Стратагема несгораемой пешки

02 января 2069 года. Гамбург. 17–34

— Волнения, начавшиеся сегодня днем в центральных районах города, продолжают набирать силу. В настоящее время нам стало известно, что к манифестантам присоединились воинствующие анархисты, а также представители неонацистских группировок.

За спиной диктора всплыла невыносимо-объемная карта, на которой пиктограммами были отмечены места столкновения бастующих с полицией.

— Напомним, что толчком для массовой демонстрации протеста послужил митинг, устроенный студентами Университета прикладных наук. В перечне требований, выставленных руководству Университета участниками митинга, основным пунктом стал протест против прерывания учебных лекций на проведение дневной мусульманской молитвы — зухр. Администрация Университета отказалась вступать в переговоры с агрессивно настроенными представителями студенческого союза. Вскоре ряды манифестантов стали пополняться радикальными представителями религиозной оппозиции, и уже в 14 часов мирная акция переросла в уличные столкновения с полицией. По данным полицейского управления в настоящее время в центре города сожжено не меньше 50 автомобилей и соратобу, начались погромы магазинов и торговых центров. К 15 часам было атаковано по меньшей мере три мечети, находящиеся в зоне возникновения конфликта. В результате столкновений уже погибло, по меньшей мере, семь человек, еще несколько десятков получили ранения. Представители митингующих не берут на себя ответственность за начавшиеся беспорядки и мародерство, ссылаясь на присутствие в своих рядах анархистов и воинствующих радикалов.

Кадры молодых людей в масках и лицекрадах сменились колонной бронированной техники, спешно катящей по улицам мегаполиса. Сверху их прикрывали вертолеты и несколько штурмовых соратобу с тяжелым вооружением на борту.

— В настоящее время беспорядками охвачен практически весь район Святого Георга, — прокомментировал очевидное диктор. — Полиция спешно подтягивает к месту беспорядков тяжелую технику и силы специального назначения. Митингующие ответили на это спешным возведением баррикад и блокировкой улиц — наши корреспонденты сообщают, что к этому часу полностью заблокированы Штайндамм на въезде к Кройцвегу, а также Байм Штрохаузе и Миненштрассе. По всему инфоспатиуму рассылаются призывы формировать, цитирую: «вооруженные отряды сопротивления беспределу власти и имамов», а также оказывать, цитирую: «жаждущим справедливости и свободы», всяческую посильную помощь. Управляющий Объединенный Совет Бхикшу и администрация города заверяет, что ситуация будет нормализована в течение ближайших трех часов, но пока рекомендует воздержаться от поездок в центр города, а также не оказы…

— Внимание!

Киллиан приглушил звук трансляции, безжалостно обрывая журналиста.

Он говорил на общей волне местного спатиума, отчего голос ирландца разносился из всех динамиков двухэтажной лаборатории. Пешки тут же вскинулись, как учуявшие дичь псы, а ученые взволнованно зашептались.

— Партия входит в решающую стадию, — до конца не веря собственным словам, произнес Финукейн. Его начинало потряхивать от боевого азарта. — Полагаю, что уличные беспорядки по соседству с «Фоертурмом» были спровоцированы нашим противником. Следовательно, когда они войдут в переломную фазу боевых столкновений с силами полиции и ЧВК, по нам будет нанесен удар…

Где-то позади него из рук трансстатного ученого выпала пробирка, раскалываясь с оглушительным треском. Радольский, сидящий слева от ирландца, мучительно сглотнул комок. Все пенсы Финукейна хорошо знали, как часто подобные уличные акции применялись для отвлечения сил местной безопасности, чтобы расчистить площадку для беспрепятственного проведения полномасштабной партии…

— Всем гражданским продолжать работу, — распорядился Киллиан, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче — ему не хотелось пугать работников Статуса сверх меры, — но быть готовыми к немедленной эвакуации. Повторяю, причин для паники нет, мы лишь повышаем общий уровень настороженности…

Он обернулся к Бесарту, кивнув на терминалы.

— Активируй все системы. Всем нашим удвоить бдительность. Усилить контроль над персоналом, всех подозрительных тихо изолировать и выводить с этажа. Бронезащиту не снимать. С этой минуты начинаем стандартную программу по регулярной смене частот.

— Veliteľ[47], ты всерьез считаешь, что Данст созрел? — поинтересовался Радольский, начиная колдовать над светящимися терминалами.

— Полагаю, что да…

Подавшись вперед, Киллиан уперся локтями в стол, переплел пальцы и водрузил на них небритый подбородок. Он вспомнил, как еще утром за завтраком не находящий себе места Зентек вдруг осторожно предположил, что Доппельгангер придет сегодня. Поляк высказался украдкой, чтобы не спровоцировать гнев командира и не перепугать случайного гражданского, наливавшего кофе. Но вел себя при этом, будто собака, учуявшая землетрясение.

Финукейн недолюбливал пронырливого хорька. Но теперь пришло время признать, что тот был хорошим пенсом, с еще более развитым чутьем, чем у самого рыжеволосого. И, скорее всего, действительно не ошибся…

— Полагаю, — задумчиво повторил вожак, — да…

Диктор продолжал беззвучно делиться новостями с парящего над тактическим столом экрана — митингующие взорвали несколько грузовых соратобу, которыми перегородили проспект, и теперь жгли покрышки, дымовой завесой заслоняясь от полицейских спутников. В кадре показались водометы, которыми манифестанты поливали баррикады — на январском морозе они быстро превращали обгорелые заслоны в неприступные ледяные горы. Над головой ведущего мелькнул логотип «Конро», отправившей в район столкновений несколько подразделений собственной безопасности. Для охраны недвижимого имущества, как сформулировал бы кто-нибудь из мелких бхикшу Статуса…

Глаза Киллиана мерцали углями разгорающегося костра. Раз за разом проверяя готовность оборонительных систем, он наблюдал за перемещениями собственных людей — их маяки на карте внутреннего спатиума оперативно разбредались по позициям.

Высоколобые Статуса тоже вернулись к работе. Но было заметно даже со стороны — руки их подрагивали, мысли скакали, мешая сосредоточиться, а лица стали бледны в тон медицинским халатам. Казалось, даже гудение генератора и терминалов, наполнявших этаж «Фоертурма», стало гуще, напряженнее, опаснее и злее. Воздух сгустился вокруг ирландца, готового к решительной схватке.

А она приближалась, теперь это чувствовали все без исключения. Неслышно, украдкой. Что бы ни затеяли бунтующие на улицах неонацисты… о чем бы ни рапортовали бравые, но неумелые сотрудники внутреннего гарнизона «Фоертурма»… перелом приближался, чтобы обрушиться на их головы.

Совсем скоро.

Спокойные, перламутрово-серые глаза Финукейна лениво следили за секундной стрелкой дорогого хронометра на левом запястье. Это были глаза фения, готового встретить битву и взглянуть в лицо Бадб…