Шторм из тени

ГЛАВА 1

– Докладывай, Джон!

Хриплое контральто контр-адмирала Мишель Хенке раздалось четко и резко, когда информация на ее тактическом ретрансляционном дисплее катастрофически изменилась.

– Все еще идет загрузка данных с флагмана, мэм, – ответил коммандер Оливер Манфреди, золотоволосый начальник штаба Восемьдесят первой эскадры линейных крейсеров, за начальника оперативного отдела эскадры, лейтенант-коммандера Джона Стакпоула. Манфреди стоял позади Стакпоула, перед более детальными дисплеями оперативного отдела, и мог гораздо подробнее него видеть происходящие изменения. – Я не уверен, но выглядит, как…

Манфреди замолк и его челюсти сжались. Затем его ноздри раздулись и он сжал плечо Стакпоула, прежде чем повернуться к своему адмиралу.

– Похоже, что Хевы усвоили уроки Ее Светлости, Мэм, – сказал он мрачно. – Они устроили нам собственный Сайдмор.

Мишель на мгновенье взглянула на него, и лицо её напряглось.

– Оливер прав, мэм, – сказал Стакпоул, подняв глаза от собственного дисплея, где изменяющиеся световые коды наконец снова стабилизировались. – Они взяли нас в коробочку

– Насколько все плохо? – спросила она

– Три отдельные группы, – ответил Стакпоул. – Одна прямо у нас за кормой, одна на севере системы, еще одна – на юге. Флагман обозначил внутрисистемные силы, которые мы знаем как Бандит Один. Оперативная группа на севере – Бандит Два, на юге – Бандит Три, и группа прямо за кормой – Бандит Четыре. Наша скорость относительно Бандита Четыре чуть выше двадцати двух тысяч километров в секунду, но расстояние меньше, чем тридцать один миллион километров.

– Понятно.

Мишель снова взглянула на свой собственный небольшой дисплей. В этот момент он был настроен на отображение всей системы Солон, что, по определению, означало, что он никак не мог быть столь же детализированным, как дисплей Стакпоула. На дисплее, выдвигающемся из кресла, попросту не хватало места, чтоб отразить всю звездную систему в деталях. Но он был более чем подробным, чтоб подтвердить доклад Стакпоула. Хевы только что повторили именно то, что случилось с ними при Битве у Сайдмора, и сумели сделать это, к тому же, в более сложном варианте.

Если только что-то не уменьшит степень ускорения Оперативной группы 82, ни одно из трех соединений, которые только что вывалились из гиперпространства, чтоб устроить засаду, не сможет догнать ее. К сожалению, им и не нужно физически догонять оперативную группу для атаки – не в том случае, когда максимальная дальность атаки современных хевенитских многодвигательных ракет составляет свыше шестидесяти миллионов километров.

И, конечно же, всегда есть возможность того, что в гипере их поджидает еще одна хевенитская оперативная группа, готовая вывалиться в нормальное пространство прямо перед носом, как только они достигнут гиперграницы системы…

Нет, – тут же решила она. Если бы у них были корабли для четвертой группы, они бы уже были здесь. И точно бы загнали нас в ловушку, если бы могли блокировать с четырех направлений. Хотя, возможно, у них еще есть силы в резерве – если они решили перемудрить и придерживают их до того момента, когда поймут, куда мы направимся. Но это будет нарушением KISS (Keep It Simple, Stupid – будь проще, не усложняй), а это поколение хевов, будь они прокляты, на такое не пойдут!

Она поморщилась от этой мысли, но это была, конечно же, правда.

Хонор нас предупреждала, что эти хевы уже не столь глупы, задумалась она. Никто из нас не нуждается в таких напоминаниях после того, что они сделали с нами при «Ударе молнии». Но как бы я хотела, чтоб в этот раз она была неправа!

Ее губы дернулись в невеселой усмешке, но она уже взяла себя в руки и ее мозг заработал в полную силу, обдумывая тактические решения и возможности. Нет, основная ответственность лежала не на ней. Этот груз давил на плечи ее лучшей подруги, и Мишель, против своей воли, радовалась этому… и от этого чувствовала себя немного виноватой.

Одно было до боли очевидно. Вся стратегия Восьмого Флота за последние три с половиной месяца была направлена на принуждение флота Республики Хевен, с его численным превосходством, перегруппироваться, избрать более оборонительную тактику, пока крайне нестабильный Мантикорский Альянс готовился к отпору. Судя по засаде, в которую угодила оперативная группа, эта стратегия была несомненно успешной. На самом деле, похоже, что она была слишком успешной.

Было намного проще, когда мы могли урезать их компетентный офицерский состав… или рассчитывать, что Госбезопасность сделает это за нас. К сожалению, Сен-Жюста больше нет, чтоб отстреливать любого адмирала, чья инициативность могла бы стать опасной для режима. Ее губы дернулись в горькой сардонической усмешке, когда она вспомнила облегчение, с которым мантикорские политические обозреватели, равно как и люди на улицах, встретили новости об окончательном падении режима Комитета Общественного Спасения. Может мы и поспешили, подумала она, так как это означает, что на сей раз у нас нет и близко того разрыва в боевом опыте, как раньше, и это начинает сказываться. Эта команда хевов, черт бы их побрал, на самом деле знает, что делает!

– Команда с флагмана изменить курс, мэм, – доложил лейтенант-коммандер Брага, ее астрогатор. – Два-девять-три, ноль-ноль-пять, ускорение шесть-точка-ноль-один километров в секунду в квадрате.

– Принято, – Мишель одобрительно кивнула, когда новый вектор движения отобразился на ее тактическом дисплее и она поняла замысел Хонор. Оперативная группа прорывалась на восток системы с максимальным ускорением по курсу, который должен был увести ее как можно дальше от Бандита Два, сохраняя при этом как минимум то же расстояние до Бандита Четыре. Новый курс все еще держал их глубоко в зоне действия ракет Бандита Один – подразделения, прикрывающего планету Артур, чья орбитальная инфраструктура и была первоначальной целью Оперативного соединения. Но в составе Бандита Один было только два супердредноута и семь линейных крейсеров при поддержке менее чем двухсот ЛАКов, и, судя по их эмиссионным следам и маневрам, корабли Бандита Один были доподвесочной конструкции. По сравнению с шестью явно современными супердредноутами и двумя носителями ЛАКов в каждой из трех других групп, угроза, исходящая от Бандита Один, была минимальна. Даже если бы все девять кораблей тащили за собой максимум подвесок, у них не хватило бы каналов управления ракетами, чтоб создать реальную угрозу противоракетной обороне Оперативной соединения 82. И если бы Мишель была на месте Хонор, в этих обстоятельствах она поступила бы так же.

Интересно, они смогут идентифицировать флагман? задалась вопросом Мишель. Это было бы совсем нетрудно, учитывая выпуски новостей и ее «переговоры» в системе Геры.

Хотя, это, конечно же, тоже было частью стратегии. Ставя адмирала леди даму Хонор Харрингтон, Герцогиню и Землевладельца во главе Восьмого Флота, Адмиралтейство все очень хорошо рассчитало. По мнению Мишель, Хонор была, в любом случае, наилучшей кандидатурой возглавить командование, но назначение было обставлено максимально публично, чтоб дать Республике Хевен знать, что именно «Саламандра» была выбрана систематически уничтожать ее тылы.

Они, без сомнения, оценили угрозу по достоинству, подумала Мишель с оттенком сухой иронии, пока оперативное соединение выстраивалось на новый курс в соответствии с командами, исходящими с КЕВ «Император», флагманского СД(п) Хонор. В конце концов, разве не Хонор была персональным кошмаром хевов еще со времен станции Василиск? Но, интересно, зафиксировали ли они импеллерную сигнатуру «Императора» в Гере или Августе? Как минимум, что они, возможно, знают, на борту какого именно корабля была Хонор в Гере. Что также означает возможность, что они понимают, кто именно попал к ним в ловушку.

При этой мысли лицо Мишель исказила гримаса. Маловероятно, что любому хевенитскому офицеру, после непрерывной вереницы побед Восьмого Флота, потребуется дополнительный стимул, что разгромить оперативную группу, особенно когда есть такая возможность. А знание, кого именно они собираются разбить, конечно же, не могло сделать это менее желанным.

– Противоракетная оборона план «Ромео», мэм, – сказал Стакпоул. – Построение «Чарли».

– Только оборона? – спросила Мишель. – Без приказа начать сброс подвесок?

– Нет, мэм. Еще нет.

– Благодарю.

Мишель нахмурилась, задумавшись. Подвески ее линейного крейсера были заряжены двухдвигательными ракетами «Марк-16». В подвеску их помещалось больше, но ракеты «Марк-16» были меньше, их боеголовки слабее и менее дальнобойны, чем многодвигательные ракеты кораблей стены, как, к примеру, «Марк-23», которые были на борту супердредноутов Хонор. Они были бы вынуждены вести огонь по баллистической траектории, а наибольшей слабостью подвесочного линейного крейсера было то, что он просто не мог нести такое же количество подвесок, как настоящий корабль стены, подобный «Императору». Что придавало смысл сохранению ограниченного боезапаса линейных крейсеров Восемьдесят первой эскадры на дистанциях, не гарантирующих достаточный процент попаданий, но, будь Мишель на месте Хонор, было бы весьма соблазнительно швырнуть как минимум несколько полновесных залпов МДР с двух ее супердредноутов назад, прямо в лицо Бандиту Четыре, чтоб не расслаблялись. Хотя, с другой стороны…

Отлично, ведь это она четырехзвездный адмирал, не я. И я полагаю, она снова усмехнулась едкости своего мысленного голоса, что время от времени она демонстрирует, по крайней мере, чуточку тактических умений.

– Пуск ракет! – внезапно доложил Стакпоул. – Множественный пуск ракет! На подходе двадцать одна сотня – два один ноль ноль – ракет. Ориентировочное время до выхода дистанцию атаки – семь минут.

Каждый из шести хевенитских супердредноутов, входящих в группу, обозначенную как Бандит Четыре, мог выбрасывать одновременно по шесть подвесок каждые двенадцать секунд, и каждая подвеска была заряжена десятью ракетами. Учитывая, что система наведения хевенитов не дотягивала до мантикорской, точность обещала быть, по меньшей мере, низкой. Именно поэтому адмирал, командующий этой группой, предпочел сложить шесть полных групп подвесок с каждого супердредноута и запрограммировал их на отложенный пуск, чтоб все ракеты достигли целей одновременно. Сброс подвесок занял семьдесят две секунды, но затем свыше двух тысяч МДР устремились к Оперативному соединению 82.

Семьдесят две секунды спустя после этого был сделан второй, столь же массивный, залп. Затем третий. Чуть больше чем за семь минут, хевениты выбросили в пространство немногим менее тринадцати тысяч ракет – почти треть общего боезапаса Бандита Четыре – и все это на двадцать кораблей Оперативного соединения 82.

* * *

Всего лишь три или четыре стандартных года назад, любой из этих лавин ракет было бы более чем достаточно для полного уничтожения такого малого количества целей, и Мишель почувствовала, как мышцы ее живота напряглись, когда этот ураган понесся на нее. Но теперь было другое время. Доктрина противоракетной обороны Королевского Флота Мантикоры находилась в процессе постоянного развития, непрерывно пересматриваясь в свете новых угроз и возможностей, предоставляемых новыми технологиями, и была значительно улучшена даже за шесть месяцев, прошедших со времени Битвы у Сайдмора. ЛАКи класса «Катана», развернутые, чтоб прикрывать оперативную группу, навели свои пусковые на приближающиеся ракеты, но их противоракеты еще не были нужны. Ни в эпоху «Замочной Скважины» и противоракеты «Марк-31», разработанных Королевским Флотом.

Каждый супердредноут и линейный крейсер был оборудован двумя платформами «Замочной Скважины», по одной на каждый борт, и каждая из этих платформ имела достаточно каналов наведения, чтоб одновременно контролировать огонь всех противоракетных пусковых корабля, к которому она была придана. Также важно было то, что они позволяли кораблям оперативной группы вращаться в космосе, подставляя непроницаемые импеллерные клинья под наиболее опасные удары, не ставя под угрозу управление ПРО. Каждая платформа «Замочной Скважины» также выполняла функции чрезвычайно сложной платформы РЭБ (радиоэлектронной борьбы), и, плюс ко всему, была щедро обеспечена своими собственными кластерами ближней обороны. И дополнительным бонусом было то, что вращающийся корабль и платформы были достаточно разделены «по вертикали», а это позволяло платформам «заглядывать» поверх помех, производимых импеллерными клиньями противоракет, что, в свою очередь, позволяло производить залпы через намного более короткие интервалы, чем когда-либо прежде.

Хевениты недостаточно оценили то, как катастрофично скажутся возможности «Замочной Скважины» в радиоэлектронной борьбе на точности их ракет. Еще худшим было то, что они ожидали не более пяти пусков противоракет против каждого из их залпов, а на убегающих от них кораблях они рассчитывали столкнуться с ограниченным числом каналов управления противоракетами, и, следовательно, с залпами из десяти противоракет с каждого корабля. Их план ведения огня основывался на предположении, что столкнуться придется с чем-то вроде тысячи противоракет с кораблей и, возможно, с еще тысячей или около того «Гадюк», созданных на базе ракет «Марк-31» и размещенных на «Катанах».

Мишель Хенке даже и не догадывалась какие тактические предположения могли быть у врага, но она, без сомнения, была уверена, что они не ожидали увидеть свыше семи тысяч противоракет, выпущенных только с гиперкораблей Хонор.

– Это целая уйма противоракет, мэм, – тихо заметил коммандер Манфреди.

Начальник штаба замер у командного кресла Мишель по пути к своему боевому посту, и она взглянула на него, приподняв одну бровь.

– Я знаю, что мы увеличили объем наших погребов, чтоб разместить их, – ответил он на незаданный вопрос. – Но даже и в этом случае мы не сможем поддерживать такой ритм защитного огня постоянно. Не говоря уже о том, что это недешево.

Мы или самоуверенные черти, или законченные психи, притворяющиеся таковыми, так, что мы можем похвастаться друг перед другом стальными нервами, иронично подумала Мишель.

– Может и недешево, – уже вслух сказала она, снова вглядываясь в дисплей, – но новый корабль стоит чертовски дороже. Не говоря уже о стоимости наших собственных шкур.

– Что так – то так, мэм, – согласился Манфреди с кривой усмешкой. – Что так – то так.

– И, – продолжила Мишель с весьма зловещей улыбкой в то время, пока первая волна хевенитских МДР была растерзана защитным огнем оперативной группы, – я готова побиться об заклад, что цена потраченных «Марк-31» чертовски ниже, чем стоят все эти ударные ракеты.

Вторая волна канула в забвение вслед за первой, не дотянув до внутреннего оборонительного периметра. Как и третья. Как и четвертая.

– Противник прекратил огонь, мэм, – доложил Стакпоул.

– Неудивительно, – пробормотала Мишель. Если что и удивило ее, так это то, что хевы не прекратили огонь раньше. С другой стороны, возможно она была несправедлива к своим противникам. Чтоб достичь цели, первой волне ракет понадобилось семь минут, достаточное количество времени, чтоб еще шесть залпов было выпущено вдогонку. И эффективность обороны даже превзошла ожидания Бюро Вооружений. Если это и стало огромным сюрпризом для «плохих парней», что, скорее всего и случилось, то было бы безосновательно ожидать, что противник сразу поймет, как сложно будет пробиться сквозь такую стену обороны. И единственный способ проверить ее стойкость – это, конечно же, долбить ракетами. Однако, ей хотелось бы думать, что не понадобится еще шесть минут, чтоб выяснить, что это безнадежно.

С другой стороны, сюда летит еще девять залпов, напомнила она себе. Давай не будем зазнаваться, Мика. У последних нескольких волн будет немного времени, чтоб подстроиться под нашу РЭБ, разве нет? И достаточно всего лишь одной прорвавшейся ракеты, чтоб снести альфа узел… или даже командный пост одного слишком оптимистичного контр-адмирала.

– Как вы думаете, что они теперь предпримут, мэм? – спросил Манфреди, когда пятый, шестой и седьмой залпы также впустую канули в Лету.

– Ну, у них был шанс оценить, как крута теперь наша новая оборонительная доктрина, – ответила Мишель, откидываясь в кресле и не сводя глаз со своего тактического дисплея. – Если бы я была на их месте, я бы подумала о действительно массивном ударе. О чем то достаточно мощном, способном перегрузить наши каналы наведения противоракет, неважно сколько их у нас, и пробить нашу оборону.

– Но и они, в свою очередь, не смогут управлять подобным залпом, – возразил Манфреди

– Это мы думаем, что они не смогут им управлять, – рассеяно поправила Мишель, наблюдая за уничтожением восьмой и девятой волн ракет. – Возможно, вы и правы, но узнать так ли это, мы не можем… пока. Можем и ошибаться. И даже если это и не так, каким процентом точности они готовы поступиться, если полностью отключат каналы управления и будут полагаться только на бортовые сенсоры ракет? Без корабельного наведения у ракет не будет высокой точности, да на таком расстоянии ее все равно не получишь, что ни делай, а достаточное количество случайных попаданий будет намного полезнее, чем идеальное наведение, при котором все равно не удастся пробиться сквозь защиту, разве нет?

– Ну если размышлять в таком ключе, возможно, в этом и есть смысл, – согласился Манфреди, но для Мишель было очевидно, что профессионализм ее начальника штаба противился самой идее полагаться на неприцельный, по существу, огонь. В чем он был уверен, так это в том, что подобное «авось получится» предельно ясно говорило о компетентности (или отсутствии таковой) у любого флота, который стал бы на это рассчитывать.

Мишель начала было поддразнивать его за это, но затем замолкла, мысленно нахмурившись. Как сильно подобные размышления могли затуманить видение Манфреди – или же ее? Мантикорские офицеры привыкли воротить нос от хевенитских технологий и ограничений, вызванных топорностью техники. Но грубо сделанное не значит неэффективное. Республиканский Флот уже устроил несколько болезненных демонстраций этого простого факта, и уже пришло время офицерам вроде Оливера Манфреди – или Мишель Хенке – перестать удивляться этому каждый раз.

– Я не говорила, что все будет сладко да гладко, Оливер, – в ее тоне проскользнула нотка упрека. – Но нам же не за это платят, разве нет?

– Нет, мэм, – ответил Манфреди немного решительнее.

– Да и им, готова поспорить, тоже, – она улыбнулась, убирая язвительность из своих слов. – И, надо признать, дубина все еще в их руках. Учитывая обстоятельства, они чертовски эффективно использовали имеющиеся у них возможности. Помните адмирала Белльфоль? Если вы не помните, то я уж точно помню. – Она дернула головой. – Эта женщина коварна, и уж точно использовала все, что у нее было, по максимуму. Я боюсь, что нет причин, из-за которых остальные офицеры не последуют ее примеру.

– Вы правы, мэм, – ухмыльнулся Манфреди. – Постараюсь не забыть об этом в следующий раз.

– В следующий раз, – повторила Мишель, хихикнув. – Мне нравится ваш настрой, Оливер

– «Император» и «Нетерпимый» начали сброс подвесок, мэм, – доложил Стакпоул.

– Похоже, что Ее Светлость пришла к тому же выводу, что и вы, мэм, – заметил Манфреди. – Должно быть, это способ помешать им собрать слишком много подвесок в едином залпе!

– Возможно, – отозвалась Мишель

Наибольшей слабостью ракетных подвесок была их уязвимость перед ближними подрывами, когда они уже развернуты и находятся вне пассивной зашиты корабля, и Манфреди подчеркнул, что мантикорские ракеты могут проредить их ряды. С другой стороны, у хевов уже было достаточно времени, чтоб сбросить достаточное их количество, а у ракет Хонор заняло бы почти восемь минут, чтоб преодолеть пространство между оперативным соединением и Бандитом Четыре. Но, по крайней мере, они бы знали, что ракеты уже летят.

Командующий хевенитов не стал ждать, пока огонь ОС достигнет его. На самом деле, он выстрелил почти в тот же миг, когда был выпущен первый залп Хонор, и если Оперативное соединение 82 выпустило почти триста ракет, то в ответ летело почти одиннадцать тысяч.

– Проклятье, – почти мягко прозвучал голос коммандера Манфреди, когда на каждую выпущенную ОС ракету противник ответил более чем тридцатью шестью, затем покачал головой и взглянул на Мишель. – В нормальных обстоятельствах, мэм, приятно работать на босса, который умеет читать мысли противника. Но, сейчас, как бы я хотел, чтоб вы ошиблись.

– Мы оба хотели бы этого, – ответила Мишель. Несколько секунд она изучала данные, затем развернула свое кресло к Стакпоулу.

– Мне кажется, Джон, или их контроль управления огнем лучше, чем должен быть?

– Боюсь, что вам не кажется, мэм, – мрачно ответил Стакпоул. – Это единый залп и он идет одной волной. Но они разделили его на несколько групп и, похоже, что группы находятся под более плотным контролем, чем ожидалось. По моему предположению, я бы сказал, что они разделили залп, чтоб освободить каналы телеметрии каждой группы и использовать переключающиеся линии связи, которые скачут с группы на группу.

– У них должен быть намного больший диапазон частот, чем тот, который они доселе демонстрировали, – сказал Манфреди. Это не было несогласием со Стакпоулом, просто мысли вслух, и Мишель пожала плечами.

– Возможно, – сказала она. – А может и нет. Мы недостаточно знаем, что именно они сделали, чтоб решиться на такое.

– Без него они рискуют полностью потерять контроль над ракетами в середине полета, – заметил Манфреди.

– Возможно, – повторила Мишель. Сейчас было не время, решила она, упоминать некоторые последние разработки систем контроля огня, развиваемых Соней Хемпхилл и Бюро Вооружений. Кроме того, Манфреди был прав. – С другой стороны, – продолжила она, – этот залп раз в пять больше любого предыдущего, так ведь? Даже если они и потеряют процентов двадцать или тридцать ракет, это все еще будет чертовски огромная масса огня.

– Да, мэм, – согласился Манфреди и криво улыбнулся. – И большинство составят именно те случайные попадания, о которых вы говорили раньше.

– Точно, – отозвалась мрачно Мишель, когда надвигающийся поток хевенитских ракет вошел в зону действия противоракет.

– Похоже, что в этот раз мишень – это мы, – сказал Стакпоул, и она кивнула.

Волна ракет ОС 82 достигла своей цели первой.

В отличие от хевенитов, герцогиня Харрингтон решила сконцентрироваться на отдельной цели, и противоракетная оборона Бандита Четыре открыла огонь, когда мантикорские МДР начали продираться сквозь нее. Мантикорские платформы РЭП, включенные в состав атакующих ракет, несли намного более эффективные системы проникновения, чем любые, которые были в распоряжении Республики Хевен, но оборона хевенитов со времен прошлой войны была улучшена даже сильнее, чем мантикорская. В абсолютных показателях, сравнительно со Звездным Королевством, хевениты оставались все еще позади, но относительное усовершенствование было огромным, и нынешний перевес ОС 82 был намного меньше того, чего она могла бы добиться раньше. Слоеная защита Шэннон Форейкер не могла рассчитывать на ту же точность и техническое превосходство, на которое опиралась Мантикора, так, что вместо этого, она опиралась на чистый вес залпа. И невероятное количество противоракет, выпущенных как с эскортных ЛАКов, так и с самих супердредноутов, помчалось навстречу угрозе. При таком перекрещивании клиньев что-либо даже отдаленно напоминающее точное наведение было невозможным, но одновременно было выпущено невероятное количество противоракет, и некоторые из них просто обязаны были попасть во что-нибудь.

Что они и сделали. На самом деле, попаданий было довольно много. Из двухсот восьмидесяти восьми МДР, выпущенных «Императором» и «Нетерпимым» по КФРХ «Завоеватель», противоракетами было уничтожено сто тридцать две, а затем наступил черед лазерных кластеров ПРО. Каждый из этих кластеров, из-за скорости полета ракет, имел время только на один выстрел. При скорости полета в шестьдесят два процента от скорости света, у кластеров ПРО было всего полсекунды, чтоб поразить ракеты, пока они не выйдут на собственный рубеж атаки. Но на борту супердредноутов и эскортирующих их ЛАКов класса «Скимитер» этих кластеров были буквально тысячи.

Несмотря на все усилия мантикорской РЭП, оборонительная доктрина Шэннон Форейкер сработала. Из всех выпущенных ОС 82 ракет, выйти на рубеж атаки удалось только восьми. Две из них сдетонировали слишком рано, расплескав свою мощь по непробиваемой крыше импеллерного клина «Завоевателя». Остальные шесть сработали на расстоянии между пятнадцатью и двадцатью тысячами километров от левого борта судна и лазеры, накачанные массивными ядерными боеголовками, жестоким кулаком проломили боковую гравистену.

Сирена взревела, когда разрушилась броня и оружейные системы – и управлявшие ими мужчины и женщины – были уничтожены, а из разодранных бортов «Завоевателя» заструился воздух. Но супердредноуты создавались, чтобы выдерживать именно такие разрушения, и огромный корабль даже не поколебался. Он сохранил свое положение в защитном строе Бандита Четыре, и его противоракетные батареи уже палили по второму залпу ОС 82.

– Похоже, что, по меньшей мере, несколько прошли, мэм, – доложил Стакпоул, поглощенный изучением отчетов, поступающих с разведывательных платформ «Призрачного Всадника».

– Хорошо, – отозвалась Мишель. Конечно несколько попаданий, возможно, просто поцарапали краску, но она всегда могла надеяться на большее, да и такой ущерб был куда лучше, чем вообще никакого. К сожалению…

– А вот и ответ, – пробормотал Манфреди. Что, подумала Мишель, сказано слишком… мягко

Шесть сотен хевенитских МДР просто потеряли цели и продолжили полет, подтверждая правдивость теории Манфреди о потерянных каналах управления. Но они составили меньше чем шесть процентов от общего числа… что говорило в пользу точки зрения Мишель.

Противоракеты ОС уничтожили почти девять тысяч не потерявших цель ракет. Лазеры кластеры ПРО и ЛАКов класса «Катана» прибили еще девять сотен.

Осталось «всего» триста семьдесят две.

Пять атаковало «Аякс»

Капитан Диего Михайлов перекатил корабль, стараясь поставить непроницаемый импеллерный клин между кораблем и атакующими ракетами, а дальность сенсоров его платформ «Замочной Скважины» давала ему заметное преимущество в свободе маневрирования и улучшала контроль огня. Он мог видеть угрозу отчетливее и с большего расстояния, что давало ему больше времени на ответные действия и большинство лучей рентгеновских лазеров безвредно расплескалось по днищу его импеллерного клина. Но одна из ракет избежала этой участи. Она проскочила мимо «Аякса» и сдетонировала меньше чем в пяти тысячах километров от бортовой гравистены.

Линейный крейсер вздрогнул, когда два лазерных луча пронзили бортовую стену. Броня линейного крейсера была намного тоньше той, что нес супердредноут, а хевенитские лазерные боеголовки были мощнее мантикорских аналогов, компенсируя этим низкую точность. Броня разлетелась на куски и завыл сигнал тревоги. Зловещие темно-красные огни загорелись на схеме контроля разрушений, но, учитывая первоначальный размер залпа, «Аякс» легко отделался.

– Два попадания, мэм, – доложил Стакпоул. – Мы потеряли Гразер Пять, несколько кластеров ПРО, а медики докладывают о семи раненых.

Мишель кивнула. Она надеялась, что никто из этих семерых не был ранен сильно. Никому не нравилось нести потери, но, в то же время, семь раненных – и никто, пока, не смертельно – это невероятно низкий уровень потерь.

– Что с остальной эскадрой? – резко спросила она

– Ни царапины, мэм! – торжественно ответил Манфреди со своей командной станции, и Мишель почувствовала, что начинает улыбаться. Но затем…

– Многочисленные попадания по обоим СД, – доложил Стакпоул гораздо мрачнее, и улыбка Мишель умерла не успев родиться.– «Император» потерял два или три гразера, но в целом невредим.

– А «Нетерпимый»? – резко потребовала отчета Мишель, когда операционист сделал паузу.

– Дела плохи, – ответил Манфреди, когда его дисплей отразил информацию, полученную из сети ОС. – По крайней мере две или три дюжины попаданий…. Минимум одно прямо в шахту сброса подвесок. Тяжелые потери, мэм, включая адмирала Моровица и большинство его штаба. И, похоже, что все направляющие для сброса подвесок уничтожены.

– Флагман командует прекращение огня, мэм, – тихо сказал Стакпоул.

Он взглянул в ее глаза поверх своего дисплея и Хенке кивнула в горьком понимании. Дальнобойное оружие ОС, способное эффективно вести огонь на таком расстоянии, только что сократилось наполовину Даже мантикорские системы наведения не могли достичь многого залпом одного единственного СД(п) на расстоянии в две световые минуты, и Хонор не собиралась тратить боеприпасы, стараясь свершить невозможное.

И это, увы, оставляет отрытым вопрос, что нам делать, не так ли? – подумала Мишель.

Прошло несколько минут, Мишель слушала фон голосов офицеров и штабистов, продолжающих уточнять детали. Все хуже и хуже, размышляла она, наблюдая за изменением данных, пока поступала уточненная информация о разрушениях

Как уже доложил Манфреди, ее собственная эскадра совершенно не пострадала – кроме, конечно, ее флагмана. Но, похоже, что Стакпоул был излишне оптимистичен, докладывая о разрушениях КЕВ «Нетерпимый».

– Адмирал, – внезапно произнес лейтенант Камински. Мишель развернулась к связисту, приподняв одну бровь. – Герцогиня Харрингтон хочет переговорить с Вами.

– Переключите её на меня, – быстро сказала Мишель и развернулась к своему маленькому коммуникатору. На нём сразу же появилось знакомое лицо с миндалевидными глазами.

– Мика, – начала Хонор Александер-Харрингтон без обиняков, ее чёткий сфинксианский акцент был заметен больше, чем обычно, – «Нетерпимый» в беде. Его ПРО выведена из строя, а мы движемся в направлении развернутых планетарных подвесок. Я знаю, что «Аяксу» тоже немного досталось, но хочу, чтоб твоя эскадра заняла место на нашем фланге. Мне нужна ваша ПРО между «Нетерпимым» и Артуром. Готовы к этому?

– Конечно, – Хенке решительно кивнула. Размещение чего-то столь же хрупкого, как крейсер, между подбитым супердредноутом и планетой, окруженной ракетными подвесками – не та вещь, на которую просто согласиться. С другой стороны, линейные крейсера и разрабатывались, чтоб прикрывать корабли стены, и, по крайней мере, из-за относительного недостатка ракетных подвесок на орбите Артура, о котором сообщали разведчики, им не придется еще раз столкнуться с ракетным ураганом, подобно тому, что только что пронесся сквозь ОС.

– «Аякс» был единственным, кого «поцеловали», – продолжила Мика, – и наши повреждения, по большей части, поверхностные. Ни одно из них не затронуло нашу ПРО.

– Отлично! Мы с Андреа отозвали также и ЛАКи, но они уже истратили много противоракет. – Хонор покачала головой. – Я не думала, что они смогут объединить так много подвесок в одном залпе, не перегрузив полностью систему управления огнем. Похоже, что над некоторыми вещами нам придётся хорошо задуматься.

— Это закон природы, разве не так? – ответила Мика, пожимая плечами. – Мы живём и учимся.

– Только те из нас, кому повезет остаться в живых, – мрачно согласилась Хонор. – Хорошо, Мика. Перестраивайтесь. Отбой.

– Отбой, – ответила, Мишель, затем развернула кресло к Стакпоулу и Браге. – Вы слышали Ее Светлость, – сказала она. – Выдвигаемся.

Восемьдесят первая эскадра линейных крейсеров выдвинулась во фланг Оперативного соединения 82, в то время как мантикорские силы продолжали ускоряться, удаляясь от преследователей. Поступили окончательные данные о повреждениях, и лицо Мишель исказила гримаса, когда она осознала, что испытывает командующий офицер ОС по поводу таких повреждений. Она знала Хонор еще с тех времен, когда Хонор была высокой тощей девушкой-гардемарином на Острове Саганами. Не было виной Хонор, что ее заманили в ловушку, но это не имело значения. Не для Хонор Харрингтон. Это ее корабли были повреждены, это ее людей убили, и в этот момент Мишель Хенке знала, что каждый удар, нанесенный ОС, она ощущала так, как будто он был нанесен непосредственно ей.

Нет, это не то, что она сейчас чувствует, сказала себе Мишель. Сейчас она желает, чтоб каждый из этих ударов поразил ее, и она не собирается прощать себе то, что вляпалась в это. Не в ближайшее время. Но она и не позволит ничему повлиять на свои решения..

Она покачала головой. У Хонор намного лучше получалось прощать своим подчиненным провалы, которые не были результатами ошибок, чем прощать это же себе самой. К несчастью, ей меняться было уже поздно.

И, по правде говоря, я не думаю, что кто-то из нас стал бы валять дурака, пытаясь ее изменить, иронично подумала Мишель.

– Мы войдем в предположительный радиус действия ракетных подвесок Артура в течение тридцати секунд, мэм, – тихо доложил Стакпоул, прерывая ее размышления.

– Благодарю. – Мишель встряхнулась, затем тверже уселась в своем командном кресле

– Готовность ПРО, – сказала она.

Текли секунды, и затем –

– Пуск ракет! – объявил Стакпоул. – Множественные пуски ракет с различных направлений.

На двух последних словах его голос стал столь резким, что Хенке крутанула головой

– На подходе семнадцать тысяч ракет, мэм!

– Повторите! – Мишель резко подалась в его сторону, уверяя себя, что не правильно его поняла.

– БИЦ утверждает, что семнадцать тысяч, мэм, – четко ответил Стакпоул, повернувшись к Мишель. – Время выхода на рубеж атаки – семь минут

Мишель уставилась на него в то время, пока ее мозг пытался справиться с невозможными цифрами. Платформы, развернутые разведчиками ОС перед атакой, обнаружили всего четыреста ракетных подвесок, развернутых на орбите Артура. Это означало максимальное количество в четыре тысячи ракет – так, что какого черта?!

– По меньшей мере тринадцать тысяч приближаются от Бандита Один, – сказал Стакпоул, будто прочтя ее мысли. Тон его был более чем немного недоверчивым, и ее глаза расширились в шоке. Это было еще нелепее. Два супердредноута и семь линейных крейсеров просто не смогли бы наводить такое количество ракет, даже если бы они были подвесочными!

– Как…? – начал кто-то.

– Это не линейные крейсера, – внезапно сказал Оливер Манфреди. – Это чёртовы минные заградители

Мишель мгновенно поняла его и сжала губы, соглашаясь. Так же, как и КФМ, Республика Хевен строила свои быстрые минные заградители на основе корпусов линейных крейсеров. И Манфреди был, несомненно, прав. Вместо мин эти заградители были под завязку набиты ракетными подвесками. И всё это время, находясь там и наблюдая, как ОС мчится от Бандита Четыре прямо к ним, они сбрасывали подвески, собирая их в ужасающий залп, который сейчас нёсся к ОС.

– Ладно, – сказала она, слыша резкость в своем собственном голосе, – теперь мы понимаем, как им это удалось. Что все еще оставляет маленькую проблему, что нам с этим делать. Выполнить «Отель», Джон!

– План обороны «Отель», так точно, мэм, – отозвался Стакпоул, и поток команд потек с КЕВ «Аякс» на остальную эскадру.

Мишель взглянула за планшет. Времени было недостаточно, чтоб перестраивать эскадру, но она уже заняла позицию для выполнения плана «Отель», даже несмотря на то, что поначалу казалось, что огонь хевенитов будет недостаточно плотен. Главной ответственностью было защитить «Нетерпимый». Сохранить себя при этом в живых, конечно, также высоко стояло в списке приоритетов, но супердредноут обладал большей огневой мощью – и почти таким же тоннажем – как вся ее эскадра вместе взятая. Вот почему оборонительный план «Отель» выстроил ее линейные крейсера в космосе вертикально, как мобильную стену между планетой Артур и «Нетерпимым». Это была идеальная позиция по перехвату приближающихся ракет… что, к сожалению, также означало, что и у ракет идеальная позиция для атаки ее кораблей.

– Приказ с флагмана, мэм, – внезапно сказал Стакпоул. – План огня «Гамма».

– Подтверждаю. Выполнить план огня «Гамма», – коротко сказала Мишель.

– Есть, мэм. Выполняется план огня «Гамма», – ответил Стакпоул и эскадра линейных крейсеров 81, наконец-то, начала сброс подвесок.

Это был слабый ответ на тот вал огня, что надвигался на ОС, но все же Мишель ощутила, как от удовлетворения ее губы растягиваются в улыбке. План огня «Гамма» был разработан ее и Хонор тактическими секциями месяцы назад и предназначался скоординировать действие недостаточно дальнобойных «Марк-16» с МДР супердредноутов. Чтоб добраться до Бандита Один у «Марк-16» уйдет тринадцать минут против семи минут «Марк-23», которые выпускал «Император». Оба типа ракет использовали импеллерные двигатели, питаемые термоядерными реакторами, но физически невозможно было всунуть три полноценных двигателя в ракету небольшого размера, что означало, что она просто не сможет ускоряться так же долго, как ее больший собрат

Так, по плану огня «Гамма», двигатели первой полудюжины, выпущенных с подвесок, Марк-23 «Императора», были запрограммированы соответствовать более слабым ракетам ЛКр(п) класса «Агамемнон». Это позволило опергруппе выпустить шесть залпов по триста «Марк-16» и «Марк-23», прежде чем супердредноут начал выпускать залпы из ста двадцати ракет «Марк-23», настроенных на максимальную мощность.

Все это прекрасно, подумала Мишель мрачно, наблюдая как значки ударных ракет уносятся от ОС. К сожалению, это ничего не сделает с теми птичками, что уже летят к нам.

Как будто подтверждая ее мысль, «Аякс» начала сотрясать мелкая вибрация из-за вылетающих волн противоракет, когда его пусковые начали работать в повышенном темпе.

Разработанные на Грейсоне ЛАКи класса «Катана», также открыли огонь противоракетами, но никто даже в худшем кошмаре, не мог вообразить, что предстоит встретиться со столь массивным единичным залпом.

– Они прорываются, мэм, – тихо сказал Манфреди

Мишель подняла взгляд от своего планшета, и ее губы снова сжались, когда она увидела, что он стоит у ее командного кресла. Учитывая то, что сейчас надвигалось на них, ему следовало вернуться в свое собственное защитное бронированное противошоковое кресло. И, черт побери, ему это прекрасно известно, подумала она в знакомом остром раздражении. Но он всегда был неусидчивым, и она, наконец-то, прекратила одергивать его за это. Он был из той породы людей, которым просто необходимо кружить на месте, чтоб их мозги работали с максимальным КПД. Сейчас его голос был слишком тих для кого-либо еще, когда он склонился над планшетом рядом с ней, но глаза его были холодны.

– Ну конечно, – она ответила также тихо. У оперативного соединения просто не хватало огневой мощи, чтоб остановить так много ракет за то время, что у них было.

– Как, черт побери, они умудряются контролировать так много птичек? – продолжил Манфреди, не отводя взгляда от монитора. – Взгляните на их следы. Это не выстрел вслепую, они под твердым контролем, по крайней мере, сейчас. Где они нашли столько каналов управления?

– Без понятия, – отсутствующим тоном призналась Мишель, наблюдая, как огонь защитников пробивает огромные дыры в накатывающим облаке ударных ракет. – Но все же, я думаю, нам лучше это выяснить. Согласен?

– Целиком и полностью, мэм, – ответил он с безрадостной улыбкой

Никто в Оперативном соединении 82 – да и в остальном Королевском Флоте, кстати – никогда не слышал о системе контроля огня «Мориарти», разработанной Шэннон Форейкер, и названной в честь вымышленного персонажа докосмической эпохи. Но если бы знали и могли оценить аналогию по достоинству, то согласились бы, что название было очень подходящим.

В чем никто не смог бы упрекнуть Форейкер – так это в том, что она мыслила узко. Столкнувшись с проблемой наведения залпов, достаточных для преодоления постоянно улучшавшейся мантикорской ПРО, она вынуждена была признать, что хевенитские корабли стены, даже последнего подвесочного дизайна, попросту не имели достаточного числа каналов управления. И стараясь решить это проблему, она вышла за пределы корабельных корпусов. Не имея технической возможности втиснуть необходимые ей каналы управления в что-то подобное «Замочной Скважине» КФМ, она просто решила построить что-то большее. Намного большее. И, занимаясь этим, она решила, что также сможет интегрировать это «нечто большее» в систему планетарной обороны.

Ее ответом стал «Мориарти». Он состоял из отдельных платформ, целью которых было предоставлять только каналы телеметрии и управления и ничего больше. Они были разбросаны по всему пространству системы Солон в пределах гиперграницы, и каждая из них напрямую контролировалась единственной станцией размером с тяжелый крейсер… которая не содержала ничего, кроме самых лучших компьютеров и программного обеспечения систем наведения, что могла создать Республика Хевен.

Форейкер ничего не могла поделать с ограничениями, накладываемыми скоростью света, но она все же нашла решение наводить достаточно ракет, чтоб поддерживать действительно мощные залпы. На самом деле, хотя никто в ОС 82 не имел об этом ни малейшего представления, количество ракет, несущихся к ним, заняло чуть меньше половины каналов наведения от максимального количества, предоставляемого «Мориарти».

Разумеется, даже если бы тактики ОС знали об этом, это бы их не особо обрадовало, принимая во внимание то количество ракет, что уже были в полете.

Мишель так никогда и не узнала, как много ракет было разрушено на подлете, или как много из них попросту потерялись, несмотря на все усилия «Мориарти», и пролетели мимо или же захватили другие цели, вместо назначенных первоначально. Было очевидно, что ПРО ОС 82 сумела остановить огромный процент ударных ракет. Но, к сожалению, было еще очевиднее, что она не смогла остановить достаточно.

Сотни из них атаковали ЛАКов – не потому, что кто-то решил расходовать МДР на столь незначительную цель, как ЛАК, но потому, что ракеты, вышедшие из-под досветового контроля Мориарти, растеряли свои начальные цели и захватили вместо них ЛАКи. ЛАКи, в особенности, мантикорские и грейсонские, были очень трудными мишенями. Что, конечно же, не означает, что поразить их было невозможно, и свыше двух сотен из них исчезли, когда торнадо из ракет прорвалось к ОС.

Большинство ракет были нацелены на супердредноуты, и они накинулись на свои цели, как демоны. Капитан Раф Кардонес крутил флагман Хонор, как будто громадный супердредноут был тяжелым крейсером, вертясь на месте, стремясь подставить под удары клин, пока глушилки и приманки присоединились к лазерным кластерам на последнем рубеже обороны. «Император» дрожал и брыкался, когда лазерные боеголовки прорывались через боковые гравистены, но, несмотря на внешние повреждения, он легко отделался. Даже его массивная броня не могла противостоять такому концентрированному дождю разрушения, но она сделала свое дело, оставив внутренний корпус и основные системы незатронутыми, и человеческие жертвы были минимальны, в свете того огня, что пролился на него

«Нетерпимому» повезло меньше.

Полученные ранее повреждения попросту были слишком серьезными. Он потерял обе «Замочных Скважины» и слишком много пусковых противоракет и лазерных кластеров ПРО. Его сенсоры были уничтожены, оставляя прорехи в обороне, состояние РЭП было намного ниже нормы. Он попросту был самой большой, самой видимой и самой уязвимой целью из всего ОС, и несмотря на все, что 81 эскадра линейных крейсеров могла сделать, толпа близоруких, летящих на последнем издыхании, хевенитских МДР набросилась на самую легкую из целей, что они видели.

Супердредноут был пойман в сети взрывающихся лазерных боеголовок, выпускающих злобные гарпуны рентгеновских лучей. Они раз за разом врезались в него, разрывая и уничтожая, вгрызаясь все глубже и глубже, пока огромный корабль бился в агонии. Наконец, один из лазерных лучей, стал фатальным и КЕВ «Нетерпимый» со всей командой превратился в пылающий шар.

Но погиб он не в одиночестве.

* * *

КЕВ «Аякс» подбросило, как будто Вселенная сошла с ума.

По сравнению с потоком огня, проливающегося на два супердредноута, только горстка ракет напала на линейные крейсера. Но эта «горстка» все еще измерялась в сотнях, а крейсера были более хрупкими целями, чем супердредноуты. Тревога ревела, когда убийственные лазеры продирались вглубь менее бронированных корпусов, а ЛКр класса «Агамемнон» были подвесочными. У них был полый корпус, что делало их еще более хрупкими, чем старые крейсера, которые были всего в половину их размера. Мишель всегда интересовало, был ли этот дизайн такой уж слабостью, как утверждали противники ЛКр(п)

Похоже, что им – и ей – предстояло это выяснить.

Оливер Манфреди был сбит с ног, когда «Аякс» встал на дыбы, и Мишель почувствовала, как на нее опустилась противошоковая рама. Резкие голоса, высокие и искаженные, несмотря на весь профессионализм, заполнили коммуникационные каналы – донесения о жертвах и уничтоженных системах слишком часто заканчивались на полуслове, когда смерть настигала тех, кто делал эти доклады.

Даже несмотря на обстрел, Мишель видела, как значки обеих судов ее эскадры – «Приама» и «Патрокла» – внезапно исчезли с монитора, а изображения остальных кораблей ОС мигали обозначениями критических повреждений. Легкие крейсера «Ярость», «Баклер» и «Атум» исчезли в ослепительных вспышках взрывов, а тяжелые крейсера «Звездный Странник» и «Черный Камень» были превращены в изуродованные корпуса, летящие по баллистике без энергии и двигателей.

А затем –

– Прямое попадание в командный мостик, – доложила секция Стакпоула. – Выживших нет! Механики докладывают о тяжелых повреждениях в Причальном отсеке Два, Причальный отсек Один разрушен полностью

Мишель телом прочувствовала, как вздрогнул «Аякс».

– Мы потеряли все кормовое кольцо, мэм, – резко сказал Стакпоул. – Полностью

Мишель с такой силой закусила губу, что почувствовала вкус крови. Солон лежит в центре гиперпространственной гравитационной волны. Ни один корабль не может войти, управляться или просто выжить достаточно долго в гравитационной волне без обеих парусов Варшавской, а без кормовых альфа-узлов, «Аякс» больше не мог ставить кормовой парус.