Старые Враги

Глава 253

— Е***ь-колотить, — выдохнул Марк, после того как вышел из машины и окинул взглядом огромный домище, нет, целый особняк! Он то думал, что для своего возраста вполне образцово устроился: квартира в столице, небольшой пассивный доход с акций, заначка в виде пары монет в самых популярных криптовалютах, а сейчас работа в Долго и Больно. Но увиденное заставило его поумерить свою гордость — да один этот громадный участок сколько стоить будет! Не говоря уже про сам дом, который ещё нужно отапливать и поддерживать! У него было несколько теорий кто такие Тарас и его братья, а при виде таких хором в его голове начали всплывать самые пугающие из них.

— Я бы на твоём месте следил за словами, — предупредил Женя, — Я за мат и у себя дома получил, а потом ещё и в игре отрабатывал. Как думаешь, у них дома наказание будет меньше?

За свою жизнь (весомую часть из которой Женя был глупым мажорчиком) Женя успел всякое повидать, не раз он был в гостях у папиных знакомых, поэтому видел и более внушительные сооружения. Несмотря на это, ему этот домище понравился: никакой помпезности и пафоса, часто проглядывающих в домах людей внезапно ставших богатыми и считающих, что именно яркость и вычурность являются показателями вкуса и статуса.

— Я понимаю, — весьма серьёзно заявил Марк, стараясь отдать мозгу команду, включить тот скрытый рубильник, отвечающий за фильтрацию речи, — Но ты вообще представляешь сколько стоит такой домище?

— Лично я нет, — ответил Виталий Павлович, хотя вопрос и был адресован не ему, — Но могу сказать точно: поддерживать такой дом в чистоте — это настоящая работа.

Женя хорошо знал, что сказанное — чистая правда. У его родителей, в их нынешнем доме, работало сразу несколько человек, обеспечивающих чистоту и уход как самому дому, так и прилегающей территории. Он оглядел парковку. Помимо его собственной машины, здесь стоял еще новенький чёрный кроссовер, а поскольку о пополнении автопарка владельцев дома, состоящего из одного монструозного внедорожника, Женя не слышал, можно было предполагать, что они не первые прибывшие сюда гости.

Вскоре это предположение подтвердила Вера, приветливо машущая им рукой стоя на крыльце дома. Когда девушка удостоверилась, что её заметили, она направила руку с пультом на ворота и нажала кнопку, весьма довольная тем как послушно отреагировал механизм ворот, закрывающий доступ на участок.

— Привет! — сказал Женя со смехом, когда подошел ближе и заметил, как выглядят тапки на её ногах. Вера никогда не стеснялась проявлять тепло к родственникам, что в былые времена его немного раздражало, но после больше года (а если брать не реальный календарь, а учитывать время в Дастриусе, то все два), проведенных в компании Тараса, а затем и его братьев, парень научился по-настоящему ценить такую искреннюю доброжелательность сестры.

Марк удостоился крепкого рукопожатия. Он был немного на взводе. Не потому что Вера была одной из самых ярких звёзд Дастриуса — к такому он привык ещё во времена работы в Дружине. Его беспокоило, что стоящая напротив него девушка — сестра троицы братьев, а это значило просто неимоверно огромную тучу проблем для любого, кому хватит смелости (а если быть точным — тупости) её обидеть.

Виталий Павлович удостоился не менее теплой встречи, чем Женя, приобняв девушку за плечи, как любую из родных внучек. Старик долгое время был единственным другом Тараса во внешнем мире и оказал ему всю возможную поддержку, которую только мог. Вера была ему очень благодарна за это. Тот факт, что Виталий Павлович тоже был приглашен сюда красноречиво говорил о том, насколько важной была эта дружба.

Внутри их встретила Юля, а после они все вместе зашли на кухню, испускающую аромат готовящихся блюд на всё близлежащее пространство. Заметив новых гостей, Тарас быстро умыл руки и снял фартук, чтобы их поприветствовать, пройдя мимо девушки, в которой Марк с удивлением узнал тифлинга-владелицу Домов Бессмертного. Девушка заметила его удивление и, подмигнув, украла с разделочной доски кусочек перчика.

— Виталий Павлович!

Естественно старик был первым на кого Тарас обратил внимание, подходя к нему с широко распахнутыми руками. Он действительно был крайне рад его здесь видеть. После того как он со всеми поздоровался, тот протянул ему:

— Это вам на новоселье.

Принимая ношу, Тарас услышал внутри легкий звон стекла. Когда же он открыл её улыбка сама захватила его лицо и он, довольный, выудил оттуда трёхлитровую банку с огурцами.

— Я знаю, что вы не пьёте, поэтому решил это пойдет куда лучше.

Женя с Марком переглянулись — никто из них не додумался прихватить что-то в качестве презента.

— И не ошиблись, — парень легонько свистнул, в шуме используемой по полной кухни свист был почти не слышим, но оба его брата повернулись и быстро нашли взглядом причину по которой их отвлекли.

Дагир бодро отсалютовал старику, а Маркус показал большой палец, после чего оба вернулись к готовке. Тарас тоже, быстро поставил всё на столешницу и поспешил обратно:

— У нас тут ещё есть работенка. Вы пока располагайтесь. Девчонки покажут вам дом и где можно с комфортом подождать остальных.

Вера была полна энтузиазма провести коротенькую экскурсию по владениям, которые уже практически считала своими. Её сестра, также пребывающая в приподнятом настроении, взяла под руку свою подругу, не слишком тепло отнесшейся к идее ещё одного маршрута по дому, вместо того, чтобы стоять над душой у Тараса. Парень с благодарностью кивнул уходящей сестре и после того как «посторонние» покинули кухню, работа там закипела с ещё большей силой. В скором времени подоспели и оставшиеся гости — Илья привез всё старшее поколение семьи на небольшой праздник, устроенный в честь новоселья.

К тому времени работников на кухне поубавилось: Дагиру пришлось встать на дежурство в столовой, дабы чьи-то загребущие ручки не добрались до уже успевших разместиться за длинным столом яств. Вера, как излишне смышленый и любимый хозяевами кот, время от времени заходила в столовую в попытках умыкнуть что-нибудь со стола. Правда скрытая под маской улыбка Дагира очень быстро отгоняла её обратно за дверь и повторить свой единственный успех девушке впоследствии так и не удалось. Кроме нее никто таким не занимался: старшее поколение обладало достаточным терпением, да и пока жилище братьев было изучено достаточно слабо, чтобы они потеряли к нему интерес, а из младшего никто кроме Веры не мог позволить себе так рисковать, особенно это касалось тех, кто находится в непосредственной близости от братьев в Дастриусе.

Тем не менее не позднее чем через час после появления последних гостей, Маркус позвал всех к столу и надо сказать зрелище получилось впечатляющее. Братья, ведомые лишениями из своего прошлого, подняли свои кулинарные навыки до необычайных высот, а сегодня они постарались использовать их по максимуму, заставив весь стол угощениями на любой вкус от приготовленного различными способами мяса, до небольших десертов. Также на столе нашлось место для нескольких бутылок с алкоголем, привезенными гостями. Пусть это и был их дом, а сами братья относились к алкоголю с толикой неприязни, запрещать его на своём застолье не стали — всё-таки это часть культуры, уходящей в глубокую древность, тем более все за этим столом были достаточно умны, чтобы знать свою меру.

Все переговоры и беседы разом прекратились, когда Маркус занял своё место во главе стола. Кресло, сделанное специально под него, громко заскрипело с готовностью принимая свою нелегкую ношу. По обе стороны от него сидели его братья и Тарас, после того как здоровяк привлек всеобщее внимание, взял слово:

— Я рад видеть вас всех сегодня в этом доме. Вы все уже успели его изучить и, надеюсь, он вам понравился. Мы приглашали вас на «новоселье», но я хочу заменить, что это не мой с братьями дом. Это дом всей семьи, — Тарас постарался выделить последние слова, — поэтому каждый из сидящих за этим столом, в любой день, в любое время дня и ночи, может приехать сюда и будет накормлен, напоен, сможет оставаться здесь столько, сколько захочет и получит от нас любую помощь, если таковая ему понадобится.

Парень поднял повыше руку со своим стаканом, давая понять, что тост закончен, после чего по столовой прокатился звон стекла от чокающихся бокалов. Братья, сохраняя верность себе, ели молча, а вот остальные собравшиеся не уставали удивляться кулинарным навыкам троицы собратьев, жалея о том, что даже при всем желании не смогут попробовать все из представленных сегодня блюд. Конечно, тост Тараса был не единственным, родители и сестер, и братьев, с искренней теплотой радовались такому пополнению в их семье, поздравляя с приобретением своего собственного уголка. В стороне не остался и Виталий Павлович, который ещё до застолья успел оставить о себе хорошее впечатление, а сказанные им слова лишь его подкрепили.

Почти через час Вера отодвинула от себя пустую тарелку, выдохнув так, как будто вышла с самой тяжелой в своей жизни тренировки.

— Наелась! — на выдохе произнесла довольная девушка, — я точно останусь тут жить.

Вера за сегодня повторила эту фразу достаточно, чтобы её уже можно было воспринимать всерьёз. Характер её работы позволял подобное: доступ в Дастриус у нее есть и тут. Тренировки? В этом доме живет три лучших возможных преподавателя, не говоря уже о том, что даже её нынешний уровень — один из лучший в Первом Ордене. Такая спешка вызывала некоторое беспокойство у её родителей, осознающих с какой легкостью её согласятся принять братья, что Тарас тут же и подтвердил:

— Я не против, можешь оставаться. — Тарас выждал небольшую пазу, чтобы Вера могла жестом сослаться на его согласие, — Дом у нас большой, и я буду не против разделить заботу о нем на четверых, а не на троих. Да и узнать, как ты готовишь, нам всем будет интересно. — Маркус с Дагиром согласно кивнули, — Мы тут договорились готовить по очереди, по дням.

Вера широко распахнула глаза. С нелюбимой ей уборкой, ещё как-то можно было смириться: совместная жизнь с старшей сестрой худо-бедно приучила её не воспринимать это занятие как нудную пытку. Но готовить? Девушка уже представила, как будет себя чувствовать, как после трёх дней полных вкусной еды, они будут садиться за стол и есть то надругательство над продуктами, которым обычно заканчивались её попытки хозяйничать на кухне.

— Ну, моя комната ещё не готова, — смущенно заговорила девушка, — так что…

Договорить она не успел, ведь стол буквально взорвался смехом. Марк с улыбкой наблюдал за смущенной Верой, от чего хихикающий как стая гиен Женя, смотрелся не лучшим образом. Ему было приятно получить приглашение: он не раз слышал от Жени, как он собирается на семейный обед и насколько ему нравится эта зарождающаяся традиция. Впрочем, несмотря на тёплую и дружелюбную атмосферу, где-то на задворках его сознания роилась мыль о том, что он здесь лишний. Как будто было нечто, объединяющее всех людей за столом, кроме его одного. И позже вечером он в этом убедился, после того как все поели и разошлись по дому, Женя отвел его в сторонку и посветил в ужасающие подробности детства троицы братьев, объяснявшие многие особенности их поведения. Женя сказал, что его сочли достаточно надежным, чтобы посветить в этот секрет и достаточно умным, чтобы он никому о нем не болтал. Под конец этого непростого разговора Марк впервые с того момента как он вышел из машины, перестал ощущать себя здесь лишним.

Юля сидела на незастеклённой веранде, с бокалом вина, наблюдая за тем как Тарас учит Веру очередным экстраординарным способом: её сестра стояла посреди пустого пространства с завязанными глазами, а Тарас медленно кружил вокруг нее. Задачей Веры было не дать ему коснуться своей спины, а его задача состояла в том, чтобы сделать это, избежав её прикосновения.

Дощатый пол у нее за спиной заскрипел под обладателем внушительного веса, которого девушка смогла определить даже не поворачиваясь. Маркус опустил скрещенные руки на перила, присоединившись к ней в наблюдении за происходящим. Юля чуть прикрыла глаза, когда подул сильный ветер, а вместе с ним в движение пришел и Тарас, с полминуты, как крадущийся зверь, круживший вокруг сестры дабы её запутать. Он быстрым рывком метнулся к Вере, практически со спины, но та успела развернуться и обе её руки прошили пустое пространство, из которого мигом ранее удалился Тарас.

— Я бы так не смогла, — сказа Юля, отпив немного из своего бокала.

— Сейчас может быть и нет, — не стал спорить Маркус, — но со временем и ты научишься. Раз уж Женя смог, то ты и подавно.

— Вы проворачиваете такое и в игре?

— Ну, скажем так, наказание за провал нечто более ощутимое, чем уязвленная гордость.

Юля издала короткий смешок, вспоминая Женины истории об их с Марком злоключениях в Дастриусе, антагонистами которых обычно служит Дагир или, реже, Тарас.

— Не знаю, иногда, когда я смотрю на Веру, или даже Женю, мне кажется, что это не моё.

— Поверь мне, если бы тебя лупили с такой же периодичностью, как и его, ты бы училась в три раза быстрее него. Ну а насчет Веры, — Маркус на пару секунд замолчал, с улыбкой наблюдая за попыткой лишенной зрения девушки, достать брата, — Ты не должна забывать, что они с Тарасом родные брат с сестрой. А я напомню, что в Яму даже нулей отбирали согласно генетическим маркерам, соответствующим наибольшей приспособленности к бою. Так что, если смотреть на это с точки зрения генетики, Вера имеет как минимум часть его потенциала, а он в этом плане исключительный гений. Поэтому не стоит расстраиваться, если ты не поспеваешь за ней, иди в своем темпе, главное не останавливайся.

Юля ненадолго улыбнулась, качая остатки вина в бокале.

— Знаешь, иногда я завидую тому, насколько вы особенные, — задумчиво произнесла девушка и только через пару секунд до нее дошло, как могут быть интерпретированы её слова, — Прости, я не это имела ввиду, а…

Тяжелая ладонь Маркуса легла ей на плечо и мягко усадила обратно, когда она уже собиралась встать чтобы продолжить извиняться. Слова «завидовать» употреблённое по отношению к воспитаннику Ямы вполне можно было бы счесть оскорблением или издевкой.

— Я понял, что ты имела ввиду, — спокойно ответил Маркус, — и меня, признаюсь, смущает твой ход мыслей, — он немного сжал ладонь, пресекая её попытку заговорить, — ты ведь сама одна из самых особенных людей, хотя думаю ты хотела использовать слово «уникальные». Я не так долго живу во внешнем мире, но мне кажется ты куда более зрелый и образованный человек, чем большинство и уж тем более, чем большинство твоих сверстников. У тебя невероятно красивые зеленые глаза с вкрапинками голубого у края радужки, милый шрам у шеи, которого ты почему-то стесняешься и пытаешься спрятать, не говоря уже о том, что ты обладательница, того вида красоты, который принято называть «холодной» и она куда более привлекательна и редка, чем тебе кажется. Уверяю, ты совершенно неповторима и без тех особенностей, что ты упомянула ранее, темная сторона которых куда тяжелее и весомее, чем светлая.

Юля слушала ровный, убаюкивающий голос Маркуса со всем возможным вниманием, пораженная таким описанием себя сомой, звучащим из его уст. Она даже не сразу сообразила, о чем он говорит в конце:

— Прости ещё раз, что напомнила о том месте.

— А я не его имел ввиду, — Маркус тепло улыбнулся, увидев на её лице не озвученный вопрос и присел рядом с ней на корточки, так что их лица оказались примерно на одном уровне, — Давай возьмем Дагира. Ты знаешь, что такое синестезия?

— Да, Тарас как-то нам рассказывал, ещё до того, как вы появились. Это когда раздражение одного органа чувств, вызывает реакцию и у другого. Он говорил, что испытывает подобное, иногда.

Маркус кивнул.

— В целом правильно, хотя этот термин распространяется и на когнитивные системы. Они обычно связывают два чувства, например, звук может приобретать цвета, или цвета могут приобретать определённые буквы и цифры. Но у него всё иначе — все его чувства и ощущения связаны друг с другом. Для него вполне естественно, что у зеленого цвета есть собственный вкус и запах. Звуки могут вызывать у него самые разные ощущения и наоборот, наблюдая за каким-то объектом, он может его «услышать». Понимаю тебе тяжело это представить, как и мне, хотя я тоже имел подобный опыт. Тарас побольше, но даже ему порой сложно его понять. Человек думает и взаимодействует с миром, согласно собственным ощущениям, в зависимости от того каким он его видит. Мы все, ты, я, твои родители, твои коллеги, любой случайно выбранный на улице человек — все мы живем в одном мире. А он живет в совершенно ином, поэтому он никогда не сможет найти человека, который будет по-настоящему его понимать.

Юля постаралась представить какого это, жить вот так, но даже всех сил её воображения не хватило чтобы представить, как у цвета может быть вкус или как определенный звук может вызывать какие-то ощущения в теле.

— А ты? — спросила она спустя пару минут.

— Я? — Маркус почесал бороду, раздумывая над тем откуда же стоит начать, — Ты читала про людей-гигантов? Тех, чей рост был сравним с моим.

Девушка покачала головой.

— Золотая середина, принцип Златовласки, нормальное распределение — всё это названия одного из законов по которому живет мир. Его можно найти практически во всём, что нас окружает. И люди вроде меня его нарушают. Если ты найдешь фото больших людей, то заметишь их худобу, некоторые даже передвигаются с помощью ходулей, потому что то, как мы устроены не приспособлено для такого роста. Нельзя просто увеличивать человека в размерах. Это называется принцип квадрата — куба. Если ты пропорционально увеличиваешь человека в размере, его площадь поверхности увеличивается пропорционально квадрату коэффициента увеличения, а объём — кубу. Это значит, что чем больше человек, тем сложнее его организму отдавать генерируемое телом тепло во внешнюю среду. И таких факторов — десятки, если не сотни.

Большинство людей моего размера не дожили до глубокой старости — аномальный размер даёт большую нагрузку на организм. А как ты видишь я очень большой и, в отличии от них, у меня достаточно много мышц. Моему сердцу нужно прокачивать по всем ним кровь. Моим легким нужно работать на максимум чтобы дыхательная система могла поддерживать такое огромное тело. Практически с самого детства мой организм работает на износ, стрелка спидометра постоянно в красной зоне, просто чтобы я мог жить. Поэтому, когда та тонка выверенная и настроенная система, которой является мой организм, потеряет способность работать на такой мощности, у меня останется не много времени. До сорока я может быть, с трудом, при обильной медицинской помощи, дотяну, но дальше — практически гарантированная смерть.

Юля слушала это признание с ужасом. Сорок — это, конечно, уже не молодость, но это точно ещё не время для смерти. А Маркус говорил об этом со спокойствием, от которого девушка проняла дрожь. Тем временем он продолжил говорить:

— По той же причине я не могу позволить себе иметь детей. Над моими генами поработали лучшие в мире специалисты, чтобы я в принципе мог существовать и жить. Даже небольшое изменение может нарушить эту работу, не говоря уже о замене половины. Если моему ребенку достанется мой скелет и мои мышцы, но не достанется моё сердце и легкие, то его жизнь, если ей все-таки удастся зародиться, будет очень короткой и болезненной. А даже если представить, что все будет хорошо, и он получит все необходимое для поддержание такого размера, ему придется столкнуться с той же проблемой самоконтроля, что и мне.

Девушка, у которой в глазах от сказанного уже замылило в глазах от надвигающихся слёз, удивилась последнему. Из всей троицы Маркус казался ей самым спокойным и уравновешенным. Так откуда проблемы с самоконтролем?

— Вижу твоё непонимание, — парень тепло улыбнулся, — В человеческом организме все системы тонко взаимосвязаны, поэтому поведение человека зависит не только от того, что находится у него в черепе. Скажем так, такое тело как у меня , хочет использовать все свои возможности и можно сказать физически подталкивает мои мысли в этом направлении. Иначе зачем ему эти горы мышц? Я спокоен не потому, что я такой от природы, а потому что у меня нет другого выбора. Если разъярится Дагир, мы с Тарасом его успокоим. Если взбесится Тарас, мы с Дагиром сможем его усмирить. Если с катушек слетаю я, — Маркус сжал ладонь в кулак и Юля вспомнила какую дыру в стене оставила вспышка ярости Тараса и вздрогнула от понимания насколько страшнее будут последствия в случае Маркуса, — это больше похоже на стихийное бедствие. Меня нельзя остановить: я либо успокоюсь сам со временем, когда моя вспышка ярости окончится, либо пока кто-нибудь меня не убьет. И если рядом будут близкие мне люди… лучше бы это бы второй вариант.

Юля, к несчастью, оказалась слишком проницательна чтобы услышать какая трагедия стоит за этим последним высказыванием. Она поставила бокал на перила и прислонилась к нему, обвив руками громадную руку и положив голову ему на плечо. Они просидели так пару минут, прежде чем очередной порыв уже по-осеннему прохладного ветра не заставил Маркуса говорить:

— Уже холодает. Пошли обратно в дом.

Девушка лишь согласно кивнула и почувствовала, как тяжелая рука обвивает её талию и одним плавным рывком отрывает от земли, чтобы вторая рука подхватила её ноги. Юля широко улыбнулась, когда почувствовала, как Маркус закачался на ходу напеваю какую-то французскую песню, а потом она, не спускаясь, помогла ему открыть здоровенную дверь, чтобы впустить их внутрь.