Наследник чародея. Часть 4. Школьная осень

Глава 22

Глава 22

Ветеранские дела

Уроки на следующий день прошли ни шатко, ни валко. Мишка с Андрюхой отдали мне по рублю — должок за подарки ко дню учителя.

Верка сразу после уроков с близняшками Селезневыми рванули в город насчет подарков.

Вчерашнее происшествие в столовой, «тошниловке № 7», как её прозвали в народе, забылось само собой. Но домой после окончания уроков на всякий случай пошли другой дорогой, обходя обшарпанное здание, выкрашенное зеленой известкой.

— Что насчет завтра? — вроде бы мимоходом, невзначай спросил Андрей. — Пойдем на дискотеку-то?

— Если общешкольная, то я — пас, — ответил Мишка. — Это, получается, что? С пятиклассниками вместе под «Бони-М» отплясывать? Да ну нафиг!

— Я слышал сегодня, что дискотека для 8−10-х классов, — заметил я. — Я пойду, может, Майку закадрю!

Мишка с Андрюхой аж всхлипнули от смеха.

На секции Сорокин Сашка категорически отказался заниматься со мной. Даже причину отказался назвать. Но я всё прекрасно понял — из-за Альбины. Сегодня, кстати, я с ней договорился не встречаться. Сегодня я после секции ехал знакомиться с новым фарцовщиком — Геннадием, у которого планировал затариться какой-нибудь мелочевкой для подарков учителям, в частности, Наташке.

Я набрал его номер с телефона-автомата возле спорткомплекса накануне занятий. Мужчина выслушал меня и, слегка картавя, предложил встретиться на следующей неделе. Увы, мне нужно было сегодня. Геннадий уныло, как мне показалось, согласился, назвав адрес и обозначив время 18.00 на час позже окончания занятий в секции. Жил он в поселке Заречном, минут 30 на троллейбусе, так что я вполне успевал. Даже небольшой запас по времени имелся.

На этот раз мне пришлось отрабатывать приемы в паре с Кирюхиным. И опять тренер ни на минуту от нас не отходил. Спустя минут двадцать он вдруг прекратил занятия, скомандовав всем сесть вокруг, и вытащил меня в середину зала.

— Давай!

Он предложил мне побороться с ним.

— В полную силу! — предупредил он и повторил. — В полную!

С полминуты мы крутились вокруг друг друга — «танцевали», пытаясь ухватить противника за одежду. Я придерживался оборонной тактики: в основном, старался сбивать его руки и уклонялся от захватов, избегая предпосылок проведения приёмов. У меня это удавалось за счет более быстрой реакции.

Еще через минуту Смирнову это надоело.

— Ты будешь бороться или нет? — рявкнул он. — Тебя за это дисквалифицируют точно!

Он меня поймал за правую руку, потянул на себя вниз, нагружая мне правую ногу и сбивая с равновесия. Я естественно рванулся назад, но не успел. Смирнов ловко подсёк мне левую ногу, на которую я пытался перенести вес. И я лежу на ковре в захвате на удержании. Тренер зафиксировал удержание и продержал меня 20 секунд, необходимых для «чистой» победы, отпустил.

Мы снова встали в стойку. На этот раз «танцевали» дольше, минуты полторы прежде, чем Смирнов ухватил меня, сбил равновесие, подловив на переднюю подножку. Опять захват, удержание.

Мы снова встали.

— Понял? — спросил он.

— Понял, — ответил я.

— Работай!

Смирнов развернулся и ушел в тренерскую, скомандовав всем:

— Разбились по парам, отрабатываем бросок через бедро. Работаем!

Я вернулся к Кирюхину.

Занятия закончились через полчаса. Мы направились в раздевалку.

— Ковалёв!

Я остановился, обернулся. Смирнов вышел в зал и махнул мне рукой.

— Иди сюда!

Я подошёл. Тренер уже переоделся.

— Какого чёрта? — он подошел ко мне вплотную. — Я же сказал — в полную силу! А ты что? Зачем ты мне поддавался? Решил авторитет мой не ронять?

Вообще-то, с одной стороны, действительно, я не хотел ронять его авторитет. Я мог взбодрить себя магией, накачав мышцы энергией, тем самым увеличив свою силу и ускорив реакцию, легко повалять его по ковру. Только зачем? Лишний раз демонстрировать своё «суперменство»?

Сегодняшнего моего состояния организма, без дополнительного усиления в виде подпитки магией, разумеется, мне вполне хватало, чтобы выигрывать схватки у всех самбистов в своей группе.

— С чего вы взяли, Геннадий Николаевич, — я пожал плечами. — Что я вам поддавался? Кто вы, и кто я?

— Ладно, — сдал назад Смирнов. — Сделаю вид, что поверил. Я тебе хочу совет дать: будь активнее в атаке, обороной схватку не выиграешь. Никогда! А будешь «танцевать», как со мной, нахватаешь штрафных баллов. Уяснил?

Он помолчал, посмотрел на меня.

— В субботу будешь только бороться. По очереди. Со всеми. Понял? Техника у тебя на высоте. Надо больше практики.

Мы попрощались. Я забрал сумку с тренерского постамента (там были деньги, которые я приготовил для похода к фарцовщику). Однако уйти мне не удалось. У двери спорткомплекса меня ждал Устинов.

Мы поздоровались, пожали друг другу руки.

— Помощь нужна, — сообщил Денис. — Давай к одному деду заскочим?

Я вздохнул, объяснил ситуацию.

— Да я потом тебя сам к Гене отвезу, — пообещал он. — И к нему вместе зайдём. Реально, надо помочь…

— Ладно, поехали! — махнул я рукой.

На этот раз ехать пришлось на окраину города, в район, который назывался Савватеевка. Район начал строиться 10 лет назад на месте бывшей деревни с одноименным названием по странной архитектурной схеме — квадратами. Квадрат составляли четыре девятиэтажных четырехподъездных блочных дома. Внутри квадрата был обширный двор, детская площадка, небольшое футбольное поле.

«Первый квадрат» — первый микрорайон, «второй квадрат» — второй и так далее до седьмого. Так и говорили:

— Где живешь? Или ты откуда?

— В Савватеевке в «первом квадрате»!

И всё было ясно. Между «квадратами» были магазины, две школы, кафе, небольшой рынок и даже кинотеатр.

Мы проехали «первый квадрат», «второй», заехали в «третий», во двор. Денис поставил свою «трёшку» (ВАЗ-2103) рядом с бежевой «волгой».

— Нам сюда, — он вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. Я шел за ним.

— Так, — он остановился возле двери. — Тут живёт наш ветеран. Очень хороший человек. У него сильные проблемы с сердцем. Недавно выписали из кардиодиспансера после второго инфаркта. Врачи сказали, что, мол, не надолго ему помогли. Дескать, бесполезно. Выручай, в общем.

Он посмотрел на меня. Я пожал плечами. Ну, если уже привез, мол, то пошли, что стоять зря в дверях?

— Пошли!

Дверь была открыта, словно нас ждали. Мы уже разулись у порога, как к нам выскочила невысокая бойкая старушка в старомодном чепчике и фартуке:

— Здравствуйте, мальчики! Проходите, я сейчас чайник поставлю!

— Ставьте, — согласился я. — Только заваривайте чёрный, покрепче и очень сладкий.

— Хорошо, хорошо! — старушка убежала на кухню. Было слышно, как зашумел включенный газ. Она быстро вернулась — квартирка была «хрущебная», тесноватая.

— Мы пока к Борису Михайловичу пройдем? — спросил Денис.

— Да, конечно! — старушка открыла нам дверь комнаты. Комната была проходной. В ней лежал на диване под пледом дед. При виде нас он, кряхтя, стал подниматься.

— Не вставайте, Борис Михайлович! — попросил Устинов. — Не надо.

Тем не менее, дед всё равно сел, привстал, протягивая мне руку, поздоровался.

— Добрый день, — сказал я и попросил. — Вы можете лечь?

— Могу, — согласился он. — Покамест сам могу.

Он лег на спину, закинув руки за голову. Я примостился рядом с ним прямо на диван, «переключился» на магическое зрение. М-да, картина была безрадостная. Темно-пурпурный комок — сердце — пульсировал в груди с перебоями, совсем неравномерно. Один сильный качок, два слабых, потом два сильных, два слабых. Да еще в этом комке отчетливо просматривалась пока еще узенькая, черная извилистая полоска, словно трещина. Черный цвет тканей означал их отмирание. Реально деду оставалось жить считанные дни. А ведь он не такой уж и старый. Я пригляделся. Лет 65, ну 70. Не больше.

Я направил прямо в сердце конструкт исцеления «айболит». Цвет изменился. Темно-пурпурный комок стал бледнеть. Плавно подпустил немного «живой» энергии. Черная полоска исчезла. Добавил еще один «айболит».

Дед задышал ровно. Изменился цвет лица с бледно-серого на более-менее розовый. Комок, уже совсем бледно-розовый, бился в груди ровно. Еще один «айболит» в сердце. Всё.

Дед оклемался совсем. Были, конечно, еще проблемы: краснота в районе желудка, в животе. Суставы в запястьях и коленях требовали лечения. Но это уже так, не критично. Тем не менее, я выпустил заклинание исцеления, с чуть большим зарядом «живой» энергии уже на весь организм.

— Пошли чай пить, — сказал я, убирая руку с груди старика.

— Что, уже всё? — удивился Устинов.

— Ага, — я кивнул головой. — А там что?

Я показал в сторону закрытой двери.

— Там еще комната, — отозвалась старушка. Она всё это время стояла в дверях. — Сдаём квартиранту. Только его сейчас нету. Закрыто.

На кухне меня ждал большой бокал черного крепкого горячего чая. Я глотнул. Всё-таки последствия от лечения, точнее, расхода энергии были. Руки слегка подрагивали, хотя… В принципе, энергии я потратил не так уж и мало. Сам не заметил, как. Необходимо поработать над самоконтролем расходования запаса сил.

Чай меня взбодрил. Я встал.

— Поехали? — обратился я к Денису. — Ты обещал…

Спускаясь вниз по лестнице, я задумался: почему у бабки во время рассказа про квартиранта, снимающего комнату, были желтые всполохи в ауре. Почему она меня хотела обмануть?

— Ты не знаешь, почему комната закрыта? — будто невзначай спросил я Устинова, когда мы уже выезжали со двора.

— Да хрен его знает! — бросил Денис. Аура у него была чистой. Не врал. В чём же дело?