Смута

Глава 6. Сурский царь

Последствия нашей странной выходки я смог ощутить через два дня после нашего возвращения. Как оказалось, Червонцев понял откуда растут ноги нашей вылазки и постарался сбежать на запад, туда, где находилась граница с Орденом Толдат. Как я успел узнать, послушники в этом Ордене были фанатиками похлеще серобожников, но фанатиками до ужаса воинственными. Они исповедовали какую-то необычную радикальную форму верования в Высоких Предков со своими определёнными замахами, но Церковь на всё это прикрывала глаза, по крайней мере до того момента, пока они продолжали бороться с местными языческими племенами, оказывающими ожесточённое сопротивление экспансии любой другой религии на их земли. У местных язычников было особенное развлечение – как можно ближе подбираться к поселениям Ордена и выкладывать трупы людей в святой знак всех последователей Высоких Предков в виде квадрата заключённого в круг.

Что же касается побега Червонцева, то успехом закончится оно не смогло. Вместе со своими домочадцами и выжившими бойцами, он попытался выехать из своего имения, но на его несчастье, пересёкся с одним из царских патрулей. На тот момент, уже стало известно о преступлениях боярина, а потому он попал в опалу и с боем был взят бойцами патруля. Сдался бы он спокойно, то не пришлось бы отправлять к Тартбогу троих его охранников.

Ничего хорошего в его дальнейшей судьбе точно не было, ведь в столицу Червонцев приехал заключённой в кандалы и в кованной клетке, установленной на повозке. Нога его была перебинтована после моего выстрела и встать он не мог, из-за чего просто сидел, становясь мишенью для камней и тухлой еды. Процессия шла прямо до площади перед Приказным Городком, где я и увидел подстреленного мною аристократа. В последнее время я очень часто обитал в Городке, поскольку было необходимо составить перечень всех необходимых ресурсов для начала производства, подобрать возможное место развёртывания, а также сыскать мастеров. Всё это требовало моего постоянного присутствия, а потому прибытие пленника я умудрился застать.

Клетка остановилась на площади, но суд всё не начинался. Эта площадь вмещала в себя несколько сотен, а то и тысяч горожан, которые столпились здесь в ожидании зрелища. Мне даже стало интересно, каким же станет приговор, ведь на площади возвели только помост и без дыбы, которую обычно строили за компанию. Хотя, он человек знатный, а потому его должны были казнить не в простой петле, но я слишком мало знаю для того, чтобы делать хоть какие-то конкретные выводы.

На помост взошёл человек в чёрном балахоне, а потом наверх также затащили пленённого боярина, которого сразу же поставили на колени. Червонцев всхлипнул из-за ранения и экстренно стал выискивать взглядом помощь. Я было подумал, что теперь на помосте стоит палач, но в одно движение он скинул со своей головы капюшон и вся площадь в один момент проникновенно охнула от удивления.

Оказалось, что человек этот далеко не так прост, как мне показалось на первый взгляд. Расстояние в полторы сотни метров не позволяло детально рассмотреть черты его лица, но был он высок, хоть и не так широк в плечах, как некоторые другие суры, но в его прямой осанке было видно воспитание высоких слоёв общества. Он стоял и обводил взглядом толпу, которая роптала под взором этого человека. На его голове, волосы которой было коротко острижены, в солнечных лучах блестел золотой обод, инкрустированный множеством прекрасных топазов и рубинов, отчего было сложно даже приблизительно оценить стоимость украшения. Его чёрная как смоль борода, достигавшая груди, была также украшена несколькими золотыми трубками, разделившими бороду на три части. Даже на безымянном пальце правой руки у него было большое кольцо. Он заговорил и его властный голос, доносившийся до меня достаточно слабо, пронял до глубины сознания.

- Жители Великой Сурии! Я, властью, данной мне отцом и дедом, обращаюсь к вам! Все вы знаете, что боги дали нами свод законов, которые мы обязаны беспрекословно соблюдать, но есть люди, которые нарушают наши законы. Боярин Владимир Червонцев повинен в торговле людьми и продаже, дурманящей сознании травы. За это он должен понести наказание!

Речь прервалась и ещё двое крепких мужиков поднялись на помост, после чего принялись срывать одежду с боярина, полностью потерявшего дух к сопротивлению. Он оставался стоять на коленях, а оба помощника спустились с помоста. Царь же вытянул из ножен украшенный золотой проволокой кинжал и подошвой сапога прижал голову боярина к помосту. Поудобнее перехватив кинжал, он прижал лезвие к пояснице и надавил, пуская кровь из тела боярина. Червонцев дёрнулся, но нога царя держала его крепко. Продолжая держать боярина, царь вёл кинжалом ровно по позвоночнику аристократа, рассекая плоть и заставляя Червонцева трястись от боли. Разрезав спину боярина, он протянул руку и тут же ему передали копьё. Обычное такое копьё, ничем не отличавшаяся от других. Червонцев хоть и не видел этого, но явно всё понимал и ещё сильнее затрясся в рыдании. Схватив копьё двумя руками и направив наконечник в голову боярина, произнёс:

- Отправляйся к Тартбогу!

С этими слова царь со всей силы обрушил удар копья на голову боярина под прямым углом. Копьё с лёгкостью пробило голову аристократа и пригвоздила ту к доскам помоста. Толпа радостно взревела, крича, свища и аплодируя своему правителю. Сам же он, оставив труп боярина на помосте, степенно спустился обратно на площадь и скрылся в толпе.

- Глеб, это бы какой-то ритуал?

- Да. Рассекая кожу на спине от пояса к голове, мы выводим из тела весь дух и погань человека. Когда голову пробивают копьём, нужно обязательно сделать так, чтобы остриё пробило пол, чтобы добрый дух человека ушёл в землю, улучшая посевы, а погань человеческая уйдёт на небо для питания Тартбога. Потому нужно вбивать копьё строго прямо.

- Странная система. Я думал, что боги ваши тоже на небе живут.

- Ты прав. Почти все боги живут на небе.

- А зачем тогда погань на небо отправлять?

- Для того, чтобы Тартбог успокоился и не обрушил на наши земли свой гнев. Червонцев преступник. Тех же кто умер, не запятнав свой дух поганью, тот будет просто сожжён и его дух отправился к богам в лучший из миров.

- Интересная у вас система…

- Об этом лучше спрашивать у жрецов. А пока пойдём в Царские Палаты – государь хочет тебя видеть.

Мы двинулись в сторону городского кремля, чьи стены казались ещё более неприступными, чем древние стены Орлаёна. Пропустили нас внутрь практически без проблем, хоть и пришлось немного поконфликтовать с кремлёвской охраной, поскольку меня не хотели пропускать с пистолем. Пришлось нам с Глебом совместными силами убеждать охрану, тыкая им в лица грамотой. Только после того, как они с нескольких ракурсов рассмотрели царскую печать, то только тогда охрана разрешила нам пробраться в столичную крепость. Впрочем, их можно было понять, ведь они охраняли жизнь и покой первого человека государства.

Когда мы оказались внутри, то пришлось остановиться. Глеб вытянул из-за пояса чёрную широкую и плотную ленту, которую протянул мне. Объяснять мне ничего не пришлось и я сам повязал ленту себе на глаза. Причем, ленту повязал я ответственно, чтобы ко мне не было вопросов. Ткань была и вправду очень плотной, отчего ни один луч не проникал на мои глаза. Разоружать Глеб меня не стал, оставив на поясе кобуру и мою саблю. Взяв меня мягко за локоть, он повёл меня вперёд, предупреждая о каждой ступени, встречном человеке и пороге на нашем пути. Вёл меня он долго, постоянно поворачивая, поднимая и спускаясь, отчего я полностью запутался, ведь пытался на всякий случай запомнить маршрут возможного отступления. Наверняка именно этого Глеб и добивался, а потому ничему удивляться не приходилось. В конце концов, после двух десятков минут плутания, меня остановили и наконец стянули повязку с глаз.

Я оказался в богато украшенных палатах. Со всех сторон виднелись украшения из драгоценных металлов, некоторые из них совсем не были характеры для сурской культуры и скорее всего были трофеями. Помимо драгоценностей, что меня удивляло, так это тканые обои на стенах комнаты, поклеенные из больших кусков бархата, да сшитых настолько искусно, что было сложно найти швы. Учитывая высоту помещения, бывшей не меньше пяти метров, площади помещения в добрых сто, а то и больше квадратных метров, да цены на бархат, то за отделку этой палаты одними обоями можно было купить целую флотилию кораблей классом как мой «Чёрный Зверь». Полы помещения выложены дорогой доской из красного дерева, что росло только в далёком государстве Куштар, стоящим на берегу Моря Месяца, прямого доступа к которому у Сурии не было. Всё это великолепие освещало несколько приделанных к потолку канделябров из чистейших благородных металлов, добываемых на лучших рудниках Сурии.

- Дорого богато… - невольно выдохнул я, оглядев царские палаты.

- Мой отец искренне любил богатство. Этого по его приказу построены палаты. Я бы нашёл куда лучшее применение столь большим деньгам.

Ответивший мне голос принадлежал царю. Он восседал на богато украшенном троне из золота, установленном на полутораметровом пьедестале. На этот раз на его голове больше не было золотого обруча, да и угольно-чёрная борода также лишилась украшений. Единственное, что осталось из его предыдущего наряда, так это тяжёлый перстень с изображением стоящих напротив друг друга медведя и соболя. Балахон царь сменил на мужское платье из красной ткани, запахиваемое при помощи десятка петлиц, в которые были продеты овальные бронзовые пуговицы. Оружия при себе он практически не имел, ограничившись всего лишь одним кинжалом, которым он взрезал спину боярина.

- Деньги всегда есть куда деть, государь. – улыбнулся я царю.

- Согласен, но праздные разговоры стоит отложить на будущее. Моё имя ты знаешь, но своё же не назвал.

- Прошу прощения, царь. Меня зовут Вадим. Просто Вадим.

- У тебя имя сурское, но лицо чужака. Как так? К тому же, на твоём боку висят ножны с необычной саблей. Я знавал несколько ларингийцев, прибывших в мою страну для торговли. Никто из них не носил сабель, предпочитая использовать в бою прямые мечи.

- Такое имя мне даровали родители, но я ни разу их не видел в сознательном возрасте и не могу спросить почему так произошло. – решил соврать я, - Что же касается моей сабли, то это трофей, добытый мною в честном и сложном бою. Как оказалось, мне куда как удобнее биться подобными клинками.

- Хорошо, Вадим. Я вернулся в город, из-за того, что Глеб сообщил мне, дескать у тебя есть особенно сильное оружие, секретом которого ты готов со мной поделиться. Это так?

- Да. Позвольте продемонстрировать.

Я потянулся к кобуре и тут же почувствовал на своей спине с десяток глаз, принадлежавших телохранителям монарха. Даже Глеб было всего в полутора шагах от меня и точно не даст мне совершить выстрел, но мне не хотелось излишне нервировать и так находящуюся на взводе охрану царя, а потому мои действия были излишне медленными. Я вытащил пистоль из кобуры и подошёл к царю, протягивая оружие рукоятью вперёд.

- Это пистоль. Изобретение одного светлого ума из Сабаддии. Это не самое убойное оружие из моего арсенала, но даже оно способного с одного выстрела разить наповал даже одоспешенных воинов.

- Олег, Вадим говорит правду? – рассматривая оружие в своих руках спросил государь.

- Да, мой царь. Я самолично сделал двадцать выстрелов и готов подтвердить каждое его слово.

- И как же оружие сабаддийца оказалось в твоих руках? Ты его украл?

- Никак нет. Я оказался в нужное время в нужном месте и помог ему, после чего обеспечил все доступные на тот момент условия для его научных изысканий. Потому мне и выпала удача пользоваться оружием, которое способно перевернуть всю военную науку.

- В письме я прочитал, что у тебя есть некие «пушки», способные разить целые десятки и сотни воинов. Что это такое и почему ты не привёз их сюда?

- В Ларингии я был наёмником. Сначала сражался под знаменем короля Кловиса Солобец, но затем перешёл в разряд его кровных противников. Пушки есть орудия, бьющие ядрами в размер моей головы или дробом. Они способны не только убивать людей, но и рушить крепостные стены. Сейчас эти пушки остались в Рюгленде вместе с моей армией.

- Про смерть короля Кловиса мне уже известно. Не мог представить, что его убийца предстанет пред мной в моих палатах.

- Он скончался от ран после честного поединка. – слегка слукавил я.

- Я тебя не виню в этом, но как же я смогу оценить силу этих «пушек».

В этот момент я пожалел, что у меня нет никакой возможности хоть как-то запечатлеть работу своих орудий. Будь у меня хотя бы одно орудие, то может бы и получилось прямо сейчас убедить царя в силе оружия, но, а так придётся полагаться исключительно на собственное искусство красноречия, которое было не лучшей моей чертой.

- Сейчас я ничего не могу предоставить ничего, кроме своих слов. Они сильны и при достаточном количестве способно стирать в пыль целые армии. Если вы не верите мне, царь, то можете спросить Сезара из вашей гвардии. Мы знакомы с ним несколько лет, он не единожды спасал мою жизнь во время битв и успел в полной мере оценить мощь пушек. Если же мы договоримся, то я по вашему приказу смогу привезти сюда как пушки и изобретателя, так и свою армию.

- Я обязательно поговорю с Сезаром, но скажи зачем мне на моих же землях видеть твою личную армию? У меня и так достаточно сильных врагов.

- Я могу привезти не всех воинов, но мои командиры могут вам здесь понадобиться. Не хочу хвастаться, но от рук моего войска полегла значительная часть целого поколения ларингийского рыцарства и армия Ларингии ещё не скоро сможет восстановиться. Так что, моим командирам есть какой опыт передать вашим ратникам.

- Я подумаю над этим, но сейчас стоит обсудить другое. – царь посмотрел на стоящего позади меня главу Охранного Приказа, - Я успел прочитать твой отчёт, Олег. Хоть это и не по части твоих обязанностей, но я благодарен тебе за работу. – взгляд вновь остановился на мне, - Скажи, Вадим, что ты хочешь за свои услуги?

- Право жить в Сурии, получить землю для себя и своих людей. Мне нужны земли, на которых можно не только взращивать культуры и животных, но и пригодные для создания производственных работ, а потому они должны быть у самых главных дорожных и речных развязках страны. Также мне нужно право на ведение торговли как на землях Сурии, так и за её пределами. Перечень продаваемых товаров можно будет обсудить. Планы на открытия мастерских и мануфактур у меня обширные, но для страны все товары будут со значительной скидкой. Что же касается моей армии, то я хочу иметь возможность сохранить под своим началом пять рот, две из которых будут конными, а оставшиеся три пехотными. В этот список не будут входить воины, которые будут охранять мои караваны, корабельные конвои и места производства. Они будут именно что боевыми частями, которые можно будет использовать не только в моих личных целях, но и будут входить в царскую армию. На этом пока что всё.

Времени на придумывание необходимых мне условий для жизни в Сурии, было предостаточно, а потому продуманы и выверены настолько, насколько мне позволяли мои собственные способности разума. Да, условия оказались значительными и более чем серьёзными. По началу могло показаться, что я хочу стать чуть ли не государством в государстве, имеющим огромные ресурсы под собственной рукой, но это было не так. Я прекрасно осознавал свои возможности, а потому чётко следовал аксиоме бизнеса, сложившейся ещё при первых государствах: «Хочешь заработать много – делись с теми, кто сильнее тебя». Царь Сурии был в десятки, если не сотни раз сильнее меня. Будь за мной сейчас даже десяток тысяч подготовленных, снаряжённых и закалённых в боях наёмников, я был бы слабее, ведь власть царской династии Ратиборовичей закрепилась на этих землях почти тысячу лет назад и с тех пор никому не уступала престол. Были ли претенденты? Были и даже в лучшей позиции чем я, но потомки полумифического вождя Ратибора всегда справлялись со своими врагами. За царём стояло множество родов, готовых положить за Владислава свои головы, были обычные жители, до невозможности обожавшие своего правителя и многолетний опыт правления. Свою силу понимал и сам царь.

С чего бы это я вообще задумался о противостоянии с сурским государём? Скорее всего виноваты здесь взаимоотношения с ныне мёртвым Кловисом, который в последние пару лет своей жизни стал для меня врагом. Вот и царь становился предположительным врагом.

- Ты просишь для себя условия, которые имеет далеко не каждый боярский род, служащий моим предкам долгие годы. При этом ты не сделал ничего такого, чтобы удовлетворить хотя бы десятую часть твоих запросов. Не кажется ли так тебе? Я ещё не видел силы твоих пушек, ни одна аркебуза не поступила в мои арсеналы.

- История давно показала, что во время ключевых перемен на сцену выходят люди, до того никому не известные. А вы, государь, точно задумали такие перемены, после которых Сурия перестанет быть прежней. В этом нелёгком деле всегда нужны надёжные союзники. Я готов стать таким.

Неожиданно для меня и стоявшего позади Глебом, царь добродушно и искренне рассмеялся, стуча раскрытой ладонью по обитому бархатом подлокотнику своего трона. Я переглянулся с не менее удивлённым Глебом, пытавшимся сохранить безучастную мину, и продолжил ждать, пока царь успокоиться сурский государь.

- А ты, оказывается, знаешь себе цену, наёмник. – отсмеявшись, заявил царь, - Я согласен на твои условия. Сегодня же посылай за своим мастером и будет тебе всё что нужно до последнего медяка.