Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцать шестая

Утро выдалось на загляденье. Ульгрим брел по широкой засаженной кленами аллее, наблюдая за суетой только-только проснувшейся Конохи. Из распахнутых дверей лавок тянуло запахами свежей выпечки, висящее над самыми крышами солнце заставляло щуриться, а легкий ветерок приятно овевал лицо. День обещал быть ясным и уже по-летнему жарким, а ночь, прошедшая в объятиях Куренай, настраивала на благодушный лад. Даже ворох вчерашних печальных новостей не ухудшал настроение. Раненные встанут на ноги, а Хирузен будет отомщен. Утро портило только одно.

За Ульгримом следили.

Что выдало наблюдателя? Звук, движение, тень? Мечник и сам не знал. Но инстинкт, взращенный в рейдах по пустошам эфириалов и хтонийским планам, никогда его не подводил. Бессознательное что-то заметило и теперь тихо скреблось в двери разума. А бессознательному Ульгрим привык доверять.

Дойдя до перекрестка, на котором веяло особо заманчивыми запахами, мечник свернул с аллеи. Улыбчивый старик из крошечной пекарни за пару монет одарил его сладкой булкой. На ходу поглощая свежую сдобу, Ульгрим нырнул в хитросплетение узких улочек. Плутать пришлось недолго — пара минут, и он вернулся на покинутую недавно аллею.

Вряд ли кто мог заметить пульсацию мангеке в правом глазу рассеянно обернувшегося Ульгрима.

— Ну, это уже переходит всякие границы, — недовольно буркнул мечник, разглядев преследователя, свернувшего за ним пару минут назад.

Не подавая виду, что обнаружил слежку, и продолжая уплетать булку, мечник принялся свободной рукой собирать печати. Булка и техника закончились одновременно: Ульгрим стал точкой, а потом точка стала Ульгримом.

— Ха! Так-то, — хмыкнул довольный собой мечник.

Хирайшин перенес его в неприметный скверик, недалеко от городского кладбища. Здесь размещался один из постоянных «выходов» их подземелья. Обнаружения маяков друзья не опасались — созданные Варкастером из праха, внешне те мало отличались от камней, будучи вдобавок прикопаны меж корней разросшегося платана.

Довольный проделанным фокусом, Ульгрим продолжил путь и вскоре вышел к фонтану на пересечении двух пустынных сонных улочек. Хотя до оговоренного часа оставалось немало времени, к удивлению мечника, Шикамару уже ждал его. Теневик сидел на скамейке, вольготно развалясь, запрокинув голову и рассматривая синее небо.

— Привет, Шика!

Нара встрепенулся, переведя взгляд на приближающегося мечника.

— Привет. Что-то ты рано, — теневик поднялся навстречу соратнику.

— Были причины сократить путь, — ухмыльнулся Ульгрим. — А ты-то почему уже здесь?

— А, — вяло махнул рукой Шикамару, — не спалось. Вчера весь день провел у Яманака...

— Как Ино? — посерьезнел мечник.

— А сам как думаешь? — вздохнул Нара.

— Понятно... Соболезную насчет Хирузена. Третий был достойным человеком.

— Спасибо, — теневик отвел взгляд и поспешил сменить тему: — Пошли уже, чего тянуть?

В ответ Ульгрим молча положил руку на плечо Шикамару, второй принявшись вновь собирать Хирайшин. Миг, и ясный день сменился вечными сумерками подземелья.

Когда они уже шли к полигону, Нара неожиданно остановился:

— Саске, — повернулся он к мечнику, — ты просил вас не расспрашивать, но... Что там, на другой стороне?

Ульгрим прислонился к стене, в задумчивости глядя на ожидающего теневика.

— Если честно, — наконец ответил мечник, — я толком не помню. Спроси Наруто.

— Думаешь, — печально усмехнулся Шикамару, — он ответит?

— Кто знает. Может и ответит, — пожал плечами Ульгрим. — Я тебе одно могу сказать точно: все мертвые перерождаются. Теряют память, опыт, но души продолжают жить.

— То есть души бессмертны?

— Ну, — Ульгрим поморщился, — почти. Их можно уничтожить, если знать как. Спокойно, — хлопнул он по плечу Шикамару, — с Хирузеном все в порядке. Уже наверняка пачкает пеленки в следующей жизни.

— Только ведь это уже не Хирузен, — в голосе Нара проскользнула горечь. — Ладно, спасибо, что ответил.

Отвернувшись, теневик пошел дальше, но через пару метров остановился и обернулся:

— Наруто, он умеет уничтожать души?

Поколебавшись, Ульгрим решил ответить правду:

— Умеет.

Дальше шли в молчании.

На полигон они явились последними. Присутствие Варкастера удивления не вызывало — некромант из-под земли выбирался сугубо по необходимости. Но и Мию уже отрабатывала один из последних этапов своей личной тренировки, ожесточенно отмахиваясь кунаями и Скальпелями от трех умертвий.

— У вас часы спешат? — осведомился Ульгрим, оглядев полутемный полигон. Постоянное освещение все еще не работало. Тренироваться предстояло в неверном свете десятка раскиданных по немаленькому залу ламп.

Дав знак сидящему в отдалении Варкастеру, Мию отпрыгнула от замерших мертвецов и повернулась к мечнику:

— Привет. Попросила Наруто встретить меня пораньше — опять в госпиталь надо. И так отработать все до конца не успею, — куноичи виновато пожала плечами.

— Понятно, — Ульгрим поморщился, но о режиме тренировок напоминать не стал. Повод для небрежения у ирьенина имелся более чем уважительный. — Ладно, подумаю, что с этим можно сделать.

На выражение лица картинно закатившей глаза Мию, он внимания подчеркнуто не обратил.

Пока разминались, Ульгрим вспомнил о давешнем преследователе. Не прекращая выполнять комплекс, он окликнул соратников:

— Кстати, никто не замечал поблизости от себя Юну?

— Нет, — спустя пару секунд молчания ответил за всех Шикамару. — А что?

— Да так, похоже, жажда силы заставила ее растерять остатки разума. Она сегодня пыталась за мной проследить. Не иначе, хочет узнать, где мы тренируемся, и подглядеть.

К его удивлению, Шикамару, услышав новость, прекратил разминку.

— Давайте-ка прервемся. Надо поговорить.

— О чем? — Ульгрим тоже остановился, с удивлением повернувшись к теневику.

Следом замерла и было возобновившаяся схватка между ирьенином и мертвецами.

— О Юне, — хмуро ответил Шикамару. — Я не уверен, что все настолько невинно, как ты думаешь.

Когда все расселись на полу в круг, теневик помолчал пару секунд, собираясь с мыслями.

— Помните ту тренировку, когда Юна пыталась сжечь Наруто? Вы тогда сочли ее просто увлекающейся дурой, — Шикамару осуждающе покосился на мечника. — Мне же такое поведение показалось несколько... более подозрительным и я попробовал узнать о ней больше. И выяснил кое-что интересное. Вы знали, что Соши умер?

— Соши? — Ульгрим недоуменно нахмурился, но через миг вспомнил: — А, тот надорвавшийся ирьенин из первой команды Юны. В петлю залез, что ли? — сочувственно закончил он.

— Нет, в том-то и дело. «Погиб на службе».

— Какой еще службе? Его же списали вчистую? Он что, в госпитале с лестницы навернулся?

— А вот это самое интересное. Я примерно тот же вопрос задал Сарутоби-сану... Еще до последней миссии, когда Третий был жив... — Шикамару на секунду замолк, потом продолжил: — Он мне ничего конкретного не сказал, хотя явно знал. Только намекнул. Оказывается, есть такая практика: когда кого-то из шиноби ловят на преступлении, за которое полагается смертная казнь, ему могут дать шанс сохранить доброе имя.

— Это как? — озадачилась Мию.

— Формальный статус свидетеля и специально небрежная охрана. Если хватит мужества уйти самому, то... Дело закрыто; «погиб на службе»; официальные похороны; семья, если таковая есть, получает все положенные выплаты и так далее... Истина остается под грифом «секретно» в недрах архивов. А теперь главное, — Шикамару вскинул руку, подчеркивая важность своих слов: — такие решения принимает только и исключительно сам хокаге.

— Занятно, — пробормотал Ульгрим, — хочешь сказать, Соши умудрился отмочить нечто такое, за что его ждала смертная казнь? Ну, допустим... А Юна-то тут при чем?

— Слушай дальше. На посиделках в честь ваших с Наруто жилетов я разговорил Рюйки... Это Узумаки из...

— Первой команды Юны, — прервал его Ульгрим, — помню, помню.

— Да. Так вот, Соши был влюблен в нее по уши. А она на него вообще не смотрела, считая неудачником. А потом случился тот бой с акацки... В общем, час ирьенина пробил. Очнувшись, и узнав, что Соши ради нее фактически пожертвовал даром, Юна, наконец, ответила ему взаимностью. И даже если делить рассказанное Рюйки надвое, чувство было не просто искренним, страсти там вскипели нешуточные...

— Так, — продолжил мысль теневика нахмурившийся мечник, — ты думаешь, Юна пытается отомстить хокаге?

— Угу, — кивнул Нара. — Убить его сына, чем не месть? Покушение в спарринге неплохая идея. Конечно, умри Наруто, скандал поднялся бы до небес, но сами знаете, как у нас относятся к несчастным случаям на тренировках. Могла отделаться изгнанием. А теперь она пытается выяснить, где наш новый полигон...

— Готовит новое покушение?

— Возможно, — Шикамару вздохнул. — Я понимаю, что все это... довольно эфемерно. Голые измышления и никаких доказательств. К хокаге с таким не сунешься. Но я нутром чую: что-то с Юной нечисто. — Теневик на мгновение замолчал, потом веско добавил: — В последний раз, когда я не прислушался к своей интуиции, то чуть не помер от яда. Так что пусть вы будете знать о моих подозрениях.

Установилась тишина, каждый обдумывал сказанное. Молчание нарушил Варкастер, впервые вступив в разговор:

— Если она мстит отцу, почему цель я? Юи представляется более уязвимой.

— А у нее нет охраны? — вопросом на вопрос ответил Шикамару. — Я выяснил дату смерти Соши, это произошло в первые дни войны. Не поверю, что в военное время у дочери хокаге, еще не ставшей генином, не будет телохранителей. Чтобы додуматься до этого, Нара быть необязательно. А ты полноценный шиноби, таких привилегий тебе не положено.

— Логично, — признал Варкастер.

— Что будем делать? — Мию вопросительно взглянула на Ульгрима. — Шикамару правильно сказал, этого слишком мало, чтобы обвинить Юну во всеуслышание. Тем более что Наруто даже не пострадал. Но не ждать же, пока она его убьет?

— Ну, почему же, — Ульгрим ухмыльнулся, — можно и подождать.

Насладившись выражением лиц Мию и Шикамару, мечник повернулся к Варкастеру:

— Давай показывай.

— Что показывать? — озадачился маг.

— То, чем ты меня сегодня разбудил.

— Ты ощутил Провозвестника из дома? Когда твоя чувствительность настолько выросла?

— Квартира Куренай ближе к этому месту, чем квартал Учиха.

— Что?! Ты и Куренай?! — услышанное, похоже, удивило Шикамару даже больше предыдущего заявления Ульгрима.

— Завидуй молча, — отмахнулся мечник, — Давай, Наруто, не томи.

— Мне нужна минута, — откликнулся некромант, прикрывая глаза.

Мгновения тянулись мучительно медленно, Ульгрим прикипел взглядом к лицу друга, не обращая внимания на соратников. И первым уловил изменения.

Хотя лицо Варкастера всегда казалось неподвижным, только сейчас оно застыло по-настоящему. Словно не живая плоть, а дерево маски, созданной гениальным резчиком. Следом пришла Жуть. Не то ее слабое подобие, которое маг выпускал вместо ки, а истинное дыхание другой стороны грани, предчувствие судьбы, ждущей каждого на дне его могилы. Сейчас Ульгриму не нужно было сосредотачиваться, чтобы ощутить айсберг, рухнувший в океаны магии этого мира.

Мечник расхохотался.

— Что это?! — голос Мию прозвучал сдавленно и как-то жалко. Побледнев и сжавшись сенсор смотрела на некроманта расширившимися глазами.

— Чуешь?! — придвинувшись ближе, Ульгрим ободряюще приобнял куноичи. — Ну разве это не прекрасно?!

Он вновь рассмеялся. Спустя столько лет давно не испытываемые ощущения принесли неожиданную эйфорию.

— И что этот Провозвестник может? — осторожно поинтересовался Шикамару.

Хотя и его придавило аурой техники, к Жути он был привычен, а происходящие в мире энергий оставалось скрытым от теневика.

— Провозвестник смерти является поддерживающей техникой S-ранга, — начал монотонно объяснять некромант. — Ближайшим аналогом можно назвать Режим сеннина. На пользователя оказываются следующие воздействия...

***

— У тебя не больше пяти минут. И я буду рядом, понял? — хмуро взглянула на хокаге Цунаде, останавливаясь перед дверью в палату.

— Хорошо, хорошо, — примирительно вскинул руки Минато. — Я все понимаю...

— Понимает он... — тихо прошипела куноичи, отведя взгляд. Но дверь, все же, открыла.

В палатах интенсивной терапии хокаге доводилось бывать не раз. Невыносимо белые стены, кафельный пол и расставленные по углам столики со скрытыми тканью инструментами удостоились единственного взгляда. Чуть дольше тот задержался на развесистой грозди капельниц, что висела на стойке рядом с единственной койкой.

Джирая выглядел скверно. Контур тела под простыней казался слишком тонким для всегда отличавшегося мощным сложением шиноби. Роскошная шевелюра исчезла, болезненно-бледная кожа туго обтягивала череп. Осунувшееся лицо выглядело чужим, принадлежащим какому-то старику. Сеннин лежал с закрытыми глазами, странно, мелко и часто дыша.

«А ведь он уже немолод» — впервые промелькнуло в голове Минато.

— Красавец, наверно? — Джирая неожиданно открыл глаза. — Цу отказывается давать мне зеркало.

— Среди марионеток моего сына ты бы не выделялся, — через силу отшутился Минато.

— Раз шутишь, значит, все не так плохо, — слабо улыбнулся Джирая. — Но шутки в сторону, у нас мало времени ― в любой момент эта вздорная баба может решить, что меня опять надо вырубить.

Уловить скрип зубов за спиной, Минато смог бы и не будучи шиноби. Но на удивление Сенджу промолчала. А в следующий момент ему стало не до ирьенина ― первые же слова Джираи заставили хокаге обратиться в слух.

— Ищи Акацки в Амегакуре. Не перебивай, — угадал намерение собеседника раненый, — если не отключусь, потом все спросишь.

Джирая перевел дыхание.

— Я узнал того, кто приложил нас гравитацией. Его зовут Яхико. Их было трое: Яхико, Нагато и Конан. Трое сирот родом из Аме.

Сеннин вновь замолчал, собираясь перед следующей фразой не столько с силами, сколько с духом:

— Это я обучил их искусству шиноби.

— Ты что?!

— Да, знаю! Я идиот! — повысил голос Джирая и тут же болезненно поморщился.

Минато ощутил, как за его спиной шевельнулась Цунаде. Но вновь промолчала.

— Это было после второй войны. После всего случившегося тогда я отправился в путешествие. Мне просто нужно было отдохнуть... разобраться в себе. Тогда-то я их и встретил. Ты сам знаешь, что сталось со страной Ливней. И какую роль в этом сыграла Коноха.

— Совесть заела, да? — не удержался от ядовитого замечания Минато, воспользовавшись очередной паузой, пока Джирая переводил дух.

— Пусть так, — поморщился сеннин, — я был молод, глуп и куда более прекраснодушен. Да, мне стало жаль одаренных сирот, оставшихся никому не нужными в разоренной стране. В свое оправдание скажу, что никаким секретам Конохи я их не обучал. Базовые навыки шиноби, то, что они узнали бы в любой деревне. Помог определить свои стихии. Ничего более. После возвращения в Коноху я больше никогда их не видел. Несколько лет спустя, до меня дошли слухи, что они сцепились с Ханзо Саламандрой и это скверно закончилось. До этого боя я считал их мертвыми.

Джирая смолк, прикрыв глаза и часто дыша. Вначале звучавший почти бодро, к концу монолога голос сеннина просел и стал куда тише. Почувствовав прикосновение, Минато обернулся на Цунаде. Ирьенин поджав губы многозначительно кивнула на дверь. Однако пантомима не укрылась от Джираи.

— Спрашивай сейчас, а то она тебя сюда второй раз пустит нескоро.

— Хорошо... Почему ты не привел сирот в Коноху?

— Они оказались патриотами, — слабо усмехнулся Джирая, — хотели превратить свою слабую и нищую страну во что-то величественное. Мне не удалось их уговорить. Глупая, наивная молодость...

— Что за додзюцу было у Яхико?

Джирая ответил не сразу.

— Значит, мне не показалось? У него действительно были необычные глаза?

— И не только у него. Кушина говорит, додзюцу было у всех, кто противостоял им с Ханом.

— Теперь я понимаю еще меньше... — растерянно пробормотал Джирая. — Минато, у Яхико додзюцу не было. Обычные карие глаза. Додзюцу было у Нагато.

— Что за додзюцу? — подался вперед Минато.

— Не знаю, я такого никогда не видел. А он и сам не знал. Одно время я даже думал, что это Риннеган, глаза Рикудо... — голос Джираи поплыл.

— Так, все, достаточно, — терпение Цунаде иссякло. Метнувшись к кровати и склонившись над раненым, она махнула рукой в сторону двери. — Минато, уходи.

Поколебавшись секунду, хокаге все же покинул палату. Узнать, на что способны глаза, можно и потом, это не столь срочно. Главное Джирая сообщить успел.

Выйдя в коридор, хокаге в задумчивости прислонился к стене. Сложно было переоценить полученную информацию. В свете потерянного шанса допросить Кокаге, Аме могла стать единственным ключом к Акацки. Нужно будет тщательно продумать состав команд, что отправятся туда на разведку.

Минато поморщился.

Команд... Но кому можно доверять? Конечно, Кокаге был в первую очередь информатором, но кто может гарантировать, что он не завербовал себе пару-тройку помощников? Пусть не столь высокопоставленных, но если Акацки действительно засели в Аме, и эта информация утечет к ним... Снова затыкать дыру седьмой командой?

Хокаге запрокинул голову, прижавшись затылком к прохладной стене и прикрыв глаза.

В общем-то, если взглянуть на ситуацию беспристрастно, это был не самый плохой выход. В скрытных операциях команда его сына успела весьма поднатореть. Конечно, без Хинаты их потенциал серьезно уменьшился, но на последней миссии Наруто вполне справился с задачей разведки и сам. Про прямое противостояние и говорить не приходилось. Какаши отзывался о действиях команды на базе Ивы в исключительно восхищенных тонах. Да он и сам мог видеть последствия штурма в исполнении семерки. Тот же периметр полигона, проломленный грубой силой, более чем впечатлял.

Но одно дело рядовые шиноби, другое — элитные нукенины S-ранга. Хватит ли Шикамару хитрости переиграть опытных убийц? Хватит ли Наруто и Саске мощи остановить атакующий порыв тех, кто смог достать в открытом бою Хирузена и едва не уничтожить остальных? Впрочем, в некоторой степени компенсировать недостаток силы можно...

Всесторонне обдумать пришедшую в голову идею Минато не успел — дверь палаты распахнулась, пропуская Цунаде.

— Спит, — нехотя ответила ирьенин на невысказанный вопрос хокаге.

— Как он в целом?

— Жить будет, — буркнула Сенджу и отвернулась, направившись к лестнице.

Однако Минато не собирался оставлять ее в покое так просто. Не сегодня. Он дал ирьенину достаточно времени, чтобы перекипеть. Если у нее есть претензии, пора их обсудить открыто.

— Это я уже слышал. Хотелось бы получить более развернутый ответ, — в два шага нагнав куноичи, хокаге пристроился рядом.

Цунаде хмуро зыркнула на Минато и недовольно процедила:

— В кабинете.

В молчании они поднялись на один этаж и вскоре хокаге уже разглядывал знакомую обстановку. С его последнего визита здесь ничего не изменилось. Те же забитые документами шкафы, тот же огромный стол и удобные кресла. В привычной обстановке Сенджу словно подобрела, ответив на вопрос хокаге куда более мирным тоном:

— Как я уже сказала, жизни Джираи ничего не угрожает. Выглядит он плачевно, конечно, но в основном это последствия предельного истощения от исцеления. Все же, при таком количестве повреждений значительная часть нагрузки ложится на организм, несмотря ни на какие ирьендзюцу. То, что еще осталось недолеченным, сиюминутной угрозы не несет — постепенно восстановим. Сейчас нужно дать организму набраться сил для следующего цикла терапии.

Цунаде замолчала, поджав губы, потом нехотя продолжила:

— Проблемы с чакросистемой... — и снова умолкла.

Минато помедлил несколько секунд, ожидая, потом мягко спросил:

— Какие именно проблемы?

— Да, такие, что он может перестать быть шиноби! — Цунаде неожиданно взорвалась, вскочив и грохнув кулаком по столу. Монументальное творение неизвестного мебельщика жалобно скрипнуло, но испытание выдержало.

— Я могу чем-то помочь? — реакцию на новость Минато сдержал. Сейчас важнее было разобраться с Цунаде.

— Помочь?! Нет, помочь ты не можешь! — ирьенин металась по кабинету, рефлекторно разминая кулаки. — Ты, чтоб тебя, уже напомогал, тактик хренов!

— Я не считаю, что брать тебя в бой было ошибкой, — о причинах возникшей у Сенджу неприязни хокаге догадывался давно.

— Не считаешь?! — Цунаде рывком развернулась, нависнув над по-прежнему сидящим в кресле хокаге. — Ты, биджу тебя задери, не смог просчитать отношения в команде!

— Значит, Джирая действительно прикрыл тебя, — спокойствие стоило Минато немалого труда, но сейчас он не мог себе позволить эмоции. Если они оба начнут истерить, госпиталю потребуется ремонт.

— Да! Этот придурок сделал именно это! — рявкнула Цунаде, рухнув в свое кресло. — И ты, как командир, должен был учесть, что этот каменноголовый по мне сохнет! И может сотворить дурость! Видишь это?! — ирьенин яростно ткнула пальцем себе в лоб, чуть ниже ромба инфуин. — Меня не надо прикрывать! Я с теми же повреждениями через пару секунд вернулась бы в бой! В отличие от этого влюбленного придурка!

Но Минато уже все понял.

— Ты не успела ее активировать, да?

И Цунаде осеклась побледнев.

— Да, не успела... — тихо ответила куноичи. Весь ее запал иссяк, ирьенин обмякла в кресле, опустив глаза в стол. — Тебе не стоило брать меня в бой. Я слишком давно не была в поле. Мое место в тылу.

— Нет. Не будь тебя там, кто знает, успела бы ты на помощь.

— Но Джирая бы не пострадал, — вяло возразила Цунаде.

— В том бою любой из нас мог получить свое в любой момент.

— Хирайшин...

— Я не всесилен, — мягко прервал куноичи Минато. — Хватит, Цунаде. Ты сама знаешь, так иногда бывает. Все предусмотреть невозможно. Хватит себя накручивать. Я не считаю тебя в чем-то виноватой и Джирая, уверен, тоже.

— Какое облегчение, теперь-то все наладится, — горько усмехнулась куноичи.

Но хокаге видел, что ей действительно стало немного легче.

— Так что именно с Джираей?

— Очаг едва работает, — нехотя отозвалась Цунаде. — Его достало хитрой смесью райтона и суйтона в момент активации собственной техники. Пошел обратный разряд... — куноичи замолкла и махнула рукой. — Да ни к чему тебе подробности. В общем, мы поддерживаем его прямыми вливаниями чакры. Но это становится все сложнее с каждым разом. А как стабилизировать состояние я пока не могу придумать.

— Что же, здесь я действительно не могу помочь. Только если советом: забудь об эмоциях, сосредоточься на работе. Ты лучший ирьенин мира, в конце-то концов. Кроме тебя, решить эту задачу некому. Забудь о том, что это Джирая, просто работай с пациентом.

— Легко сказать, «просто работай», — грустно усмехнулась Цунаде. — Сделать это куда сложнее.

— А я не говорил, что это легко, — кивнул Минато и поднялся из кресла. — Ладно, не буду больше тебе мешать. Держи меня в курсе, пожалуйста.

— Хорошо...

Прикрыв дверь кабинета Сенджу, хокаге тихо выдохнул сквозь зубы. Спокойно дойдя до неприметного уголка, где в защите госпиталя специально была оставлена брешь для Хирайшина, Минато переместился к маяку, установленному на самой вершине горы хокаге. И только тут позволил себе дать выход эмоциям.

Ругался он не меньше чем десяток минут. Громко, во весь голос, зная, что подслушать некому. Немного выпустив пар, хокаге устало привалился к скале, разглядывая сверху Коноху. Солнце уже клонилось к закату и улицы города погрузились в сумерки. Подсвеченные последними косыми лучами, крыши домов представали россыпью островков в устье темной реки. Умиротворенная картина окончательно успокоила Минато. Прикрыв глаза, он недовольно, но уже без запала проворчал:

— Чтоб вас. Генины сопливые.

Чем старше Минато становился, тем лучше понимал покойного Данзо, превращавшего своих бойцов в лишенных эмоций болванчиков. Нет, конечно, хокаге оставался далек от мысли внедрять аналогичные методы подготовки. Но порой, в глубине души, сожалел, что не все шиноби характером схожи с Наруто. Вот уж у кого не могло возникнуть таких проблем.

Да и сам он, пожалуй, не отказался бы от способности обуздывать свои мысли и чувства с такой же легкостью. Несмотря на все сказанное Цунаде, самому Минато далеко не сразу удалось смириться с произошедшим. Не одна ночь прошла без сна, в попытках ответить на вопрос: все ли он правильно сделал? Мог ли предвидеть ошибки, платой за которые стал могильный камень с именем Хирузена?

И не придется ли теперь остаток жизни глядеть в лицо потерявшему способности учителю?

Поняв, что вновь сваливается в самокопание, хокаге мотнул головой, постаравшись вернуться мыслями к Наруто. Разговор с воплощением логики и рациональности сейчас стал бы бальзамом на душу. Да и обсудить есть что. Жаль, что новый кабинет все еще незакончен. Хотя... Вид из окна их никогда не волновал. Как, в общем-то, и все остальное, кроме пары кресел, чая и собеседника.

«Почему бы и нет?» — подумал Минато, и скала хокаге опустела.

***

Человека Варкастер едва заметил. Присутствие постороннего вызвало цепочку ассоциаций, начинающуюся с понятия «неопасно». Думать мысль дальше маг не стал, отбросив потянувшиеся следом «отец» и «хокаге». Что это такое сейчас не имело значения. Значение имела только синхронизация усилия на массиве частиц.

Мысли неслись стремительно, точные и безукоризненно выверенные. Можно было бы сказать, что некромант упивался достижимым только с Провозвестником состоянием гиперконцентрации. Но это слово тоже потеряло значение. Формулы сменялись формулами с еще вчера недостижимой скоростью. Маг проверял и отбрасывал один за другим варианты заклинания. Создатель, критик и испытатель в одном лице, не нуждающийся ни в чем, кроме своего разума.

Заклятье не было особо изощренным. По сути, лишь модификация существующего конструкта. Сложность заключалась только в вопросе синхронизации. Тратить на него время ранее не имело смысла. Без силы Провозвестника достичь необходимой скорости снаряда все равно не удавалось.

Очередной вариант, наконец, выдержал все проверки. Пришла пора испытать результат последнего часа работы в реальности. Варкастер открыл глаза, выныривая из своей медитации. В мгновение ока маг осознал множество понятий и концепций, ранее ненужных. «Подземелье», «полигон», «шиноби», «печати»... Тысячи слов обретали смысл. Разум некроманта возвращался к нормальному состоянию.

Осознал Варкастер и визит отца. Но рядом хокаге не обнаружилось. Ушел? Ждет где-то во внутренних помещениях? Неважно — еще минуту подождет.

Печати, прах, заклятье... Едва уловимый шелест лезвия.

Встав с пола, некромант приблизился к стене и провел по камню рукой, не сразу сумев нащупать прорезь. Будучи лишь чуть толще волоса, Лезвие праха с легкостью ушло в скалу на метры. Воссоздав заклятье еще раз, но не спеша отправлять его в полет, маг придирчиво изучил результат своих усилий.

По сути, висящий перед некромантом серп мало чем отличался от Щита праха. Основные нововведения заключались в устойчивости созданной конструкции к таким выбросам Смерти, что могли придать ей по-настоящему высокую скорость.

Активировав заклятье, Варкастер попытался проследить взглядом полет Лезвия, но не преуспел — в потемках полигона то растворилось мгновенно. Мысленно отметив необходимость провести тесты с участием Ульгрима, маг пробежался по списку запланированных дел. Получалось, что все необходимое на данный момент он закончил. А значит, пора деактивировать Провозвестника. Что, недолго думая, некромант и выполнил.

О чем тут же пожалел.

Как жалел всегда, стоило только вернуться способности это делать. Чувствовать себя инвалидом, словно враз утратившим половину тела, Варкастеру категорически не нравилось. За годы второй жизни, большая часть которых прошла даже без Чистого разума, это ощущение успело подзабыться, но теперь вернулось с прежней силой. В первые минуты после ухода Провозвестника некромант всегда казался сам себе тупым и слабым, что неимоверно раздражало. Иллюзия, конечно же. Но осознание этого факта ничуть не помогало, скорее, наоборот, раздражение усугублялось самой возможностью его испытывать.

Хокаге отыскался в помещении, явно задумывавшемся как комната отдыха. Стены, обшитые дубовыми панелями; большой стол, за которым без особых проблем могло разместиться человек десять; пара мягких диванчиков, сейчас уже изрядно обветшавших; несколько деревянных кресел, переживших годы небрежения куда лучше. Одно из них и оказалось занято хокаге. На столике рядом обнаружился чайный набор. Там же, рдея углем, дожидалась своего часа небольшая жаровенка.

— Привет.

— Здравствуй, — хокаге приветственно махнул рукой и потянулся к чайнику, начиная затейливый ритуал. — Практикуешься в наведении Жути? Даже досюда дотягивался.

— В том числе, — уклонился от ответа Варкастер, усаживаясь во второе кресло.

— Это секрет, да? — понимающе хмыкнул Минато, но заострять внимание на вопросе не стал. — Давненько мы не устраивали чаепитий.

— Да.

— Ничего, наверстаем. Кушина говорит, что вернуться домой можно будет уже на следующей неделе. Самым сложным этапом была плита фундамента. Зато теперь никто из-под земли к нам не пролезет.

— Окна большие?

Минато оторвал взгляд от греющегося чайника и скептически посмотрел на мага.

— Намекаешь на стрелка, доставшего Иноичи?

— Да. Саске считает, что это один из Учиха, — Варкастер решил не упускать возможности донести предположение Ульгрима до отца.

Хокаге хмыкнул:

— Знаю. Можешь порадовать своего приятеля — его версия сейчас основная.

Мгновение маг переваривал новость, потом заметил:

— Авторитет Саске недостаточен, чтобы решение было принято только на основании его мнения.

— Верно, — кивнул хокаге, — в пользу той же версии появились и другие свидетельства. Кто стрелял, мы пока не знаем, но убийце недолго ходить на свободе. Итачи и Шисуи сейчас прорабатывают план его поимки.

— Есть подозреваемые?

— Если говорить про исполнителя — пока нет. А что касается организаторов, — хокаге вздохнул, — думаю, это Акацки.

— Почему Акацки?

— Пока вы были на миссии, удалось поймать работавшего на них шпиона — Кокаге.

— Твоего секретаря?

— Моего секретаря, — невесело подтвердил Минато.

— И как с ним связано убийство Яманака-доно?

— Дело в том, что он не обычный шпион, — хокаге снял с огня чайник, залил подготовленную заварку и взялся за венчик: — его не подкупали, не запугивали и даже не внедряли, в привычном понимании. Кто-то буквально вырастил его с нуля.

Хокаге замолчал, помешивая чай, но маг не спешил задавать вопросы, ожидая, пока отец сам все расскажет. И тот продолжил:

— С его разумом очень хорошо поработали. Похоже, подготовка началась в младенчестве, до формирования полноценного сознания. Готовили его, конечно, не как моего секретаря — я в то время еще в академию ходил. Просто он должен был занять определенное место в администрации Конохи, чтобы получить доступ к информации. В шестилетнем возрасте его пристроили в детский дом. Конечно же, проверка маленького ребенка была формальностью. Физических изменений у него практически нет. Только Цунаде при тщательном осмотре смогла заметить что-то там в мозгу. Да и никто никогда не предполагал, что возможно такое... Ты только подумай! План длиной лет в тридцать! — Минато покачал головой. — Знаешь, меня это по-настоящему беспокоит. Мы ведь по-прежнему не знаем, зачем Акацки собирают биджу. Если добавить к силе хвостатых такую целеустремленность... Это должно быть что-то важное. Очень-очень важное.

Минато замолчал задумавшись. Выждав пару секунд и не услышав продолжения, Варкастер заметил:

— Интересная информация, но я не понимаю, как это связано со смертью Яманака-доно.

— Очень просто, — вздохнул хокаге, возвращаясь к реальности, — рассказанное мной, это, в общем-то, все, что Иноичи удалось вытащить из Кокаге за полторы недели плотной работы. А лучшего мозголома в Конохе просто нет. С его смертью боюсь мы потеряли возможность расколоть шпиона. Ино понадобятся годы практики, чтобы сравниться с отцом. Ну а что до... традиционных методов допроса, то они совершенно неэффективны. Похоже, для Кокаге боль — бессмысленное слово.

— И что теперь с ним будет?

— Я дал Ибики неделю на всякий случай, — пожал плечами Минато. — Если ему ничего не удастся добиться, придется дать Кокаге умереть. Рядом с ним сейчас целая бригада ирьенинов дежурит, и для них есть работа поважнее, чем впустую удерживать от самоубийства шпиона.

Мгновение Варкастер колебался, но вспомнив слова Ульгрима, когда-то сказанные в Кибадзё, все же решил вмешаться:

— Я бы хотел присутствовать.

— Присутствовать? — рука хокаге, перемешивающего чай, замерла.

— При смерти Кокаге.

— Зачем? — опустив чашку, Минато пристально взглянул на мага.

— У меня есть идея. Если получится, быть может, нам удастся что-то от него получить.

— Каким образом? — не сдавался хокаге.

— Возможно, получится устроить ему встречу с Варкастером. На другой стороне, — неохотно соврал некромант.

Раскрывать свои возможности относительно душ, он пока не собирался. Провозвестник не может не стать известным широкой публике. И скорее рано, чем поздно. Для шиноби, не достигшего и двадцати лет, это уже на грани представимого, даже с учетом образа гения. Если выяснится, что он еще способен вмешиваться и в столь тонкие материи, неприятные вопросы станут неизбежны.

— С Варкастером... — эхом откликнулся хокаге. А потом неожиданно легко согласился: — Ладно, я пошлю за тобой. Лучших идей пока все равно нет.

— Хорошо, — кивнул некромант, и поспешил сменить скользкую тему: — Если в Конохе есть убийца Акацки, ты тоже можешь стать мишенью.

— Могу, — согласился хокаге, вернувшись вниманием к чаю, — но меня достать не так просто. Дурная привычка передвигаться по городу Хирайшином играет на руку. Держи.

Приняв чашку с чаем и сделав первый глоток, Варкастер уточнил:

— Как стрелок мог получить ручную пушку? Судя по дальности поражения, это одна из тех, что создала Ива.

— Я подозреваю, что Кокаге не уникален, и подобные ему люди есть во всех какурезато, имеющих биджу. Больно уж точно акацки выходят на свои цели. Так же могли раздобыть и пушку. Вот думаю, как при встрече убедить во всем этом Мей и Расу, — со вздохом закончил хокаге. — Да и Эя бы неплохо. Про цучикаге даже не вспоминаю — кто сменит Ооноке пока непонятно.

— Встрече?

— Встрече, — Минато довольно улыбнулся. — Война закончена, Наруто! Камень и Облако сообщили о готовности признать поражение. Конечно, потребуется время, чтобы организовать гокаге кайдан и официально все закрепить, но предварительные договоренности достигнуты. С завтрашнего дня деревни начинают сворачивать операции на землях противников.

— Это хорошо, — маг удовлетворенно кивнул.

Итак, второй пункт его плана выполнен. Война закончена, а значит вскоре команда получит относительную свободу действий. На какое-то время отказаться от миссий не станет проблемой — с их заслугами запрос на отпуска наверняка одобрят.

Третий пункт также близок к выполнению. Хотя активация Провозвестника еще вызывает трудности, но он же сам и ускоряет прогресс. А тем временем и другие проекты подойдут к своему завершению.

— Еще как, — меж тем продолжил Минато, готовя чай для себя. — Но это не значит, что мы сможем расслабиться. Наруто, мне нужны еще печати, — хокаге пристально взглянул на сына.

— Какие печати?

— Печати заключения шиноби.

— Сколько?

Услышанное не вызвало у некроманта восторга. Тратить время, тиражируя разработку, цель которой уже достигнута, желания не было. Но и просто отмахнуться от отца Варкастер не мог.

— Десяток, для начала.

Некромант помолчал секунду, подбирая ответ:

— Это будет долго.

— Я понимаю, — Минато кивнул. — Но надо формировать ударные отряды. Когда найдем базу Акацки, они нам очень пригодятся.

— Та же тактика, что с Ооноке?

— Да, — хокаге пригубил чай и одобрительно хмыкнул, — маленькая команда разведчиков со связным выходит на цель и вызывает штурмовиков. Я не знаю, где и как окопались Акацки, но не верю, что туда можно вломиться даже с тремя бойцами S-ранга. Людей понадобится много, Наруто. А значит, и печатей.

— Я понял. Займусь.

Озвученные доводы несколько примирили Варкастера с необходимостью заниматься рутиной. Конечно, хотелось бы перебить акацки лично, на пару с Ульгримом, но реальность может внести свои коррективы.

— Спасибо. Кстати, я на днях зайду к вам на тренировку.

— Зачем?

— Предложу Шикамару обучиться призыву жаб. Хочу, чтобы у вашей команды была возможность вызвать подкрепления и без специальных связных.

— Почему Шикамару?

— С тобой жабы не хотят связываться, — вздохнул Минато, — а давить на них не хочу я. Саске еще может найти себе кого-то более подходящего к его кендзюцу. Мию... Если честно, я надеюсь, что Цунаде передаст ей свой призыв. Ну а в клане Нара слишком слабая янь составляющая чакры — с большими зверями они просто неспособны работать. Любой призыв будет для Шикамару бесполезен в бою. Так почему не выбрать тот, что пригодится вне его?

— Логично, — признал маг. — Скорее всего, Шикамару согласится.

— Надеюсь. Подкрепления вам могут пригодиться в самом ближайшем будущем. Я сегодня навещал Джираю...

Слушая отца, Варкастер мысленно отметил, что еще один пункт плана начал выполняться. Первая информация о местонахождении Акацки пришла даже без его помощи. Но глубоко погрузиться в планирование маг не успел — хокаге заговорил о Риннегане.

— Есть описание додзюцу?

— Кушина описывает эти глаза как бледно-фиолетовые, без деления на радужку и склеру, с черными концентрическими кругами вокруг зрачка, — с любопытством покосился на мага хокаге, уловивший неожиданный всплеск интереса. — Да ты и сам его видел. Помнишь бой с двухвостой?

— Я не разглядел таких подробностей, — рассеянно отозвался маг, второй раз за вечер пытаясь решить непростую дилемму.

Теперь, получив более детальное описание, соотнести пересказанное Ульгримом содержимое плиты Рикудо с когда-то видимым додзюцу оказалось несложно. Однако просто повторить слова друга отцу некромант не мог. Информация о Риннегане была секретом Учиха. Если Минато раскроет свое знание перед Фугаку, тот вычислит канал утечки вмиг. Каковы будут для Ульгрима последствия? И, что важнее, как сам Ульгрим оценит эти последствия?

С другой стороны, близко познакомившийся с мангеке шаринганом, Варкастер не мог не понимать критическую важность любых сведений о еще более могущественном додзюцу. Ничего не говорить и сначала спросить Ульгрима? Но у отца тогда возникнет резонный вопрос, почему его сын смолчал сейчас.

Поколебавшись, Варкастер решил положиться на способность Минато хранить секреты.

— Я прошу тебя сохранить в тайне, то, что сейчас расскажу.

Собиравшийся вновь наполнить опустевшие чашки, хокаге замер, а потом отставил шкатулку с чаем, переведя внимательный взгляд на сына. Помолчав секунду, Минато осторожно уточнил:

— Хотелось бы... понимать природу тайны, прежде чем давать такие обещания.

— У Саске будут неприятности, если станет известно, что ты в курсе этой информации.

— Саске... — хокаге в задумчивости откинулся на спинку кресла. — Значит, Учиха. Ему раскрыли какие-то секреты клана? А он все рассказал тебе... Должен заметить, твой друг изрядное трепло.

Варкастер замечание отца оставил без внимания, ожидая ответа.

— Хорошо, — кивнул, наконец, Минато. — Я придержу знание при себе. Насколько это возможно. Думаю, ты понимаешь, — хокаге пристально взглянул на Варкастера, — что возможны ситуации, в которых на другой чаше весов окажется нечто поважнее репутации твоего друга и его отношений с кланом.

Секунду некромант раздумывал над такой формулировкой, но признал ее обоснованной.

— Хорошо. Джирая прав — это Риннеган.

— Я даже не удивлен, — хокаге снова потянулся к чайным листьям, чтобы все же наполнить чашки. — И что о нем знают Учиха?

— Риннеган является высшей формой развития шарингана, — продолжил меж тем некромант. — Для его пробуждения требуется иметь в себе одновременно кровь Учиха и Сенджу...

— Что ты сказал?! — шкатулка накренилась от неловкого движения, чай просыпался на столик, но хокаге не обратил на это внимания, потрясенно глядя на некроманта.

— Для пробуждения Риннегана требуются геномы одновременно Учиха и Сенджу, — послушно повторил Варкастер.

— Так... — забыв про чай, хокаге вскочил, принявшись нарезать круги по комнате. — Так...

Некромант с недоумением наблюдал за отцом, пытаясь понять причины подобной реакции. Но в свои мысли тот погрузился ненадолго.

— Наруто, ты можешь выяснить, были ли у трупа глаза в момент смерти? — и прежде, чем некромант успел выразить недоумение, хокаге уточнил: — Очень старого трупа. Пролежавшего в земле много лет.

— Интересный вопрос. Надо подумать.

***

В слабом свете луны обстановка спальни едва различима. Большой стол с секретером — стопка бумаги, набор для каллиграфии, карандаши. Все педантично разложено по своим местам. Столик поменьше и пониже, зато с большим зеркалом — загадочного вида пузырьки и коробочки теснятся в понятном лишь хозяйке комнаты порядке. Монументальный шкаф — почти комната в комнате — заперт, скрывая и женские наряды, и снаряжение шиноби. В ростовом зеркале на дверце отражается кровать. Куноичи разметалась во сне, почти сбросив тонкое одеяло. Непроглядная чернота локонов расчерчивает белизну простыней.

Ночь в разгаре. Тихая, спокойная, весенняя ночь. Лишь едва уловимо дышит спящая девушка, да луна заглядывает в окно, создавая причудливую игру почти неразличимых теней.

Новая тень не такая, как все. Не созданная светом, вошедшая через дверь, тень движется. Медленно, как течет смола, легко, как парит перо. Тень скользит меж вдохами спящей. Вслед за топотом мышиных лапок в перекрытии пола, вместе со скрипом старой яблони в саду. Ночь идет и тень движется. И вот уже тень рядом с кроватью.

Эта тень не такая, как все. У нее есть рука. И кунай.

Девушка вздыхает во сне, переворачиваясь на бок. Лезвие это не останавливает — оно движется так же, как и тень. Следом за криком ночной птицы, вместе с шорохом ветра за окном.

Тень уходит, так же, как и пришла. Она не такая, как остальные, но она часть этого дома. Растворившаяся в скрипе старых стен и голосах ночной жизни, в дыхании спящих и шепоте ветра.

Ночь идет, а следом идет и тень. Лестница. Первый этаж. Терраса. Сад. Невысокая оградка, и вот она уже в парке кланового квартала.

Здесь тень позволила себе вновь стать Ульгримом.

— Уф... — мечник тряхнул головой, отгоняя остатки транса, и потянулся, разминая ноющее тело. Танец тени дался ему непросто, несмотря на все тренировки. Больно уж специфичная нагрузка на мышцы и связки. Но на что только не пойдешь ради друга.

Ульгрим усмехнулся и разжал кулак. Добычей грандмастера стала прядка черных как смоль волос. Хотелось верить, что Юна пропаже значения не придаст. Ну а если и придаст, пусть гадает, когда и что за поклонник успел обзавестись трофеем. О симпатическом аспекте некромантии куноичи этого мира знать неоткуда. А вот незаметно приблизиться к Варкастеру ей теперь не светит.

Запечатав добычу в выданной магом фуин, Ульгрим зевнул и отправился домой. До утра еще можно ухватить несколько часов сна.

***

Солнце медленно поднималось над барханами. Первые лучи светила мягко ласкали кожу, ни единым намеком не выдавая, в каких демонов превратятся через пару часов. Над пустыней висела тишина, нарушаемая лишь едва слышным шорохом песка. Существа ночи уже расползлись по укрытиям, те же немногие, кто предпочитал жить, мирясь с убийственной яростью солнца, еще не покинули своих нор.

Раса сидел на скале, высунувшей тупую вершину из песчаного океана и в задумчивости смотрел на горизонт. Днем он мог бы различить узкую полоску корявого кустарника — границу пустыни, на которой пески начинали сдавать свою власть. Но в этот час взгляд так далеко не проникал, теряясь в затянутых сумерками ложбинах меж барханов.

Тот, кто просил о встрече, запаздывал, и йондайме казекаге скрашивал ожидание, вновь, в который раз, перебирая в памяти рассказ дочери.

Темари больше всего волновал младший Намикадзе. Продемонстрированная неистощимость запасов чакры даже заставила куноичи высказать предположение, что тот замаскированный джинчурики. Главным аргументом выступали покрывающие изрядную часть тела Наруто татуировки, в которых можно скрыть экранирующие печати. Увы, Раса вынужден был констатировать — несмотря на все предпринятые усилия, в фуин его старшая осталась профаном. А меж тем куда более реальный ответ лежал на поверхности. Почему бы известному сеннину не обучить своему искусству сына? Конечно, для возраста Наруто это поразительный успех, но выдающийся талант выглядел куда реалистичней татуировки, способной полностью заблокировать от сенсоров силу хвостатого.

Но Расу больше интересовал не сам Наруто, а обстоятельства освобождения Темари. Информация о смерти цучикаге уже разошлась. И хотя подробности оставались неизвестными, само происшествие Иве не удалось долго сохранять в тайне. Если прикинуть, где и когда очнулась Темари... Команда, включающая сына хокаге, возможного сеннина, отступает из окрестностей Ивагакуре примерно в то же время, когда гибнет Ооноке... Неужели они сработали цучикаге? По тем сведениям, что удалось добыть, ни Минато, ни другие фигуры сопоставимой мощи свои привычные места не покидали.

Живя рядом с могущественным соседом, Раса никогда не переставал следить за его успехами. И рост мастерства шиноби Конохи от него не укрылся. С каждым годом результативность команд Листа росла. Но одно дело рядовые миссии, совсем другое убийство каге. Неужели реформы Намикадзе оказались настолько эффективны? Всего несколько лет после академии, и семерка уже вошла в элиту? Пусть даже там собрали лучших. Если Коноха начнет порождать такие команды регулярно...

От размышлений казекаге оторвал песок. Кто-то шел, стараясь остаться незамеченным в тени барханов. Но еще не родился тот, кто смог бы подкрасться к Расе в пустыне. Песок выдал визитера своему повелителю.

— Ты опоздал!

Секунду ничего не происходило, а потом на бархан метрах в тридцати от казекаге вскарабкалась фигура.

Новоприбывший обладал совершенно нетипичным для жилистых шиноби сложением. Гигант возвышался над песком на добрых два метра. Широченные плечи переходили в толстенные руки, перевитые тугими жгутами мышц. Небрежно наброшенная на плечи накидка почти не скрывала открытый торс, позволяя всем желающим полюбоваться столь же мускулистой фигурой. Протектор Кумо на лбу этого воплощения физической мощи казался шуткой. С трудом верилось, что столь кряжистый здоровяк в состоянии проявить необходимые хотя бы для генина ловкость и проворство.

Многие умерли, так и не успев осознать ошибочность этого впечатления. Виртуоз райтона, четвертый райкаге мог потягаться в скорости со знаменитой Желтой молнией Конохи.

О чем Раса не собирался забывать ни на минуту.

— Ближе не стоит, Эй!

— Значит, будем перекрикиваться?!

— Значит, будем, — кивнул Раса. — Подслушивать тут некому. Я точно знаю.

Здоровяк недовольно скривился, но все же уселся на песок, не дойдя до казекаге десятка метров.

— Зачем звал? — первым начал разговор предводитель Суны.

— У нас обоих есть проблема, — райкаге шел напролом, не утруждаясь долгими вступлениями. — Коноха.

— Почему сильный союзник — это проблема? — бесстрастно осведомился Раса.

— Потому что союз кончится. В отличие от силы. Конечно, если ничего не предпринять...