Святые и Убийцы

Глава 25

Как в старые добрые

Для того, чтобы подготовиться – и морально, и физически, – я предпочла провести немного времени на той самой скале, где мы однажды уже сидели с Дарки, глядя на светящиеся реки под нами.

Сэнах, собрав лучших из Убийц, строит подробный план всё у того же шатра и стола с картой и деревянными фигурками. Отсюда слышны их приглушённые разговоры, но я их почти не слушаю, давно потерянная в своих мыслях.

Жизнь вдруг преподнесла мне подарок в виде брата, но будто собирается отобрать его у меня снова. Поэтому я и нервничаю.

– Можно к тебе присоединиться? – раздаётся за спиной голос, и я вздрагиваю от неожиданности.

Вот уж кто точно оправдывает своё прозвище Тень и умеет подкрадываться незаметно.

Меньше всего мне сейчас хотелось сидеть с Кераном наедине, но разрешение дать пришлось – язык сам быстро выдаёт:

– Конечно.

Керан подходит ближе и садится рядом, с опаской поглядывая на бурлящие светящиеся реки далеко внизу. Забавно видеть, как его лицо искажается в небольшом страхе от показывающейся высоты, учитывая то, что он всю жизнь летает на макарте и взбирается в места куда выше.

– Не боишься сидеть здесь одна? – спрашивает он, потом качает головой со смешком: – Я забыл. Ты ведь ничего не боишься, да?

Я кратко смеюсь, хотя в душе напряжена до предела. Потому что его присутствуие рядом заставляет моё сердце биться чаще, а воздух в эти моменты просто пропадает.

А ещё я помню, что призналась ему в любви, так что ситуация ещё более накаляющаяся. Я не знаю, слышал ли он эти слова, а если и слышал, не знаю, как он отреагировал на них. Мне страшно представить, что он мог подумать обо мне или загореться желанием оттолкнуть меня подальше, как абузу.

– Теперь-то ты скажешь мне, как пришёл в себя? – интересуюсь я, боясь, что он может начать разговор о том, что слышал моё признание. Или, может, Мистлок проболтался? Хотя, он дал обещание!

– Ты так уверена в том, что я знаю это? – мягко улыбается Керан, будто для него это какая-то игра.

– То есть, ты не знаешь?

– Нет. Я и поединок помню очень смутно. Я даже не помню, в какой момент ранил тебя и что вообще делал до этого.

Ох, ад-Дарр! Кажется, он и впрямь ничего не слышал. Ничего из тех спешно вылетевших с моих губ слов, пропитанных ванилью и слезами.

Я ощущаю, как, расслабившись, опускаются мои плечи.

– Разве такое возможно? – снова заговариваю я. – Разве этот яд мог вот так ни с того ни с сего потерять свою силу?

– Никто в полной мере не знает, как он действует. Точно так же, как и не знает, почему он не действует на вас с… Дарки.

Кажется, будто Керану немного неловко признавать факт моего родства с Дарки. Он выглядит крайне смущённым.

– Поразительно, – и в самом деле говорит он, явно имея ввиду то, что пришло мне на ум.

– Что именно? – тем не менее спрашиваю я. – То, что я, оказывается, не была одинока всё это время?

– Ты никогда не была одинока, прелесть. – Керан хмурится, высказывая этим недовольство или, может, пытаясь как-то поддержать меня в это трудное время. – У тебя всегда были мы.

Я слабо улыбаюсь, глядя в его сверкающие глаза, на которые ложится сияние гривинсхадовских рек, плескающихся под нами. Взгляд мужских глаз заставляет сердце замереть, а мне судорожно ухватиться за последнюю попытку здраво мыслить. Он так красив, что мне тяжело отвернуться. Но и пялиться я не могу.

Отвернувшись, я нахожу взглядом Мистлока на другой стороне скалы. Вижу в его руке красный браслет – последняя Нить Сердец, которую он протягивает Сирине. Девушка сперва прикрывает рот ладошками, а затем набрасывается на Мистлока, крепко обнимая его за шею.

Я вижу, что и Керан наблюдает за ними, наверняка бесконечно радуясь за младшего брата и его невесту и то, что хотя бы у него всё получилось в личной жизни. В груди у меня разливается приятное тепло за счастье этих двоих, но когда они вдруг поддаются вперёд и их губы встречаются в поцелуе, я смущённо отвожу глаза, заставив этим засмеяться Керана.

Я много видела проявлений любви вокруг себя. Народ Шиэнны не стесняется её показывать – через объятья, поцелуи и действия более интимные и неподобающие для показа, как я слышала, на моей родине. Шиэнновцы не считают ни одно из них постыдным, даже последнее, ведь оно выступает причиной появления новой жизни на наш свет.

Впервые я узнала о том, как появляются дети, в четырнадцать. В общем-то, не так давно, так что я отчётливо помню свой ужас и смятение. А ещё полное неверие этому всему и упрямое отрицание того, что люди вообще могут подобным заниматься. Но рассказывавший мне всё это Мистлок, периодически хихикая, наслаждался моим видом и звучал очень убедительно. Уж не знаю, откуда он-то узнал, но всё ещё не могу простить ему то, что поведал об этом мне.

Лицезрение красной Нити Сердец напоминает мне о той, что до сих пор висит на моей руке. От подскочившей злости я собираюсь сорвать её с запястья и бросить вниз, прямиком в шипящую реку, как вдруг Керан перехватывает мою ладонь.

– Нет, не нужно пока этого делать, – просит он, а голова у меня начинает потихоньку кружится от его нежного прикосновения настолько, что я напрочь забываю о том, что хотела сделать.

Я даже не спрашиваю, почему он этого не хочет, просто не нахожу желания и сил подать голос, потому что он прозвучит предательски хрипло или задрожит, будто я вот-вот зарыдаю.

А рыдать мне хочется в первую очередь.

Керан встаёт, поправляя свой плащ, и я смотрю на него снизу-вверх.

– Я должен идти. Мне нужно проверить, как обстоят дела снаружи.

Едва он разворачивается, как я останавливаю его:

– Постой. Я… я хочу отправиться в Сальшан.

Ошеломлённый моей идеей, Керан опускается на корточки, и наши лица теперь почти на одном уровне.

– Что? – недоумённо переспрашивает он.

– Нужно найти карту.

– Сэнах отправит туда лучших из своих людей.

– Но записку родители оставили мне, а не им.

Керан озадаченно смотрит на меня, и я на всякий случай решаю подробнее разъяснить ему о выданных словах, если вдруг он не в курсе.

Достаю припрятанный сложенный листочек бумаги, который решила носить с собой и попросила принести его мне у Сирины.

– «Дарвиши. Наша кровь – кровь наших детей. Наша кровь подчиняет, заглушает и спасает», – вычитывает надписи Керан. – Это то самое послание, о котором мне говорил Сэнах?

– Да. Вероятнее всего. Как ты на это смотришь? Что по-твоему могут значить эти слова?

– Сэнах сказал, что твои родители считали, что ты сама всё поймёшь.

Я устало вздыхаю. Одно и то же.

Сложив записку и вернув её на место в свой карман, я отхожу чуть назад, чтобы дать себе возможность вдохнуть побольше воздуха.

– В этом и вся причина, Керан, – говорю я уверенно. – Разве не ясно? Они хотели, чтобы я получила эту записку, а значит что-то хотели этим сказать именно мне.

– Думаешь, они собирались взвалить на тебя какие-то обязанности?

– Можно и так сказать… Учитывая то, что больше своих детей они, как оказалось, любили своё ремесло.

Керан сочувствующе смотрит на меня, и я со смущением вспоминаю, что он стоял рядом в момент, когда Сэнах рассказывал мне правду о Дарвишах.

– В общем, ты поможешь мне добраться до Сальшана? – качнув головой, чтобы выбросить лишние мысли, просящим тоном спрашиваю я.

– Это место очень опасно, прелесть. Во всяком случае, сейчас.

– Мне всё равно. Если не ты отвезёшь меня туда, то я придумаю другой способ перебраться через половину Шиэнны. Ты ведь меня знаешь.

Он кивает головой и очень мягко улыбается снова.

– Да, знаю.

– Тогда не вижу причин мне отказывать.

Керан вдруг уверенно приближается, и я с огромным усилием остаюсь на месте, не показывая никаких по-настоящему бушующих во мне чувств вместо того, чтобы убежать куда подальше.

– Но я могу доложить о твоих планах Сэнаху, – угрожает он мне, наклонив голову, с несходящей с губ улыбкой.

– И что? – презрительно фыркаю я. – Думаешь, он меня удержит?

– Тебя ничего не удержит, я полагаю. Маленькая безрассудная девочка.

– Не называй меня маленькой.

– А безрассудной, значит, можно? – Улыбка превращается в лёгкую едва показывающуюся ухмылку.

Пожав плечами и борясь с головокружением, я выдаю:

– Это ведь чистая правда, так что…

– Так что, – передразнивает меня Керан, и это всё уже заставляет меня нервничать.

От чего вдруг эти игры?

Я недоверчиво кошусь на него, пытаясь внимательней вглядеться в его глаза на обнаружение очередных потемнений. Да, меня никак не одолевает уверенность в том, что он в самом деле пришёл в себя и сейчас вдруг не накинется на меня. Всё это время он поджидал удобного случая? Всё это время он просто подбирался ближе? Всё это время он…

– Я когда-нибудь говорил, что ты очаровательно смущаешься?

Что?

От внезапного вопроса, произнесённого самым обезоруживающим тоном, я так резко отстраняюсь, что за сохранение тайны теперь можно уже не переживать – уже слишком поздно что-то менять.

– Нет, – растерянно отвечаю я, и голос у меня выходит такой тихий, что я судорожно пытаюсь понять, произнесла ли своё «нет» вслух или продолжаю как дура молча пялиться на него, выпучив глаза.

Керан тянется рукой к моему шарфу, слегка поправляет его с лёгкой улыбкой, которая не перестаёт дарить мне незабываемое мягкое наслаждение в груди, а потом говорит:

– Будем считать, что только что я уже это сказал.

Затем он уходит, так и не дав мне понять, согласен ли он отвезти меня в Сальшан или нет.

А ещё оставив меня с миллионами вопросов в голове касаемо его странного поведения.

Керан всегда был со мной ласков и бережен. Это обычное его отношение ко мне, сколько я себя помню. Так что то, что я только что увидела и услышала, не должно было меня покоробить, но… Отчего-то мне кажется, будто что-то пошло не так.

Спустя время я спускаюсь со скалы, пересекаю мост и врываюсь в одиноко стоящую дальше всех остальных пещеру без предупреждения, где застаю Мистлока с Сириной, держащихся за руки и глядящих на бескрайние просторы Шиэнны через небольшую щель в каменной стене, никак не защищённой решётками.

– Надеюсь, вы хорошо проводите время? – спрашиваю я, усмехаясь.

Мистлок закатывает глаза.

– Уже нет. Могла бы хоть постучать для приличия.

– Стучать по чему? Здесь даже дверей нет. Это вам нужно было выбрать что-то более закрытое, если вы так сильно хотели провести время наедине.

Я гляжу на красную Нить Сердец на запястье Сирины, вижу, как светятся её большие глаза, как улыбка растягивает пухлые розовые губы. Подхожу ближе и крепко обнимаю её.

– Пусть ваша будущая совместная жизнь подарит нам много красивых маленьких Мистлоков или Сирин, – желаю я, и чувствую, как её грудь дёргается от смеха. – Мне ведь можно будет считать себя их тётей?

– Спасибо, – как-то неискренне отзывается Мистлок, и я, отстранившись от его невесты, шуточно толкаю друга в плечо.

– Веселее!

– Ой, да иди ты в…

Сирина не даёт ему договорить и снова цепляется за его руку, тихо шикнув. Её густые золотисто-каштановые волосы с розовой прядью собраны в пышный пучок чуть ниже затылка, так что открывается её смугловатая шея и плечи, благодаря фасону её нового платья лилового цвета.

– Надеюсь, мы покончим со всеми этими делами со Святыми как раз к вашему венчанию, – улыбаюсь я, обращая затем внимание на увиденную мной щель. – А куда ведёт эта дыра?

Мистлок оборачивается, а потом отвечает:

– Никуда. Это просто окно этой пещеры. Кажется, Убийцы используют его для лучшего обзора, если вдруг снаружи будет твориться какая-нибудь чепуха.

Подхожу ближе и выглядываю из щели, устремляя взгляд вниз. Отсюда моим чужеродным глазам практически ничего не видно, кроме блеклого свечения рек, которые вытекают наружу тонкими струйками, так что сложно сказать, что поджидает там, в самом низу. Но вряд ли подушки. Можно рискнуть и попробовать вылезти наружу, цепляясь за каменные скалы с помощью специального снаряжения, что хранится в оружейных складах Убийц. Но одно неверное движение, и я полечу вниз словно камешек, а выжить после такого падения не представляется возможным.

– О нет… – стонет Мистлок. – Что ты на этот раз задумала?

– Керан, судя по всему, не хочет отвозить меня в Сальшан. И выпускать меня тоже никто не собирается.

– Зачем тебе понадобилось туда? – интересуется Сирина. На её пухлом лице отражается искреннее волнение.

– Найти карту, потом Книгу ядов и вернуть Дарки домой.

Мистлок смотрит на меня с недоверием, так, будто не верит ни единому моему слову, хотя точно знает, что я говорю чистую правду. У меня нет иных причин возвращаться в Сальшан.

– Сэнах миллион раз сказал, что Дарки так просто им не дастся. И нам ни к чему переживать об этом. Тем более, что он нужен им живым и в здравом рассудке. Он в безопасности… в отличие от тебя, если ты сунешься к ним, глупая ты задница!

– Если я не вернусь, – игнорирую его я, – значит я устремилась переплыть Янтарное море и достигнуть земель Раксираха. Думайте в таком ключе. Не нужно будет допускать иных мыслей.

Я разворачиваюсь, делаю шаг к выходу, но Мистлок хватает меня за запястье.

– Ну зачем тебе это нужно? Пожалуйста, останься с нами… Я не хочу тебя терять.

Удивившись его внезапно опечаленному и серьёзному голосу, которым он буквально умоляет меня исполнить его просьбу, я сперва начинаю сомневаться в своём решении. Но перекрыв все сомнения, в голове всплывает образ Брикарда-монстра. Я делаю это не только ради Дарки, но и ради него. Ради того, кто растил меня как свою дочь, одарил заботой и дал столько шансов достигнуть мечты и идти по своему пути, что я просто не имею права его подвезти.

Записку родители оставили мне, и я чувствую, что меня ждёт что-то. Может быть, это даже моя смерть, но взамен спасение жизней. Не знаю, в какой момент я стала такой самоотверженной Нурой, но мне нравится такой быть.

– Прости, Мистлок, – отвечаю я и вижу, как сильно мои слова задевают его.

– В таком случае, я иду с тобой.

Это никак не входило в мои планы.

– Нет, – отрицательно качаю я головой, толкая его в грудь. – С ума сошёл? Тебе не место рядом со мной.

– Возомнила себя легендарной героиней?

– Нет, я…

– Я тебя не спрашиваю, тупица. Если ты так хочешь лезть туда, куда не надо, я желаю быть рядом с тобой. В любом случае, тебе ведь понадобится Мастер, умеющий изготовлять из всего, что найдёт вокруг, всё, что только захочешь?

И я мысленно возвращаюсь в наши привычные Луны. Когда я ослушалась Брикарда, сбегала из дома в Забытый Рай, рисковала собственной головой, а Мистлок вечно оказывался рядом, потому что не мог бросить в опасности свою любимую подружку.

– Значит, как в старые добрые времена? – усмехаюсь я.

Мистлок усмехается в ответ.

– Да. Как в старые добрые.