Смута

Глава 25. Пир

Смута заканчивалась и это чувствовал каждый в столице. Впервые со своего появления в этой стране я чувствовал спокойствие, разделяемое каждым горожанином. Не было больше угрозы восстания, южные кочевники были разбиты, потеряв в одной единственной схватке немалую часть всего боеспособного населения, а с запада Орден вряд ли сунется в ближайшие года, обломав свои зубы об объединённую армию вождей при поддержке сурского корпуса. Потому сейчас все бойцы расположились на заслуженный отпуск. Естественно, существовала опасность со стороны Ярыка, но сейчас стоящие там гарнизоны вполне могли удержать нападение на страну до подхода основных сил.

Сам же я сейчас стоял напротив начищенного листа бронзы, который исполнял роль зеркала. Я никогда особенно сильно не заморачивался на тему собственных нарядов, понимая, что они слишком неудобны, а после празднования у одного толстого Ландсьера окончательно осознал, что в доспехе мне куда как уютнее, особенно если под одной рукой у меня пистоль, а под другой кинжал.

На этот же раз я решил несколько пренебречь собственными привычками, пытаясь отыскать какой-то образ, который, вкупе с моим ларингийским лицом, не будет сильно выделять меня из общей сурской толпы. Да и званый царский ужин явно обещал мне некоторую выгоду. Мало того, что пригласил царь меня лично, посетив тренировку моих бойцов, так и собирались на встречу самые важные «шишки» государства. Это могло означать тот факт, что меня если и не ставят в один ряд с самыми знатными и богатыми, то, как минимум, признают влияние моей персоны на жизнь страны. Такая мысль мне, откровенно говоря, льстила, а потому к выбору наряда я подходил со всей ответственностью. Конечно, местные могут посчитать за издевательство тот факт, что я оденусь в национальную сурскую одежду, но захотелось рискнуть.

Наконец, мною был выбран вполне себе обычный костюм, с которым можно было явиться на официальную встречу. Поверх простой рубахи и портов, поверх был накинут зипун из дорогой шёлковой ткани, окрашенный в ярко-красный цвет. Он был не совсем удобен для боя, так что приходилось надеяться на охрану сурского государя. На зипун надет кафтан из обошедшегося мне «в копеечку» бархата, завезённого в Сурию из далёкого государства Митильяд, что выделялось среди других стран двумя вещами: бархатом и оливками. К специально укороченным рукавам пристёгивались украшенные золотой нитью и жемчугом «запястья». Полы кафтана также расшивались золотой тесьмой. Такой костюм был не самым удобным, и я предпочёл бы более свободные одежды, но было необходимо подчиняться законам этой страны.

Дальнейшей делимой для меня стал выбор оружия, без которого я бы не вышел даже из спальни. Таскать с собой здоровенную полуторную саблю было бы странно, а ограничиваться коротким кинжалом глупо. Потому пришлось решиться на использование широкого кинжала, больше похожего больше на тесак, нежели на ножи. Такие тесаки назывались у суров «беровым клыком» и на рукояти каждой единицы оружия вырезалась руна, обозначавшая этого сурового лесного бога. Тесак был дополнен пистолем, без которого я уже не мог представить сам себя. Впрочем, в последнее время, выпуск этого необычного оружия значительно увеличилось и Мадир на подчинённой ему мануфактуре смог наладить хороший темп производства. Теперь пистоли были не единичными диковинами, а вполне себе показателем статуса, доступным только самым богатым и знатным людям, так что всё больше и больше можно было встретить людей, постоянно имеющих на своём вооружении пороховое оружие.

Нацепив на себя пояс с вооружением, я вышел из своего дома, в котором я снял практически все комнаты, которые были отданы высшему офицерскому составу моей наёмничьей армии. По дороге я пересёкся с Рубеном. Парень успел возмужать и отрастить бороду по сурскому обычаю, а потому я планировал назначить его десятником, сняв с должности своего адъютанта. Правда, свои нынешние обязанности он исполнял просто на «отлично», не отрываясь вместе с Фабрисом от изучения сурского языка, дабы можно было наладить нормальное взаимодействие между ларингийской и сурской частью моего воинства, которое сейчас было значительно затруднено.

- Командир, вы куда?

Рубен остановился на лестнице, занеся ногу для шага и смотрел на меня. Многие из бойцов воинства беспокоились за мою жизнь, ведь не так давно Церковь обещала отыскать меня, а столь мощная организация не могла просто так бросаться своими словами.

- На царский приём. Нельзя отказываться от столь щедрого предложения, так что я должен прибыть.

- Не опасно без охраны?

- Я с опасностью под локоток хожу. – попытался пошутить я, - Если же говорить серьёзно, то лучше не беспокойся и занимайся своими делами. Если бы царь хотел меня убить, то сделал бы это давно. Тем паче, что там будет Сезар, а лучшего охранения и придумать сложно.

Рубен просто кивнул и, пропустив меня по лестнице, поднялся на второй этаж, где и укрылся за массивной дверью. Я же вышел из подъезда, видя, как к дому приближается группа из конников. Это были гвардейцы и возглавлял группу Сезар, губы которого растянулись в довольной улыбке. За поводья он вёл пегого коня, которого и отдал мне. Я легко запрыгнул в седло и пожал протянутую раскрытую ладонь сура.

- Ну здравствуй, командир! – хохотнул бородач, - Выспался наконец?

- «Командир»? Ты же сейчас не под моим командованием.

- Почему же? Все большие проблемы решились либо клинком, либо «добрым» словом, так что я вновь свободен. Можем отправляться на все четыре стороны.

- Это радостно. – я похлопал Сезара по плечу, - Но для начала надо бы к царю заглянуть. Нехорошо целому государю отказывать.

Пришпорив коня, я двинулся вперёд, чувствуя, как внимательно за мной следят гвардейцы во главе с Сезаром. Сам бородач насвистывал какую-то народную сурскую мелодию и выглядел насколько расслабленным, насколько это вообще было возможно. Сомневаюсь, что столь прожжённый воин, как Сезар не почувствовал бы опасности, а потому я целиком и полностью доверял чутью сына Медвежьего Острова. Да и городское окружение нисколько не намекало на угрозы в сторону моей персоны. Конечно, Рубен вполне мог бы быть прав, и царь захотел устранить случайного наёмника, но в этот сюжет мне верилось со скрипом.

До стен кремля мы добрались вовсе без проблем. Сейчас на стенах дежурил усиленный гарнизон, призванный всеми правдами и неправдами сохранить покой государя. Я заметил, что в нашу сторону было направлено по меньшей мере пяток пушек с крепостей стены. Тёмные стволы орудий наконец заставили меня почувствовать всю ту палитру эмоций, что ощущает наступавшее на мои порядки воинство врага. Ощущение, мягко говоря, было далеко не самым приятным и на секунду мне захотелось развернуться, но открывающиеся ворота всё же стряхнули с меня налетевший морок. Под строгим приглядом гвардейцев, я оказался внутри стен кремля. Во дворе столичной крепости уже успели расставить множество длинных столов и лавок, а у них стали понемногу скапливаться приглашённые ко двору гости. Окинув взглядом, я понял, что большинство гостей либо просто не знал, либо видел мельком, а потому ограничился достаточно холодными приветствиями. Краем слуха я улавливал разговоры собравшихся людей. Почти все шептались о том, что сегодняшняя царская речь будет иметь большую важность в дальнейшем построении развития государства. В том, что эта речь определённо будет, никто не сомневался. Царь точно бы не стал собирать в столице несколько сотен человек из разных уголков страны, каждый из которых обладал немалой частичкой власти. Всё же, после битвы у села Ростольное прошло всего лишь две с половиной недели, а потому всем прибывшим пришлось торопиться, дабы добраться до столицы вовремя. Здесь были островные правители, бояре, жрецы и самые богатые купцы, в руках которых была сосредоточена большая часть богатств всей Сурии. В общей сумме, набралось не меньше пятисот человек и на обеспечение празднества для такой значительной группы, из казны царю точно придётся выделить значительные средства.

Усевшись под разлапистым дубом, я посмотрел на вершины стен, рассматривая расставленные тут и там пики. Вершиной для этих пик послужили отсечённые головы самых знатных харисиндцев. Смотрелись они там весьма органично, выступая напоминанием каждому, кто решит пойти на Сурию войной, что северяне своих врагов не прощают и месть их будет жестокой.

Наконец, когда мне уже осточертело выслушивать домысли знати, во дворе Ратиборского Кремля появился Владислав. На этот раз он явился одетый в наряд, вышитый драгоценными нитями и жемчугом. Я не был таким уж знатоком одежды и модного искусства, чтобы нормально оценить её стоимость, но был полностью и целиком уверен в том, что стоимость одного только царского кафтана была не меньше, чем двухгодовой бюджет не самого малого уезда. Его борода и волосы вновь были украшены золотыми побрякушками, мерцающими в лучах закатного солнца.

При появлении царя замолкли все и даже птицы. Многие из гостей откровенно побаивались государя. Мало того, что все известные из выживших главарей смутьянов бесследно исчезли, так ещё и гвардейцы будто сорвались с цепи. Если раньше они пытались действовать хоть сколько-то аккуратно, не показывая царскую ярость тем, на кого не было железных доказательств, то теперь хватало только слухов, чтобы боярин, купец или даже простой ремесленник оказались в казематах крепостей. Это нравилось далеко не всем, но практически все те, кто мог выступить против царя, сейчас были либо сожжены на костре, либо исчезли в сырых подземельях царских крепостей. Потому большинству «шишек» приходилось на постоянке форсировать события, дабы не попасть под горячую государеву руку.

- Приветствую вас, мои дорогие гости! – громогласно начал царь, встав во главе ствола, - Призываю вас к столу и отведать яств, приготовленных лучшими поварами нашей страны. Я не люблю общаться на пустой желудок, а потому сначала нужно откушать!

Подавая пример, государь сел первым, и все повиновались его примеру. Мало кому бы захотелось протестовать такому серьёзному человеку, особенно когда его статус подкрепляется не только важностью текущей в его венах крови, но и несколько десятков лично преданных ему гвардейцев. Каждый из его воинов держал в руках оружие и хватит всего несколько секунд, чтобы все пять сотен гостей отправятся к богам.

Присев примерно на середине всей длинны широкого стола, я осмотрелся. Ближайший гвардеец был метрах в пяти за моей спиной. Он стоял с полностью отсутствующим лицом, будто бы ничего не замышлялось. Вот только боец хоть и выглядел спокойным, но оружие далеко от себя убирал, опираясь сейчас на древко своего бердыша. Пять метров – дистанция до невозможности маленькая, а я в слишком неудобной позе, чтобы поразить его. Мне просто срубят голову и отправят валяться где-то в канаве или же перевариваться в желудке псов. В любом случае моя дальнейшая судьба вряд ли мне понравится. Хотя, может даже быть, что я всего лишь паникую зазря и царь просто захотел накормить своих подданых.

Первым делом, видимо пытаясь произвести неизгладимое впечатление на всех гостей, вынесли пятнадцать подносов, каждый из которых несли на плечах по четыре человека. На этих серебряных подносах расположились по огромному двухметровому осетру, облитому сметано-хреновым соусом. Тут же, будто бы телепортировавшись, за каждым из гостей показался разносчик, которые положили перед каждым гостем по двузубой вилке, широкой ложке, ножу и тарелки. Каждый столовый предмет был выполнен из серебра и это было обычным делом на царских пирах. Гости практически сразу стали отрезать от огромных рыбин куски и класть на свои драгоценные тарелки. Рыба просто распадалась во рту, а соус дополнял и без того божественный вкус рыбы. С осётрами покончили меньше, чем через пол часа и подносчики мгновенно убрали все блюда со столов. Практически сразу на столе появились жаренные лебеди, а чарочниками в мгновение ока были наполнены кубки. Лили всё: водку, вино, мёд или другие не менее вкусные напитки. После лебедей пошли супы, пироги, караваи и многое другое. Еды было столь много, что нельзя было представить сколько же людей трудилось над всеми этими яствами. Я ел понемногу, понимая, что если буду есть полноценные порции, то меня в один момент просто разорвёт. Некоторым гостям подавали гусиные перья и те отходили в сторону, дабы «освободить» желудок. Тут и там люди вставали из-за стола, провозглашая тост и тут же вливая в себя бокал или чарку за здравие царя или процветание государства, сопровождаемые одобрительными возгласами пирующих.

Меня то и дело пытались вовлечь в текущие повсюду разговоры, но я вежливо уходил от общения, всё больше наблюдая за знакомыми мне людьми, сидящие за длинными столами. Помимо самого царя и сидящего рядом со мной Сезаром, я заметил правителя Медвежьего Острова Белояра, Могуту, главу Охранного Приказа Глеба, главного гвардейца Гриву и Мадира. Если появление здесь первых четырёх было вполне объяснимо, то южный изобретатель явно сильно продвинулся по статусной лестнице государства. Особенно это было заметно из-за того, что от царя его отделяло всего четыре человека, а такая позиция за столом более чем статусна.

Сам же царь был спокоен и просто ел, но к нему то и дело подходили слуги. Они шёпотом передавали какие-то вести государю. Царь в ответ ограничивался только кивками и короткими фразами, но чувствовалось, что сурский правитель и так контролирует всю ситуацию, просто дожидаясь нужного момента.

Необходимый момент был достигнут, когда сменилось пятое, если не шестое блюдо. Я перестал считать количество яств с жаренных лебедей, будучи под большим впечатлением этой необычной птицы, которую я привык воспринимать только в качестве героя сказки. Гости уже значительно охмелели, тогда как я старался медленно попивать мёд из своего бокала, дабы моё внимание не расплывалось в алкогольной неге.

- Дорогие гости! – Владислав поднялся со своего места, мгновенно заставляя замолчать всех присутствующих, - Сегодня знаменательный день для нас и нашей страны. Не минуло и месяца с того момента, как группа коварных бояр, называющих себя родовитыми боярами, вздумала, что они способны свершить тяжкое преступление и ввели в обман часть страны. Их речи были столь коварными и обворожительными, что даже добрые мужи, известные своими мужеством и честью, овеянные мороком обманщиков, повернули свои силы против царской власти. Но они забыли, что власть дарована моему роду не мечом или златом, а словом Богов. Я также знаю, что среди ныне живущих есть те, кто соболезнует идеи смещения государевой власти.

Царь сделал паузу и над двором кремля повисла воистину гробовая тишина. Было слышно, как кровь течёт по венам и как бьются сердца тех, кто хоть на толику сочувствовал смутьянам. Скрытое послание до потенциальных смутьянов было донесено и теперь каждый понимал, что от царской карающей длани никто не скроется.

- Моё семейство было назначено на престол Бером, и я намерен сделать всё, чтобы боги не были расстроены правлением моей семьи. Посоветовавшись с моим горячо любимым братом, - царь взглядом указала на сидящего подле него Могуту, - я решил провести реформу нашей страны. – из-за спины Владислава показался слуга, положивший на стол перед царём книгу в кожаном переплёте, - Здесь написаны имена и фамилии всех тех, кто хоть как-то был в услужении смутьянам и способствовал началу этой короткой, но кровопролитной войны, разъединившей ума и сердца многих.

Царь вновь сделал небольшую паузу, якобы для того, чтобы промочить горло из кубка. В этот же момент за спинами некоторых гостей показались гвардейцы. Мельком я успел сосчитать сорок бойцов и в руках каждого блеснул клинок. Они, словно по команде, прижали свои кинжалы к шеям гостей, за спинами которых они показались. Мгновение, и на белые простыни пролилась кровь. Задыхающихся от собственной крови гости, удивлённо смотрели на стоящего царя, пока гвардейцы вытаскивали умирающих гостей из-за стола. Всего несколько секунд и от некогда живых людей остались только кровавые следы, ведущие в разные стороны от стола.

Оставшиеся в живых гости, поражённые происходящим, не знали, что делать дальше и просто обменивались взглядами, пытаясь найти решение происходящей ситуации.

- Теперь, когда нежелательных людей с нами больше нет, я могу продолжить. Поскольку после восстания бояр-смутьянов, даже само слово «боярин» не может показать вклада таких людей в развитие нашего государства, я принял решение ввести в нашу страну новое сословие «дворян». Вход в это сословие будет только у тех, кто действительно послужит на благо государства и все потомки, получивших звание «дворянина», будут служить дальше. Бояре останутся в моём государстве, но теперь главенствующим будет не кровь, а дело. Прямо сейчас мои песцы производят списки тех, кто получит новый титул, но я хочу выделить одного моего иностранного гостя – Вадим.

Царь указал на меня, и я мгновенно поднялся на ноги, начиная понимать, что же сейчас меня ожидает.

- Вадим и его воины бились за моё государство не по зову души, не за честь и отвагу. Они бились за золото, но сам Вадим Ларингийский принёс сюда науку воевать и самолично окропил меч кровью врагов, что угрожали Сурии. Пусть он наёмник, но показал себя как настоящий сур и я, с радостью в сердце, провозглашаю его подданым сурской короны, новым дворянином и воеводой Черноречинской области!

- Ваше величество, но все берега Чёрной Реки сейчас под властью харисиндцев. – выпалил я.

- Значит тебе придётся их завоевать!