Starcraft. Сталь и пепел

Глава 1

Резкий сигнал побудки вырвал меня из тревожного, липкого сна, в котором хитиновые клешни скребли по броне моего скафандра. Я рывком сел на жесткой койке, сердце колотилось где-то в горле. Мигающий красный свет аварийной лампы на потолке казармы отбрасывал рваные тени на двухъярусные койки и запертые шкафчики. Тяжелый, спертый воздух пах потом, оружейной смазкой и дешевым синтетическим кофе — неизменный аромат любой казармы Доминиона.

— Подъем, салаги! — проревел динамик голосом сержанта Килгора, искаженным помехами. — Срочный вызов! Пять минут на облачение, получение оружия и построение в ангаре! Шевелите задницами, если не хотите стать завтраком для зергов!

Вокруг уже суетились другие морпехи моей девятой роты, первого взвода, «Гадюки». Кто-то чертыхался, натягивая поддоспешник, кто-то спешно застегивал фиксаторы стандартного боевого костюма CMC-300. Я, рядовой Джакс Торн, действовал почти на автомате, как учили на полигонах Тарксиса. Холодные пластины композитной брони привычно легли на плечи и грудь. Шлем, с его характерным трезубцем визора, защелкнулся с глухим стуком, и мир тут же преобразился: дисплей ожил, выводя тактическую информацию, уровень заряда и данные о состоянии костюма. Тишина внешнего мира сменилась потрескиванием комм-канала.

— … черт бы побрал эти захолустья, — бурчал в эфире голос «Старика» Миллера, ветерана лет сорока, который успел послужить еще Конфедерации. — Только вчера чистили винтовки, а сегодня опять какая-то задница.

— Меньше трепа, Миллер, больше дела, — отрезал лейтенант Вэнс, наш взводный. Его голос всегда звучал так, будто он читает устав.

Я проверил крепления своей гауссовой винтовки C-14 «Импейлер». Магазин полон, индикатор готовности горит зеленым. Несколько гранат на поясе, боевой нож в ножнах на голени. Стандартный набор для обычного рядового, такого как я. Таких как тысячи в Вооруженных Силах Доминиона Терранов.

Мы только неделю назад прибыли на Веридию Прайм, одну из многочисленных «умиротворенных» аграрных колоний на дальних рубежах сектора Копрулу. После падения Конфедерации и восхождения императора Менгска, Доминион активно расширял свое влияние, железной рукой наводя порядок. По официальным сводкам, Веридия была чиста. Тихий мирок, где главная опасность — заблудившийся скот или редкие набеги мелких пиратских банд. По крайней мере, так нам говорили.

Ангар встретил нас ревом прогреваемых двигателей десантного челнока класса «Хищник». Огромная стальная птица нетерпеливо подрагивала на посадочных опорах. Рампа была опущена, приглашая внутрь. Сержант Килгор, коренастый, обветренный мужчина с тяжелым взглядом и шрамом через всю щеку, уже стоял у входа, сверяясь с датападом.

— Взвод, слушай сюда! — его голос перекрыл гул. — Поступил сигнал бедствия с агрокомплекса «Зеленые Холмы», сектор Гамма-7. Передатчик заглох сразу после короткого сообщения о «неизвестных агрессорах». Предположительно, банда рейдеров. Наша задача: прибыть на место, оценить обстановку, обеспечить безопасность колонистов и, при необходимости, нейтрализовать угрозу. Вопросы?

Вопросов не было. Рейдеры — дело привычное на окраинах. Голодные, отчаявшиеся отбросы общества, грабящие беззащитных фермеров. Обычно их быстро разгоняли, показательно и жестоко.

Мы загрузились в челнок. Тесное десантное отделение, пахнущее металлом и гидравликой. Ремни безопасности впились в плечи. Рядом со мной уселась Лена Петрова, позывной «Спектр», наш связист и техник. Она молча проверяла настройки своего наручного компьютера, ее тонкие пальцы быстро бегали по сенсорной панели. С другой стороны расположился капрал «Мертвый Глаз» Джонсон, снайпер, который уже дремал, прислонив свою модифицированную винтовку к переборке.

Челнок оторвался от палубы, и меня слегка вдавило в кресло. Иллюминаторов не было, лишь тусклый свет аварийных ламп внутри. Я закрыл глаза, пытаясь унять легкую тошноту — к полетам на этих консервных банках я так и не привык. В голове снова прокручивались кошмары: неясные, но полные ужаса образы чего-то чуждого, многоногого, скребущегося…

«Это просто нервы, Торн, — сказал я себе. — Обычная вылазка. Рейдеры — не зерги».

Мысли о зергах всегда вызывали холодный пот. Истории о резне на Чау-Сара, Тарсонисе, Мар-Саре… Доминион преподносил их как абсолютное зло, которое нужно истреблять без жалости. И я верил. Как можно было не верить, видя кадры сожженных городов и изувеченных тел? Император Менгск обещал защитить человечество. И мы, его солдаты, были инструментом этой защиты.

Полет длился около тридцати минут. Наконец, тряска усилилась — входим в атмосферу. Затем характерный толчок посадки.

— Приготовиться к высадке! — скомандовал Килгор. — Петрова, глуши связь, пока не выйдем. Хочу тишины в эфире.

Рампа с шипением опустилась, впуская внутрь пыльный, сухой воздух Веридии. Мы высыпали наружу, занимая круговую оборону вокруг челнока. Первое, что бросилось в глаза — тишина. Мертвая, неестественная тишина для работающего агрокомплекса. Не было слышно ни мычания скота, ни шума сельскохозяйственной техники, ни голосов людей. Только шелест ветра в высоких, пожухлых травах, окружавших несколько приземистых зданий комплекса.

«Зеленые Холмы» выглядели заброшенными. Двери административного корпуса сорваны с петель, окна выбиты. На пыльной земле виднелись странные, беспорядочные следы, словно кто-то тащил что-то тяжелое. И еще… какой-то странный, едва уловимый сладковато-гнилостный запах витал в воздухе.

— Разделиться на два отделения, — приказал лейтенант Вэнс, его голос в комм-канале звучал напряженно. — Первое со мной, осмотрим главный корпус. Второе, сержант Килгор, ваше — жилые бараки и склад. Осторожно, что-то здесь не так.

Я попал в отделение Килгора. Нас было пятеро: сержант, я, «Старик» Миллер, и двое близнецов Райли, здоровяков, которые всегда держались вместе.

— Винтовки на изготовку, глаза на триста шестьдесят, — прорычал Килгор. — Торн, ты замыкающий. Смотри в оба.

Мы двинулись к одноэтажным строениям барачного типа. Тишина давила. Мой визор сканировал окружение, подсвечивая возможные укрытия, но ничего не находил. Только пыль, ветер и это гнетущее чувство неправильности.

У входа в первый барак лежало тело. Колонист, мужчина средних лет, в рабочей одежде. Его грудь была разорвана чудовищными рваными ранами, словно ее пронзили чем-то огромным и острым. Кровь запеклась на земле темной коркой.

— Рейдеры так не работают, — глухо сказал Миллер, его лицо под шлемом, я уверен, было бледным.

Килгор ничего не ответил, только его хватка на винтовке стала крепче.

Внутри барака царил хаос. Перевернутая мебель, разбросанные вещи, следы борьбы. И снова тела. Женщины, дети. Все с такими же ужасными ранами. Сладковатый запах здесь был сильнее, почти невыносимым. Я почувствовал, как к горлу подкатывает желчь. Это не рейдеры. Это… что-то другое.

— Сержант, — мой голос дрогнул, — это…

— Знаю, рядовой, — перебил Килгор. — Это не люди.

В этот момент из дальнего конца коридора послышался тихий скрежет. Затем еще один, ближе.

— Контакт! — закричал один из близнецов Райли, первым заметив движение в сумраке.

И оно появилось. Невысокое, бурое, покрытое блестящим хитином существо, передвигающееся на четырех тонких, но сильных лапах. Вместо головы у него был вытянутый гребень, а из пасти капала зеленоватая слюна. Зерглинг. Один из тех самых кошмаров, что терзали меня во сне. Только теперь он был реален. И он был не один.

Прежде чем я успел осознать происходящее, из теней и проломов в стенах хлынул поток этих тварей. Десятки. Их пронзительный визг ударил по ушам даже сквозь шлем.

— Огонь! Огонь на поражение! — взревел Килгор.

Гауссовы винтовки залаяли, выплевывая бронебойные шипы. Первые ряды зерглингов падали, разлетаясь на куски хитина и ихора, но на их место тут же бросались новые. Они были невероятно быстрыми, двигались с нечеловеческой ловкостью, прыгая на стены и потолок.

Я стрелял, почти не целясь, просто направляя ствол в сторону набегающей волны. Страх сковал конечности, превратив их в вату, но тренировки взяли свое. Палец давил на спуск, винтовка дергалась в руках, отдача била в плечо. Вокруг — хаос. Крики, визг тварей, грохот выстрелов. Миллер орал что-то нечленораздельное, поливая зерглингов огнем из своего плазменного ружья, которое он каким-то образом протащил с собой. Близнецы Райли прикрывали фланги, их спины были прижаты друг к другу.

Один зерглинг прорвался сквозь шквал огня и прыгнул на одного из Райли. Брат пытался отбиться прикладом, но тварь вцепилась ему в плечо, острые когти вспороли броню. Я увидел, как брызнула кровь.

— Райли! — закричал второй близнец и бросился на помощь, разряжая в упор магазин в голову монстра.

Я успел заметить, как еще один зерглинг несется прямо на меня. Инстинктивно я отпрыгнул в сторону, одновременно вскидывая винтовку. Выстрел! Шип пробил хитиновый панцирь, и тварь с визгом отлетела, но тут же попыталась подняться. Еще выстрел, в голову. Она задергалась и затихла. Мои руки дрожали.

— Назад! К выходу! — командовал Килгор, отстреливаясь и отступая. — Торн, прикрывай!

Я разрядил остатки магазина в наступающих тварей, потом, неловко перезаряжаясь на ходу, отступил к двери. Запах озона от выстрелов смешался с тошнотворной вонью зергов.

Мы вывалились из барака обратно на открытое пространство. Солнце Веридии казалось спасительным после сумрака бойни. Но и здесь было не лучше. Из других зданий, из проломов в земле, из высокой травы лезли все новые и новые зерглинги. Их было слишком много.

— В челнок! Все в челнок! — орал Килгор в комм-канал. — Второе отделение, как слышите? Запрашиваю немедленную эвакуацию! Сектор Гамма-7 кишит тварями! Повторяю, кишит тварями!

В эфире раздался голос лейтенанта Вэнса, прерываемый треском помех и звуками боя:

— Принято, сержант!…ами! Отступаем к… проклятье! Они повсюду!

Наш «Хищник» уже ревел двигателями, пилот явно понял, что дело дрянь. Пулеметы на его турелях открыли огонь, кося наступающих зергов, но это было каплей в море.

Миллер упал, споткнувшись. Зерглинг тут же набросился на него. Я видел, как острые как бритва когти вонзились в незащищенную шею, там, где броня костюма имела слабое место. Его крик оборвался.

— Миллер! — взревел Килгор, но было поздно. Он разрядил в тварь на теле «Старика» весь магазин.

Раненый Райли хромал, его поддерживал брат. Мы отстреливались, пядь за пядью отступая к челноку. Мой боекомплект почти иссяк. Один из зерглингов извернулся, обошел прицельный огонь и прыгнул мне на грудь. Я упал на спину, шлем ударился о землю, изображение на визоре на миг пропало. Его зловонная пасть с рядами иглоподобных зубов была в сантиметрах от моего лица. Я почувствовал, как его когти скребут по нагруднику, пытаясь пробить броню. Ужас парализовал меня. Я закричал, отталкивая тварь руками, но она была слишком сильной.

В последний момент мелькнула тень, и что-то тяжелое обрушилось на голову зерглинга. Это был Килгор. Он размозжил череп твари прикладом своей винтовки.

— Поднимайся, Торн! Не время подыхать! — рявкнул он, протягивая мне руку.

Я кое-как вскарабкался на ноги, дрожа всем телом. Мы были у самой рампы. Остатки взвода Вэнса выбегали из главного корпуса, отстреливаясь. Их было заметно меньше, чем вначале. Лейтенант был бледен, его броня покрыта зеленой слизью зергов.

— Все на борт! Живо! — кричал пилот.

Мы ввалились внутрь, последние — буквально запрыгивая на поднимающуюся рампу. За миг до того, как она захлопнулась, я увидел, как десятки зерглингов бросаются на корпус челнока, скребя когтями по броне. Двигатели взревели на полную мощность, и «Хищник» резко взмыл вверх, стряхивая с себя назойливых тварей.

Внутри десантного отсека стояла тяжелая тишина, прерываемая только судорожным дыханием выживших. Я опустился на пол, прислонившись к холодной переборке. Руки все еще дрожали. Я посмотрел на них — перчатки были в какой-то мерзкой зеленой жиже. Запах… этот запах теперь навсегда будет ассоциироваться у меня с ужасом и смертью.

Один из братьев Райли склонился над другим. Тот, что был ранен, хрипел, из-под разорванной брони на плече сочилась кровь.

— Держись, брат, держись… — шептал он, пытаясь остановить кровотечение.

Спектр, Лена Петрова, молча протянула ему индивидуальный пакет первой помощи. Ее лицо было непроницаемо, но в глазах я увидел тень того же ужаса, что сковывал меня.

Лейтенант Вэнс подошел к Килгору.

— Что это было, сержант? В сводках не было ни слова о зергах на Веридии!

Килгор тяжело вздохнул, снимая шлем. Его лицо было покрыто потом и грязью.

— Это была ложь, лейтенант. Или чья-то преступная халатность. Это гнездо. Настоящее, мать его, гнездо.

Я смотрел в пол. Пепел веры… вот что я чувствовал. Вера в то, что Доминион знает все, контролирует все, защищает всех — эта вера рассыпалась прахом под натиском хитиновых когтей и зубов. «Зеленые Холмы» стали для меня не просто местом первой настоящей бойни. Они стали местом, где я впервые по-настоящему увидел войну. И она была совсем не такой, как в пропагандистских роликах.

Челнок летел обратно на базу. Впереди — разбор полетов, доклады, похороны товарищей. И новый страх, поселившийся глубоко внутри. Страх перед тем, что прячется в темноте космоса, и перед той ложью, которой нас кормят.

Я был всего лишь рядовым Джаксом Торном. И мой путь только начинался. Но уже сейчас я понимал — он будет вымощен пеплом и кровью.

Обратный полет на базу «Аванпост-3» на Веридии прошел в гнетущем молчании. Редкие перекатывания раненого Райли и его сдавленные стоны нарушали тишину, которая была тяжелее любого крика. Я сидел, уставившись на свои руки. Зеленая жижа зергов въелась в потертости перчаток, и казалось, ее тошнотворный запах преследует меня даже здесь, в относительной безопасности челнока. Каждое резкое движение «Хищника», каждая турбулентность вызывала короткий спазм страха — не очередная ли атака?

Когда мы наконец приземлились в ангаре, встречавшие нас техники и медики застыли, увидев состояние челнока и выживших. Корпус «Хищника» был исцарапан, на нем остались вмятины от ударов и запекшаяся слизь. Мы выходили из десантного отсека медленно, словно старики. Я видел шок и сочувствие на лицах наземного персонала, но они были профессионалами.

Раненых — а их было немало и из отряда лейтенанта Вэнса — тут же подхватили медики. Райли-младшего унесли на носилках, его брат неотступно следовал рядом, сжимая его руку. Я видел, как медик качал головой, осматривая рану.

Сержант Килгор и лейтенант Вэнс, оба мрачнее тучи, направились прямиком в штабной отсек базы. Их ждал неминуемый разбор полетов с комендантом, полковником Дрейком — человеком, который, по слухам, больше заботился о чистоте рапортов, чем о жизнях своих солдат.

Нас, остальных, отправили в санчасть для осмотра, а затем в душевые. Горячая вода смывала грязь, кровь и вонь зергов, но не могла смыть образы, въевшиеся в память: разорванные тела колонистов, безумный взгляд Миллера перед смертью, острые когти, скребущие по моей броне. Когда я снял свой CMC-300, то увидел на нагруднике глубокие царапины. Еще бы немного, и…

В казарме девятой роты царила подавленность. Койки Миллера и погибших из отряда Вэнса уже были пусты, их немногочисленные личные вещи — сложены в стандартные контейнеры для отправки родственникам, если таковые имелись. Я сел на свою койку, чувствуя себя совершенно опустошенным. Голод смешивался с тошнотой.

Петрова, Лена, присела рядом. Ее обычно строгое лицо было бледным, под глазами залегли темные круги. Она молча протянула мне флягу.

— Вода, — коротко сказала она. — Пей.

Я сделал несколько больших глотков. Вода была прохладной и немного отдавала металлом, но принесла облегчение.

— Спасибо, — выдавил я.

— Они… они не предупредили, — тихо сказала Лена, глядя куда-то в стену. — В брифинге говорилось «банды рейдеров». Ни слова о зергах. Это не просто ошибка, Джакс. Это… подстава.

Я кивнул. Ее слова отражали мои собственные мысли. Подстава. Нас бросили в самое пекло, как пушечное мясо, даже не предупредив о реальной угрозе. Ради чего? Чтобы не сеять панику? Чтобы сохранить красивую статистику «умиротворенных миров»?

— Сержант говорил что-то о гнезде, — сказал я. — Если это так, то весь сектор Гамма-7 заражен. Почему об этом молчат?

Лена пожала плечами.

— Политика, Торн. Или глупость командования. А может, и то, и другое. Лейтенант Вэнс рвал и метал в штабе. Слышала краем уха, как он орал на полковника Дрейка. Дрейк же твердил про «непроверенные данные» и «необходимость соблюдать информационную гигиену».

Информационная гигиена. Красивые слова, чтобы прикрыть ложь и чьи-то задницы.

В казарму вошел Килгор. Он выглядел уставшим и постаревшим лет на десять. Подошел к нам, присел на пустую койку напротив.

— Дрейк — старый паркетный шаркун, — проворчал он, доставая из кармана мятую пачку «Смерти капитана». Закурил, глубоко затянувшись. — Он боится докладывать правду наверх. Боится, что это отразится на его карьере. Так что официальная версия: «неожиданная атака агрессивной местной фауны, спровоцированная действиями рейдеров». Наши потери — от «превосходящих сил противника». О зергах — ни слова в официальном рапорте.

Я почувствовал, как внутри поднимается волна гнева, смешанного с бессилием.

— Но это же… это же бред, сержант! Мы видели их! Весь взвод видел!

— А кто поверит кучке рядовых и сержанту, чья карьера и так висит на волоске после Чау-Сара? — Килгор усмехнулся безрадостно. — Дрейку проще списать все на рейдеров. Он уже запросил орбитальную бомбардировку сектора Гамма-7. «Для ликвидации базы рейдеров и предотвращения дальнейших вылазок». Уничтожат все следы. И гнездо зергов заодно. Если повезет.

Орбитальная бомбардировка… Это значит, что все колонисты, если кто-то там еще оставался жив, будут уничтожены вместе с зергами. И правды никто не узнает.

— А как же выжившие колонисты? — спросила Лена, ее голос был едва слышен.

Килгор покачал головой.

— По официальной версии, их всех вырезали рейдеры до нашего прибытия.

Я сжал кулаки. Это было отвратительно. Мы рисковали жизнями, теряли товарищей, а в итоге наши действия, наши жертвы просто вычеркнут, заменят удобной ложью.

— Значит… все зря? — спросил я, сам не ожидая такого отчаяния в своем голосе.

Килгор посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом.

— Не зря, Торн. Мы вытащили оттуда тех, кого смогли. Мы узнали правду, даже если ее никто не хочет слышать. И мы выжили. А это уже немало. — Он затянулся еще раз. — Вам двоим я верю. Вэнс тоже знает правду, хоть и вынужден молчать. Держитесь друг друга. На этой войне честность и товарищество — единственное, что имеет реальную цену.

Он поднялся.

— Отдыхайте. Завтра утром построение. По слухам, нас перебрасывают. Веридия становится слишком «горячей» точкой для нашего потрепанного батальона.

Сержант ушел, оставив нас с Леной наедине с горьким привкусом правды и запахом дешевого табака.

Я долго не мог уснуть той ночью. Перед глазами снова и снова вставали картины боя. Я чувствовал фантомное прикосновение когтей к своей броне. Но слова Килгора — «мы узнали правду», «держитесь друг друга» — давали слабую, но все же опору. Может быть, он прав. Может, смысл не в громких победах, о которых трубят в новостях, а в том, чтобы просто делать свою работу, защищать тех, кто рядом, и не дать лжи окончательно сожрать твою душу.

Утром, во время скудного завтрака в гулкой столовой, я заметил, как на меня и Лену смотрят другие солдаты. Те, кто был с нами на Веридии. В их взглядах было что-то новое — не просто сочувствие, а некое понимание. Мы прошли через то, что изменило нас. Мы видели лицо настоящего врага, и оно было нечеловеческим.

На построении полковник Дрейк зачитал приказ о передислокации нашего батальона. Новым местом службы назначалась планета Мар-Сара. Та самая Мар-Сара, которая уже однажды пострадала от зергов и где, по слухам, все еще было неспокойно.

Я посмотрел на Лену. Она едва заметно кивнула. Килгор, стоявший в первом ряду, даже не повернул головы, но я чувствовал, что он тоже знает — легкой прогулки не будет.

Мар-Сара. Место, где началась эта война для многих. Возможно, там, на пыльных пустошах этой многострадальной планеты, я смогу найти больше ответов. Или больше вопросов. Одно я знал точно: путь рядового Джакса Торна был далек от завершения. И он обещал быть очень, очень долгим.

Дни, предшествующие отправке на Мар-Сару, прошли в лихорадочной подготовке и мрачном ожидании. После инцидента на «Зеленых Холмах» полковник Дрейк явно хотел как можно быстрее избавиться от свидетелей его «некомпетентности», или, как он это называл, «перевести батальон на более ответственное направление». Орбитальная бомбардировка сектора Гамма-7 состоялась на следующий же день после нашего возвращения. Никаких сообщений о результатах, никаких вопросов. Просто еще одна выжженная точка на карте сектора Копрулу. Правда была похоронена под тоннами расплавленного металла и радиоактивного пепла.

В казарме царила напряженная суета. Мы паковали снаряжение, чистили оружие, проходили последние медосмотры. Потери взвода были значительными. Койка Миллера так и осталась пустой, напоминая о цене правды. Раненый Райли выжил, но его комиссовали — раны оказались слишком серьезными для полевой службы. Его брат, оставшись без близнеца, ходил сам не свой, замкнулся и почти ни с кем не разговаривал. Атмосфера была гнетущей. Каждый понимал, что Мар-Сара — это не Веридия Прайм. Это место, где война не просто стучалась в дверь, она жила там.

В один из вечеров, когда я в очередной раз перебирал свою винтовку, пытаясь найти успокоение в привычных действиях, ко мне подошел сержант Килгор.

— Торн, — он кивнул на свободное место на моей койке. Я подвинулся.

Сержант сел, устало потер лицо.

— Мар-Сара — гиблое место, — начал он без предисловий. — Я там был, еще когда Конфедерация пыталась ее удержать. Пыль, твари и предательство. Всего этого там в избытке.

Я слушал молча. Слова Килгора не были откровением, слухи о Мар-Саре ходили самые мрачные.

— Сейчас там рулит местный магистрат Конфедерации, точнее, то, что от него осталось. Доминион пытается навести порядок, но получается хреново. Зерги там окопались всерьез, хоть и говорят, что основные силы уничтожены. Плюс… — он понизил голос, — есть там один парень. Маршал бывший. Джим Рейнор. Слыхал?

Имя Рейнора было на слуху. Герой Конфедерации, потом мятежник, сражавшийся против Менгска. Официальная пропаганда Доминиона рисовала его как предателя и террориста.

— Говорят, он воюет и против зергов, и против Доминиона, — ответил я. — Непонятно, на чьей он стороне.

Килгор криво усмехнулся.

— Он на стороне тех, кого Менгск кинул. Таких, как мы с тобой, только у него хватило духу послать императора куда подальше. На Мар-Саре у него много сторонников среди колонистов. Имей в виду, не все, кто носит форму Доминиона, разделяют идеи императора. И не все, кто против нас, — враги человечества. Ситуация там… мутная.

Он помолчал, потом достал из кармана небольшой, потертый дата-чип.

— Это… информация. Неофициальная. Карты некоторых старых шахт, заброшенных укрытий Конфедерации. Может пригодиться, если придется действовать не по уставу. Сам понимаешь.

Я взял чип. Он был легким, но я чувствовал его вес.

— Спасибо, сержант.

— Не за что, Торн. Просто постарайся выжить. И запомни: на войне слепая вера убивает быстрее пули. Думай своей головой. Этого у тебя не отнимет ни один полковник.

На следующий день нас погрузили на транспортный корабль «Аргус», старый вояка, повидавший не одну звездную систему. Перелет до Мар-Сары занял несколько стандартных дней. Корабль был набит солдатами под завязку. Воздух в кубриках был тяжелым, пахло потом, дезинфекцией и тревогой. Я старался держаться рядом с Леной. После Веридии мы как-то молчаливо сблизились. Не романтика, нет. Скорее, боевое братство, основанное на общем пережитом ужасе и понимании того, что доверять можно лишь немногим.

Лена, как обычно, копалась в своем датападе, но я видел, что ее мысли далеко.

— Что там, Спектр? — спросил я однажды, когда мы сидели в тесной кают-компании, пытаясь разогреть пайки синтетической еды.

Она подняла на меня глаза. В них была усталость.

— Анализирую последние сводки с Мар-Сары. Официальные, конечно. Говорят, обстановка «стабильно-напряженная». Очаговые столкновения с остаточными силами зергов. Деятельность «террористических групп Рейнора». Все как обычно. — Она вздохнула. — Но между строк читается другое. Частые потери патрулей. Запросы на подкрепления. Проблемы со снабжением. Мне кажется, Мар-Сара — это пороховая бочка.

«Аргус» вышел из гиперпрыжка в системе Мар-Сары. Когда наш челнок начал снижение, иллюминаторы были закрыты шторками, но я чувствовал, как меняется атмосфера. Сухой, раскаленный воздух ворвался внутрь, когда мы приземлились на космодроме Бэквотер-Стейшн.

Первое, что я увидел, выйдя на трап, — это пыль. Вездесущая красно-бурая пыль, покрывавшая все тонким слоем. Она скрипела на зубах, забивалась в складки одежды, лезла в глаза. Небо было блеклым, выцветшим, солнце палило нещадно. Бэквотер-Стейшн выглядел потрепанным и запущенным. Полуразрушенные строения, ржавеющая техника, угрюмые лица доминионских солдат и местных рабочих. Здесь чувствовалась усталость и безнадега. Это был не тот сияющий фасад Доминиона, который нам показывали в учебных фильмах.

Наш батальон выгружался под присмотром хмурых офицеров местной комендатуры. Нас быстро распределили по временным казармам — таким же пыльным и убогим, как и все вокруг.

Лейтенант Вэнс собрал наш взвод. Он тоже выглядел не лучшим образом после перелета и, похоже, успел обменяться «любезностями» с местным начальством.

— Слушай команду! — его голос был резок. — Мы прибыли. Мар-Сара. Располагаемся, приводим в порядок снаряжение. Первое задание — патрулирование периметра Бэквотер. Стандартная процедура. Сержант Килгор, ваш взвод — первый на выход через два часа. Вопросы?

Килгор коротко кивнул. Никто не задавал вопросов. Все понимали, что «стандартная процедура» здесь может означать что угодно.

Я быстро проверил свой CMC-300. Вроде все в норме. Но ощущение тревоги не покидало. Я вспомнил слова Килгора о «мутной ситуации».

Два часа спустя мы уже брели по пыльной равнине, окружающей Бэквотер. Я, Килгор, Лена, Джонсон-«Мертвый Глаз» (он тоже пережил Веридию, хоть и был из другого отделения Вэнса, но как-то прибился к нам, как и все, кто прошел через тот ад), Райли-старший (который теперь предпочитал откликаться просто на Райли) и еще пара морпехов из пополнения, молчаливых и настороженных.

Пейзаж был унылым: выжженная земля, редкие чахлые кустарники, ржавые остовы какой-то техники, оставшейся еще со времен Конфедерации. Жара стояла невыносимая. Дисплей шлема показывал температуру под сорок градусов по Цельсию.

— Как на сковородке, — пробурчал Райли, отряхивая пыль с винтовки.

— Привыкай, парень, — отозвался Килгор. — Это еще цветочки. Главное, чтобы не полезли «ягодки».

Мы шли, растянувшись цепью, внимательно осматривая окрестности. Я постоянно сканировал местность через визор, выискивая малейшие признаки движения. Чип, который дал мне Килгор, я загрузил в свой наручный комм — информация с него накладывалась на стандартные карты, отмечая потенциально опасные или интересные зоны, которые не значились в официальных документах.

Внезапно Лена, шедшая чуть впереди, остановилась.

— Сержант, движение. Приблизительно пятьсот метров, северо-восток. За тем хребтом. Несколько целей. Не могу идентифицировать, помехи.

Килгор тут же отдал команду:

— К бою! Джонсон, на гребень, осмотрись. Остальные — рассредоточиться, найти укрытие! Торн, со мной!

Мы быстро заняли позиции за редкими валунами и остовами техники. Джонсон, ловко вскарабкавшись на невысокий каменистый хребет, прильнул к оптическому прицелу своей винтовки.

— Вижу их, сержант, — доложил он по комм-каналу. — Трое. Вооружены. Похоже, не наши. Гражданская одежда, но с оружием. Движутся в сторону старой ретрансляционной вышки.

Ретрансляционная вышка… Я сверился с картой на чипе. Она была помечена как «точка сбора рейдеров/ополчения».

— Может, это и есть «террористы Рейнора»? — предположил Райли.

Килгор нахмурился.

— Приказ — пресекать любую подозрительную активность. Но открывать огонь по неопознанным гражданским… пока не будем. Джонсон, держи их на мушке. Мы подойдем ближе. Осторожно.

Мы начали медленно продвигаться вперед, используя складки местности для прикрытия. Жара, пыль, напряжение… Мое сердце колотилось. Кто эти люди? Действительно ли они представляют угрозу? Или это просто отчаявшиеся колонисты, пытающиеся выжить в этом аду?

Слова Килгора о «мутной ситуации» и «не все, кто против нас — враги» звенели у меня в ушах. Предстояло сделать выбор. И я чувствовал, что этот выбор будет иметь последствия. Пыль Мар-Сары уже начинала испытывать меня на прочность.