного вторжения горюющая мать встаёт на задние лапы, чтобы скинуть неожиданного гостя и ревёт, но я сильнее тяну за уздечку, чтобы она успокоилась.

После осёдланного сирда всё это кажется мне детским лепетом.

Макарт дёргается из стороны в сторону, желая сбросить меня, поднимает пыль с земли, а я кричу, чтобы он успокоился и помог мне.

Борясь так некоторое время, я добиваюсь того, что он затихает и сдаётся, видно, даже немного устав от активных телодвижений.

– Умница, – говорю я, погладив его по серой коже. Потом взгляд падает на мёртвого детёныша, и я уверенно произношу: – Мы за него отомстим. Даю тебе слово.

Верхом я выбираюсь из Гривинсхада и подлетаю к своему сирду, всё так же поджидавшему меня на месте. Макарт испуганно ревёт, а сирд выглядит хладнокровно спокойным. Приземлившись, я крепче держусь за уздечку, чтобы тварь не вздумала улететь и приказываю Тупице:

– Сразу предупреждаю: это не еда. Ясно? Не смей нападать. Он должен добраться до Костяного Острова в целости и сохранности.

Сирд податливо наклоняется, приглашая меня залезть на него. Я принимаю приглашение, перед этим привязывая макарта притащенными верёвками к сирду. Это оказывается сложнее, учитывая, как он напуган, но после некоторых усилий мне это удаётся. Как удаётся и закрепить ещё и сумку.

Мы летим обратно на Костяной Остров, и в полёте я успеваю удивиться тому, как спокойно веду себя. Кто из смертных согласился бы добровольно лететь в обитель сирдов? Никто. Только настоящим безумцам выпала такая честь.

Свет луны блестит на поверхности Янтарного моря, превращая его воды в настоящее на вид золото. И благодаря этому свету отсюда уже виднеются острые глыбы острова, которые напугали меня в начале.

Тупица подлетает к берегу, на котором мы впервые и очутились с Кераном, и издаёт знакомые мне уже звуки, на которые тут же отзываются её детишки. Я соскальзываю с крыла сирда на землю вместе с сумкой, открепляю макарта, привязываю верёвками к каменному выступу, чтобы не улетала, и бегу к тому самому месту, где в последний раз виделась с Кераном. Но его голос доносится с пещеры, и я резко останавливаюсь на месте, чтобы вернуться обратно, потому что успела пробежать вход.

– Керан? – спрашиваю я, входя в пещеру. Меня снова окутывает эта кромешная тьма.

– Я здесь, – отвечает его голос, а затем я чувствую, как он касается края моих штанов, а значит сидит где-то внизу.

– Будь добр.

Он понимает всё без слов и рукой направляет меня, помогая спуститься ниже и сесть рядом. Слышу его возбуждённое дыхание.

– Не верю, что ты всё-таки выполнила своё обещание. Ты вернулась… И не наделала глупостей без меня. По крайней мере, не успела бы так быстро… Верно?

Мне нравится, какое сомнение проскальзывает в его «верно?».

Я киваю, усмехнувшись. И тогда Керан снова заговаривает:

– В таком случае… Угадай, что я нашёл.

Ох, ад-Дарр.

– Книгу ядов, – одновременно произносим мы.