Starcraft. Сталь и пепел

Глава 10

Сержант Килгор подошел к нам, когда мы припарковали «Аспиды» у Командного Центра. На его лице появилась одобрительная улыбка.

— Ну что, капрал? Твое отделение будет участвовать в перехвате поезда. «Глыба» будет вести твой «Аспид», ты — стрелок. «Танк» Моррисон поведет второй. Остальные «Бессмертные» будут действовать как группа поддержки, прикрывая вас с фланга и встречая пехоту, которая, несомненно, попробует сойти с поезда. Снайпер Джонсон займет свою позицию на высоте. Будем координироваться через мои приказы и данные с «Гипериона». Вопросы?

Я чувствовал, как пульсирует в висках. Командование в бою — это одно, а командование отделением в первой же крупной операции после повышения, на борту такой машины, как «Аспид», да еще и с таким бойцом, как «Глыба», — совсем другое. Ответственность давила на плечи тяжелее брони. Но и азарт захлестывал. Мы были готовы.

— Никак нет, сержант! — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно.

— Хорошо. Время поджимает. Первый поезд скоро подойдет. Всем приготовиться к выдвижению! — скомандовал Килгор.

Мое отделение, «Бессмертные», собралось вокруг «Аспида», на котором мне предстояло выполнять роль стрелка. Четверо морпехов — Беннетт, Рид, Карвер и «Счастливчик» — в своих новеньких бронекостюмах, усиленных встроенными щитами. Джонсон, как всегда, молча отошел к подножию ближайшего разрушенного здания, готовясь начать восхождение на свою наблюдательную точку. Медики — Эмили и «Док» — тоже готовились, проверяя свои мед-инженер-комплекты.

Я обратился к своим людям.

— Слушайте сюда, Бессмертные, — мой голос звучал чуть гулко в динамиках шлема. Я смотрел в лица своих бойцов, скрытые забралами, но чувствовал их внимание. — Вы видели эти машины, «Аспиды». Это мощная техника. Она может остановить тяжелобронированный поезд, может пробить его защиту там, где наша пехотная броня просто отскочит. Это наше преимущество в этой миссии. Моя с «Глыбой» задача — вывести из строя локомотив, нейтрализовать вагоны с тяжелым вооружением, может, вынести какие-то укрепленные огневые точки. А вот ваша задача — работать с нами в связке. Мы — сила, которая бьет по-крупному, но медленно. У «Аспида» низкая скорострельность, и мы не сможем одновременно отбиваться от всех сразу, особенно если противник будет маневрировать или попытается взять нас числом.

Я обвел взглядом их лица, представляя их возможности.

— У вас есть скорость, мобильность. Вы можете бить и по воздушным целям, что для нас на «Аспиде» невозможно. Когда мы привлечем к себе огонь охраны поезда, ваша задача — подавить огневые точки на вагонах, не дать пехоте сойти с состава или подняться на насыпь, где они могут помешать нашим парням штурмовать состав. Действуйте быстро, точно, прикрывайте друг друга. Эмили, Док — вы всегда рядом, готовые вытащить раненого и поставить его на ноги, а главное — залатать броню прямо под огнем. Помните о ваших щитах и стимуляторах, используйте их, когда ситуация станет критической. Вместе мы можем сделать больше, чем каждый по отдельности. Мы будем прикрывать вас огнем «Аспида» по самым опасным целям, а вы будете прикрывать нас от той угрозы, которую мы не можем нейтрализовать сами. Мы — кулак, а вы — его пальцы. Мобильные, точные, готовые нанести удар в нужный момент. Есть вопросы?

Мои слова эхом отдавались в пространстве между разрушенными зданиями. На мгновение повисла тишина. Потом «Счастливчик» робко поднял руку.

— Эм… капрал? А что нам делать, если вдруг появятся… ну, зерги? Я читал в сводках, что на Тарсонисе их вроде много осталось…

— Хороший вопрос, «Счастливчик», — я кивнул. — По данным разведки, зергов здесь сейчас не так много. Большинство крупных гнезд было уничтожено или оттеснено. Но они все равно представляют опасность. Если они появятся, будем действовать по обстановке. «Аспид», конечно, не лучшее средство против орд зерглингов или гидралисков — его пушка для этого слишком медленная. Но огнеметчики Рейдеров и вы сами со своими винтовками справитесь. Главное — не дать им прорваться к базе.

«Глыба» фыркнул, но ничего не сказал. Его больше интересовал бой с серьезными противниками, а не давка с зерговской мелюзгой.

Я посмотрел на их сосредоточенные лица. Новобранцы, прошедшие через пекло Агрии, но все еще очень юные и неопытные. Рядом с ними стоял «Глыба», ветеран, повидавший черта и зерговскую мать, чье присутствие само по себе было весомым аргументом в любом споре. И Джонсон, наш тихий, но смертоносный ангел-хранитель. Я чувствовал смесь ответственности и гордости. За этих людей.

Чтобы еще немного разрядить обстановку и занять бойцов до начала миссии, я решил, следуя своему новому правилу командира — узнавать своих людей — завести более неформальный разговор.

— Ну что, бойцы, — сказал я, усаживаясь на обломок парапета. — До поезда еще немного времени есть. Вы когда-нибудь были на Тарсонисе до этого? Служили тут в Доминионе, может?

Беннетт и Рид переглянулись.

— Я — нет, капрал, — ответил Беннетт. — Меня призвали после падения Конфедерации. Служил в основном на каких-то захолустных гарнизонах, пока к вам не попал. Про Тарсонис только в учебниках читал. Жемчужина сектора, столица, трагедия… Ну, то, что официально рассказывают.

— Я тоже новенький, капрал, — добавил Рид. — Я с Эхолопеи. Работал на руднике, пока не пришел призыв. Мне эта планета… как-то не по себе. Слишком много мертвой тишины. Как будто под этой пылью похоронено что-то огромное и страшное.

Карвер, до этого молчавший, кивнул, подтверждая слова Рида. «Счастливчик» выглядел так, будто готов был вот-вот снова спрятаться за моей спиной.

— Ну, я вас понимаю, — я кивнул. — Не самое веселое место для прогулок. Тарсонис давно забыт властями Доминиона. Только самые отчаянные или те, кому очень нужно, сюда и суются. Официально — тут «остаточные силы зергов, не представляющие серьезной угрозы». Чтобы не сеять панику, наверное. Да и нечего уже особо защищать на этой планете. Большую часть ресурсов вывезли еще давным-давно, после падения Конфедерации. А о тех, кто остался здесь в руинах… о них просто забыли. Кому нужна планета, где были миллиарды, а остались — только призраки и прах?

Пока мы разговаривали, Джонсон, который уже взобрался на свою наблюдательную точку на вершине полуразрушенной башни, подал сигнал по закрытому каналу связи:

— Капрал. Вижу патруль Доминиона. Легкий багги, два морпеха. Удаляется от нашего сектора. Нас пока не заметили. Ситуация чистая.

— Хорошо, Джонсон. Спасибо. Держи наблюдение. О любых изменениях — немедленно докладывай.

Я вернулся к своим людям, стараясь держать разговор в более легком ключе.

— Вот так и живем, — я вздохнул. — В секторе, где власть приказывает врать даже о том, сколько зергов осталось на планете, лишь бы сохранить лицо. На самом деле, именно из-за такой вот «забытости» мы тут и можем работать. Сюда не отправляют крупные флоты Доминиона. Сюда не шлют целые корпуса армии. Им это просто невыгодно. Поэтому нам и удается оставаться незамеченными.

— Незамеченными? — перебил меня Рид, его голос был полон здорового крестьянского недоумения. Он, наверное, и был наиболее наивным и молодым в нашем отделении, но крепким, рассудительным парнем, задающим простые, но острые вопросы. — Странно как-то, капрал. Ну, вот смотрите. «Гиперион» наш. Он же огромный! Помните, как на Агрии мы приземлялись? Он же бывший флагман императора! Мать его, корабль всех кораблей! Как такая махина может быть незамеченной? Ну ладно там, пару десантных челноков, их можно списать на астероиды или помехи. Но «Гиперион»… Он же по идее должен слепить все радары в секторе! Как Менгск его до сих пор не засек? Его же должны искать повсюду. Он же у них самое ценное сокровище.

Этот вопрос застал меня врасплох. Я ожидал расспросов о службе, о Рейноре, о битвах. Но не об этом. О невидимости «Гипериона» на борту ходили лишь глухие слухи, легенды, полунамеки. Сам я не знал подробностей.

Я замялся, не зная, что ответить. Придумать убедительное объяснение? Отделаться парой фраз? Или… рискнуть и поделиться тем немногим, что я знал или слышал?

В этот момент в разговор снова вступил «Глыба». Он стоял немного в стороне, опираясь на свою винтовку, его глаза внимательно следили за горизонтом. Но он явно слушал наш разговор.

— Это, парень… — его хриплый голос прозвучал, словно гравий, скрежещущий по стали. Он подошел к Риду, который с нетерпением ждал ответа, и положил свою огромную руку ему на плечо — так тяжело, что Рид невольно поежился, даже сквозь броню. — Это ты, парень, еще не понял, с кем летаешь. Джимми… он особенный. И не только потому, что не побоялся послать императора ко всем чертям.

Он взглянул на меня, на остальных, его взгляд задержался на Джонсоне, который, хоть и был далеко, наверняка слышал наш разговор по открытому каналу.

— Слушай сюда, салага, и запоминай, — продолжил «Глыба», и в его голосе появился какой-то сказочный, былинный оттенок, словно он собирался рассказывать древнюю легенду. — Говорят, что Джимми… он близок не только с теми тварями. Ну, через Керриган. Хотя и эта связь та еще штука. Вы видели ее на Монлите, слышали ее голос. Вот такая у Джимми «возлюбленная». Позавидуешь, да? — Он цинично усмехнулся. — Но я не об этом. Я про другую древнюю расу. Протоссов. Те самые высокомерные паладины из космоса, что везде шляются в своей золотистой броне, кристаллами своими тычут, да мозгами двигают предметы?

Новобранцы кивнули, с любопытством и страхом глядя на «Глыбу».

— Ну так вот, — «Глыба» понизил голос. — У Джимми с ними старые счеты. И не только счеты. Связи. Крепкие. Еще со времен Первой Войны. Когда Конфедерация рухнула, и все тут к чертям летело. Зерги пёрли по всему сектору, уничтожали планеты. А потом… потом явились они. Протоссы. Чтобы очистить все. Всю органику выжечь к дьяволу, чтобы зергам ничего не досталось. Вместе с нашими планетами. Вместе с нашими городами. Вместе с нашими людьми. — Его голос стал жестче. Было видно, что эта тема ему близка. Что он помнит. — Менгск тогда… тот самый ваш «император», ради власти он готов был продать кого угодно. Кинул своих же на Тарсонисе. Бросил и Джимми. И ту девчонку… Сару… оставил на съедение тварям, чтобы отвлечь зергов и сравнять Конфедерацию с землей. А потом прилетели Протоссы. С флотами. Огромными. Готовыми устроить здесь огненную баню.

Он сделал паузу, его взгляд стал еще более острым.

— Но среди протоссов были и другие, — начал он. — Не все были фанатиками из Конклава. Были и те, кто понимал, что не каждый терран — угроза. Что есть и те, кто готов бороться не ради разрушения, а ради жизни. Джимми… Джим Рейнор и его парни это тогда доказали.

— Кто-то из них… из Темных Тамплиеров, помог Рейнору. Сам Зератул. Он тогда вывел его и его людей из окружения зергов. Против воли Конклава. Он видел в Рейноре что-то большее. Возможность, союзника. Он был один из тех, кто не шёл на поводу у слепого фанатизма.

Я слушал с напряжением. Зератул. Его имя ходило по Доминиону как тень — герой для одних, угроза для других. Он всегда действовал сам по себе. И если он действительно помогал Рейнору — значит, в этом был смысл.

— Позже, когда начались разногласия между протоссами, когда власть Конклава начала шататься, Рейнор встал на сторону тех, кто боролся за свободу, не за догмы. Он помогал тем, кого теперь называют Неразимами. Темным Тамплиерам. Протоссам вроде Зератула. Не потому что ждал выгоды. Потому что верил, что между нами может быть не только война.

— И что… — еле слышно прошептал Рид. — И что это значит для нас?

«Глыба» замолчал. Его взгляд потяжелел, стал прямым и жестким. Солдат. Тот, кто помнит, на чьей стороне должен быть, когда пыль уляжется.

— А это значит, парни, — сказал он, и в его голосе снова появился его обычный, циничный тон, — это значит, что за все те заслуги, за помощь, которую Джимми оказывал Протоссам… кто-то из них… может, сам Зератул, а может, и тот Темный Хранитель, что правил ими тогда… подарил Джимми эту штуку. Легендарную. Маскировочную матрицу. От Материнского Корабля или от своих. Невидимость. Но не та хрень, что у Призраков или «Баньши» — временная, которую легко обнаружить специальными сканерами. А настоящая. Тотальная. Она работает не просто в видимом свете. Она скрывает корабль для всех сканеров. Тепловых. Электромагнитных. Даже для псионических датчиков Зергов. Корабль… его просто нет в реальности. Пока он не выйдет из режима невидимости или не начнет активно стрелять.

Новобранцы молчали, потрясенные. Для них, обычных парней из отдаленных колоний, такие вещи были на грани фантастики, из области древних мифов о Первой Великой Войне, которую они знали только по официальной, часто искаженной истории.

— Поэтому, — заключил «Глыба», вновь обращаясь к своим прямым обязанностям, — пока Джимми не решит засветиться, нас почти невозможно обнаружить. Мы можем прыгнуть куда угодно, высадиться незамеченными, нанести удар и исчезнуть, пока Доминион или Зерги не поняли, что произошло. Это наше главное преимущество. Наша сила. И поэтому, парень, — он снова посмотрел на Рида, — когда мы шумим, Менгск может хоть локти себе кусать. Он знает, что это Джимми. Но он ничего не может поделать. Не может его засечь. И вот сейчас, на этом забытом всеми Тарсонисе, мы собираемся провернуть еще одно такое дельце.

В этот момент рация затрещала.

— Внимание, всем наземным группам! — голос Мэтта Хорнера, усиленный корабельными системами, разнесся над руинами. — Первый поезд Доминиона замечен на подходе к вашему участку магистрали. Расчетное время до контакта — десять минут! Повторяю — десять минут! Всем занять позиции! Капрал Торн, сержант Моррисон, приготовиться к работе «Аспидов»! Остальным группам — прикрыть подходы к магистрали и базу! Время пошло!

Легенда «Глыбы» произвела на меня сильное впечатление. В ней было слишком много правды — или, по крайней мере, совпадений с той информацией, которую я сам собрал о Рейноре и его связях с протоссами и Керриган. Маскировочная матрица от Материнского Корабля… Звучало невероятно. Но это объясняло необъяснимое. Я понял, что плаваю в водах гораздо более глубоких и опасных, чем представлял себе до этого. Война между терранами, зергами и протоссами — это не просто война рас. Это война… идеологий? Влияний? Борьба за будущее сектора, в которой Джим Рейнор играл ключевую роль. И мы, его люди, его команда, его «Бессмертные»… мы были в самом центре этой бури.

Надо было действовать. Не время для философских размышлений. Время для войны. Время для нашего первого боя на Тарсонисе. На руинах прошлого.

Я забрался обратно на свое место стрелка на «Аспиде», крепче сжав рукояти управления электромагнитной пушкой. «Глыба» уже был в кабине, готовый по моей команде вывести машину из-за укрытия. Мои «Бессмертные» рассредоточились вдоль насыпи, готовясь к бою. Джонсон наверняка уже занял свою позицию на вершине башни, став невидимым призраком среди руин.

Десять минут… Время, кажется, замедлилось. Воздух Тарсониса, тяжелый и отравленный, наполнял мои легкие. Я смотрел в направлении, откуда должен был появиться поезд Доминиона. Он вез неизвестный груз, ценный для Менгска. Но он был и ключом для нас. Ключом к ресурсам, к новым возможностям, возможно, к новым сведениям о войне. И, не исключено, к новой порции неприятностей.

Зарождающийся вдали гул локомотива начал пробиваться сквозь мертвую тишину Тарсониса. Пришло время показать Доминиону, что забытая столица еще помнит тех, кого предали. Пришло время для нашего первого «ограбления».

Гул приближающегося локомотива становился все громче, эхом отражаясь от руин гигантских небоскребов, возвышавшихся вокруг нас, как каменные надгробия прошлой цивилизации. Десять минут пролетели незаметно, напряжение перед боем было таким плотным, что казалось, воздух вот-вот лопнет. Я сидел на сиденье стрелка «Аспида», мои руки крепко сжимали рукояти управления электромагнитной пушкой.

Мои «Бессмертные» заняли позиции вдоль насыпи и среди обломков, готовясь встретить пехоту Доминиона. Джонсон-«Мертвый Глаз» уже докладывал с вершины своей башни о составе поезда и расстановке охраны, подтверждая данные Хорнера и добавляя новые, которые он видел.

— … пять вагонов, капрал, тяжелобронированные, — голос Джонсона был спокоен, даже в разгар предстоящего хаоса. — На каждом по две автотурели по бортам. Два «Мародера» — один на головном вагоне за локомотивом, один на последнем. Пехота… около двадцати морпехов на платформах, распределены равномерно. Командир группы… капитан, судя по броне и снаряжению. На втором вагоне, ближе к локомотиву. И… похоже, у них есть свой медик. Третий вагон с хвоста.

Ценная информация. Капитан и медик — это приоритетные цели. Особенно медик. Ничего хорошего не будет, если раненых или сбитых с ног бойцов Доминиона будут поднимать прямо под нашим огнем.

— Принято, Джонсон, — ответил я. — Сможешь взять на прицел их медика и этого капитана? Мародеров попробуй снять по возможности.

Поезд вылетел из-за поворота магистрали, и теперь я видел его во всей красе. Массивный, внушительный, ощетинившийся стволами. По нему было видно, что его построили для перевозки особо ценных грузов через неспокойные зоны. Охрана на борту металась, они уже заметили нашу высадочную базу на плато, но, похоже, не ожидали нападения на сам поезд в движении. Тем более — с использованием «Аспидов».

Наши Аспиды выехали из-за укрытий, двигаясь параллельно магистрали, держась на оптимальной дистанции для нашей электромагнитной пушки, но стараясь не попасть под прицельный огонь автотурелей поезда.

— Цель — локомотив! — скомандовал я, наводя прицел. Расчетная точка попадания, упреждение на скорость… пальцы легли на гашетку.

Первый залп из «Потрошителя». Снаряд ударил в локомотив, в районе кабины. Снопанули искры. Охрана на вагонах тут же повернула стволы в нашу сторону, турели по бортам начали вращаться. Град пуль и энергетических зарядов обрушился на наш «Аспид». Броня держала, но машина заметно тряслась от попаданий.

— «Глыба», маневрируй! — крикнул я. — Не стой под огнем!

«Глыба» мастерски вел багги, используя складки местности и обломки как прикрытие. Мы носились вдоль поезда, как бешеные шмели, время от времени выходя на чистую линию огня и выпуская по локомотиву или вагонам очередной заряд из нашей мощной пушки. Каждый выстрел оставлял на броне состава глубокие вмятины и оплавленные следы. Дым из локомотива усилился. Видно было, что он получает серьезные повреждения.

Наши «Бессмертные» тоже не сидели сложа руки. Они удерживали свои позиции вдоль насыпи, ведя огонь по охране на вагонах. Электромагнитная пушка «Аспида» не позволяла эффективно работать по живой силе, но наши морпехи с их гауссовыми винтовками отлично справлялись с этой задачей. Они выбивали солдат Доминиона с платформ, заставляли их прятаться за укрытиями. Щиты на их предплечьях то и дело раскрывались, блокируя ответный огонь врага.

— Капрал! Нам на встречу выслали пехоту! — раздался голос Беннетта по комм-каналу. — Отделение морпехов идет по насыпи!

— Принято, Беннетт! Держите оборону! Не дайте им приблизиться! «Глыба», держись чуть ближе к насыпи. Будем прикрывать наших огнем по скоплению вражеской пехоты.

Поезд, замедлив ход, упорно полз вперед. Наша цель — остановить его — еще не была достигнута. Но он уже заметно дымил и терял скорость. Тем временем, вторая штурмовая группа готовилась к решающему броску. Они ждали момента, когда поезд замедлится достаточно или будет остановлен, чтобы начать высадку и взять состав штурмом.

Я выпустил еще один снаряд по локомотиву. Удар! Из кабины вырвались языки пламени. Локомотив дал гудок — протяжный, тоскливый — и, громко лязгая тормозами, окончательно остановился, окутавшись клубами черного дыма и пара.

— Есть! Поезд остановлен! — крикнул я. Чувство облегчения смешалось с азартом — теперь предстояла самая интересная часть.

— Отлично, Торн, Моррисон! — раздался голос Килгора в эфире. — Первая часть выполнена. Наземные группы — к штурму. Тайкус, твоя группа, пошла! Мой отряд прикрывает базу и подходы к магистрали! Остальным — держать позиции и прикрывать штурмующих!

«Аспиды» остановились. Наша работа по обездвиживанию состава была закончена. Теперь наша задача — поддерживать штурм огнем и не дать охране поезда получить подкрепление или перегруппироваться.

Группа Тайкуса, яростно паля, бросилась к ближайшему вагону, готовая к абордажу. Наши морпехи на насыпи вели ожесточенный бой с высланной им навстречу пехотой Доминиона. Я быстро оценил обстановку. Охрана поезда, потеряв возможность двигаться, сосредоточила весь свой огонь на штурмовой группе Тайкуса. Мои «Бессмертные» сейчас держали небольшой, но важный участок периметра, отбиваясь от пехоты, которая могла попытаться помешать нашим.

— «Глыба», остаемся здесь! — сказал я. — Будем прикрывать ребят на насыпи. Они сейчас сдерживают прорыв пехоты! Беннетт, Рид, Карвер, «Счастливчик», Эмили, Док — держимся вместе! Работаем слаженно! Фокусируем огонь на тех, кто пытается подняться к нам по склону! Если увидите, как наши медики на магистрали пытаются поднять раненых — прикройте их. Они там в самом пекле!

Бой за остановившийся поезд превратился в кровавую мясорубку. Звук импульсных винтовок смешивался с ревом выстрелов «Мародеров», взрывами гранат, криками сражающихся и стонами раненых. Охрана Доминиона сражалась отчаянно, понимая, что отступать им некуда. Рейдеры же, во главе с Тайкусом, который с медвежьим рычанием крушил врагов своим огромным пулеметом, рвались вперед, пробивая оборону вагона за вагоном.

Я управлял электромагнитной пушкой «Аспида», выпуская заряды по скоплениям вражеской пехоты на склонах каньона, которая пыталась подобраться к позициям моих морпехов. Мои «Бессмертные» работали отлично — держались вместе, использовали укрытия, поддерживали друг друга. Эмили и «Док» перемещались между позициями, оказывая помощь легкораненым прямо под огнем. Я видел, как Эмили, эта тихая девушка с Агрии, без страха бросилась к раненому Беннетту, когда он схватился за простреленное плечо, и быстро наложила гемостатическую повязку, пока Рид и Карвер прикрывали ее огнем.

— Внимание, Торн! — раздался голос Джонсона. — В хвостовой части состава есть Голиаф Доминиона! Он спускается с платформы! Двигается в сторону насыпи. Черт!

— Вижу, Джонсон! — ответил я. — Можешь его достать оттуда⁈

Джонсон выстрелил. Я видел, как снайперский заряд ударил в массивную фигуру за укрытием, на краю насыпи. Механический монстр зашатался, но не упал. Его броня была слишком толстой, а повреждения, нанесенные Джонсоном ранее, видимо, не критическими.

— Недостаточно! Его броня держит, плюсом он за укрытием. — сообщил Джонсон. — Нужно что-то помощнее.

Я понял, что он прав. Одной только снайперской винтовкой против Голиафа, да еще и находящегося в укрытии, не справиться.

— «Глыба», направь «Аспид» туда! — скомандовал я. — Мой старый друг из Доминиона вышел на прогулку! Покажем ему, как тут теперь принимают гостей!

«Глыба» быстро развернул багги. Мы рванули вдоль насыпи, пытаясь сократить дистанцию до поврежденного Голиафа. Он заметил нас и перевел свой огонь. Каждый его выстрел был опасен — его пулеметы били намного больнее, чем пулеметы пехоты. Броня нашего багги звенела и трещала под его огнем.

— Щиты! Используйте щиты! — кричал я своим «Бессмертным», которые бежали следом за нами, прикрывая нас огнем своих винтовок. Их новые щиты из композита помогали им выдерживать осколки и случайные выстрелы, но точно бы не выдержали прямой очереди из пулеметов техники.

Я прицелился.

— Огонь! — скомандовал я. Выстрел из «Потрошителя». Мощный энергетический заряд ударил в него, в район кабины. На броне остался черный, дымящийся след. Но он стоял! Техника выдержала прямое попадание нашей основной пушки.

Голиаф же, оправившись от удара, снова поднял стволы и выстрелил. Его снаряды ударили рядом с нашим «Аспидом», подбрасывая в воздух землю и камни.

Наши последующие выстрелы из «Аспида» попадали в цель, нанося урон, но недостаточный для того, чтобы быстро его нейтрализовать. А он тем временем вел ответный огонь, и каждый его снаряд грозил пробить нашу относительно легкую броню.

В этот момент «Счастливчик», один из моих новобранцев, сделал что-то совершенно неожиданное. Он активировал стимпак и, отчаянно крича, рванул вверх, пытаясь зайти Голиафу в тыл, туда, где броня техники, как я знал, была менее защищена.