Скованный бог. Отражение

Глава 107 Мстящий сын. Часть первая

Атрей стоял у одного из экранов, показывающих статус корабля, его характеристики и общее состояние самых мелких деталей во время перехода в Имматериуме. Поле Геллера продолжало охранять их без перебоев, но, всё равно, за абсолютно каждым из параметров следили сотни людей и сразу несколько техножрецов-слуг Коула, даже малейшей аномалии придавая первоочерёдное внимание. Путешествуя в самой бездне, никто не пропускает и малейшей ошибки, если не желает быть сожранным худшими тварями, что только видели звёзды.

Кустодию же просто нравилось следить за ситуацией и чувствовать, что всё находится под его контролем. Потому что мир в последнее время слишком часто начал переворачиваться, отчего старому воину было трудно свыкнуться со всеми изменениями, открытиями…

— Не против, если я присоединюсь? В последнее время мне не хватает компании, и тем более той, которую хоть как-то помню.

…и проблемами. Самый тяжёлый вызов в жизни верного Щита Императора стоял в паре метров от него, буквально всем видом прося покарать и срезать эту идиотскую голову с плеч. Вот только Атрей также отчётливо видел, что Фулгрим только обрадуется такому исходу, который сразу лишит его всех проблем и мук совести. А потому Кустодий держал свой клинок в ножнах. Пока что.

— Скажу прямо, у меня нет ни малейшего желания, чтобы стоял рядом со мной и даже просто тратил воздух в моей компании. Во всей галактике осталось лишь шесть разумных, которых я презираю больше тебя. И один из них — это твой оригинал, клон, — резко ответил воин, даже не поворачиваясь к Примарху.

— Понимаю… — тихо ответил Фениксиец. — Однако у меня всё равно есть желание поговорить, при том, что никто не способен будет меня понять. Разум техножреца занят своими наработками, но сомневаюсь, что и в лучшее время он бы послужил хорошим советчиком. А тема моего разговора касается самого Габриэля, из-за чего к нему самому не обратиться.

Эти слова уже заставили Атрея повернуться и удивлённо взглянуть на Примарха. Фулгрим за прошедшие недели после пробуждения, стал выглядеть куда лучше, хотя печаль всё ещё несла свою отметину в его глазах. Вот только теперь в них были видны и другие эмоции, такие как отчаяние и желание действий.

Практически прорычав, Кустодий сжал кулаки, но всё-таки сдержался. Веками он закалял свой характер и развивал силу воли, вот только некоторые вещи очень уж трудно изменить, как не старайся. Его верность ничто не сломит, а потому любые попытки научиться действовать более гибко, чем задумывал Император встречают некоторое сопротивление… Атрей краем глаза посмотрел на смущённого Фулгрима, после чего слегка кивнул:

— Говори, что хотел. Но советую быть кратким, ибо у моего терпения есть предел. Очень ограниченный в твоей компании.

Примарх вежливо улыбнулся, после чего глубоко поклонился и и слегка прикрыл глаза.

— Это наибольшее, о чём я мог просить. Раз надо, буду краток и сразу перейду к делу — чем является Габриэль? Что он такое? Однозначно не обычный псайкер, судя по своему странному осведомлению и знанию вещей, которые, чисто логически, никто не мог знать. И пусть я могу поверить в пророка невероятной силы, но даже Отец не разбирался в видениях настолько, чтобы с подобной уверенностью говорить о вещах, очевидно неизвестных ни одной другой душе…

Атрей усмехнулся, покачав головой, после чего слегка покачал головой.

— Забавно, что ты смеешь до сих пор называть Его — отцом, но да ладно, — бросив в сторону Фениксийца стальной взгляд, ответил Кустодес. — Знал бы ты, сколько раз я сам себе задавал этот вопрос, и сколько пытался допытаться до истинны. Но в результате просто понял, что порой нужно просто закрыть рот, и перестать задавать вопросы, чтобы не спугнуть чудо. И пока Империум движется в положительную сторону, мне откровенно плевать, как именно он мог узнать о том, что клон Примарха находится у ксеноса, который скрывает все свои сокровища в сейфе планетарных размеров. И о наличие СШК в какой-то дыре, и об артефакте, закопанном в земле посреди ничего… Если ты действительно хочешь хотя бы постараться исправить свои ошибки, то советую захлопнуться и начать хоть что-то делать. Император жаждет от нас совершенства и всё хуже этого будет лишь шуткой над его творениями, не так ли?

Фулгрим заметно дрогнул после последней фразы, однако сохранил лицо. Сам Атрей признавал, что, несмотря на то, что это была лишь очень хорошая подделка, многими необходимыми навыками клон Примарха обладал. Подозрительно многими, если быть честным…

— Габриэль сообщил мне о нынешнем положении Империума, но кое-что мне всё равно непонятно… Мои братья либо погибли, либо пропали после окончания Ереси, отчего не смогли исправить положение человечества. Вы, насколько известно, также испытываете невероятную привязанность к Отцу, отчего его раны стали вашими шрамами… Но если всё так, то что именно разрушило основы, которые мы все вместе строили? Почему всё стало… таким, — взмахнув рукой в пустоту, спросил Примарх.

— Сам уже ответил на свой вопрос — потому что мы позволили. Что мы, что вы, все просто потонули в своей печали и позволили врагу добиться самого желаемого. Они не смогли убить нас, вместо этого просто сломив наш хребет. И теперь… мы вынуждены жить в ужасе, что создали собственными ошибками. Приходится жить в мрачном будущем, где каждый надеется, что те, кто его построил, смогут сделать нечто лучшее. Уморительно, — усмехнувшись, Атрей ещё сильнее сжал собственный клинок.

Спустя тысячелетия у них сформировалась особая связь, и даже простое прикосновение к нему позволяло старому воину отбросить все сомнения и неприятные чувства, поражающие разум.

— Ты не веришь, что у нас получится исправить положение Империума? Ладно я — в мою сторону такая реакция вполне оправдана — но Робаут с Львом? Лучший администратор и лучший тактик всего человечества? Не скажу, что кто-то в принципе лучше подойдёт на их роль, если не считать моего… — попытался было возразить Фулгрим, однако сразу же оказался перебит раздражённым рыком Атрея.

— Именно! Вы считаете себя лучшим, что имеет человечество, при этом всегда «тактично» забываете, кто создал вас и даровал вам ваши таланты! — уже не скрывая внутреннюю ярость, ответил Кустодий. — Я помню всех и каждого из вас, и знаешь, что скажу? Для Императора вы всегда служили лишь способом «закрыть тылы». Когда Он был слишком занят, именно вам поручали все дела, слишком низкие для Его внимания. И потому-то у меня нет веры в вас — однажды все и каждый из Примархов уже подвёл его, предав и не выполнив простейшую задачи ничего не делать, а затем и наплевав на его главное детище. И больше даже нет возможности получить второй шанс, ибо наш Повелитель каждый день сражается с ордами демонов, лишь бы выиграть ещё одну ночь для человечества… А теперь, оставь меня и вернись к своему унынию. Хотя бы приятно знать, что тебе тоже тошно.

Атрей прикрыл глаза, мгновенно уйдя в особую медитацию, где заострялись все остальные его чувства. Он слышал биение двух сердец Фулгрима, ощущал движение его монолитной грудной клетки и даже мог по одному звуку дыхания определить, где точно он стоял. Всего одно движение клинком, который прошёл бы через подделанную броню как через бумагу, и даже Феникс бы вновь умер…

Но клинок так и остался в ножнах, ибо Примарх вскоре ушёл и лишь звук его шагов продолжал отвлекать Атрея.

...

Вздохнув, я, даже не касаясь, просто провёл металлической латной перчаткой по гладкой поверхности артефакта, чувствуя, как он пытается меня изменить, но встречает волну сопротивления и попыток подчинить его самого. Две стихии боролись, казалось, целую вечность, чтобы выйти в очередной ничье.

В который раз? В сотый? В тысячный? Уже даже мне трудно вести подсчёт всех проб и экспериментов, проведённых над этой каменюкой. Всё чаще ко мне в голову приходили мысли просто взять и разломать этот камень на куски, столь сильно он мне надоел за прошедшие месяцы, однако гадкое чувство близости к победе вынуждало раз за разом пытаться вновь. Оставалось всего ничего, чтобы достичь успеха, нужно лишь опробовать новую идею и закрутить силу, чтобы достичь новой вехи могущества…

Очередной провал. Снова неудача, так как мне всё никак не получается найти триггер, который заставит предмет давать силы, но не убивать в процессе. На этот раз последний провал на некоторое время, необходимое, чтобы очистить голову. Очевидно, что мне требуется новый подход, который, к сожалению, не взять из воздуха.

Тут не помешала бы помощь эксперта в этом деле, но такого посреди варпа лучше даже не искать. А значит остаётся только одно — заняться чем-то другим, тем самым переключив голову на формирование идей в более пассивном режиме. К счастью или нет, но впереди имелась одна очень важная задача — поиск за последним Примархом.

Ультрамар — это бриллиант всего человечества. Одно из немногих мест, где качество жизни высоко не только среди аристократии, представителей армии с бюрократией и богатых торговцев, но и среди простого населения. Не рай, конечно, и от тех же развлекательных миров сильно отличается, но всё равно, главное творение Робаута Гиллимана даже спустя десять тысяч лет продолжало сиять как одно из самых цивилизованных мест Империума…

И сейчас вся эта идиллия умирала. Её выжигали до самого основания, причём с таким усердием, что весь варп пронзило эхо криков умирающего мира.

Работая с древним артефактом, я большую часть времени находился у себя, проводя целые дни и недели в медитациях и попытках понять устройство чего-то невозможного, но в то же время работающего. Даже спустя месяцы исследований, камень отказывался раскрывать свои секреты, продолжая казаться обычной батарейкой. Однако у моих опытов всё-таки был один плюс — проводя исследования, я особенно глубоко ушёл в себя, практически слившись с варпом и став куда лучше чувствовать его колебания.

Именно из-за этого, ещё до прибытия в систему Ультрамара я почувствовал колебания Океана душ, связанные с чем-то столь великим, что психические волны невероятной силы проходили по всему Имматериуму. Три вещи могли вызвать подобные проявления: либо невероятно могущественный псайкер чудил с реальностью, либо демоны целыми легионами прорвались в материальный мир, либо кто-то проводил очень опасный ритуал. Как вскоре мы узнали — дело было во всех пунктах вместе взятых.

Стоило нам только выйти в материальный мир, как нечто в моей груди сразу вспыхнуло целым океаном боли, практически выжигающей меня изнутри. Через несколько секунд мука прошла, но некоторое странное чувство осталось. Словно бы нить, ведущая меня куда-то далеко, она показывала мне картины, происходившие словно бы прямо на моих глазах.

На поверхности Макрагга, где подобно чудовищной чёрной дыре, даже издалека ощущалась мощь проклятого чародея и колдуна, равного которому нет среди ходящих по земле. Сила, которая мне очень хорошо известна, пусть в этой жизни мы ни разу не встречались.

Магнус Красный явно использовал практически всю свою мощь, чтобы уничтожить одного из последних живых сынов Императора, и лишь воля Имперской Гвардии вместе с тысячами сынами Гиллимана останавливали одно из самых могущественных существ материального мира от абсолютного конца.

И осознавая это, в моём разуме словно бы что-то взорвалось. Поток мыслей и чувств из разных жизней и эпох мигом отреагировали на что-то столь важное, смешиваясь в просто невообразимый коктейль. Даже мне пришлось серьёзно напрячься, чтобы очистить сознание, и оставить одну ледяную уверенность. Ради этого дня я и был рождён, а потому не мог подвести все жертвы, благодаря которым вообще прожил так долго.

Слегка сжав в руках Потусторонний Свет, я мигом почувствовал силу, так и желающую, чтобы её кто-нибудь применил. Оружие Древних чувствовало эманации великого врага, а потому желало уничтожить то, ради противодействия чему и было создано. И чувствуя мощь, ставшую куда более покорной, я начал мягко вести её по своему телу, сразу же ощущая резкое увеличение психической мощи. Пора показать одному дураку, в чём конкретно он виноват.