Наследник чародея. Часть 4. Школьная осень

Глава 38

Глава 38.

За честь «Динамо»

У проходной ЦСК меня ждал сам Смирнов. Поздоровался со мной за руку, что на моей памяти было впервые. Кивнул maman, которая приехала вместе со мной, внимательно окинул её взглядом с ног до головы, будто определял профпригодность к спорту.

— Пошли!

— А Алика ждать не будем?

— У него другой тренер, — ответил он. — Они уже там. А вам туда!

Он показал рукой maman на лестницу:

— Там трибуны для болельщиков. Оттуда всё прекрасно видно.

Потом повел меня в раздевалку, у свободного шкафчика сунул в руки пакет:

— Переодевайся! Да шевелись, пока к врачам почти никого нет!

В сумке оказалась настоящая динамовская синяя самбистская куртка, такие же шорты.

— Если выиграешь, оставишь себе! — буркнул тренер, пряча улыбку.

— Придется выигрывать, — вздохнул я. — Уж очень труселя красивые!

— Теперь на комиссию. И шкаф закрой, ключ мне!

Четыре врачи занимали один большой кабинет: хирург, терапевт, невропатолог и председатель комиссии. Меня осмотрели, взвесили, измерили рост, потребовали паспорт. Я предъявил комсомольский билет и свидетельство о рождении. Вся процедура заняла минут десять. В очереди зато на эту комиссию мы простояли с час, не меньше.

Потом направились на жеребьевку, в которой я участия не принимал. Всем занимался Геннадий Николаевич.

— Жди здесь! — он посадил меня на скамейку и ушел. Я огляделся. Обычный спортзал с трибунами наверху застелили борцовскими матами. Видимо, здесь мне и предстоит отстаивать честь общества «Динамо». А между тем народу-то хватало. На лавочках сидели человек семьдесят точно. Причем возрастной ценз был от пацанят годочков 8-и до здоровых лбов под 20 лет, не моложе. По залу шарахались фотографы, периодически приставая то к спортсменам, то к их тренерам.

Зрителей вверху на трибунах тоже было немало. Я так понял, в основном, родители «мелкоты». Кстати, наверху где-то там должны сидеть и maman, и Альбина. А может, и еще кто-нибудь пришел из одноклассников, хоть Лавруха и запретила.

Вернулся тренер, сел рядом.

— Ты второй по очереди. Начнут через полчаса. Там, — он указал на другую половину спортзала, — малыши-кибальчиши бороться будут. Юноши и юниоры в группах 16–18 и 18–20 лет здесь. Сегодня у тебя две схватки.

Он осклабился, хлопнул меня по плечу и добавил:

— Если, конечно, первую выиграешь!

— А по времени сколько соревнования сегодня займут? — спросил я.

— А ты куда-то торопишься? — удивился Смирнов. — Отыграешь вторую и можешь быть свободен. Против тебя сегодня «Родные просторы» и «Спартак». Финал всё равно на следующей неделе. Не один ты в школу ходишь!

На второй половине спортзала царило оживление. Принесли стол, три стула, которые поставили в сторонке. Юные спортсмены расселись по периметру. Галдёж стих. К столу подошли четверо судей в спортивных костюмах. У одного даже на груди красовался герб Советского Союза.

— Костюмчик с Олимпиады-80, — с некоторой долей зависти сообщил Смирнов. — Интересно, где он его взял?

Разглядеть, что там было дальше, я не успел. На нашу половину тоже принесли стол, стулья. Пришли судьи.

Вызов первой пары на ковёр я прозевал. Сообразил, что началась схватка, когда на ковёр вышли два самбиста — один в красной куртке, другой в белой.

— Смотри, — тренер толкнул меня локтем. — Ты следующий.

Самбисты на ковре кружились, «танцевали» в высокой стойке, пытались ухватить друг друга за рукава, лацканы, ворот, одновременно сбивая руки противнику, пресекая захват.

— Я жду от тебя максимально эффектной победы! — говорил мне в ухо Смирнов, мешая наблюдать за поединком. — Максимально эффектной. Один бросок на 12 очков! И чтоб быстро, сразу. Не надо там цирк с танцами показывать. Понял?

Он толкнул меня опять локтем в бок. Я отвлекся от схватки, посмотрел на него, кивнул.

— Да что ты туда таращишься? — разозлился тренер. — Слушай, что я тебе говорю.

Я повернулся к нему. Он приобнял меня за плечи.

— Первый противник у тебя сильный. Со «Спартака». Но техники у него никакой. Будет давить силой. У него её хватает, но ты сильнее однозначно. Постарайся его сразу положить. У тебя это легко получится.

Поединок на ковре перешел в партер. Судья дал свисток, разнимая партнеров. А то они замерли — один, лежа на груди, а второй не в силах его перевернуть.

Гонг. Перерыв.

— Второй соперник с «Просторов». Так себе, слабак. Ничего особенного. Ты его сделаешь с полпинка.

Опять гонг, снова схватка. И снова самбисты, повалив друг друга, перешли в партер. Смирнов взглянул на них, поморщился.

— Покажи им класс! Чтоб все судьи офигели!

А у меня мелькнул мысль, что любой поединок я могу выиграть одним только движением руки, выпустив «дротик» противнику, скажем, в плечо или в колено.

Конец схватки наступил внезапно. Один противник внезапно швырнул другого на спину, присев на колено, и тут же навалился сверху, зажав голову и руку — удержание. Судья отсчитал 20 секунд и остановил поединок.

Тут же объявили и победителя.

Следующим шел я. Вставая, я всё-таки прогнал «живую» силу по организму вверх-вниз, освежая и очищая мышцы.

Противник, русоволосый парень на полголовы ниже меня, но шире в плечах, совсем не враждебно улыбнулся, пожал руку, спросил:

— Поборемся?

— Запросто! — ответил я.

Судья дал команду на поединок. Противник сразу сократил дистанцию, ухватил меня за отвороты (или лацканы — кому как нравится) куртки, рванул на себя, пытаясь упереться ногой мне в живот. Я в ответ схватил его за рукава и… поднял. Он так и застыл, с упертыми мне в живот ногами и держась на отвороты куртки.

Когда же он от неожиданности отпустил меня, опустился на ноги и попытался отскочить, разорвать дистанцию, я перехватился, развернулся, присел на колено, швырнул его через плечо и тут же встал. Он упал на маты всей спиной, звонко хлопнув ладонями по полу. Вскочил, но судья тут же остановил схватку.

— Чистая победа!

И поднял мою руку. Мы снова пожали друг другу руки. Парень взглянул мне в глаза и выдал:

— Ну, ты силён! Не ожидал… Молодец.

По-доброму сказал, безо всяких там подколок и подлянок. Я хлопнул ему по плечу.

— Ты тоже не слабак!

Мы разошлись. Я плюхнулся на лавочку рядом со Смирновым. Он обнял меня:

— Молодец! Красиво! Отдыхай.

Он сунул мне в руки бутылку воды. Я отхлебнул — простая вода, чуть с кислинкой, но ни газировка, ни минералка.

— Пей, пей! — сказал он. — А то, небось, в горле всё пересохло.

Второй поединок по жеребьевке у меня был через полтора часа. Я уже устал ждать, сходил в туалет, хотел зайти в буфет, но Смирнов мне показал кулак. Вообще из зала я выходил только вместе с ним.

Наконец, меня объявили снова. Объявили и соперника. Парень с «Родных просторов» оказался с меня ростом, но тощий, угловатый с несуразно длинными руками.

Мы пожали друг другу руки и по сигналу судьи стали бороться. Мой противник сразу отказался от активных действий и стал только сбивать мои руки, пресекая возможность захвата. Его длиннющие «грабки» мне конкретно мешали его уцепить. Только я привык к его оборонительной тактике, чуть успокоился, подумав, что не стоит от него ожидать активности, как он вдруг сократил дистанцию, схватил меня за рукава и почти подсёк мне левую ногу. Я едва успел её убрать. Но только я её поднял, противник подшагнул ближе и ловко сбил опорную правую ногу. Почти сбил. Я едва успел отскочить.

Но успел и разозлиться. А еще успел ускориться, ухватить его за пояс сбоку и за рукав. Его реакция оказалась заведомо ниже моей. Классический бросок через бедро и болевой прием на руку.

Моя победа по очкам, причем за явным преимуществом.

Смирнов встретил меня, мрачно поджав губы:

— Ты что с ним возился? Ты ж его на раз-два мог заломать?

Я плюхнулся на лавочку:

— Устал я, Геннадий Николаевич! Можно я домой пойду, а?

Он сердито посмотрел на меня, вздохнул, махнул рукой:

— Сейчас узнаю.

И ушел к судьям, что сидели за столом. Тем временем ко мне подсел мужик с фотоаппаратом, навел на меня объектив, щелкнул, ослепив на миг вспышкой. Потом достал блокнот с ручкой, приготовился записывать.

— Как вы добились таких успехов? — он задал мне вопрос.

Я увидел возвращающегося тренера, улыбнулся, показал на него рукой:

— Вот, всё благодаря ему. Геннадий Николаевич тренирует меня уже свыше пяти лет. Поговорите с ним, он вам всё досконально объяснит!

Мужик переключился на Смирнова. Но тот оборвал его, сказав мне:

— Можешь идти! Диплом я за тебя получу, у меня будет. Во вторник заберешь! В четверг продолжение «банкета». Понял?

Я кивнул, поблагодарил его, пожав руку.

— Куртку с собой принесешь! Выступать будешь только в ней!

После этого повернулся к журналисту и сказал:

— Так что вы там хотели узнать?

За дверями спортзала меня уже ждали maman и Альбина. Maman обняла первой, Альбина спокойно дождалась своей очереди и чуть ли не демонстративно расцеловала меня сначала в щеки, а потом и в губы.

Maman даже крякнула от неожиданности.

— Почему ты меня на свой день рождения не пригласил? — капризно спросила девушка.

— Мамочка не разрешила, — пошутил я, коварно переведя все стрелки на maman. Та нахмурила брови, сжала губы ниточкой. Пришлось ей подмигнуть. Maman не выдержала, заулыбалась и отвернулась.

— А награждение когда? — продолжала допытываться Альбина.

— Когда все закончат бороться, — ответил я. — Да и то, за что награды? За победу в одной восьмой финала?

— Нам поговорить надо, — сказал я, обращаясь к Альбине. — Давай отойдем?

— Мэм! — я повернулся к maman. — Пять минут посекретничаем, ладно? Не заскучаешь?

— Только в постели не курить! — пошутила maman в ответ.

— В какой постели? — не поняла Альбина.

— Анекдот такой, — сообщил я. — На танцах парень к девушке подходит, говорит: «Девушка, можно вас пригласить на танец?». Та отвечает: «Можно. Только в постели не курить!».

Альбина коротко хохотнула. Мы отошли с ней в сторону. Я вполголоса сказал:

— Завтра я еду в деревню. Там живет одна ведьма. Если хочешь, она может тебя немного подучить.

Я развел руками:

— Понимаешь, Альчик, сам я тебя не могу учить. У нас с тобой разные основы волшебства. А вот эта ведьма может.

— Как ты меня назвал? — вдруг заинтересовалась девушка.

— Альчик, — недоуменно повторил я. — А что?

— Ничего! — Альбина порывисто обняла меня, прижалась ко мне и шепнула на ухо:

— Не отдам никому! Слышишь?

Отстранилась и повторила уже спокойно:

— А она захочет?

— Захочет! — ответил я. — Ну что?

— Я хотела бы с тобой, — девушка очаровательно улыбнулась и склонила голову набок. — Но если нельзя…

— Значит, я договариваюсь, — подытожил я. — Что там с директором?

— Да! — обрадованно сказала она. — Николай Васильевич меня к себе вызывал, сказал, что распоряжение о переводе квартиры из служебного фонда подписал. Всё! Я даже документы на постоянную прописку сдала. А еще, — Альбина снова улыбнулась. — Мы с ним расстались. Совсем. Понял?

Она провела мне пальчиком по губам.

— Поздравляю, — ответил я. — С квартирой. Ты теперь невеста завидная!

— Да, — согласилась она. — Двухкомнатная квартира и мне одной! Правда, мне надо срочно кого-нибудь еще найти, чтобы прописать. Хотя бы ненадолго…

— Ой, Алька, — отмахнулся я. — Не заморачивайся. Вон Ирку свою пропишешь.

— Чуть не забыла, — снова вспомнила Альбина. — Николай Васильевич просил тебя ему позвонить. Дело у него к тебе есть какое-то. какое, не сказал.

Я хмыкнул. «Дело какое-то!» Наверняка кого-нибудь подлечить надо. Прочуял старичелло фишку!

— На следующей неделе буду новоселье отмечать, — сообщила девушка. — Тебя приглашаю первого! В пятницу, в 18.00. Ну, всё, пока. А то твоя мамочка уже на меня смотрит, как товарищ Ульянов-Ленин на мировую буржуазию.

Она чмокнула меня в щеку, развернулась и пошла на выход. По дороге обернулась и крикнула:

— А ты просто супер!

Я покраснел.

— Это где же ты супер? — насмешливо поинтересовалась maman, подходя ко мне. — В какой же области? Ого, да ты, парень, покраснел!

Вечером я пошел к Мишке с остатками коньяка. Maman так и не обнаружила его. А, может, и обнаружила, но не стала показывать. Мой друг уныло сидел дома. При виде меня он обрадовался:

— Выиграл?

— Ну, хоть ты-то не глумись! — засмеялся я. — Всего лишь одна восьмая финала.

— Ну, да. С твоими-то возможностями… — протянул Мишка. — Было бы глупо.

— Что на дискотеку не пошел?

— Неохота. И лень. Алёнка дома сидит, Андрэ с родителями в гости к родственникам уехали.

— Отметим? — я продемонстрировал полбутылки «Аиста».

— Не нашла maman? — заулыбался Мишка. — Сейчас, погоди!

Он вышел из комнаты, через минуту прибежал, держа в руках два стакана и шоколадку. Закрыл дверь в комнату, щелкнул замком.

— Наливай!

И включил музыку.

— Когда я включаю музон, родители стараются меня не беспокоить. Релаксация у меня!