Святые и Убийцы

Глава 22

Семья

Я часто моргаю, пытаясь понять, мне это мерещится, или Дарки в самом деле возник там, где не должен вообще находиться.

Почти забываю о Хилларке, находящемся в нескольких шагах от меня. О его непонятном состоянии, о том, что он, вообще-то, нас сюда и привёл.

Вместо этого решаю закидать Дарки вопросами:

– Как ты… Что ты здесь делаешь?!

– Я уже сказал, – отвечает он. – Пришёл тебя спасать.

– Но откуда ты узнал, что я здесь? Снова работа ваших шпионов?

– Нет. – Дарки легонько усмехается. – Получил твоё письмо.

Отстранившись, я качаю головой.

– Это невозможно. Ты не мог получить его и успеть оказаться здесь…

– Мог. У меня свои способы передвижения.

В голове я предполагаю, что у Убийц есть какие-то тайные ходы под землёй, которые позволяют им быстро оказываться в нужных им точках быстрее, чем обычным путём. Только это могло объяснить его внезапное появление в Каильте. Либо он с самого начала просто следовал за нами.

Стараюсь пока не думать о бесполезном.

– Ты пришёл один?

– Да, – кивает он, потом смотрит на Хилларка за моей спиной и обращается к брату Эфры: – Эсай, спасибо за помощь. Чтобы они не подумали на тебя, предлагаю сейчас отсюда скрыться. Иначе, padiot svem ksayem.

Эсай не противится, не возражает, хоть я и сомневаюсь, что он понял последнюю сказанную велесийцем фразу. Я однако уже и на него особо внимание не обращаю, ошибочно решив, что все опасности остались позади.

Дарки обходит меня и обращается на сей раз к Хилларку:

– Как вы получили Кровь сирда?

– Выкрали, – будто находясь под гипнозом отвечает тот.

– Откуда вы узнали, где она находится?

– Микаэль рассказывал о том, что Дарвиши могут хранить свои яды в Сальшане, а король затем нанял нескольких перийцев, которые отправились в Сальшан под видом простых жителей.

Дарки выглядит так, будто его осенило, и он решает поделиться своими выводами со мной:

– Они выкрали Кровь сирда в ту же Луну, когда убили родителей. А Микаэль был неким шпионом всё это время для них.

– Может ли это значит, что карта…

– Да. Вряд ли она здесь. Скорее всего, она запрятана в Сальшане, а Дарвиши просто перехитрили короля, чтобы он велел своим слугам искать её здесь и сосредоточился исключительно на своих подземельях.

Я ужасаюсь этой новости. Если всё это правда, то они отправятся в Сальшан, убьют там всех, если ещё этого не сделали, будут рыскать в поисках карты. Нельзя этого допустить.

– Не волнуйся, krasya, – произносит вдруг Дарки с лёгкой улыбкой на губах. – Тебе не придётся больше всего этого переживать… По моим расчётам.

– В каком смысле? – недоумеваю я.

Он поворачивается к Хилларку, который начинает часто моргать, и я понимаю одно – действие яда, видно, проходит.

Как жаль. Нам нужно было убить его до того, как это произошло. Видимо, у Дарки свои планы на него, раз он этого ещё не сделал и даже не собирался.

– Он приходит в себя, – говорит Дарки. – Сейчас он отведёт нас к королю, и всё встанет на свои места.

– Что ты имеешь ввиду, когда говоришь это? – Я ощущаю неприятную растерянность, которая никак не сочетается с ситуацией. Я не должна быть сейчас растеряна, а Дарки лишь усугубляет происходящее своей недосказанностью.

Но он не отвечает, а Хилларк уже окончательно приходит в себя. При виде неожиданного гостя он тут же хватает меня за локоть и дёргает в сторону, как будто я самая ценная вещь в его арсенале.

– Какого ёфола? – вскрикивает он, затем оборачивается в поисках Эсая, который должен был схватить Дарки.

– Твой слуга мёртв, – врёт Дарки, чтобы не подставлять брата Эфры, – так что мы здесь одни. И я тоже один. Пришёл сдаться королю.

У меня глаза едва не выкатываются из глазниц от этого нелепого, глупого и опрометчивого заявления.

Хилларк заметно подуспокаивается, но продолжает недоверчиво пялиться. Я кошусь на Дарки, пытаясь понять, это какая-то уловка или он и в самом деле ляпнул эту дурость, на которую действительно готов пойти.

– Зачем тебе это? – спрашивает Хилларк.

Тот отвечает почти сразу:

– Я буду говорить только с королём. Так веди же меня к нему.

Жаль, что глаза не могут отчётливо говорить, как голос. Иначе я бы услышала объяснения всему этому безумию, которое происходит прямо сейчас. Дарки на меня смотрит, однако я в этом взгляде ничего не могу понять. Знаю только, что он пытается дать мне понять, что всё под контролем. Но каким образом – непонятно.

Хилларк обыскивает Дарки и, не обнаружив никакого оружия (даже той драгоценной велесийцу флейты, пуляющей шипами), он толкает его к выходу из подземелья через тот же колодец. Мы выходим все вместе. Благо, я следую за ними, а не оказываюсь запертой в какой-нибудь комнатке, пока всё не уляжется и проблема не будет решена.

Всё-таки я хочу знать, что здесь происходит и каков план Дарки. Он ведь у него должен быть. Я не верю, что такой человек, как он, мог просто добровольно сдаться врагам, с которыми долгие года борется.

Вспоминаю о его возрасте. Триста девятнадцать. За эти годы он должен был набраться достаточной мудрости, чтобы не совершать явно глупых действий.

После того, как наши руки сковывают в кандалы, мы входим в тронный зал, где расположилась вся королевская семья кроме принца Оссиана, который, вероятно, проводит время в компании куртизанок, как всегда.

А Лордов и Леди здесь не видно.

Король Триадан Торн, облачённый в чёрный камзол, сидит на высоком золотом троне, украшенном драгоценными камнями, а принцесса Весса, уже вернувшаяся обратно к столу, по левую от него сторону, в троне поменьше. На ней бархатное платье тёмно-синего цвета с вышитыми серебристыми нитями звёздами, которые образуют настоящий звездопад, начинаясь на поясе на её тонкой талии и двигаясь вниз, почти к самому подолу.

Королеву я вижу редко, так что решаю, что она особо не принимает никакого участия в королевских делах наравне с королём. Может быть, он даже нарочно держит её в стороне.

В зале присутствуют и стражники в доспехах, не сводящие с нас глаз.

– Что это я вижу? – произносит король. Его речь всё ещё звучит пьяно, и я вспоминаю о его весёлом времяпрепровождении в столовой.

Хилларк даёт указание паре стражников, и они, быстро оказавшись возле нас, хватают меня и Дарки.

– Один из Убийц пришёл с вами поговорить, – кратко поклонившись, выдаёт Хилларк.

Король заинтересованно поднимает брови. Я оглядываюсь, посчитав, что Керан тоже где-то здесь. Его невеста здесь, а завтра состоится их венчанье. Мне становится дурно, когда я об этом снова вспоминаю. И почему такие мысли лезут в голову в самые неподобающие моменты?

Интересно, Весса тоже под влиянием этого яда или же исполняет волю отца добровольно?

– Пусть он подойдёт ближе, – приказывает Триадан, и стражник толкает Дарки вперёд, а затем заставляет его упасть на колени.

Дарки совершенно не сопротивляется. Кандалы на его руках издают лязг.

– Какой замечательный сюрприз, – произносит король обманчиво дружелюбным тоном. – Надеюсь, ты заглянул для того, чтобы мы могли скормить твоё мясо Священным Зверям.

– Отнюдь нет, – усмехается Дарки. – Я прибыл для того, чтобы дать вам кое-что более полезное.

– Интересно, и что же это?

– Информацию, которую вы так желаете получить от Нуры.

– Ты говоришь так, будто располагаешь ею.

Дарки пожимает плечами, этим выдавая достаточно неоднозначный ответ.

Я в нетерпении. Мне так хочется понять, что именно разворачивается у меня на глазах. В какой-то степени я даже ожидаю, что высокие окна сейчас разобьются и внутрь взлетят Убийцы на верёвках, на которых они могли взобраться на эту высоту. Воздушные группы Убийц, обучающиеся таким манёврам всю жизнь.

– Что же ты хочешь нам поведать? Буду рад слышать. Не верю, что ты мог просто так нагрянуть к нам, совершенно не подготовленный. Но имей ввиду, если ты что-то затеял вместе со своими друзьями-безбожниками и собираешься что-то предпринять, вам предстоит страшнейшая из смертей… Совершенно поздно пытаться противостоять нам. С завтрашней Луною Шиэнна останется во власти истинного Верховного короля и избавится от всех лишних Лордов. Мы вернёмся в те самые времена, когда на наших землях царствовала истина. Эдорн-Норт дал нам своих Священных Зверей для того, чтобы мы отомстили. Неужели вы и впрямь считаете, что сможете противостоять Верховному Божеству?

«Он обычный мертвец, а не божество», – говорю я мысленно, но вслух предпочитаю промолчать, чтобы не вызывать большего гнева в свою сторону или в сторону Дарки. Главная задача – выбраться отсюда живыми. Но для начала понять, что придумал Дарки и что он собирается провернуть.

Я незаметно для остальных бросаю беглые взгляды на окна. На всякий случай. Мечтаю о том, чтобы мои предположения оказались правдой.

Но пока этого не происходит.

– Согласен, ладно, – неожиданно для всех кивает Дарки. Говорит таким тоном, будто и впрямь поверил во все бредни Триадана. – Но перед тем, как я назову вам причину, по которой я преодолел этот путь и до того, как ваши слуги обнаружат наш дом, я поставлю только два условия. Вы обещаете выполнить их, если я поведаю вам важную информацию, за которой вы долгие Луны гонитесь?

Король сперва усмехается, потом вглядывается в лицо пленного с заинтересованностью. Я смотрю на Вессу, в её глаза, которые кажутся сейчас темнее, чем обычно. Думаю, она тоже находится под воздействием яда. Триадан использует отраву даже в отношении своей дочери, и меня уже это не удивляет.

Запястья под весом тяжёлых кандалов уже побаливают. Я опускаю руки и замечаю красные следы на коже.

– Смотря на то, какой важности та информация, которую ты собираешься раскрыть, – наконец заговаривает король. – Но ты должен понимать, что помилование в отношении тебя невозможно. Ты – один из наших злейших врагов. Убийца. Мы не выпускаем вас живыми.

– Я и не собирался просить помилования для себя, – уверяет его Дарки, и тон у него настолько убедительный, что я сомневаюсь в его адекватности. – Как я и сказал, у меня будут два условия: хочу, чтобы вы освободили Нуру и забыли о её существовании. Оставили её в покое. Поверьте, после того, что вы узнаете от меня, она больше не будет представлять никакой ценности для ваших планов.

– Ты так в этом уверен? – озадаченно интересуется Триадан.

– Абсолютно.

Король тратит совсем немного времени на размышления. Его взгляд летит ко мне, он кратко оглядывает меня, будто оценивая ситуацию и хочет ли терять эту беловолосую девочку в шарфе.

– Что ж… Хорошо, я согласен. Но если то, что ты нам сейчас поведаешь, не окажется достойным выполнения мной твоих условий, я не сделаю ничего из того, что ты попросил.

– Договорились, – кивает Дарки.

Хилларк, до этого молчавший, выглядит злым. И я даже понимаю почему, но не хочу этого сознавать в полной мере. Он подходит ко мне и принимает цепь, креплённую к моим кандалам, в свои руки, говоря стражнику, что возьмёт ответственность за меня на себя. Тот не возражает, отойдя в сторону.

– Но, ваше высочество, Нура находится в статусе доаршиб, – говорит Хилларк, и в его тоне слышатся нотки раздражения, хотя он и не может позволять себе в открытую грубить королю. Да, он служит ему, да, он предал свой народ, но всё же остаётся простым слугой. Вернее, притворяется им. – По нашим законам она моя рабыня.

Он умалчивает о том, что я также являюсь рабыней Микаэля. Наверное, нарочно.

– И что же нам теперь делать, Убийца? – в разочаровании спрашивает Триадан. – Ты должен быть осведомлён о том, что доаршиб это священное право любого последователя Эдорна-Норта.

– Да, я в курсе, – отвечает Дарки. – Но я так же знаю, что раб может воспользоваться…

– Правом на отслужение своего срока за три любые задания любой степени сложности, – прерываю его я, вспомнив вдруг о своём любимом кинжале. То, что я предложу далее, омерзительно, но иного выхода я пока не вижу. – Ты можешь повезти меня в свою спальню, Хилларк, и я буду покорна.

Дарки смотрит на меня, выпучив глаза, и почти такое же удивление касается всех лиц, что находятся в тронном зале, кроме одурманенной Вессы, чьи глаза больше походят на застывший взгляд мертвеца, нежели живого человека. А чёрные ободки вокруг радужек делают его ещё более нечеловеческим.

Хилларк слегка даже отстраняется.

– Я выйду за тебя сегодня, – говорю я тихо, чтобы король не мог разобрать слов. – Можешь нести меня в спальню для брачной ночи.

– Нура… – говорит Дарки.

Я бросаю на него взгляд, полный уверенности, и она должна дать ему подсказку. Но я не уверена в том, что это сработает, так что остаётся просто гореть надеждой.

– Ухты, – произносит Хилларк растерянно, потом поворачивается к королю, словно ожидая разрешений.

Тот мерзко ухмыляется и даёт своё добро.

– Веселись, мой верный подданный, ты это заслужил.

Хилларк тянет за цепь на моих кандалах, и я вынужденно иду за ним, успев бросить провожающему меня взглядом Дарки:

– Всё будет хорошо.

Этих слов недостаточно, конечно, но я не могу болтать о своих планах на глазах у других, так что приходится довольствоваться малым.

Звон цепи и звуки шагов нарушают тишину в королевских коридорах, пока мы идём по мраморным ступенькам и поднимаемся в комнату Хилларка. У самых верных слуг короля наверняка имеется по спальне прямо в замке, данные им самим королём. А чего бояться, когда в твоих руках столько могущества и ты вполне способен превратить любого неугодного тебе человека в куклу?

Хилларк, сняв мои кандалы, заводит меня в небольшую комнату, похожую на будуар: у стены стоит большая кровать с балдахином из кроваво-красных штор, туалетный столик, стул, а на стенах, окрашенных в грязно-зелёный, висят несколько мрачных картин. В спальне нет никаких свечей, и единственным освещением служит свет луны, пробирающийся внутрь через приоткрытые окна.

Мне нужно действовать как можно скорее.

– Как благородно, что ты всё же пойдёшь на такое ради своего друга, – говорит Хилларк, отворачиваясь к зеркалу, чтобы расстегнуть пуговицы на своём плаще, а затем и рубахе. – Признайся, вы с ним не просто друзья?

Определённо он говорит о Дарки, и мои догадки о его проскочивших чувствах при попытках Дарки защитить меня в тронном зале оправдываются.

Я сую руку под свою тунику и хватаю рукоятку кинжала. А потом вытаскиваю его наружу. Прячу за спину.

– Скажи, – приказным тоном велит Хилларк. – Он твой возлюбленный?

Ох, знал бы ты, что я просто неспособна любить кого-то, кроме Керана.

Он и никогда этого не узнает больше.

– Да, – вру я, медленно подходя к нему, как будто просто собираюсь встать у зеркала рядом с ним, чтобы снять одежду. – Я люблю его, и он меня любит.

У Хилларка стискиваются челюсти. Я нарочно вызываю у него затупляющие разум чувства, которые сыграют мне на пользу.

– Любишь?! – рычит он и рывком хватает меня за плечо.

И я наконец действую.

Я вытаскиваю из-за спины и глубоко вонзаю кинжал ему в грудь, целясь ровно туда, где находится его возбуждённо стучащее сердце. От ужаса у него сперва выпучиваются глаза, а потом он растерянно хватается за мою руку, когда понимает, что только что произошло. Я вынимаю кинжал, а затем снова вонзаю туда же, ощущая, как рвутся его мышцы, кожа, видя, как на пол брызжет густая кровь.

Хилларк падает на колени передо мной. Рот у него приоткрыт. Он с шумом втягивает воздух, которого ему точно недостаточно.

– Что же ты… – хрипит он.

Делаю шаг назад.

– Помнишь, я говорила, что убью тебя за то, что ты сделал с Брикардом? – шепчу я. – Тебе стоило тогда мне поверить.

Вынув кинжал в третий раз, я толкаю Хилларка кончиком лезвия назад, заставив его упасть навзничь. Какое-то время он ещё хрипит, израненная грудная клетка дёргается, рукава и край рубашки у него задираются, и я вижу эти уродливые чёрные полосы вен.

Его всё же убила не смертельная болезнь.

Его убила я.

А потом Хилларк Сотиана замирает, уставившись на меня мёртвым взглядом.

На одного врага стало меньше.

Поразительно легко удавшееся и быстрое убийство.

Я отстраняюсь, пытаясь вытереть окрававленное лезвие кинжала о красные простыни и одеяло на кровати, но внезапно слышу, как открывается дверь за моей спиной.

Резко обернувшись, я ощущаю, как сжимается в груди сердце. Мне кажется, мне становится больнее, чем было убитому Хилларку.

Глаза у Керана практически чёрные. Тёмные пятна пошли дальше янтарных радужек и почти заполнили собой белки. Его травят, его просто меняют.

Яды на то и яды – они имеют побочные эффекты, отравляют человека, отражаются внешне, убивают по частичке души.

Керан, как и все остальные под воздействием Крови сирда, не просто стали марионетками в руках злодеев. То, что делает их людьми, медленно умирает внутри них с каждой новой дозой.

Возникшая вдруг в комнате любовь всей моей жизни смотрит на окровавленный пол, видя убитого моими руками Хилларка, а потом поднимает озлобленный взгляд к моему лицу.

Может быть, это было ошибкой – убить Хилларка именно сейчас и именно при таких обстоятельствах? Мне стоило сперва взвесить все «за» и «против», но эмоции взяли верх над разумом.

Я думаю об этом, когда холодные руки Керана вдруг смыкаются на моей шее, и он с силой прижимает меня к стене.

– Что ты наделала?! – не своим голосом кричит он.

Он звучит как зверь. Как чудовище, в которое они превратили его отца и вполне могут и его самого.

– К-Керан… – хриплю я, пытаясь зацепиться за его ладони, сжимающие мне горло. – Отп-пус-сти…

Вместо того, чтобы освободить меня, он толкает меня к полу, и я падаю прямо на лужу крови, пачкая липкой жидкостью ладони, шарф, часть туники и штанов. Бегло ищу взглядом что угодно, чем можно защититься.

Кинжал.

Но я к нему не прикоснусь. Я не стану вредить Керану, чего бы мне это не стоило.

– Керан! – кричу я, вставая и едва не поскальзываясь на крови. – Очнись! Пожалуйста! Не вынуждай меня причинять тебе боль!

Керан делает шаг вперёд, уставившись на меня чёрными злыми глазами, полными ярости, словно я – воплощение всего ненавистного ему.

– Пожалуйста! – кричу я ещё более настойчивей, прекрасно зная, что это на него не подействует. Было бы всё так просто.

Он игнорирует меня. Сейчас я для него – враг его хозяев. Человек, который рушит их великие планы и препятствует лучшим из людей. Избранным их божеством, за которого они принимают изгнанника. Я не знаю, одобрил бы сам Эдорн-Норт всё, что сейчас делают его потомки.

Керан снова тянется ко мне, и я успеваю разве что увернуться и отползти подальше. Мне стоит просто выбежать из комнаты, помчаться наружу, оказаться на улице, а затем уже придумывать, что делать дальше. Можно вернуться в Гривинсхад и получить от них помощь, чтобы вызволить Дарки. Они готовились к войне, они готовы.

Но Керан хватает меня прежде, чем я касаюсь рукой двери. Я оказываюсь прижатой к нему спиной, а он снова держит меня за шею, блокируя мне полноценный доступ к воздуху.

– Мы идём к его Высочеству, – говорит он мне.

– Прошу тебя, очнись, – молю я шёпотом, потому что кричать больше нет сил.

Но всё напрасно.

Керан ведёт меня вперёд, выходит из комнаты. Убрав руки с моей шеи, он крепко хватает меня за запястья, больно прижав их друг к другу за моей спиной, чтобы я не могла пошевелить руками.

Какое же обезоруживающее воздействие на меня оказывает Керан. Едва я вижу его, как меня парализует, словно он окружён невидимым щитом, который не позволяет мне его касаться. Я никогда не смогу причинить ему вреда, зная, что всё это он делает не по своей воле…

Но я бы не смогла, даже если бы он делал всё это осознанно.

Вот, какое сильное оружие у Святых есть, по крайней мере, против меня.

Мы возвращаемся к тронному залу, и я с долей облегчения вижу, что Дарки всё ещё цел. Не знаю, поведал ли он уже о том, что хотел, но взгляд разноцветных глаз кажется расслабленным, когда и он видит меня.

Король разражается хохотом.

– Неужели снова пыталась ускользнуть? Сколько раз мы ещё будем играть в эту игру, девочка?

– Она убила Хилларка, ваше Высочество, – говорит Керан странно спокойным голосом.

Дарки выглядит поражённым, и я хмурюсь, поняв, что он так и не понял тех моих намёков глазами.

Триадан хлопает в ладоши.

– Как умно было использовать его плотские желания против него самого же. Ты умело отвлекла его от любой угрозы… Судя по количеству крови, ты его знатно продырявила.

– С радостью проделала бы тоже самое и с вами, если позволите, – выплёвываю я.

Штаны, пропитавшиеся кровью, липнут к моей коже. Я ощущаю кровь и на кончиках волосах, которые слегка показываются из-под моего шарфа.

Король качает головой.

– Убийца вымаливал у меня возможность освободить тебя и оставить в покое за то, что он рассказал. Я уже был готов выполнить его условие. Но из-за этих неприятных обстоятельств, – он обводит меня рукой, намекая на совершённое мной убийство, – боюсь, теперь я откажу… Хотя!

Он кивает Керану, повелев отпустить меня, и тот выполняет приказ. Триадан подходит ближе ко мне, морщит нос от металлического запаха пущенной крови Хилларка, оставшейся на моей одежде.

– Я дам тебе ещё один шанс спастись, девочка, ведь я милосерден. Хочешь выслушать?

Я молчу, не собираясь говорить ни да, ни нет, хотя горю от интереса узнать, что же он предложит.

– Ты сразишься с Кераном. Если тебе удастся смертельно его ранить, то я освобожу тебя и прощу за убийство моего верного Лекаря. Он снабжал нас лекарствами, которые излечивали от любых ран и травм. Мне будет крайне не хватать его. Поэтому отпустить тебя просто так я не могу, войди в моё положение.

У меня леденеет душа от ужаса.

Он знает. Он прекрасно знает, что я не смогу этого сделать.

– Но отказаться ты тоже не можешь, – продолжает Триадан. – Я не спрашиваю, будешь ли ты сражаться. Я приказываю тебе сражаться. Ты ведь сделаешь это ради своего брата, верно?

– Вы считаете это забавным? Считаете Керана моим братом и при этом приказываете мне сразиться с ним же практически на смерть…

– А кто сказал, что под «братом» я подразумевал его?

Растерянно нахмурившись, я ожидаю объяснений. Мистлок? Может быть, он имеет ввиду Мистлока?

– Оказалось, мы всё время были далеки от нашей цели, – говорит Триадан, подходя к Дарки, сидящему на коленях. Он хватает его за лицо и поднимает вверх, чтобы я видела. Белые пряди Дарки падают назад. – Знаешь, что он мне рассказал? Что Дарвиши и в самом деле передали своё знание о местонахождении карты с Книгой ядов своему ребёнку. Мы ошибочно приняли за этого ребёнка тебя, заставили искать карту в подземелье.

Он замолкает на мгновение, мучая меня сильнее. Но затем быстро договаривает:

– Потому что просто не знали, что у них есть ещё и сын. Вот он, прямо перед нами.