Системный Алхимик V

Глава 19 Дитя стихии и его невероятная мощь

Я встал и заложил руки за спину. С улыбкой на лице смотрю на шута, который распыляется предо мной в попытках доказать своему молодому мастеру, что он ещё чего-то стоит. С таким-то развитием я бы трижды подумал на его месте, стоит ли мне вообще раскрывать рот, не зная, какой базой культивации обладает твой противник. Эх, в мире демонов ему бы такое не спустили с рук, убили бы и выбросили на пределы лагеря, а мимо пролетающие падальщики разорвали бы его тело на мелкие кусочки, устраивая пир на крови.

Но здесь есть свои правила и обычаи, я не могу просто взять и убить его за то, что он несёт ерунду. У меня нет такой власти, чего нельзя сказать о том малыше, что выглядывает из окна кареты. Им позволено делать всё, что они захотят, ведь в руках их семей сосредоточено всё богатство империи.

— Что? — я прямо спросил мужчину передо мной, — уже нельзя и на карету взглянуть? Или я похож на кость? Чего ты как с цепи сорвался? — стоило мне упомянуть его принадлежность к собаке, как лицо мужчины тут же раскраснелось. Он начал озираться по сторонам, ловя насмешливые взгляды людей, собравшихся не так далеко от стены. Так как мы остановились на дороге, позади нас образовалась пробка из кочующих людей, караванов и даже карет с отпрысками великих семей. Из-за нашей стычки образовалась пробка, но к моему удивлению никто не стал вмешиваться в конфликт или качать права, все, как один, начиная от простолюдинов и заканчивая статными особами, внимательно уставились на нас, ожидая развязки этой довольно интересной сценки.

— Убей его, кучера, — вдруг раздался голос из кареты напротив, — если он не сумел предупредить зверёныша, значит, это его заслуга, пусть расплатится за это вместо него, — холодным голосом произнёс парень. Для него жизнь кучера не стоит и гроша. Он готов убить его за малейшую провинность. Но, мать вашу, в чём он или я провинились? Просто посмотрели на знатную особу? Чёрт, да это же чушь! Вон сколько людей сейчас таращится на него, так почему он самостоятельно не рванул всех их убивать?

— Есть! Я всё сделаю, молодой господин! — кучер засучил рукава и направился прямиком к мужчине, у которого от происходящего аж побледнело лицо.

— Молодой господин, смилуйтесь! — седовласый старичок упал на колени и ударился головой о землю прямо по направлению к хладнокровному господину в надежде вымолить прощение, но тот лишь покачал головой, явно намекая на то, что добром это дело не кончится, — как же так? У меня семья! Прошу вас, господин!

— Закрой пасть! — кучер рванул к стоящему на коленях мужчине и уже хотел опустить тому ногу на голову, чтобы размозжить его череп.

— Я здесь как украшение? — я в пару шагов настиг его и схватил за запястье, — или ты думаешь, что всё это какая-то шутка? — начал медленно сдавливать его кисть.

— Щенок, пусти! — он попытался вырваться, но это ни к чему не привело. Поняв, что освободиться не получится, а хватка становится всё тяжелее и тяжелее, он резко поднял правую ногу и ударил меня прямо в живот.

— Ой, не получилось? — я лишь опустил взгляд и, ухмыльнувшись, покачал головой, — силёнок маловато, дружок, нужно было больше времени уделять практике, а не лизать жопу своему молодому господину, — рассмеявшись, я проигнорировал его ошеломлённый взгляд и резко скрутил руку в обратную сторону. Плоть разорвалась, и на лицо попало несколько капель крови, но это ещё ничего, на это не стоит обращать внимание, ведь дело ещё не закончено.

— Эй, дружок, чего ждёшь? — я отбросил мужчину словно тряпичную куклу, из-за чего тот аж несколько раз перевернулся через голову, — или так и будешь прятаться за своих никчёмных слуг? — я встал и заложил руки за спину. Сейчас моей силы куда достаточно, чтобы раздавить этого паршивца. Вопрос только в том, осмелится ли он вылезти из своей кареты? Сам я нападать не буду, лишние неприятности мне не к чему, ведь стоит мне сделать шаг, как этот пацан пострадает. Мне не хотелось тем самым обременять жизнь Саймона и этого кучера, побледневшего от страха.

К моему удивлению, парень просто прищурил глаза и покачал головой. Он мотнул головой, что-то говоря своему спутнику. Вскоре мужчина вылез из кареты и сел на место раненого кучера. Они вместе двинулись в сторону широких ворот, возле которых столпилось довольно много людей.

— Какого дьявола происходит? — Саймон вылез из кареты и встал рядом со мной. Он то поднимал, то опускал брови, вообще не понимая, какого ляда произошло, — куда он собрался? Он просто так уйдёт? — толстяк посмотрел на меня так, словно ища какого-то ответа на свой вопрос, но я и сам не понимал. Неужто он почувствовал разницу в силе и решил ретироваться во избежание позора? Странно всё это, и чует моё сердце, что добром это не кончится… Хотя, плевать, пусть приходит, решим этот вопрос один на один, как подобает мужчинам.

Мимо нас уже начали проходить пешие путники и проезжать кареты, запряжённые самыми разными жеребцами.

Из одной такой кареты выглянул молодой человек лет двадцати пяти и показал мне большой палец вверх.

— Красава, так этого никчёмного забулдыгу! — воскликнул он и, улыбнувшись, спрятался за непроницаемой шторкой. Не он один сделал подобный жест, и что самое интересное, это точно такие же выходцы из великих семей. Как я это понял? Ну, так над каретой развивается знамя…

Я покачал головой и посмотрел на нашего кучера, который, стоя в сторонке, вытирал платком вспотевший лоб. Он смущённо улыбнулся и вытер запачканные колени, произнеся:

— Спасибо, молодой господин, спасибо!

Мы снова двинулись в путь и, достигнув ворот, прошли небольшую проверку перед тем, как войти внутрь. Стоило пересечь ворота, как в нос ударил приятный запах лекарственных растений, специй и даже кофейных зёрен. Шум и гам тут же атаковал меня со всех сторон. Он заполняет все улочки, вплоть до самых узких, где и мусорная крыса не протиснется. Везде снуют люди. Каждый одет в относительно нормальную одежду, и с первого взгляда ты не найдёшь здесь нищих выходцев из трущоб. Да и нужно ли мне их искать? Я уже насмотрелся на грязь, пора вдохнуть полной грудью чистый воздух и наконец-то взглянуть на другую сторону этого мира.

По разным сторонам от дороги расположились как лавки, так и магазинчики. Это не потрёпанная лавка Саймона, где и табличка-то едва держалась, чтобы не соскочить с ржавого гвоздя. Недаром это место называют негласной столицей алхимии. Конкуренция здесь бешеная, но и приток людей просто невероятный. Во сколько раз Экзальт больше того форпоста? В десять? В двадцать?

Да здесь банально не протолкнуться. Народу настолько много, что наша карета с трудом проезжает по главной дороге. Каждый так и норовит протиснуться вплотную с широкими колёсами кареты, порой даже падая из-за того, что кто-то нечаянно толкнул сзади. Толкучка бешеная, глаза у всех горят, ведь впереди то самое, за чем сюда в это время года приезжает так много людей, а именно — экзамен. Это событие сопоставимо с открытием Колизея в древнем Риме, ведь народ жаждет не только поглазеть на алхимиков, талантливых и не очень, а поставить… Да, ставки здесь — дело вполне нормальное, и оно не запрещено законами Экзальта. Люди суматошно бегают и постоянно общаются между собой на предмет того, кто в этот раз выиграет.

Помимо тех, кто хочет обогатиться на бедных алхимиках, которые с выпученными глазами будут тлеть над экзаменационными материалами, в этот город прибыли и сами юные мастера. Саймон не зря говорил, что возраст получения степени не должен превышать тридцати. В этом мире люди подобного возраста считаются ещё молодыми людьми, и, мол, их потенциал ещё горяч, что бы это ни значило.

Скользя по густонаселённому городу, я то и дело выглядывал из кареты в целях ознакомиться с местом, в которое я попал. Городок сильно отличается от серого форпоста, который вдоль и поперёк пропах кровью. Помимо освежающего аромата, который витает в воздухе, постройки здесь тоже выполнены в европейском стиле. Вот только дома здесь выложены из камня, и чем ближе мы становимся к центру, тем больше и выше здания. Здесь даже есть несколько лавок старика Баруса, и они куда больше и солиднее, чем та, что открылась в городке вблизи великого леса.

Нужно будет обязательно сходить и прикупить что-то, ведь здесь мне не нужно скрывать свои средства в кошельке, которых, кстати, стало куда больше. Обязательно пройдусь по ресторанам и испробую местную кухню, ведь по словам Саймона, она здесь чертовски хороша, в принципе, как и женщины. Ухоженные, с цветущими лицами и самое главное — в пёстрых платьях. Одно загляденье, что ещё сказать. Город понравился мне с первого взгляда, но мне ещё предстоит увидеть многое здесь, поэтому не буду торопиться с выводами.

— Ну всё, — Саймон подхватил чемоданы в охапку, и когда карета резко остановилась, он уже было хотел толкнуть дверь, как она открылась с обратной стороны. Седовласый кучер увидел, что толстяку очень сложно управляться с его чемоданами, и сразу же предложил помощь, на что тот ответил:

— Иди отсюда, не нужна мне ваша помощь, этот толстяк ещё в форме! — мужчина мыкнул и, еле волоча свой багаж, спустился по стальной лестнице. Карета под его весом слегка накренилась, что говорило о том, что Саймону предстоит скинуть ещё много-много килограммов.

— Молодой господин, — вдруг заговорил кучер, — спасибо вам ещё раз, от всей души благодарю за спасение этой слабой душонки! — он поклонился чуть ли не до земли и разогнул спину только тогда, когда я раскрыл рот, чтобы сказать:

— Забей, любой нормальный человек бы помог, — я покачал головой, махнул рукой и выхватил два чемодана из рук Саймона, чтобы тот не упаривался, утопая в собственном поту.

— Спасибо, спасибо, — седовласый мужчина кивнул несколько раз подряд, запрыгнул на место извозчика и повёл карету в своём направлении.

Мы же с Саймоном оказались чуть ли не в центре города, и в моменте я ощутил, как потерялся от многообразия построек. Всё такое пёстрое, и куда взгляд ни кинь, везде элегантные особы да расписные кареты, что со свистом проносятся мимо нас.

— Так, нырнём в моё гнёздышко, хе-хе-хе, — он рассмеялся и мотнул головой, повёл меня за собой.

Пересекая широкие дороги, толкаясь плечом к плечу с людьми, которые забили все улицы, мы кое-как добрались до небольшого двухэтажного здания. Толстяк хищно огляделся по сторонам и, не заметив возле нас людей, нагнулся к двери, толкнул небольшую дощечку, которая идеально совпадала с дверью, и вытащил из появившегося проёма бронзовый ключик.

— Хе-хе, — он тихо захихикал и, вонзив ключ в замочную скважину, провернул пару-тройку раз, после чего дверь тихо отворилась. Толкнув от себя, мужчина ввалился внутрь двухэтажного дома. Всё вокруг покрылось пылью: мебель, столовые приборы, а в кружке даже остался осадок от кофе. Складывалось впечатление, что этот дом покидали в спешке, что аж кофе не успели допить, — дом, родимый дом, вашу ж мать!

— Так тебя же выкинули за шкирку из этого города? — в шоке выпалил я.

— На что ты намекаешь, щенок? — толстяк обернулся и прищурил глаза.

— Откуда у тебя здесь свой дом? Причём двухэтажный! — я прошёл вперёд и, смахнув пыль со стула, присел. Пожитков у меня не так много, всё поместилось в небольшой кулёк, который я бережно сохранил под сердцем. Поэтому я мог наконец-то выдохнуть и достать его, положив прямиком на стол.

— А ты думал, я совсем дурак? Конечно же, я оставил себе несколько путей к отступлению, ну… ты понял… Я планировал вернуться, но не думал в целом, что мне удастся это сделать, — он зашёл на кухню и провёл рукой по пыльной столешнице, — уж больно я полюбил этот город. Эти скитания по империи так осточертели, ты даже не представляешь себе. То тут, то там, туда залез, оттуда вылез, и всё по кругу, пока в конечном итоге я не остался без руки… Ну хоть вернулся, уже радует!

— Конечно, радует! — я хлопнул по столу, от чего толстяк аж подскочил, — рука, рука, рука, хватит, всё вернётся на места свои, поверь мне, я своих не брошу, — я ухмыльнулся и посмотрел на толстяка, в глубине его глаз я уловил едва заметный страх. Это сильно ударило по моему сердцу, отчего я сам того не понял, как крепко сжал левый кулак.

— Эх, ладно, когда там начинается экзамен? — спросил я у него, пока тот возился у столешницы.

— Через сутки, прям вот ровно, завтра утром сходим и запишем тебя, — внезапно со стороны столешницы я почувствовал терпкий аромат. Резко обернувшись, я увидел, как толстяк ставит фарфоровую кружку на стол и медленно двигает ко мне. Улыбнувшись, я сглотнул слюну и осторожно схватился за маленькую ручку, — пей, у меня этого кофе здесь тонны, выпить всё не сможешь.

Обрадовавшись такому хорошему известию, я прислонился губами к кружке и отпил совсем чуть-чуть. Кофе проскользило по глотке и мгновенно затопило рот своим потрясающим ароматом. Дрожь пробежала по телу, и, прикрыв глаза, я принялся смаковать этот напиток.

— Это очень вкусно, какой-то особый сорт? — я поинтересовался у Саймона.

— Да хрен его знает, я же говорил, что не пью это дерьмо, а вот бабы на ура расхватывали кружки, только дай волю, они бы мешки таскать начали у меня, чертовки! — ответил мужчина, — дом нужно привести в божеский вид, после чего можно отдыхать, дорога выдалась не самой простой.

Я допил одним глотком всю кружку и, поставив обратно на стол, принялся помогать толстяку с уборкой. Хоть он и не настаивал на моей помощи, я просто не могу смотреть, как он морщится каждый раз, когда касается своего обрубка, что остался вместо руки. Мусор, пыль и даже перестелили кровати и отбили все диваны. Спустя четыре часа дом выглядел как новенький, а весь мусор мы отнесли до ближайшего бака, забив его до самого верха.

Усевшись на диван, я вдруг поймал себя на мысли, что пора бы немного позаниматься. Нужно держать разум в тонусе, ведь совсем скоро начнётся самый сложный этап в моей новой жизни. Хоть я и обладаю какой-никакой уверенностью в том, что всё пройдёт гладко, лучше всё равно успокоить сердце.

Поднялся на второй этаж и вышел на открытую лоджию. Над головой уже во всю танцуют две луны, а город сковала непроглядная тьма. Даже светильники, что расставлены между улочками и возле дороги, не так спасают, как хотелось бы. Ну ничего, так даже спокойнее будет, чем сидеть на виду у всех.

Уселся на небольшой коврик для медитации и, закрыв глаза, принялся погружаться в медитацию. На шее амулет, который мне достался из башни алхимиков, он довольно мощный и источает сильный поток небесной энергии. Хоть мне и не удаётся выхватить многое из этого бурного потока, это так или иначе продвигает моё самосовершенствование. Навязчивые мысли всячески мешали мне погрузиться, но упорство и труд помогли пересилить всё. Совсем скоро передо мной сформировалась большая женская рука с бледно-белой кожей и демоническими чёрными когтями, от которых так и веет устрашающей силой и холодом.

Медитация пошла полным кругом, и я сам не понял, как из-за горизонта показались первые лучи огненного красного солнца. Они прорвались сквозь нахмуренное небо и ударили прямо по моим глазам. В мире медитации всё несколько искажённо, и даже обычное солнце предстаёт неким богоподобным силуэтом, от которого веет удушающей мощью.

— Невероятно, — я цыкнул языком, ведь помимо силы солнца я ощутил, как из центра города вырвался поток устрашающей энергии. Сложно понять, какой базой культивации обладает тот человек, но могу сказать одно — мой мастер и близко не стоял с этим человеком. Разница колоссальна, и даже сильный практик на стадии воли окажется лишь незначительной букашкой перед этой удушающей мощью, — он словно центр мира, притягивает к себе взгляды завистливых практиков, ведь я уверен, что не один ощущаю этот поток. Боюсь представить, сколько сейчас людей устремили свой взгляд в ту сторону.

…

Вот только Алекс жутко ошибался в одном… Эту силу ощущает только он. Только его взгляд падает в центр города на каждый всплеск ци, и владелец неведомой мощи прекрасно чувствует его… Он знает всё, вплоть до точного местоположения наглого мальчишки, который без зазрения совести таращится на правителя города Экзальт, пока тот сокрыт за стенами, непроницаемыми для небесной энергии. По замыслам тех, кто строил зону тренировки для главы, ни одна живая душа не сможет почувствовать, что здесь кто-то тренируется… Прогадали, неизвестный мальчишка смог ощутить присутствие сильного мастера.

…

Сидя в полной тишине, в полной темноте, молодой человек лет тридцати на вид резко распахнул глаза, и вся комната размером с футбольный стадион озарилась яркими красками. Кажется, что всплеск его ауры породил неведомые формы жизни, которые тенями играли на абсолютно гладких стенах.

Для его юного возраста, который считается ещё совсем малым в рядах практиков, он обладал внушительной базой развития, которая бросит вызов любому главе рода или даже самому императору.

Неординарная внешность, потрясающая красота, от которой любая девица удавится, лишь бы коснуться этого человека. Небывалая сила и самое главное — талант. Сто духовных вен… Даже сами небеса отрицают его существование, всячески пытаясь убить его, когда тот совершает очередной прорыв.

Мужчина вскинул белоснежные брови и распахнул ярко-голубые глаза, устремив свой взор ровно в ту точку, где он ощутил взгляд, полный огня и жажды.

— Интересно, — произнёс практик и снова закрыл глаза, продолжая медитировать.

Если бы Алекс стоял рядом с ним, то ужаснулся бы увиденному. Огромные потоки небесной энергии сами тянутся к его телу. Они не избегают его в отличие от Алекса, который едва ли собирает пару крупинок небесной энергии, а самостоятельно приближаются к мужчине и буквально пищат от счастья. Для них это честь — быть принятым дитём стихии льда.