Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцатая

Так? Нет, не получается. А если здесь? Тоже перекрыто. Хорошо сделано. Интересно, кто это так постарался, джинчурики девятихвостого или сам йондайме? Похоже, на пару сработали. И когда только успели.

Втянув обратно в тело нити щупов, которыми исследовал подвал, Зетсу задумался. И без того слабая надежда, что занятый войной хокаге не озаботится защитой своего дома от вторжения из-под земли, окончательно развеялась. Фуин оплетали каждый камень фундамента, только и дожидаясь момента поднять тревогу, взорваться или устроить еще какую-нибудь пакость. Больше всего настораживали странные знаки, в которых можно было угадать черты методов запечатывания чакры. Зетсу подозревал, что знает об их содержимом. Второй раз гореть в пламени девятихвостого не было ни малейшего желания.

Не пора ли отступить и согласиться с ничьей в этом раунде? Жаль, конечно, если операция по созданию разведывательной сети закончится ничем, но хотя бы агент успел предупредить его. Явиться к шпионке за очередным докладом и нарваться на засаду хокаге, было бы весьма досадно.

Так может удовлетвориться утешительным призом? Попавшейся на крючок того же агента куноичи клана Учиха в его плане всегда найдется место. Выступив в роли одного из каналов, по которым Куница отправил ему предупреждения, она надежно увязла в ловушке. Никуда теперь не денется.

Или все-таки рискнуть? Широко раскинувшаяся паутина чувствительных к вибрации нитей нашла, похоже, всех телохранителей. Шесть человек прятались на территории сада, две тройки АНБУ. Выявив их за первый час наблюдения, за последующий он не обнаружил больше никого. В принципе, имелись шансы прикончить их одновременно, даже не подняв тревогу. Не гарантированные, но неплохие. С другой стороны, раскрывать свои возможности не хотелось. За столетия он привык работать из-за кулис, чужими руками. Хороший, надежный подход, минимизирующий риски, что критически важно в столь ответственном деле, как возрождение Матери.

Увы, все имело обратную сторону. Допросом координатора хокаге поставил его в жесткие временные рамки — если уж атаковать, используя собранную информацию, то до назначенной со шпионкой встречи. Не появись он, и йондайме поймет, что ловушка раскрыта, и кто знает, какие меры безопасности предпримет. В любом случае все собранные данные мигом обесценятся. Вот только не мог Зетсу взять и приказать Пейну отправиться в атаку на джинчурики Кьюби. От двух месяцев он закладывал на то, чтобы подвести лидера Акацки к нужным выводам. Но хокаге лишил его этого времени, вынудив действовать самостоятельно, а значит удовлетвориться резервным планом, ведущим к результату куда более извилистым путем.

В задумчивости Зетсу опять потянул щупы к дому.

Он лежал в маленькой каверне, которую сам же и создал, поднявшись из глубины земли. Здесь, чуть ниже подвала особняка хокаге, напичканные фуин стены дома надежно перекрывали обзор Хьюга, окажись тот среди охранников. Обычных сенсоров он не опасался — нечеловеческое тело работало с чакрой совсем иначе, и привычный шиноби скрыт даже рядом не стоял с доступной ему маскировкой. Отрастив сети нитей-корней, Зетсу плотно контролировал каждый сантиметр спящего в ночи сада. По давней привычке, долго оставаясь на месте, древний уже оплел все растения, до каких смог дотянуться. Захоти он, и те в мгновение ока станут оружием. Джинчурики славно потрудилась, предоставив ему обширный арсенал.

Атаковать? Или, может, вспомнить старые добрые времена? Давненько он не пускал в ход эту свою возможность. Очень уж рискованно играть в такие игры с опытным противником. Но в особняке сейчас лишь крепко спящие куноичи-недоучка и совсем молодой чунин, пусть и со странным геномом.

Проанализировав собранные разведкой данные, Зетсу пришел к выводу, что самое подходящее место для нападения на детей хокаге это, как ни парадоксально, их собственный дом. Во-первых, проникни он внутрь, и защита стен обернется против хозяев, скрывая происходящее от охраны, а посторонних шиноби внутри нет, и быть не может. В идеале, утащить хотя бы одного из отпрысков Минато под землю могло получиться вообще бесшумно. Во-вторых, удобное время также приходилось на этот небольшой особнячок. Зетсу не знал, чем таким занимались хокаге и джинчурики, — тренировались ли, предавались ли плотским утехам, — но стабильно, минимум одну ночь в неделю, оба не возвращались домой. Отсутствие посторонних в относительно предсказуемое время — других таких мест не найти.

Прошлой ночью дома была Кушина, и древний остался дожидаться своего часа под землей, вернув проросшие к поверхности нити тела. Сегодня же домой очень удачно явился сын хокаге. Точно, как по расписанию, раз в четыре дня, юный Намикадзе отсыпался дома. Зато никто из старших ночевать не пришел — полночь минула уж три часа назад, и в это время ни Минато, ни Кушина никогда не возвращались.

Убить одним кунаем двух куропаток очень заманчиво. Альтернативой для нападения могла служить лаборатория младшего Намикадзе — благодаря шпиону Зетсу точно знал ее местоположение, а тот комплекс едва ли был защищен столь же хорошо. Но одно дело, когда враг похищает или убивает лишь старшего из твоих детей, взрослого, полноценного шиноби. И совсем иное, когда не остается никого. Бить надо наверняка, гнев должен надежно взнуздать чету Намикадзе, а шоры горя скрыть от них собственные ошибки. Другого такого шанса может и не представиться.

Зетсу решился.

Окажись в подземной каверне посторонний наблюдатель, он увидел бы, как идет волнами гротескное тело, помесь человека и растения, как дрожит, сдвигаясь, черта, что делила на две половины лицо древнего существа — снежно-белую и непроглядно черную. Сейчас тьма сползала, покидая свое место, обнажая под собой ту же белизну.

И вместе с телом раздваивалось сознание. Вот он один, и вот их двое. Широ Зетсу — белизна плоти божественного дерева, Куро Зетсу — непроглядная чернота, ожившая воля богини.

Куро не имел определенной физической формы. Аморфная тьма могла как обернуться подобием человека, так и растечься в совершенно плоскую лужу. Сейчас эта половина Зетсу стала корнями, прорастающими прямо сквозь землю наверх, туда, где стояла кажущаяся нерушимой кладка дома Намикадзе. Да, подвал был отлично защищен.

Но только от человека.

Чернота просочилась в углу, на стыке стен и пола, где фуин не могли перекрыть сложный шов кладки. Да и зачем? Сквозь такую щель никто не пролезет. А стоит сдвинуть камни хоть на сантиметр, поднимется тревога. Вот только Куро не нужно было ничего сдвигать. Словно неимоверно длинный червь, древний неторопливо вползал в подвал, сворачиваясь кольцами в уголке.

Собравшись внутри целиком, черный комок побурлил минуту, создавая глаз, а потом огляделся. Прекрасно видящее в темноте, золотое око взмыло над полом, покачиваясь на длинном стебле.

Оба Зетсу улыбнулись. Один лишь мысленно, второй, следящий за своей половиной по оставленной тонкой нити, вполне реальным ртом.

Хотя расположение спален, кухни и гостиной, благодаря наблюдателям, удалось вычислить точно, о содержимом подвала те, конечно, знать не могли. Ожидавший оказаться среди пыльных полок с припасами, Куро обнаружил себя в фуин мастерской. Похоже, сегодня удача на его стороне. На обратном пути обязательно нужно будет здесь покопаться.

Отросток сократился, глаз устроился поверх кучки черноты, к тому моменту уже успевшей обзавестись парой десятков ножек и деловито бежавшей к лестнице, оставляя за собой тонкую связующую нить. Полностью отрываться от своего спутника Куро не хотел. Случайности, они разные бывают. Так надежнее.

Запертая дверь не стала помехой — щели внизу более чем хватало, чтобы просочиться. Оценив нанесенные на дерево фуин, Зетсу снова удовлетворенно улыбнулся. Эта защита не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось в подвале. Вскрыть ее будет несложно. Поколебавшись, он все же решил отложить этот момент на потом. Лучше заниматься печатями, когда уже никто не сможет помешать. Ну а если придется отступать без пленника, то это вообще станет излишним.

Забравшись на второй этаж, многоножка уверенно двинулась к своей цели. Закрытая дверь комнаты вновь не стала препятствием. Украдкой оглядевшись и наметив путь среди пятен лунного света, пробивающегося из-за штор, чернота спрятала яркий глаз и шмыгнула на стену, ориентируясь уже только на звук и осязание. Пара десятков секунд, и Куро оказался на потолке, прислушиваясь всей поверхностью тела к ровному дыханию спящей жертвы. Повезло — лежит лицом вверх, что значительно облегчает дело.

Он рискнул на мгновение вновь показать глаз, корректируя прыжок, и почти сразу же нанес удар.

На этот раз аморфная масса ощерилась парой игл. Тончайшие острия впились в уголки закрытых глаз, с легкостью находя путь внутрь головы, тут же оборачиваясь микроскопическими нитями, что, ветвясь и цепляясь ко всему на своем пути, устремились в глубину мозга. Зрительный нерв, лобные доли, двигательная кора, чакросистема... Все, тело под контролем.

Куро позволил себе сбавить темп, уже более тщательно оплетая нервы, подавляя пропущенное второпях. Оставшаяся снаружи масса накрыла дочь Намикадзе, растекшись привычным покровом на половину тела. Куноичи, конечно, уже проснулась, но было слишком поздно — закричать древний ей не позволил, а несколько судорожных рывков едва ли могли разбудить спящего в соседней комнате Наруто. Потратив пару минут на привыкание к новому телу, Куро поднялся с кровати. Походил, покрутил головой и руками осваиваясь. Давненько он не захватывал кого-то. Успел подзабыть ощущения.

Полдела сделано. Теперь нужно придумать решение для Намикадзе-младшего. В принципе, он мог взять под контроль двоих одновременно, хоть и с трудом. Но лезть в тело того, чей кеккей генкай именовался «высвобождением смерти», слишком рискованно.

Древний огляделся, вызвав на затянутую чернотой половину лица Юи собственный глаз.

В комнате царил беспорядок. На комоде громоздилась куча брошенной как попало одежды, и обычной, и формы шиноби. За приоткрытой дверцей платяного шкафа виднелся такой же хаос. На стеллаже в углу лежали беспорядочно сваленные сюрикены и кунаи. На полке под ними валялась небрежно брошенная сумка, из-под раскрытого клапана которой виднелись свитки и тетради. Письменный стол скрывался под какими-то бумажками, потрепанного вида книгами и сломанными карандашами вперемешку с кистями для каллиграфии. На общем фоне выделялись лишь три вещи: аккуратно расправленный и висящий на отдельной вешалке черный плащ, подсумок по соседству, явно непустой и тщательно упакованный, да стопка фуин в отдельной секции закрепленной над столом полки.

Взяв печати, Куро придирчиво их осмотрел и удовлетворенно кивнул. Работа была сделана аккуратно и даже изящно. Как и положено потомственной Узумаки. Юи хорошо постаралась, наделав не меньше сотни отличных взрывтэгов.

Наруто хватит с лихвой.

Так, теперь надо подготовить ловушку. Взрыв должен не только убить чунина, но и отвлечь охрану от Широ Зетсу, грубой силой пробивающего проход в подвал. Увы, утащить Юи тихо защита не позволит. За этими размышлениями Куро открыл дверь, выходя в коридор...

И замер, глядя в холодные синие глаза.

***

— Нашумишь — она умрет...

К тому моменту, как неизвестный соизволил озвучить столь очевидную вещь, Варкастер уже успел придумать и отвергнуть четыре варианта атаки. Увы, эффективность сил Смерти и Бездны сейчас оборачивалась недостатком. Как ни старался маг спланировать удар так, чтобы смахнуть с Юи — кого? технику, существо? — ничего не выходило. Любое заклятье, способное нанести урон захватчику, оставляло сестре призрачные шансы на выживание.

— ... не мешай мне, и она останется жить, — чужак шагнул в сторону, обходя некроманта, не сводя с того глаз — горящего золотом и почти неразличимого в темноте голубого.

Какую-то секунду маг рассматривал и этот вариант. Скорее всего, враг не врет. Живая, Юи станет куда лучшим рычагом для манипулирования хокаге. Вот только, если Минато не поддастся, или, наоборот, полностью выполнит условия похитителя, заложница станет одинаково не нужна. Выигрыш времени? Учитывая отсутствие информации о напавшем — незначим. Кризис требуется разрешить сейчас.

Разум архимага вновь принялся перебирать арсенал заклинаний.

— А ты чутко спишь... или это мы так нашумели? — захватчик медленно пятился к лестнице, не переставая заговаривать магу зубы чужим голосом.

Варкастер мог бы ответить, что не спал.

С того момента, как у него появилась цель — Акацки — он не позволял себе такой роскоши, как больше четырех часов сна в сутки, заполняя предутреннее время расчетами заклинаний-чертежей, которых вдруг потребовалось столь много. Потому и почуял неладное, услышав за стенкой шаги. Вроде бы обычные, но неуловимо неправильные. Юи ходила не так. Смутного чувства не хватило, чтобы заставить его проломить стенку, врываясь в комнату сестры с заклинаниями наготове, но достало, чтобы выйти в коридор, еще толком не представляя, что собирается делать.

Все это Варкастер мог бы рассказать.

Но его мысли уже занимала последовательность атаки. Не отыскав решения в магии, он обратился к знаниям шиноби, найдя ответ в совсем недавнем занятии по акупунктуре. Навык, который джонинам обычно преподавали в разрезе полевых допросов, стал тем стержнем, что объединил заклинания некромантии.

Раз — хлопок печатей, тепло артефакта в фаланге пальца.

Два — Колдовское пламя, рывок к врагу, не успевающему в чужом теле за действиями мага.

Три — созданный из праха сенбон втыкается в нужную точку. Чакра проходит по игле...

Юи умирает мгновенно.

Четыре — Поднятие нежити подхватывает мертвое тело, вышвыривает из него еще не осознавшую своей смерти душу. Вышвыривает прямиком в сети Урожая душ.

Пять...

Замена.

Ночная рубашка разлетается в клочья, когда вместо стройного девичьего тела в ней оказывается некромант. Ночной захватчик прочнее, растянувшись и тут же, очухавшись, пытается проникнуть в организм мага. Варкастер чувствует, как по телу разносится онемение, стремительно приближаясь к голове...

Аура поглощения.

Отчаянным рывком чернота отстраняется от мага, вырываясь из хватки Смерти. Откатывающийся в угол комок скулит что-то невнятное. Вспыхивают круги призыва — пара Адских гончих бросается следом, выигрывая для Варкастера так нужное ему время. А маг уже на коленях рядом с телом сестры, оставленном даже малейшей каплей силы смерти. Руки некроманта ложатся на грудь Юи, начиная сердечно-легочную реанимацию...

Расчет точен. Здоровому телу тренированной куноичи и душе, не отжившей свой срок, требовался лишь малый толчок, чтобы вернуться к жизни. Стоило развеять заклинание, не дававшее Юи уйти на перерождение, и последовал судорожный вдох.

И практически одновременно умерли гончие. Не оглядываясь, некромант перегородил коридор Щитом праха, тут же принявшем на себя неведомую технику.

— Убью!!! — пробился из-за преграды нечеловеческий вопль.

Отметив, что нападающего удалось зацепить, Варкастер оплел Цепями чакры тело Юи, пристраивая то на спине подобно свертку. Не слишком комфортно, зато надежно. Сейчас его задача эвакуировать сестру. С врагом пусть разбираются телохранители.

Стрела рока вынесла стену, одновременно открывая короткий путь наружу и поднимая тревогу. Но в ту же секунду некромант ощутил чужие смерти. Четыре почти одновременно и еще две чуть погодя. Похоже, можно не рассчитывать на охрану. Уже выпрыгивая из пролома, Варкастер понял, что и план эвакуации не выдержал столкновения с реальностью. Этот бой ему придется принять.

Вместо ухоженного сада в лунном свете колыхались вставшие сплошной стеной... нет, даже не джунгли. Извивающиеся самыми натуральными щупальцами, белесые создания имели мало общего с нормальными растениями.

Действовать некромант начал, еще не коснувшись земли.

Это не было заклинанием — просто удар волей в окружающее пространство, хлопок ладонью дара по поверхности океана магии. Хлопок, порождающий цунами, которое в Конохе мог заметить только один человек.

Они как-то проверяли — Ульгриму требовалось минимум семьдесят восемь секунд, чтобы домчаться от своего дома до особняка хокаге. Плюс пара секунд на растерянность со сна, итого — восемьдесят.

Приземление.

Стрела рока пробивает просеку в окружающих мага зарослях. Белесые стволы тут же рвутся вверх, закрывая проход. Нет, не успеть. Сад слишком обширен, чтобы преодолеть расстояние одним рывком.

Боль тупо тычется в броню Призрачных уз. Варкастер сначала прыгает, и лишь потом проверяет поврежденную ступню — какой-то отросток извивается в ране, раздирая ногу. Кровь Дрига решает эту проблему.

Печать поглощения расчищает магу площадку для приземления. Странные растения-техника умирают мгновенно. Вот только приток жизни от них столь скуден, будто он высушил обыкновенную лужайку.

И нельзя, нельзя, приземлиться прямо в перекрестье активной пентаграммы, залить Смертью все вокруг. Нет у него способа защитить висящую за спиной Юи от собственных заклинаний.

Враг уже выбирался из дома. Растянувшаяся толстыми нитями чернота обвивала появившееся из земли белое тело. Только сейчас некромант сумел опознать Зетсу.

Он не успел со своим планом — Акацки нанесли удар первыми. Что же, хорошая возможность проредить их ряды.

Стрела рока взрезала воздух. Впустую — Зетсу уже не было на прежнем месте. Алые молнии пробили лишь еще одну дыру в стенах особняка.

Контратака врага оказалась эффективней.

Земля взорвалась путаницей корней, спешащих сковать мага. Прыжок, уводящий от опасности, подставил его прямо под шквал древесных шипов, выстреливших сразу с трех сторон.

Корни сгорели в Мучительном огне, Шипы разбились о Щиты праха. Свежеватель взорвался, выплавляя воронку там, где мгновением назад был Зетсу.

Приземление вышло неудачным. Кажущаяся надежной, почва обернулась зыбуном, с хлюпаньем поглотившим ноги мага по колено. А вокруг уже вздымалось кольцо щетинящихся новыми шипами древесных стволов.

На этот раз полностью отразить залп Варкастер не смог. Прикрывшись со спины и боков щитами, так, чтобы уберечь Юи, маг был вынужден пропустить удары спереди. Концентрации не хватило, чтобы одновременно спасти себя из ловушки зыбучих песков и полностью избежать повреждений. Живые лезвия рванули бок и руку, холодя раны ядом. Зыбун взорвался гранитными иглами...

Но маг был уже в воздухе, сумев зацепиться еще одной цепью за стену особняка. Выполнив задачу, щиты пропали, Кровь Дрига выжгла яд. Уже ступая на черепичную крышу, некромант огрызнулся во врага Стрелой рока, одновременно осаживая чрезмерно буйную растительность Печатями поглощения...

Снова буйство магии, стремительная мелодия боевых заклинаний. Снова бурление жизни, ядовитое варево Повелителя Плоти. Как тогда, в катакомбах Мальмута, изуродованном Инкубаторе эфириалов. Снова лабиринт вероятностей, ловушки угроз и путеводная нить разума. Уравнение победы, чей результат определяет, кому жить, кому умереть. Расчет, идущий наперегонки со смертью — самая увлекательная из возможных задач, ведь лишь в ограничении познается настоящее мастерство.

Время репетиций закончилось. Оркестр заиграл свою симфонию.

Лес рванулся на штурм особняка, застывшего утесом в беснующемся море плоти.

Альты Печатей поглощения принесли эту жертву на алтарь Смерти.

Вопреки притяжению взмыла в воздух скала, вырванная из земли силой шиноби.

Стрелы рока взвизгнули скрипками, разнося ту в пыль. Фортепьянным аккордом Свежеватели устремились к земле, нащупывая врага. Барабанной дробью отозвались Щиты праха, принимая на себя удары корней и шипов.

Некромант уже не помышлял об отступлении, как не помышляет об остановке сорвавшийся лавиной ледник. С безукоризненной точностью механизма разум Варкастера принимал решения. Заклятья, существующие только долю секунды; шаги, уводящие тело с траекторий слишком опасных ударов; раны, допустимые по боевой эффективности и выигрывающие мгновения для атаки... Реальность рассыпалась на переменные в уравнении боя.

Замелькали Лучи расщепления, пробивая в земле глубокие шурфы. Свежеватели нырнули в узкие отверстия, выкуривая врага ядовитой смесью чакры и разложения. Почва бывшего сада дрогнула и просела, когда магия пожрала ее основу. Зетсу выскочил на поверхность как ошпаренный, подставляясь под удары некроманта... Но акацки еще не исчерпал свои возможности.

Стихии рванулись к магу, исполняющему странный танец уходов и защит на руинах собственного дома. Растения отступили, сменившись буйством огня и ветра, молний и камня. Тело мага все чаще взрывалось фонтанчиками зеленой крови под ударами техник — некромант платил свою цену за право атаковать. Не видя врага, он просто давил мощью, без счета отправляя Стрелы и Свежеватели туда, где лишь мог находиться Зетсу. Тот, в отличие от некроманта, себя берег, предпочитая упустить возможность для атаки, но выйти невредимым из-под удара.

И упустил победу. До прибытия Ульгрима еще оставалось секунд десять. Но Минато Намикадзе успел раньше.

Начала атаки Варкастер не видел. Просто в уши ворвался дикий рев техники, а потом не меньше четверти того, что осталось от сада, исчезло в огненном смерче. Мигом обнаружившаяся, фигурка Зетсу рванулась в сторону, опережая пламя лишь на шаг, и некромант сосредоточился на цели, собирая сразу пару Стрел. От такого сочетания атак акацки не уйти...

Он понял ошибку почти мгновенно. Быстрее, чем это мог бы сделать кто-то из шиноби. И все равно слишком медленно.

В оранжевом зареве пожара отлично было видно тело Зетсу. Потрепанное, извалявшееся в грязи, но...

Все еще белое.

Выдал ли врага звук? Или осознавший ловушку разум архимага сам рассчитал все вероятности? Так или иначе, но Варкастер действовал четко и эффективно. Всего лишь шаг в сторону и поворот — два простых движения спасают жизнь Юи, ставя тело мага между ней и врагом. Вот только и тот не новичок. Сотканная из тьмы фигура мигом меняет направление удара, вгоняя обернувшуюся лезвием руку меж ребер подставившегося некроманта.

Рассеченное сердце в последний раз трепыхнулось и встало.

В который раз за эту ночь воздух вздрогнул, пропуская Стрелу рока. В который раз Зетсу увернулся. А потом еще и еще...

Акацки отступал, не пытаясь контратаковать. То ли ошеломленный видом чунина, что и не думал умирать, спокойно истекая ядовито-зеленой кровью из пробитой груди, то ли не рискуя отвлечься хоть на секунду от шквала заклинаний.

От трехлепесткового куная он так же увернулся. От кулака возникшего из ниоткуда сеннина — нет. Чернота расплескалась лужей, проламывая собой остатки перекрытий искалеченного особняка. Хорошая, предсказуемая траектория. Разум провожающего цель взглядом некроманта просчитал удар — по приземлении Зетсу будет ждать Печать поглощения...

Варкастер стал точкой, а потом точка стала Варкастером.

Некромант моргнул, глядя на черно-белый кафель пола. Поднял голову.

Из-за стойки дежурного ирьенина на него ошеломленно таращилась куноичи со странными, неестественно розовыми, волосами.

«Сакура» — всплыло в голове некроманта, — «Харуно Сакура». Выход из боя оказался слишком резким, разогнавшийся разум все никак не мог остановиться, продолжая просчитывать удары, защиты, выстраивая вязь заклинаний.

— Приемный! Код четыре! Один... Двое тяжелых! — кратко рявкнула куноичи, выхватив откуда-то из-под стойки эбонитовую трубку телефона. Ступор продлился не долго.

— Отпусти ее! Все, отпускай, сказал! — к магу уже подбежала пара не замеченных сразу ирьенинов.

Послушно развеяв Цепи чакры, Варкастер позволил лекарям подхватить Юи, сам мельком оценивая состояние сестры.

Той немало досталось. Порезы, ушибы, ожоги, не столько от огня, сколько от хлещущей из тела мага кислоты Крови Дрига. Нога торчит под странным углом, сломанная не то нашедшей путь техникой, не то рывками Цепей.

Маг удовлетворенно кивнул. Основной цели сражения он добился. Все эти травмы хоть и неприятны, но не фатальны. Юи будет жить.

— Остановка сердца!

Пока один из ирьенинов отвлекся на Юи, другой коснулся Шоссеном некроманта.

Состояние Варкастера оставляло желать лучшего. Он не успевал закрываться Щитами от всех атак без исключений, а понятие «допустимые повреждения» всегда трактовалось им весьма широко. Ободранный до костей бок, раздробленное колено, рваные и резаные раны, ожоги. И, конечно, дыра в сердце. Призрачные узы сдерживали боль и позволяли искалеченному телу двигаться. Кровь Дрига, пожирая четверть доступной силы, пока что нивелировала кровотечения, поддерживая в артериях достаточное давление и насыщение кислородом, не позволяя мозгу отключиться. Но говорить о регенерации столь обширных повреждений не приходилось. Здесь требовалось Поглощение жизни.

Провозвестник смерти был бы как нельзя кстати.

Некромант оценил взглядом суетящихся вокруг ирьенинов, пытающихся совместить стоящего на ногах почти покойника со своей картиной реальности. На сердце тех хватит, но что дальше? Отдаться в руки их коллег? Какова вероятность, что его станут лечить, а не попытаются добить? Уйти из госпиталя, пройтись по домам горожан? Хватит ли времени? Возможности Крови Дрига не бесконечны. Да и что потом? Изгнание?

Увы, даже лучшие из людей ошибаются. Отец поставил его перед сложным выбором, перенеся сюда.

Он так и не успел принять решение, когда раздался хлопок, и рядом вновь оказался хокаге. На слова тот не разменивался — Хирайшин позволил точке стать магом уже где-то в окружении теряющихся в вышине деревьев, сквозь кроны которых едва можно было различить звездное небо.

— Это Лес смерти. Лечись, — одно долгое мгновение Минато глядел в глаза некроманту, а потом исчез.

Маг удовлетворенно прикрыл глаза, спуская с цепи Поглощение жизни. Лучшие из людей отличаются тем, что умеют исправлять свои ошибки.

***

Молчание бывает разным. Неловким, когда никто из собеседников не решается нарушить тишину. Подавленным, когда у человека не находится слов, чтобы выразить всю степень своего отчаяния. Испуганным, когда разум застывает крохотным зверьком, в страхе привлечь внимание опасного хищника. Бывает молчание и дружеское, когда людям уже не нужны слова. Этим вечером в Конохе молчали многие. Молчали по-разному.

Молчала опутанная бинтами Юи, задавая себе странные вопросы, находя на них пугающие ответы. Молчала Кушина, сидящая рядом с кроватью дочери. Так молчит вулкан, уже пробудившийся, но еще копящий ярость, что вырвется в небо фонтанами лавы и пепла.

Молчал Какаши, в тишине пустой квартиры опрокидывая в себя саке, чашку за чашкой. Не зная сам — поминает ли он погибших товарищей, проклинает ли их, не справившихся со своим долгом. Или, быть может, себя, не оказавшегося на дежурстве именно тогда, когда сильнее всего был нужен и своему ученику, и своему учителю?

Молчал и Зетсу, пробирающийся на юг в жаркой и тяжелой тишине глубин. Он сумел уйти, удрать от гнева хокаге и джинчурики, на какой-то шаг опередив испаряющие камень техники. Но план не удался, а его способности теперь известны. И тело, воплощение божественной воли, святыня, бережно пронесенная им через столетия... Сколько черной плоти исчезло под техникой младшего Намикадзе, занявшего место сестры? Шестая часть? Пятая? Кажется, или он уже стал медленнее думать, настолько уменьшившись? Его молчание было молчанием тяжелой, подсердечной ненависти. Но где-то в этом молчании прятался страх. Интуитивный, бессознательный страх человека, ощутившего угрозу делу всей его жизни. Так капитан шестым чувством ощущает рифы, тянущиеся к корпусу корабля, пусть те пока и остаются невидимы под толщей воды.

Юна тоже молчала, лежа на кровати, невидяще глядя в потолок своей комнаты. Ее радости не было предела, когда днем она любовалась на руины особняка Намикадзе. Пусть внутрь никого не пускало оцепление, увиденного издалека хватило, чтобы в нетерпении ожидать — по кому же объявят траур? Но слухи разносились в Конохе мгновенно, и вскоре все уже знали, что ни хокаге, ни его супруга не пострадали. А вечером ей повстречался и Наруто. Намикадзе, целый и невредимый, остановился на постой у Саске до тех пор, пока что-то не решится с разрушенным домом. Раненная Юи, вот и все, чего добились неведомые ей хозяева Куницы. Не ошиблась ли она, сделав на них ставку?

Молчал и Ульгрим, застывший на полу своей комнаты в глубоком трансе. Где-то далеко-далеко остались Коноха, Учиха и весь реальный мир. В дебрях собственного разума грандмастер медленно погружался в глубины озера, лежащего меж заснеженных горных вершин. Холод тек по венам, вымораживая слабость тела и духа. Холод растворял его. Раз за разом, попытка за попыткой, мечник промораживал себя все глубже. Не сегодня и не завтра, но рано или поздно, ледяная вода примет его полностью. Тогда он будет готов к бою. Готов по-настоящему.

А в соседней комнате очень похоже замер Варкастер. Его тоже не волновали ни Коноха, ни Учиха, ни пережитый прошлой ночью бой. В кристально ясной пустоте своего разума некромант выстраивал несуществующий храм. Вот блок контроля моторики лег последним камнем в фундамент, постройка вывернулась наизнанку, прирастая новым измерением, на своем месте возникли контуры удержания и балансиры потоков... Храм рос невообразимым для человека образом. Три измерения, четыре, пять... Семь. И вот уже острые иглы шпилей пронзают воображаемую пустоту, готовые сшить воедино душу некроманта и то, что он вызовет из-за грани. Остался последний шаг — медленно, не торопясь, Варкастер принялся за алтарь храма-заклинания, то ядро, что превратит головоломное нагромождение конструкций в совершенное заклятье Провозвестника смерти. Но не сегодня, увы, не сегодня. Разум архимага не справляется, один из контуров удержания плывет, и тщательно выстроенная фигура рушится бессмысленным хаосом линий. Ничего, он попытается еще раз.

Осталось совсем немного.

***

Сегодня хозяйкой кабинета хокаге была тишина. Она вошла уверенно, сразу, как помощник йондайме отправился домой. Нескончаемый поток посетителей иссяк еще раньше, но деловитый стук пишущей машинки секретаря какое-то время не давал ей приблизиться. Теперь же лишь тиканье настенных часов пыталось отогнать властительницу тяжелых дум и вечную спутницу поражений.

Минато сидел в темноте, уронив голову на руки, тупо глядя на едва различимую поверхность стола. День пролетел в суете отчетов и приказов — как только стало ясно, что жизням Юи и Наруто ничего не угрожает, он сосредоточился на расследовании, пытаясь выжать как можно больше информации из неожиданного нападения. Как Зетсу попал в дом? Как уничтожил охрану, едва успевшую поднять тревогу? Куда отступил? Эти и множество иных вопросов задавал себе хокаге. Задавал, чтобы отогнать другие мысли. Но в ночной тишине избегать их уже не удавалось.

Отправиться бы домой, рухнуть в любимое кресло... Вот только дома больше не было.

Его уютное семейное гнездо превратилось в руины, став ареной для схватки шиноби S-ранга. Еще не один день будут разбирать завалы, под которыми сгинули куда более важные вещи, нежели кресло. Смешно и нелепо — он, хокаге, стал бездомным в собственной деревне. Жена и дочь ночуют в больнице, сын у друга, а его самого ждет диванчик в комнате отдыха.

Как тут не задуматься о соответствии своей должности?

Но мрачная ирония тоже не помогала. Камни — тлен. Они построят новый дом. Сидя в давящей темноте Минато раз за разом возвращался к другой мысли.

Сегодня он мог потерять все.

Он так погрузился в тревоги и беды деревни, что забыл о собственной семье, сам подставил ее под удар. Не так важно, произошла ли утечка, спровоцировав Зетсу на нападение, или все так и планировалось. Ошибкой было позволить себе прислушаться к доводам Морино Ибики, ввязаться в шпионские игры. И хотя тогда это казалось правильным...

«Только бы живы...» — беспомощная мысль, летящая вдогонку смеси огня и сенчакры. Отчаянный рев выбрасывающей сразу четыре хвоста джинчурики.

Медленно-медленно ползущие к цели кунаи, никак не успевающие перенести его под удар чужака.

Вонзающаяся под ребра Наруто рука-клинок.

Расчерчивающие ночь алые молнии.

Он запомнил его в мельчайших деталях. Измочаленное техниками, истекающее невозможной зеленой кровью тело и холодную сосредоточенность во взгляде. Его сын. Тонкая нить, что удержала той ночью судьбу семьи Намикадзе.

Наруто...

«Какая больница, придурок?! В лес его!» — на какие-то секунды опоздавший к бою, Саске не нуждался в вопросах — шаринган знал ответы лучше собеседника.

«Все нормально» — привычно равнодушный голос спустя час — «Как Юи?»

Тонкая нить или стальной трос, способный удержать еще и не такой груз?

Варкастер...

Часы равнодушно тикали, отмеряя секунду за секундой. Механизму не было дела до метаний человека, молчаливый жрец времени вел свою бесконечную службу.

Небо за окном уже посерело, предвещая скорый рассвет, когда тишина, вольготно разлегшаяся на плечах хокаге, слетела с насиженного места, вспугнутая резким хлопком ладоней и скрипом отодвигаемого кресла. Потянувшись, Минато отправился к неприметной дверке, за которой пряталась комната отдыха. На сон оставалось не так уж много времени.

Тишина осталась в одиночестве обдумывать брошенную ей напоследок фразу:

«Счастье в неведении»