Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцать девятая

Какаши выглядел много лучше, чем пару недель назад. Руки от гипса ему освободили, начала отрастать шевелюра. Как точно знал Минато, завтра его бывшего ученика ждало избавление и от фиксирующих спину приспособлений — пришла пора менять полный покой на умеренные нагрузки. Тем не менее лицо Хатаке изображало безграничное страдание со всей искренностью, на какую только были способны актерские таланты джонина.

Отвернувшись с усталым вздохом, хокаге бросил взгляд в окно, на чей подоконник присел, утомившись расхаживать по палате.

— Я еще долго останусь прикованным к постели, — в который раз завел свою пластинку ученик, — а если все так, как ты говоришь, дело не терпит отлагательств, начинать работу надо прямо сейчас.

Вот только Минато уже надоел этот спектакль. Вновь повернувшись к джонину, он жестко отрезал:

— Хватит, Какаши. Мы оба знаем, что через неделю ты уже будешь нормально ходить. Конечно, о миссиях еще рано говорить, но я от тебя того и не требую. До башен администрации ты дойдешь.

— Может лучше на миссию, а? — подчеркнуто жалобно отозвался болящий.

— Хватит, — повторился хокаге, — ты уже не мальчик, пора брать на себя ответственность.

— Но я не хочу, не мое это, вся эта бюрократия... Я точно напортачу.

— Когда ты не хотел брать команду, отговаривался так же, а что в результате? Семерка одна из лучших команд Конохи.

— Ну... это другое, — смущенно хмыкнул Какаши.

— То же самое. Ты не хочешь брать на себя ответственность, как и тогда.

— Ответственность за четверку генинов совсем не та же, что за полицию и гарнизон всей Конохи. Я оперативник, Минато, полевой командир. Не надо меня законопачивать в кабинетах твоих башен, — на этот раз тоска в голосе джонина была ненаигранной.

— Какаши, — немного смягчился Минато, — у меня нет других людей, которых я мог бы поставить на пост коменданта. Таких людей, на которых я могу положиться, и которые обладают достаточным авторитетом, чтобы держать в узде подчиненных... в нынешних обстоятельствах. В конце концов ты можешь взять пример с Джираи. У него тоже ответственный и, на первый взгляд, донельзя бюрократический пост, но в Конохе я его вижу раз в полгода...

Закончить мысль хокаге не дала распахнувшаяся дверь. Улыбаясь до ушей, в палату ввалился упомянутый сеннин.

— Минато, и ты здесь! Как удачно! — веселость Джираи била через край.

Сложно описать словами, какая гора рухнула с плеч Минато, когда его бывший учитель стремительно пошел на поправку. Призрак старости отступил, саннин словно сбросил десяток лет. Хотя лицо его оставалось истощенным, ковылять приходилось с костылем, а из-под одежды выглядывали повязки, Джирая уже был на ногах, бодр и весел. Похоже, ему даже удалось выбить у Цунаде некую свободу передвижений — вместо безликой больничной хламиды на сеннине красовалась его привычная пестрая одежда.

— Хм?

— Держите! — проковыляв по палате, Джирая вручил Минато и Какаши сложенные веера, извлеченные откуда-то из глубин хаори.

С недоумением покосившись на бывшего учителя, в явном нетерпении ожидавшего их реакции, Минато раскрыл подарок. Первым в глаза бросился витиеватый символ клана Сенджу. А потом хокаге прочитал каллиграфически выведенное ниже приглашение и почувствовал, как у него буквально отвисает челюсть.

— Да быть того не может! — словно прочитал его мысли Какаши.

Джирая, откровенно наслаждавшийся реакцией друзей, пожал плечами:

— Придется мне сменить фамилию на Сенджу, но что поделать, надо же возрождать клан.

— Даже не знаю, что сказать, — Минато сложил приглашение на свадьбу, — Поздравляю... Биджу. Ты и Цунаде... Этот мир уже не будет прежним.

— Только попробуй не явиться из-за своих хокагских дел, — хлопнул его по плечу ухмыльнувшийся Джирая. — Обижусь.

— Я буду, конечно, — растерянно отозвался Минато, пытаясь сообразить, успеет ли он вернуться с гокаге кайдан.

— Смотри мне, — шутливо погрозив пальцем, Джирая распахнул дверь. — Ладно, пойду ошарашу еще кого-нибудь. Видели бы вы только свои лица...

Минато с Какаши переглянулись, и хокаге не стал упускать возможность:

— Видишь, даже Джирая созрел до такой ответственности, как семья.

— Дай мне немного подумать, хорошо? — вскинул руки Какаши.

— Надеюсь не над новыми отговорками, — не удержался от шпильки Минато, на что джонин лишь вздохнул.

Покинув палату Какаши и выйдя из госпиталя, хокаге на мгновение остановился в задумчивости, оглядывая цветущий больничный парк. В башне его ждала масса дел. Но искушение лично рассказать жене новость, пока та не дошла до нее другими путями, оказалось слишком велико, и, поколебавшись, хокаге перенесся к дому. Кушину он обнаружил гоняющей Юи по тренировочной площадке.

К радости Минато его дочери повезло с наследственностью. В отличие от Наруто, которому из доступных родителям четырех стихий достался только ветер, Юи унаследовала способности сразу к трем из них. Первым она освоила футон — наиболее выраженную из своих стихий — обогатив арсенал заостренным оружием. Сейчас же хокаге мог наблюдать летящие в Кушину молнии и некие подобия водяных лезвий. Конечно, до боевых техник тем было еще далеко, и вряд ли джинчурики бы пострадала от атак дочери, даже не прикрывайся базовым покровом биджу. Но для куноичи, лишь недавно перешедшей на последний курс академии, сам факт владения сразу тремя стихийными преобразованиями уже достижение. Хотя Юи порой и терялась на фоне брата, хокаге дочерью обоснованно гордился. Жаль, что в наставники ее будущей команде уже не удастся поставить Какаши. Но надежный комендант был необходим Минато как воздух.

Меж тем его появление не осталось незамеченным, Кушина подала знак, и тренировка остановилась.

— Ты не поверишь, что сегодня случилось, — обратился хокаге к подошедшей супруге.

— Ты решил устроить себе выходной хотя бы на полдня? — иронично подняла бровь Кушина.

— Кхм... Нет... Нечто еще более невозможное, — Минато протянул жене сложенный веер.

Джирая, старый шутник, был прав. Если они с Какаши смотрелись так же...

— Мам, что там? — Юи заинтересованно вытянула шею, заглядывая в приглашение из-за плеча Кушины. — Джирая-сан женится?! На Сенджу-сама?!

— Та-а-ак, — оправившись от шока, куноичи захлопнула веер и требовательно наставила его на мужа, — я хочу узнать подробности из первых рук. Когда мы с тобой в последний раз приглашали Джираю на ужин?

***

Мерный рокот судового двигателя и тихое поскрипывание переборок убаюкивали. Сидя на полу коридора, привалившись к стене, Шикамару прислушивался к ночной жизни парохода. Но, ожидаемо, все было в порядке. Нынешняя миссия не сулила сюрпризов. Заурядная рутина.

Было даже немного обидно.

В очередной раз удостоверившись в ночном спокойствии, Нара вновь занялся кусари. Привыкая к новому оружию, он почти не выпускал то из рук с тех самых пор, как отряд покинул Коноху. Вот и сейчас, охраняя спящую по каютам команду, теневик уже рефлекторно пропускал звенья цепи меж пальцев.

Не вставая с пола, Шикамару повернул выключатель, погружая коридор в темноту. Пять метров до оного выключателя остались незамеченными — ему надо было погасить свет и он его погасил. Внимание теневика оставалось сосредоточено на кусари. Точнее, на его бойке. На первый взгляд, шестигранная гирька могла показаться монолитной. Но вблизи, если присмотреться, становилось понятно, что ту образовывали шесть ребер жесткости, сваренные подобно сложенным щепотью пальцам, скрывающим внутри нечто, смахивающее на моток проволоки.

Развить свое стихийное сродство до сколько-нибудь приличного уровня Шикамару так и не удосужился, но, чтобы пустить по цепи катон, его навыков хватало. Наводнившая коридор тьма чуть отступила, отдернувшись от лепестков пламени, слишком слабых, чтобы отпугнуть ее по-настоящему...

Проволока в бойке вспыхнула белым светом, тьма распалась, нарезанная на тени шестью яркими лучами.

Спустя минуту вновь щелкнул выключатель, и электрическая лампа снова озарила коридор. Теперь сияние кусари уже не казалось столь ярким, но оно и не предназначалась для конкуренции с полноценным освещением. Просто хитрость, призванная помочь Шикамару не остаться безоружным в полной темноте.

Убрав катон и поднеся к лицу нагревшийся боек, теневик придирчиво вгляделся в тускло-серую проволоку. Насколько живуч окажется хитрый сплав при взаимодействии с порожденным чакрой огнем, не могли ответить даже его создатели. Калильные сетки начали производить совсем недавно, и до появления на пороге Шикамару мастера работали только с карбидными фонарями — светящийся в пламени горелок сплав в несколько раз повышал тем яркость. Пока что состав держался, запасная сетка оставалась невостребованной.

Одобрительно хмыкнув, Нара убрал цепь и со вздохом принялся разминать пальцы. На предложение Четвертого подписать контракт с жабами он согласился не раздумывая, однако из-за поспешного отбытия на миссию, потренироваться под присмотром хокаге удалось только раз. Осваивать весьма непростую технику теперь приходилось самостоятельно, благо былые уроки Хирузена позволяли рассчитывать на успех. Но пока призвать даже самую завалящую жабу ни разу не удалось.

Приступить к тренировке Шикамару помешал изменившийся шум двигателя. Равномерный и относительно тихий по ночному времени тот вдруг начал спадать еще сильнее — машина снижала обороты. С верхней палубы донесся топот матросских башмаков и отрывистые команды. Теневик узнал голос капитана Симады.

Не раздумывая, Нара вскочил и трижды коротко свистнул, давая сигнал к пробуждению. Что-то явно случилось, еще не тревога, но уже повод насторожиться.

Первой распахнулась дверь каюты Наруто и Саске. Судя по лицу выглянувшего в коридор блондина, тот уже, или еще, не спал.

— Что-то случилось, слышишь?

— Да.

— Наверх, — коротко скомандовал Саске, вываливаясь в коридор. — Мию?..

— Я здесь, — выглянула куноичи из второй каюты.

— Пошли.

Капитан ожидаемо нашелся на мостике. Стоя рядом с рулевым, он щурился в бинокль, пытаясь что-то разглядеть в ночной тьме. По волнующемуся морю рыскали лучи двух прожекторов — матросы ворочали тяжелые лампы, не то пытаясь нашарить что-то в темноте, не то подавая сигналы.

Вообще-то, отношения с капитаном у семерки не сложились, причиной чему стал Наруто. Тратить время попусту Намикадзе не умел, а потому большую часть дня проводил в своих штудиях, неподвижно замерев на верхней палубе. Все бы ничего, но от медитаций без использования Провозвестника он, похоже, решил отказаться совсем, чем доставлял пассажирам парохода массу «приятных» ощущений. Когда же Наруто останавливал сердце, переходя в то, что называл «мертвой фазой», грустнел даже Саске.

Конечно же, подобные занятия не вызвали восторга у капитана, подзуживаемого недовольными пассажирами. Увы, понимания у шиноби он не снискал. Даже Мию, обычно старающаяся со вниманием относиться к окружающим, на вежливую просьбу урезонить товарища лишь покачала головой. Слишком часто навыки Наруто определяли судьбу их команды, чтобы задерживать его развитие из-за комфорта толпы незнакомцев, с которыми они навсегда расстанутся через считаные дни.

Наруто сделал свои выводы из смерти Яманака. Получивший возможность умирать и оживать, Намикадзе больше не нуждался в хирургических операциях для создания модификаций. В мертвой фазе Провозвестник позволил ему преобразовывать свое тело напрямую в некроматериал. Первым под раздачу попал череп. Наруто методично заменял кость, превращая тот в бронированную капсулу, способную надежно защитить мозг от внезапной атаки будь то пулей, кунаем, или даже несильной техникой. И зная, чем занят их друг, команда мирилась с давящим присутствием Провозвестника. Пришлось смириться и капитану Симаде.

В общем, отношения с командой и пассажирами не сложились. Тем страннее была радость, с которой капитан бросился к вошедшим в рубку шиноби.

— Господа, как хорошо, что вы здесь! Не откажите в помощи!

— Что случилось? — озадачился Саске.

— Вахтенный заметил сигнал бедствия. Световой, буквально пару секунд посемафорил и погас. Толком даже азимут взять не успели... Не откажите в помощи, прошу вас, — в голосе капитана проскользнули молящие нотки, — это море. Здесь нельзя без взаимовыручки.

— Да поможем, конечно, почему нет, — потер переносицу Учиха. — Наруто, давай воронов. Я попробую пробежаться вокруг. Волны, конечно... Ну, да ладно.

Следующий час Шикамару откровенно скучал. Пароход лег в дрейф. Учиха и Мию унеслись в море, надеясь что-то заметить с помощью шарингана или суйтона. Наруто замер в углу, глазами воронов оглядывая волны с высоты. Ожидание оставшегося не у дел теневика скрашивала лишь навигационная карта. Припомнив то, чего успел нахвататься на миссии в стране Чая, Шикамару пытался отгадать значение неизвестных ему символов и пометок.

Капитан, отложив бесполезный бинокль, нервно расхаживал по мостику, поминутно кидая взгляды то на застывшего в углу Намикадзе, то в ночную темень. Погода меж тем начала портиться. Палуба в свете фонарей отблескивала влагой от начавшего накрапывать дождя, волнение усиливалось, а луна, раньше хотя бы иногда выглядывающая из-за облаков, окончательно скрылась из виду.

— Нашел, — голос Наруто раздался неожиданно. — Четыре — четыре с половиной километра, тридцать градусов к северу, относительно курса.

Симада, вздрогнувший было, когда Намикадзе заговорил, развернулся к рулевому, но тот, не нуждаясь в командах, уже перекладывал штурвал.

— Две мили, — только подсказал он матросу и дернул рукоять телеграфа, давая команду машинному отделению выдать полный ход. — Ваши товарищи?..

— Догонят, — отмахнулся Шикамару. — Наруто, ты же их видишь?

— Да, сейчас дам сигнал к возвращению.

— Господин шиноби, что вы нашли? В каком состоянии корабль? — подался к Наруто капитан.

— Я нашел мусор.

— Мусор?..

— Элементы палубной оснастки, мелкие обломки. Плавательных средств нет. Людей тоже.

— Проклятье! Вы уверены? В это время года море теплое, можно продержаться на воде несколько часов.

— Уверен.

Впервые за время их знакомства Шикамару услышал, как Симада ругается. Выдав витиеватый загиб, капитан вновь принялся расхаживать по мостику.

— Да чтож могло случиться? Если сигнал было чем просемафорить, значит немаленькое судно. Как они умудрились затонуть так быстро, что никто не спасся?

До места крушения пароход добрался спустя полчаса. Мию и Саске успели вернуться и даже немного обсохнуть, когда Наруто вновь подал голос.

— Трупы. Тридцать восемь, на глубине около сорока метров. Сто метров прямо по курсу.

— Тридцать восемь? — неожиданно побледнел Симада, не сразу нашарив рукой телеграф.

Брякнул звонок, подтверждая команду «стоп машина».

— Что-то не так? — заметил состояние капитана Шикамару.

— Отдать якоря! — вместо ответа крикнул Симада палубным матросам, выглянув в окно рубки, и лишь потом развернулся к теневику. — Да... не так. Посудина моего приятеля, Мэзэру, вышла из Кахоку на двое суток раньше нас. Только у нас пассажирский пароход с новейшим винтовым движителем, а у них потрепанный колесный грузовоз. Где-то в этом районе мы должны были их обогнать. — Капитан замолк, потом тихо добавил: — Мэзэру мне перед отплытием жаловался, что выгнал трех пропойц и не успел им найти замену. В Одо ему предстояло идти с неполным экипажем в тридцать семь человек... Плюс он сам.

На мгновение повисла тишина.

— Трупы поднимать? — остался равнодушен к моменту Намикадзе.

— Что с ними... — поморщившись, начал было отвечать Учиха.

Но капитан его перебил:

— А вы можете?!

— Да.

— Что с ними делать? — повторился мечник. — До Одо сколько? Тела, уже побывавшие в воде, долго хранить не получится.

— В трюме есть место, — возразил Симада. — И весьма прохладно. До порта довезем, тут идти всего ничего осталось. По прямой до земли рукой подать — не надо было бы обходить рифы, добрались за пару часов. Надо узнать кто это. И похоронить по-человечески, раз уж есть возможность.

Учиха скептически хмыкнул на последнее заявление, но больше возражать не стал.

На палубе закипела суета. Мрачные матросы сооружали импровизированные носилки, на которых тела должны были размещать в трюме. Боцман ругался с любопытствующими — шум разбудил многих пассажиров. Посмурневший капитан, посасывая незажженную трубку, стоял поодаль, хмуро взирая на творящийся бардак и поминутно косясь на замершего у фальшборта Намикадзе.

Тихий плеск и звяканье якорной цепи остались незамеченными. Зато пальцы, вцепившиеся в планшир, кто-то глазастый углядел сразу. С радостными возгласами несколько моряков бросились на помощь к карабкающейся через борт фигуре. Бросились и тут же отпрянули. С нечеловеческой грацией мертвец шагнул на палубу и выпрямился, позволяя рассмотреть себя во всей красе.

— Катон, — комментарий Учихи прозвучал оглушительно в установившейся тишине.

Мертвец с обугленной головой деловито направился к носилкам, а через планшир уже лез следующий.

Любопытствующих пассажиров как ветром сдуло. Побледневшие моряки остались на палубе, но подались в стороны, держа боязливую дистанцию до взбирающихся на корабль покойников. Прислушавшись, Шикамару уловил обрывки молитв и тихие ругательства.

У второго мертвеца в затылке торчал вошедший по самое кольцо кунай. Третий оказался без головы, четвертому вырвали трахею. Мертвые свидетели устроенной кем-то бойни один за другим поднимались на корабль, укладываясь ровными рядами. Оправившиеся от первого шока матросы, недоверчиво косясь на еще недавно шевелящиеся трупы, начали уносить покойных в трюм.

— Зачем? — тихо спросил Симада, ни к кому конкретно не обращаясь. — Зачем кому-то... какому-то... шиноби делать это? Чем ему мог помешать обычный корабль?!

— Свидетели, — нехотя ответил Шикамару. — Кому-то было нужно добраться до Такесима так, чтобы о нем не знали. Проник на борт наверняка тайно. Говорите до берега пара часов хода, если по прямой? Экипаж стал не нужен, его ликвидировали, а корабль затопили.

— Но вы-то плаваете как все?! Я ведь вас уже второй раз везу. Пару лет назад, если не ошибаюсь, с вами еще был шиноби со странными глазами.

— Хьюга, — буркнул Нара. — У вас хорошая память. Да, мы плаваем как все. У нас, что тогда, что сейчас, официальная миссия и нас ждут в Кири. А будь миссия тайной, мы бы тоже пробрались на какой-нибудь грузовоз.

— И тоже его затопили?! — Симада шокировано уставился на теневика.

— Лично мы — нет. Схоронились где-нибудь в трюме, никто бы не узнал ни о нашем появлении, ни об уходе. Так даже надежней.

— Если надежней, то зачем кто-то поступил... так?

— Сидеть в трюме несколько дней не очень комфортно, Симада-сан. Каюты команды удобнее.

Найтись с ответом капитан не успел. Очередной мертвец, перебираясь через борт, рухнул на палубу, запутавшись в тянущихся из вскрытой брюшины внутренностях. Из распахнувшегося словно выпотрошенная рыбина трупа хлынула морская вода вперемешку с какими-то уже неузнаваемыми ошметками.

Побледневший Симада отвернулся, стиснув зубами черенок трубки. Кого-то менее стойкого вырвало. Желудок Шикамару к зрелищу остался равнодушен, а вот в памяти что-то всколыхнулось. Подойдя поближе, теневик склонился над покойником, внимательно разглядывая рану. Разрез тянулся от ключичной впадины до самого паха, деля тело практически пополам. Нечто крайне острое играючи рассекло ребра, вскрыв грудную клетку, взрезало живот...

«Он его вскрыл, словно хозяйка рыбу к ужину. От горла до паха. Шансов не было» — всплыл в голове Шикамару сдавленный и не совсем трезвый голос главы Акимичи.

— Что там? — заметив интерес Нара, подошел ближе Учиха.

— Саске, скажи, ты бы смог нанести такой удар? — в горле у Шикамару вдруг пересохло.

— Хм... — мечник склонился над трупом, приглядываясь к ране. — Ну, если в развороте... Хотя... Хм... Нет, — вынес он, наконец, вердикт. — Такой бы не смог. Мои мечи слишком гибкие и недостаточно длинные. Или клинок ушел бы в сторону по ребрам, или рана оказалась намного короче. Здесь использовали острый, жесткий и длинный клинок. Ощутимо больше метра, я бы сказал, хотя зависит от роста мастера, нанесшего удар.

— Такой, как Кубикирибочо? — сердце Нара забилось быстрее.

— Ты думаешь...

— Чоджи убили так же. А длинные и тяжелые мечи не самое популярное оружие у шиноби.

Пока Учиха молча глядел на теневика, переваривая услышанное, тот осмелился озвучить пришедшую в голову мысль:

— Если он рядом, Саске, мы могли бы...

— Сдохнуть к биджу! — вдруг рявкнул мечник. — Очнись, Джузо — S-ранг с суйтоном, а мы торчим посреди гребаного моря!

— Чтоб его! — мысли о мести мгновенно испарились, ситуация в полной мере дошла до Шикамару. — Катон...

— Да, если этот ублюдок не освоил огонь, то он еще и не один.

Дальнейшая и без того нерадостная процедура подъема трупов прошла под леденящим дыханием Провозвестника. Изготовившись к бою, седьмая команда рассредоточилась по кораблю, напряженно вглядываясь в скрывающую море темноту. Времени с момента крушения прошло не так уж много, Джузо и его неведомый напарник, или напарники, могли засечь спешащий на помощь пароход.

Впрочем, немного отойдя от неожиданности, Шикамару поуспокоился. Ведя разведку с воздуха, Наруто не заметил посторонних. Да и даже почуй их присутствие какой-нибудь сенсор, особых опасений оно вызвать не должно было. Кто мог предположить, что на борту рейсового парохода окажется Мертвитель, способный с легкостью поднять останки с морского дна?

Оповещенный о появившихся у команды опасениях, Симада накрутил подчиненных, и те работали без промедлений и отдыха. Вскоре последние покойники забрались на корабль и были перемещены в трюм. Завершение погрузки ознаменовалось воспарившей над бортом головой, чье тело поднялось одним из первых. Под Провозвестником Намикадзе мог позволить себе не возиться и просто заставил мертвую плоть левитировать.

— Мэзэру... — долетел до Шикамару удрученный шепот капитана.

Когда пароход уже удалился на почтительное расстояние от места кораблекрушения, седьмая команда собралась на корме.

— Предложишь броситься в погоню? — опередил Шикамару Саске.

— Нет, — покачал головой теневик, — я предложу броситься в Кири. Наруто, помнишь, как мы отступали из Ивы? У тебя найдутся мертвецы и носилки?

— Да.

— Хочешь предупредить Мей?

— Именно. Думаю, она заинтересуется присутствием как минимум одного из акацки на своей земле. А если и нет... Как я помню, найти в Кири желающих поквитаться лично с Джузо не составит проблем.

— Вот это уже звучит как план, — потер руки Учиха. — Пойдем, поговорим с капитаном, сдается мне, это корыто сможет плыть быстрее, если у него будет впередсмотрящий с шаринганом.

***

Споро работая палочками, Юи украдкой разглядывала гостя. Джираю она, конечно, знала, наставник отца не раз бывал в их доме. О печальной и безответной любви сеннина к лучшему ирьенину Конохи она также была осведомлена. Говоря откровенно, та порой становилась предметом незлобных шуточек, проскальзывающих в разговорах родителей. Такое отношение невольно переняла и сама куноичи, привыкнув считать столь желанный Джираей союз невозможным. И вот, гром среди ясного неба: невозможное готово свершиться. Посматривая на гостя, Юи сгорала от любопытства, гадая, что же вдруг изменилось.

И хотя всем была понятна причина сегодняшнего застолья, взрослые переходить к сути не спешили. Обсудили последние новости, посмеялись над дракой пары почтенных землевладельцев за возможность первым подать заявку на миссию — Коноха вновь начала принимать заказы. Вспомнили и грядущий гокаге кайдан. Терпение Юи наверняка бы лопнуло, зайди разговор о погоде, но, к счастью, Кушина сгорала от любопытства ничуть не меньше, все же плавно переведя разговор на гостя.

— Цунаде согласилась отпустить Джираю только под мою личную ответственность, — улыбаясь, рассказывал жене Минато. — Пришлось заверить, что он будет накормлен наилучшим образом и доставлен туда-обратно Хирайшином.

— Дай ей волю, она меня к кровати привяжет, — не удержался от комментария Джирая, оторвавшись от тарелки. — А в госпитале знаете, как кормят? Куда ты только смотришь, Минато, это самый настоящий саботаж. После больничного пайка твоя стряпня, Кушина, просто невероятное наслаждение.

— Брось, — улыбнулась куноичи, — еда как еда. А что до больничного пайка, так не Цунаде ли составляла меню? Не боишься, что придется так питаться всю оставшуюся жизнь?

Ужас, отразившийся на лице Джираи, показался Юи лишь самую малость наигранным.

— Как-то ты безответственно отнесся к выбору супруги, — прищурилась Кушина. — Ни разу не слышала о кулинарных талантах Цунаде.

— Буду к вам бегать отъедаться. Надеюсь, не выгоните, — Джирая принялся демонстративно наполнять тарелку из многочисленных плошек и судков.

— Даже не зна-а-аю, — протянула хозяйка дома, — как Цунаде к этому отнесется. Только-только поддалась многолетним уговорам, а муж уже бегает столоваться в чужой дом. Чем ты ее пронял, кстати?

К радости Юи главный вопрос вечера, наконец, прозвучал.

— Своим неотразимым обаянием, конечно, — отшутился Джирая.

— Столько лет оно благополучно отражалось, а теперь вдруг стало неотразимым, — Кушина вцепилась в добычу и не собиралась ту отпускать. — Неужели сердце ирьенина дрогнуло при виде костылей и гипса? Ни за что не поверю.

— Ты ведь не отстанешь, да? — вздохнул Джирая, откладывая палочки.

— Не отстану, — с удовольствием подтвердила джинчурики.

— Ладно, тогда слушай. Я не молодею, Кушина. У Минато, моего ученика, — кивнул на хокаге враз посерьезневший Джирая, — уже скоро внуки пойдут. А я... я все еще один. Знаешь, когда лежишь в палате интенсивной терапии, времени на размышления много. И я решил: или сейчас, или никогда. Если мне суждено выздороветь, то или Цунаде станет моей женой... Или ей станет кто-то другой. У меня нет больше времени на ожидание, и я уже не романтичный мальчик, переживу брак без любви. Но оставаться один — больше не хочу.

Внуки пойдут... Юи смущенно уткнулась в тарелку. Вряд ли саннин имел в виду Наруто. Интересно, тот вообще представляет, как ухаживать за женщиной? Хотя, наверно, представляет. Читал. Картинка вдруг встала перед глазами словно живая, и, давя смех, куноичи непроизвольно хрюкнула, нарушив неловкую тишину, установившуюся в гостиной после слов Джираи.

— Простите, — пробормотала Юи, когда все взгляды скрестились на ней. — Просто услышала про внуков и представила Наруто на свидании: «Держи цветы. Пошли в ресторан. У нас два часа четырнадцать минут», — очень похоже сымитировала тон брата куноичи.

Кушина с укором взглянула на дочь, Минато украдкой улыбнулся, а Джирая легко рассмеялся, враз потеряв всю серьезность:

— Да уж, хотел бы я на это посмотреть... Ну, видимо, мне все время и не хватало вот этой уверенности, — вернулся к вопросу повеселевший сеннин, — неприступная крепость пала.

Юи показалось, что отец собирался что-то спросить, но в последний момент передумал.

— Еще эта операция, — меж тем продолжил Джирая, придвигая к себе миску с очередным кулинарным шедевром Кушины, — Бррр... до чего мерзкое ощущение. Цу говорит, что я прошел по грани, но впечатление такое, будто основательно углубился за нее. Словно кто-то схватил и держал на солнце. Очень-очень холодном солнце. Сильно мне жить после этого захотелось...

Юи изумленно уставилась на Джираю, уже не слушая его дальнейшие разглагольствования. Гость в точности описал ее собственные ощущения, испытанные в памятную ночь нападения на их дом. Но ведь с ней тогда был Наруто, он-то и был тем, кто удержал ее в мире живых? Неужели это ерунда, причуда гаснущего сознания, и она сама себя обманула?

— Что-то не так, Юи? — заметил ее взгляд Джирая.

— То, что вы сказали, про холодное солнце... — куноичи потупилась, неуверенно водя палочками по тарелке. — У меня то же самое было. Ну, когда Зецу напал...

— Вряд ли Зецу почтил присутствием мою операцию, — усмехнулся сеннин. — Просто галлюцинации.

— А Наруто? — не удержавшись, выпалила вопрос Юи, вскинув голову.

— Наруто? А что ему там делать? Только не говорите, что он еще и в ирьендзюцу успел отличиться, — с наигранным ужасом повернулся Джирая к чете Намикадзе.

— Нет, — с улыбкой покачала головой Кушина, — ирьендзюцу среди талантов нашего сына пока не значится. С чего такой вопрос, Юи?

— Да не знаю... что-то вдруг подумалось... — смешалась куноичи. — Тогда же здесь был не только Зецу, но и Наруто...

Ну не говорить же матери, кого она подозревает в брате? Еще сочтут сумасшедшей. Надо будет попробовать разговорить Джираю наедине.

К ее облегчению, хокаге решил замять тему:

— Ладно, не будем вспоминать плохое. В конце концов все закончилось хорошо. Ты жив, и женишься на ком всегда хотел, а не на ком попало.

Разговор ушел в сторону, вернувшись к жизни какурезато.

***

Разумному человеку стоит держаться подальше от готового рвануть вулкана. Но не каждому и не всегда дана такая возможность. Когда ты ближайший помощник мизукаге, тихо смыться из кабинета разъяренной главы Кири нельзя. Ао оставалось только старательно притворяться мебелью, надеясь, что буря пройдет мимо.

— Урод! Ублюдок! Неблагодарный дегенерат!

Мей металась по комнате, примеряясь для удара то по столу, то по шкафам с бумагами, но пока находя в себе силы сдерживаться.

— Чего этому биджеву отродью не хватало?! Ао! — мизукаге рывком развернулась к джонину. — Высылай отряды, закрыть все порты Такесима к биджевой матери!

— Дайме...

— В задницу дайме! Я хочу, чтобы ни одно корыто не вышло в море, пока мы не найдем этого ублюдка!

Говорят, по лаве можно пробежать два шага. На первом сгорит обувь, на втором — ноги. Третьего не будет. Ао глубоко вздохнул и сделал первый шаг, стараясь вложить в голос максимум убедительности:

— Мей, это неразумно.

— Что-о-о?!

— Утаката — джинчурики, Мей. Ему может хватить дури добраться на одном суйтоне даже до материка, наплевав на шторма и течения. Навигации он обучен, а раздобыть лодку для ночевки в открытом море можно в любой рыбацкой деревушке. Уж до других островов он точно доберется. Мы не сможем закрыть всю страну, Мей. Физически не сможем, даже если не оглядываться на последствия.

Мгновение мизукаге еще сверлила разъяренным взглядом помощника, а потом рухнула в свое кресло.

— Ладно, ты прав, — неохотно согласилась она.

Ао украдкой выдохнул. Похоже, к Мей вернулась способность мыслить здраво.

— Отряды все же вышли, — уже спокойней приказала куноичи, в раздражении барабаня пальцами по столешнице. — С сенсорами, пусть караулят в портах, нам все же может повезти.

— Будет сделано.

— Что по сообщникам? Не сам же он сорвался вдруг в никуда?

— Пока допрашиваем ближнее окружение. Подробностей еще нет, но начинает вырисовываться мутная история...

В дверь робко... даже не постучались, а поскреблись, перебив Ао.

— Кого там несет?! — едва припорошенный пеплом, вулкан гнева мизукаге снова вспыхнул.

Дверь приоткрылась, в кабинет проскользнул один из помощников Ао.

— Прошу прощения, мизукаге-сама, — согнулся он в низком поклоне, — здесь команда Конохи. Среди них Намикадзе, он настаивает на немедленном разговоре с вами, утверждает, что должен передать важную информацию.

— Йондайме хокаге у меня в деревне, а я не в курсе?!

Помощник цветом лица сравнялся с первосортной бумагой и вновь переломился в поклоне.

— Прошу прощения, мизукаге-сама! Я неточно выразился — это младший Намикадзе, Наруто! Он прибыл с командой в рамках курьерской миссии!

Несколько секунд Мей сверлила взглядом макушку незадачливого шиноби, потом повернулась к Ао:

— Мы разве ждем что-то важное из Конохи?

— Нет, — растерянно пожал плечами джонин. — Ожидались некоторые бумаги, но ничего особенного — рядовые финансовые дела. Не представляю, почему этим занимается сын Минато.

— Ладно, послушаем, что он нам так жаждет сказать. Зови.

Помощник с облегчением испарился, а через некоторое время в кабинет целеустремленно вошел уже знакомый Ао шиноби.

Внешне с момента их последней встречи Наруто мало изменился. Стал чуть выше, чуть раздался в плечах. Неуместный для шиноби плащ сменился невзрачной курткой, а в глазах поселилось еще больше равнодушия. Но Ао не забывал о записи в Книге бинго, и, переместившись за левое плечо мизукаге, внимательно следил за движениями визитера. Внешность обманчива, младший Намикадзе уже не свежеиспеченный чунин, а заматеревший и опасный боец.

Поклон коноховца был выполнен по всем правилам этикета. Захочешь — не придерешься. Голова Намикадзе склонилась ровно на те сантиметры, что требовались согласно статусу мизукаге и его собственному. Ни миллиметром больше, ни миллиметром меньше.

— Что там хочет сообщить Минато? — самообладания Мей на формальные расшаркивания не хватило.

— Я не утверждал, что у меня послание от отца, — выпрямившись, коноховец флегматично посмотрел на мизукаге.

На мгновение установилась звенящая тишина. А потом Мей начала медленно подниматься из кресла.

— Ты хочешь сказать, что это лично у тебя ко мне страшно срочное и важное дело? — в голосе куноичи проскользнули опасные нотки разгорающегося гнева.

Ни за что на свете Ао не согласился бы поменяться сейчас с Наруто местами.

— Да, — а вот сына хокаге тон Мей оставил равнодушным. — Есть основания считать, что на Такесима высадились акацки.

Мизукаге рухнула обратно в кресло как подкошенная.

— Рассказывай.

— Когда мы плыли в Одо...

Много времени рассказ не занял. Через десяток минут, когда Наруто замолчал, Мей уже мрачно разглядывала переданную ей навигационную карту, на которой капитан Симада отметил место кораблекрушения.

— Просто прекрасно, — прокомментировала услышанное глава Кири. — Спасибо, это было действительно важно.

— Если будет запланирована операция против акацки, мы хотим в ней участвовать.

— Что? — Мей оторвалась от карты.

— Акацки убивают джинчурики. Моя мать джинчурики. Я заинтересован в их уничтожении. У Шикамару счеты к Джузо. Саске и Мию готовы поддержать нас.

— А в Конохе вас не ждут? Кстати, об этом, почему целый «Мертвитель» работает на посылках у бухгалтерии?

— Отцу потребовалось убрать меня из Конохи. Нам дали первую попавшуюся миссию.

— И поэтому же вы можете задержаться...

— Да.

— Убил кого-то? — не удержался от едкого вопроса Ао.

— Это внутреннее дело Конохи, — отрезал Намикадзе.

— Ладно, не важно, — отмахнулась Мей. — Я подумаю над твоей просьбой. Можете пока задержаться в городе. Где гостиница — знаете. Иди.

Понять по лицу Намикадзе, доволен ли тот ответом, Ао не смог даже близко, но прощальный поклон блондина остался столь же выверенным, как и приветственный.

— Веришь в такие совпадения? — мрачно осведомилась у помощника Мей, когда дверь за коноховцем закрылась.

— Нет, — покачал головой Ао. — Акацки являются к нам именно тогда, когда Утаката решил сбежать из деревни... Нет, это слишком удачно для совпадения.

Джонин обошел стол, вновь взглянув в лицо мизукаге.

— Что будем делать?

— Соберешь отряд, попробуешь выследить их, — Мей кивнула на карту. — Хотя я не жду успеха. Джузо слишком хорош, чтобы дать себя так просто найти.

— Коноховцев брать?

Мей встала из кресла и, подойдя к окну, в задумчивости уставилась на город.

— Даже не знаю, Ао. Подспорье лишним не будет, но... Если с тем же Наруто что-то случится, уверен, что сможешь убедительно ответить на вопросы Йондайме и джинчурики девятихвостого? К тому же я не хочу, чтобы Коноха узнала, что мы остались без биджу.

— Шансы найти Утакату еще есть...

— Даже если мы сможем его найти и вернуть, хвостатого необходимо перезапечатать, — не обернулась Мей. — Доверять этому джинчурики больше нельзя. А значит, ближайшие лет десять мы без этого оружия в любом случае.

— Но для этого нам придется обратиться к тому же Минато.

— Да, вероятно, — нехотя согласилась мизукаге. — Я подумаю насчет коноховцев. Так что там по допросам?

***

Кабинет главы госпиталя окутывал полумрак, нарушаемый только светом настольной лампы. Солнце давно зашло, за окном сгустилась темнота. Увидь кто из подчиненных Цунаде Сенджу в этот час, вряд ли удивился бы. Привычка ирьенина засиживаться на работе допоздна была хорошо известна. Однако сегодня припозднившаяся целительница листала отнюдь не очередную историю болезни.

В дверь тихо постучали.

— Войдите, — Сенджу одним движением смахнула в ящик стола каталог свадебных платьев.

Дверь открылась, впуская хокаге. Цунаде молча разглядывала позднего гостя, ожидая, пока тот устроится в кресле и заговорит. Однако Минато медлил, похоже, не зная, как начать диалог.

— С Джираей помог Наруто? — наконец, в лоб спросил он.

Сенджу в задумчивости откинулась в кресле, разглядывая гостя. Решив для себя что-то, она извлекла из ящика печать хранения. Тихий хлопок, и на стол лег вакидзаси.

— Меч Шисуи, — кивнула на оружие куноичи, проигнорировав вопрос хокаге. — Наверно, я должна его тебе вернуть. Извини, что не смогла определить чья кровь на клинке.

— Да-да, слишком мало следов для анализа, я помню, — слегка раздраженно отмахнулся Минато. — Неважно, мы и так разобрались в произошедшем. Но это не ответ на мой вопрос.

— Да, крови слишком мало, чтобы определить, чья она, — вновь проигнорировала интерес хокаге Цунаде. — Но на клинке не только кровь. Еще частицы оболочек мозга. Этим мечом кому-то проткнули голову.

Куноичи сделала паузу, но на этот раз Минато промолчал, внимательно слушая.

— Странно, да? — не дождавшись вопроса, продолжила ирьенин, словно ни к кому не обращаясь. — Там присутствовали четверо — Юна, Шисуи, Итачи, Наруто. Тело Юны я осматривала лично, с ее мозгом был полный порядок. Голова Итачи тоже не пострадала... физически. От Шисуи не осталось ничего, но вряд ли он бросился на собственный меч. Наруто живехонек... А такое повреждение мозга уж точно смертельно.

Цунаде вновь замолчала, многозначительно глядя на хокаге.

— Ну, ведь не может же такого быть, что кто-то, — выделила последнее слово голосом Цунаде, — играет со смертью по своим правилам? Наверно, Шисуи скверно ухаживал за клинком, пренебрегая чисткой. А что касается твоего вопроса, я совершенно не понимаю, о чем ты.

Открыв ящик стола, Цунаде достала и демонстративно шлепнула каталог платьев на стол.

— А теперь извини, у меня тут свадьба на носу. Кстати, ты еще не думал, кто из ирьенинов войдет в команду Юи? А то выпуск уже не за горами...

Некоторое время Минато молча рассматривал Цунаде, а потом улыбнулся:

— Я понял... все понял. Спасибо.

Прихватив меч, хокаге поднялся и направился к двери. Уже стоя на пороге, он обернулся и спросил:

— Цунаде, гипотетически, если бы кому-то понадобилось уговорить Наруто помочь Джирае, как думаешь, какой довод ему стоило попробовать?

— Гипотетически? — не поднимая голову от страниц, переспросила ирьенин. — Возможно, стоит просить помочь не Джирае, а другу его, Наруто, отца.

— Спасибо.

Хокаге вышел, тихо притворив за собой дверь.