Стратагема несгораемой пешки

03 марта 2069 года. остров Кар-Никобар. 20–40

Рука лениво сняла с подноса стакан с коктейлем.

Соломинка ткнулась в губы.

Ноздри впитали терпкий приятный запах.

Все здесь было медленно, неспешно и томно. Так же неторопливо, как опускающееся за горизонт жаркое солнце; как местные красавицы в откровенных нарядах, податливые и нежные, будто подтаявший мармелад. Здесь жизнь текла в ином ритме. Не так стремительно, не так нервно. Как раз то, что нужно…

И пусть иногда по ночам вместо успокоительной прохлады надвигаются, грозя мощным ударом, железные буквы. Пусть боль переворачивает, грозя столкнуть вниз человека, воспротивившегося собственной смерти. Пусть молоденькая аборигенка заботливо обтирает ему лоб влажной тряпицей, скорбно причитая о бесконечных кошмарах рыжеволосого чужака.

Пусть.

Раз за разом в тревожном сне — его не способны вытравить ни южное солнце, ни чистая вода, ни отсутствие набата мегаполисов, — он падает… соскальзывает с ухмыляющегося обломками края… соскальзывает, чтобы через двадцать метров полета удариться об огромные металлические буквы «Конро». Удариться и остаться на одной из них, ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба…

Помогает только одно.

Эта сладкая мысль преследует, когда он занимается любовью, ловит рыбу или, прихрамывая, вечером возвращается в тростниковую хибару на берегу океана. Мысль освежает и придает сил. Она компенсирует, хотя бы частично, тот страшный полет в бездну, то осознанное прощание с жизнью.

Он попал — вот эта мысль. Попал, окончательно убедившись в этом после ознакомления со списком потерь штурмовой группы. Попал из верного «Кел-Тека» прямо в проклятую грудь Доппельгангера. Его самого, конечно, тоже записали в трупы, но ведь двух совпадений в жизни не бывает? Шлейзинг бы сообщил, он способен раскопать и не такую информацию. Не раскопал, что значит…

И тогда рыжеволосый пьет терпкий ром… слушает ненавязчивую музыку… наслаждается местными красотками, а приближающиеся буквы рельефного названия тают в дымке снов. Ибо если бы он промахнулся, то уже давно бы оставил ослепительно-желтый песок забытого Господом островка, и диким волком рыскал по свету, вынюхивая следы кровного врага… Он бы искал, нашел и завершил начатое. И наплевать на бизнес.

Киллиан Финукейн слегка качнул гамак.

Закинул здоровую ногу на разбитое левое колено, затянутое в хрупкую сеть медицинских корсетов, и поставил стакан обратно на поднос.