Стратагема несгораемой пешки

30 декабря 2068 года. Гамбург. 22–50

— Это точно?

— Не задавай дурацких вопросов. Лучше предприми что-нибудь.

— Не указывай мне, что делать!

— У меня очень мало времени…

— Он еще в работе, этот его пенетратор-самородок?

— Намерен корректировать всю партию вторжения.

— Что еще мы должны изменить в системах?

— Насколько мне известно — практически все. Но еще мне известно, что такой возможности у вас нет.

— Верно…

— На это и расчет.

— Сроки… Он упоминал о сроках?

— Он полностью запечатан, Киллиан. Ввел в действие протокол «Слепец». Подозревает каждого, в том числе и меня. Персональные пакеты с инструкциями мы получим за три часа до начала партии…

— Сворачивайся. Передай мне координаты станции, и уходи…

— Нельзя. Рано. Данст что-то затеял, новый проект. Кодовое имя «Флейта», полностью засекречен, деталей не знает даже его цепной Тайпан. Через десять минут мы выдвигаемся на юг…

— Ты выведешь меня на него?

— В этом нет нужды, Киллиан, я справлюсь и собственными силами.

— Точно?

— Корректно.

— Я подстрахую тебя в новом проекте?

— Не сумеешь. Скину координаты, как только доберусь до новой точки и найду возможность. У меня есть собственный план…

— Рекомендую отход. Мы и так получили достаточно. 150 % выработки не окупят твою смерть…

— Рано… Мне пора… Скоро дам о себе знать…

Киллиан Финукейн отключил связь. Вынул наушник, небрежно бросая его на глянцевую поверхность тактического стола. Марго, сидящая за соседним терминалом, осторожно покосилась на вожака и вернулась к работе. Рыжий заметил ее взгляд — наполненный тревогой, любопытством и… ревностью? Пальцами растер виски, осмотрел полутемный зал медицинского блока. В камере имплицитора работали трое ученых из ночной смены.

— Уже не раз намекал, Марго, что ревновать меня к работе крайне глупо…

Та вскинула голову, словно только этого и ждала.

— Хочешь выяснить отношения? — Девушка оживилась, мгновенно принимая игру и напористо переходя в наступление. — Задумал, наконец, расставить точки?

— Не сейчас… — Киллиан лениво отмахнулся, пятерней растрепав кудри, — закончим партию, и тогда…

— Как обычно! — фыркнула Ландау, дернув крышку мобикомпа так, что чуть не оторвала. — Тебе, ирландец, только и хватает храбрости, что лезть под пули. А поговорить, просто поговорить со мной — нет!

— Твое «просто поговорить» никогда не кончалось простым разговором.

Киллиан включил ларингофон, выходя на частоту патрулирующей двойки.

— Потому что ты никогда… — Но Финукейн уже не слушал обозленную пешку.

Отвернувшись, он прошептал в воротник черного комбинезона:

— Эджиде, Зентек, быстро ко мне…

Марго встала, до боли сжав губы, за возможность единственного поцелуя в которые тысячи мужчин были готовы отдать душу Дьяволу. Тысячи мужчин, в число которых никак не хотел войти лишь один, самый нужный и неприступный.

Развернувшись на каблуках, Ландау направилась прочь — без особой цели, лишь бы подальше от командного пункта.