Шторм из тени

ГЛАВА 17

– Привет, Хельга,– сказал Жерве Арчер, усмехнувшись с экрана комма Хельги Болтиц. В его зелёных глазах читалось ощутимое волнение, но усмешка выглядела замечательно искренней.

– Найдётся время для обеда?

– Привет, Гвен. Как дела?

– Очень хорошо, спасибо, Хельга! А ты как?

– Прекрасно, спасибо, Гвен – продолжила она. – И чему я обязана удовольствием от этого звонка?

– Ну, Хельга, я задался вопросом есть ли у тебя планы на счет обеда?

Она прервалась, глядя на него, приподняв бровь.

– Случись так, Лейтенант Арчер, это звучало бы несколько фамильярно, не так ли?

– Весьма вероятно,– безо всякого раскаяния сказал он, не прекращая усмехаться. – Но вопрос остаётся в силе.

Хельга вздохнула и покачала головой.

– Для важной шишки из некоего слабого, сверх цивилизованного Звездного Королевства, вы прискорбно лишены изящества манер, Лейтенант,– строго сказала она.

– Ну, подразумевается, что это признак аристократии,– сообщил он, слегка задрав нос.– Мы настолько высокородные, что эти утомительные маленькие правила, применяемые всеми, для нас не уместны.

Хельга рассмеялась. Даже сейчас она находила удивительной свою способность найти в олигархах – или, того хуже, аристократах – хоть что-то забавное, особенно с учетом всего остального творящегося вокруг. Но минувшие десять дней немало изменили ее мнение по меньшей мере об одном мантикорском аристократе.

Жерве Арчер ставил сложившееся в её голове понятие об олигархах с ног на голову. Или, возможно, это было немного слишком оптимистично, в наименьшей степени в главном, что касалось олигархов.Он собирался преодолеть множество ужасных мест из «предъяв» Хельги Болтиц, убедить её и остальных на Дрездене, что все протесты самоотверженного патриотизма проистекавшие из некоторых весьма зажиточных кварталов здесь, в Талботте, или, если на то пошло, еще и на Мантикоре – были искренними. Тем не менее, если Жерве не вдохновил ее прыгать от внезапного осознания глубокой недооценки людей, подобных Полю Ван Шельда всю свою жизнь, он убедил ее, что по крайней мере у некоторых мантикорских аристократов не было ничего общего с олигархами Скопления Талботта. Конечно, она уже была вынуждена признать, что по крайней мере некоторые олигархи Скопления Талботта не были похожи на других олигархов Скопления, если она собиралась быть честной до конца. Лягаться и вопить всю дорогу, может быть, но она все равно была вынуждена признать это, по крайней мере, в своих мыслях.

Вселенная была бы более удобным местом, если бы мы могли твердо держаться своих предрассудков, подумала она.

К сожалению– или, может быть, к счастью – так случается не всегда.

Она уже была вынуждена признать, что правота таких людей, как премьер-министр Альквезар и Бернардус Ван Дорт очень отличаются от ядовитого мнения Вармфрессера Ван Шельда. Генри Крицман был прав на счёт них. Они все еще не понимают, да и не пытаются хотя бы представить, что кто-либо, вроде Хельги или Крицмана, прошел. И как бы ей ни хотелось цепляться за свои убеждения, считать мотивацию Ван Дорта в кампании аннексии чисто корыстной, она не могла не изменить своего мнения, видя как он работает с Крицманом и другими членами вновь избранного правительства Альквезара.

Не то, что бы было мало Рембрандцев, таких же, как Ван Шельд, неприязненно подумала она. И у них было много единомышленников в местах, вроде Шпинделя.

А еще здесь был лейтенант Жерве Уинтон Эрвин Невилл Арчер. Несмотря на все оговорки, он действительно был представителем аристократии Мантикоры. Она знала, что был, потому что сделала домашнее задание и нашла его в книге пэров Кларка. Арчеры были очень старой мантикорской семьёй, чьи корни уходили к первым колонистам Мантикоры, и сэр Роджер Маклей Арчер, отец Жерве «, был не только абсурдно богат (по Дрезденским стандартам, по крайней мере), но и занимал четвертое место в очереди на баронство Иствуда. Жерве был также дальним родственником королевы Елизаветы (Хельга нашла почти невозможным расшифровать сложные генеалогические таблицы, в определении точно, как далеко, хотя она подозревала, что самое применимое наречие было, вероятно, «очень»). Его безусловный статус аристократа сильно беспокоил её, как выходца из трущоб Шульберга.. И ему следовало бы понимать, как он поколебал её уютную вселенную.

Если он и понимал, то скрывал это на удивление хорошо.

Он оказался младше, чем она думала – всего на четыре стандартных года старше, чем она, и часто ставил её в тупик глубоким непониманием всех преимуществ своего рождения. По большей части она смирилась с тем, что он такой, какой он есть. Претензий к нему было удивительно мало, а его беззаботные насмешки над аристократическими стереотипами звучали очень искренне.

И в отличие от бесспорных кретинов по имени Ван Шельд, он не похож на задницу.

Ее губы немного сжались при этой мысли.

– Должна ли я предположить, что существует официальная причина твоего вопроса насчет обеда?– спросила она, и его улыбка исчезла.

– Боюсь, что так –, признал он.– Нет –, добавил он с вернувшимся юмором, – я никогда не позволил бы себе быть достаточно неловким, чтобы согласиться с чем-то подобным, не будучи вынужденным .

Вспышка веселья мелькнула и угасла и он пожал плечами. – К сожалению, боюсь, то, что я действительно хочу сделать, это обсудить с тобой некоторые детали плана на завтра. Я знаю, что ты занята не меньше меня и я очень сомневаюсь, что ты позволила себе перерыв сегодня, поэтому подумал, что мы могли бы обсудить дела за хорошим обедом в «Сигурни». Я угощаю. . . если, конечно, ты не чувствуешь, что можете обоснованно вложить фонды министерства и избавить бедного флаг-лейтенанта от мрачной необходимости оправдывать свои расходы.

– Какие детали?– спросила она, задумчиво сузив глаза . – Завтра будет очень напряженный день, Гвен. А рабочий график министра не резиновый.

– Вот почему боюсь, что у нас может уйти некоторое время, чтобы придумать, как втиснуться в него.– Его грустный тон подтверждал то, что он знал, насколько плотен график Крицмана.

– И, хотелось бы узнать, почему же ты решил обсудить это со мной, а не с мистером Хафтнером? – проницательно спросила она.

– Ай! – содрогнулся он, резко вскинув обе руки к груди. – Как ты могла так обо мне подумать?»

– Потому что в противном случае, так как мистер Крицман занят сортированием вырвавшихся на свободу разнообразных адских сил, ваша капитан Лектер могла бы принести немного больше огоньку в дискуссию с мистером Хафтнером лично вместо того, чтобы посылать кого-то с обходным маневром. Ведь это верное описание твоих действий, не так ли? Обойти его с фланга?

– Ну мы же вояки, ведь так?– фыркнул он. – Будь на моем месте кто гражданский, ты бы уж точно не стала навешивать столь уничижительные ярлыки. И,– он пожал плечами, а лицо его помрачнело и стало более серьёзным, – я готов признать, что ты верно уловила суть. Капитан Лектер не считает, что мистер Хафтнер будет доволен любым официальным запросом, отнимающим хотя бы час драгоценного времени министра.

– Всего час?– Хельга не притворно встревожилась.

– Я знаю. Я знаю! – Жерве покачал головой.– Это ужасно большой кусок времени, и что ещё хуже, мы бы хотели, чтобы это прошло без записи. Честно говоря, это еще одна причина, чтобы не идти через офис Хафтнера.

Хельга откинулась на спинку стула. Абеднего Хафтнер был уроженцем Шпинделя и занимал в Военном Министерстве Генри Крицмана должность начальника по персоналу. Он был высокий, узко скроенный, темноволосый мужчина с сильным носом и еще более сильным чувством долга. Он также был трудоголиком, и, по мнению Хельги, сторонник имперского строя. Насколько она могла судить, это обусловливалось не какими-либо личными амбициями, а почти фанатичному сосредоточению на эффективности. Он был необыкновенно способным администратором в большинстве случаев, только считал необходимым ограничить доступ к Крицману в обход своих гладко выстроенных процедур.

Фактически, это было его единственной истинной и бесспорной слабостью. Он был не очень то покладистым и не любил импровизировать, что только усиливало его отвращение к людям, действующим по неким специфическим принципам. При нормальных обстоятельствах, это более чем компенсировалось его невероятным вниманием к деталям, энциклопедическим пониманием всего, что происходит в министерстве и абсолютной личной честностью. К сожалению, в данный момент, ситуация не была нормальной и даже в радикально изменившихся обстоятельствах после убийства Вебстера, он упорствовал в своих попытках отстоять сложившийся порядок и противостоял тому, что считал хаосом.

Это отсутствие гибкости уже более, чем единожды приводило к конфликтам между ним и Хельгой, как личной помощницей Крицмана, и она подозревала, что в обозримом будущем это будет случаться чаще. Прошло меньше двух стандартных дней с тех пор как известие об убийстве Вебстера подобно молоту поразило Шпиндель, а всё правительство – от баронессы Медузы до Премьер-Министра и ниже – всё еще пыталось приспособиться. Таким образом военные, вероятно, имели кое что на уме, раз отправили с просьбой Жерве. Хотя его очевидное желание сохранить любую встречу с Крицманом от записей в журналах Военного Министерства включило более чем легкий сигнал тревоги в задней части ее мозга.

– Можешь ли ты хотя бы немного рассказать мне, что именно вы от него хотите?– спросила она через несколько секунд.

-Я действительно предпочел бы обсудить это с вами за обедом,– откликнулся он, выражение его лица и тон были совершенно серьезными. Она посмотрела на него еще мгновение, затем снова вздохнула.

– Ладно, Гвен,– уступила она.– Твоя взяла.

* * *

– Спасибо, что пришли,– сказал Жерве Хельге, отодвигая для неё стул.

Он подождал, пока она сядет, а затем устроился в своем кресле на другой стороне небольшого стола и поднял палец, чтобы привлечь внимание ближайшего официанта. Тот соизволил заметить их присутствие и подошел к их столику с величественной грацией.

– Да, лейтенант?– Его тон был безупречен, с чётким сочетанием уважения к представителю Старого Звёздного Королевства и высокомерия, что означало большую долю в акциях «Сигурни» . – Могу я показать вам меню?

– Не беспокойтесь,– сказал Жерве, глядя на Хельгу мерцающими глазами. – Просто подайте нам салат – винегрет с приправами и ребрышки – не прожаренные для меня; средне жаренные для дамы – с картофельным пюре, зеленым горошком, грибным соусом и пару Кельсенбрау (тёмное пиво производства Дрездена – прим. перев.).

Официант заметно вздрогнул , поскольку Жерве бодро изложил в элегантном ресторане весьма прозаическое меню.

– Если я мог бы рекомендовать Шевио '06,– его спинномозговой рефлекс пытался спасти хоть что-то. – Это очень хороший Пино Нуар. Или есть Каракуль 1894 года, по-настоящему респектабельный Каберне Совиньон, если вы предпочитаете. Или-

Жерве решительно затряс головой.

– Кельсенбрау будет в самый раз,– настоятельно сказал он. – Я действительно не очень люблю вино.

Официант на мгновение закрыл глаза, затем глубоко вздохнул.

– Конечно, лейтенант,– сказал он и, пошатываясь, направился к кухне.

– Вы не очень-то вежливы, Лейтенант Арчер,– указала Хельга. – Он так надеялся произвести впечатление на кого-то из Мантикоры в этой облицованной кирпичом дыре.

– Я знаю.– Жерве встряхнул головой, что, могло быть признаком фактического раскаяния. – Я просто ничего не мог с собой поделать. Предполагаю, я слишком много времени провел, общаясь с местным сбродом.

– О?– Она склонила голову набок, рискованно пристально глядя на него. – Надеюсь, ты не имел в виду кого-то конкретного из «местного сброда»?

– Боже упаси.– Усмехнулся он. – Тем не менее, вроде как это был кое-кто с Дрездена, кто подсказал мне неплохое это местечко. Она сказала что-то о довольно приличной еде, несмотря на монументальное эго сотрудников.

Хельга усмехнулась и покачала головой. Не то, чтобы он был неправ. На самом деле, он очень быстро понял, что она весьма наслаждалась реакцией ох-как-надлежащего обслуживающего персонала на её звучащий подобно циркулярной пиле Дрезденский акцент. Конечно, еда была действительно превосходна, и, несмотря на реакцию официанта на заказ Жерве, «Сигурни» был одним из очень немногих высококлассных ресторанов здесь, в Тимбле, которые наливали Кельсенбрау из бочонка.Темное, богатого вкуса пиво было продуктом её родной области Дрездена, и она была глубоко (хоть и осторожно) довольна энтузиазмом к нему Жерве .

– Мне кажется, или ты выбрал именно это особое место в качестве подкупа?– спросила она.

– Что ж, ты права, каюсь, хоть и отчасти,– признался он. – Но лишь отчасти. Правда в том, что адмирал послала меня на несколько грязного рода заданий этим утром. Я был очень занят сразу после рассвета по местному времени и, как трудолюбивый маленький адъютант, считаю, что заслужил достойный обед, хороший бокал пива и приятную компанию, чтобы разделить их.

– Понимаю.

Хельга с легким чувством облегчения увидела, как гораздо более младший член обслуживающего персонала появился с кувшином воды со льдом. Она следила за наливающим воду молодым человеком , пробормотала слова благодарности, а затем отхлебнула из своего стакана, когда он удалился. Она потянула время, прежде чем поставить стакан и снова вернуть внимание Жерве.

– Ну, в таком случае, почему бы нам не обсудить дальнейшую совместную работ, пока ждем салаты?

– Не плохая идея,– согласился он и небрежно оглядел обеденный зал.

Был еще один фактор в его выборе ресторана, поняла она. Несмотря на то, что «Сигурни» было полностью общественным местом, здесь также соблюдали чрезвычайную осторожность. Некоторые из их столов – вроде, по совпадению, того, за которым им довелось сидеть в этот самый момент – более чем на половину были скрыты в небольших частных альковах напротив задней стены. Что в сочетании с освещением, окружающим шумом и маленьким, эффективным, переносным следящим устройством мантикорской сборки, замаскированным под портфель – она еле удержалась чтобы не показать, что узнала эту вещь – и Жерве, ненавязчиво припарковавшимся между ней и открытой стороной ниши, делало подслушивание их беседы чрезвычайно проблематичным.

И если кто-то наблюдает за ними, то все, что он видит, это как роскошный обед с легкостью впечатлил маленькую девочку из Дрездена, подумала она сухо.

– Дело в том,– продолжил он тихо, – что адмирал хотела бы пригласить министра Крицмана на скромные посиделки на борту её флагмана. Чисто общественное мероприятие, понимаешь. Мое впечатление, что список гостей будет включать в себя адмирала Хумало, Грегора О'Шонесси и министра по особым вопросам Ван Дорта. Я полагаю, г-жа Мурхед вполне может принять участие.

Несмотря на своё предыдущее недоверие, Хельга удивлённо вдохнула. Грегор О'Шонесси был старшим офицером разведки баронессы Медузы и, по сути, ее начальником штаба. И Сибил Мурхед была Начальником Администрации Премьер-министра Альквезара . Какие интересные вещи предлагаются, однако.

– «Чисто общественное мероприятие»,– осторожно повторила она через некоторое время.

– Да.– Жерве спокойно встретил ее взгляд . Потом его ноздри слегка расширились и он пожал плечами. – В принципе,– продолжил он слегка понизив голос, – Адмирал Золотой Пик и г-н О'Шонесси хотят поделиться некоторыми соображениями из … личного понимания адмиралом вероятных реакций королевы на случившееся с адмиралом Вебстером.

Глаза Хельги полезли на лоб. Личное понимание? молча повторила она.

Часть ее была не особенно удивлена. Адмирал Золотой Пик казалась удивительно не сознающей своей влиятельности для стоящей пятой в королевской, а теперь имперской преемственности. Было мучительно заметно, что весьма немногие из настоящих сторонников объединения Шпинделя, особенно здесь, в Тимбле, были к сожалению расстроены ее сдержанной эффективностью и непринуждённой доступностью. Ее деловое, без излишеств отношение к своим обязанностям, соединённое с почти легкомысленным, разговорным стилем и личной скромностью означало, что даже людям происхождением подобно Хельге было удивительно комфортно с ней. И то, что она была пятой в линии наследования означает, что даже накрахмаленнейший олигарх не решится открыто обижаться на ее радостное игнорирование бронированных правил надлежащего социального поведения. . . или их особую важность.

Организация неформального «общественного мероприятия» как прикрытия для чего-то значительно более важного полностью на нее похоже. Это была первая мысль Хельги. Но ее второй мыслью стал возниший вопрос, в каком точно виде будет предложено «личное понимание» кузины королевы, и почему было необходимо зайти так далеко, чтобы скрыть тот факт, что оно есть?

А присутствие О'Шонесси, так же, как Хумало, делает это еще более интересным, подумала она. Если оба они присутствуют, не говоря уже о Ван Дорте и начальнике администрации Премьер-Министра, то это будет своего рода стратегической сессией, а также. . . .

– Где эта встреча состоится? И какое время Леди Золотой Пик имела в виду?– спросила она.

– Она предоставляет все удобства ее флагмана,– ответил Жерве . – В районе девятнадцати ноль ноль по местному времени, если г-н Крицман имеет такую возможность.

– Это не так много времени на подготовку,– с огромным преуменьшением указала Хельга.

– Я знаю. Но – Жерве посмотрел ей прямо в глаза – Адмирал была бы очень признательна, если бы он мог найти время, чтобы присоединиться к ней.

– Я понимаю.

Хельга пристально смотрела на него несколько секунд, затем перевела взгляд на свои салаты, прибывшие в сопровождении Кельсенбрау. Учтивый официант дал ей время подумать, и она подождала, пока он не вышел из алькова. Потом она взяла стакан пива, сделала глоток, и поставила его обратно.

– Очевидно, что я не в состоянии давать какие-либо обещания, пока не вернусь в офис и не проконсультируюсь с министром. Могу лишь сообщить, что, думаю, он, вероятно, будет рад присутствовать.

В действительности, «рад» вполне может быть последним, что Генри Крицман почувствует, подумала она. Все зависит от того, какого рода «пониманием» Леди Золотой Пик предложит поделиться с ним.

– Хорошо. Так ты мне сообщишь на комм, когда у появится возможность поговорить с ним об этом?

– Разумеется.

– Спасибо,– сказал он, улыбнувшись ей с успокаивающей искренностью. – И как награда за нашу организацию этого действа и поскольку мы такие хорошие и полезные маленькие рабочие пчелки, ты и я приглашены также. Я уверен, что там будет достаточно «иди-ка-работать», чтобы держать нас обоих занятыми, но мы вполне сможем украсть немного времени, чтобы с удовольствием пообщаться.

– Правда?– Хельга улыбнулась ему в ответ. – Мне это нравится,– сказала она с искренностью, удивившей ее совершенно немного.