Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцать первая

Снег весело поскрипывал, выдавая каждый шаг торопящейся фигурки. Поминутно оглядываясь, девушка спешила, едва ли не бежала по залитым солнцем улицам Юсухары. Внимательный человек мог бы решить, что она от кого-то спасается — повороты наобум, затравленный взгляд и побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в полы неказистого хантэна, отчетливо говорили о страхе. Но внимательного человека поблизости не наблюдалось. Сжатые стенами бараков, улицы рабочей окраины в этот полуденный час вообще не баловали глаз прохожими.

— Оп-па! — в очередном переулке девушку уже поджидали.

Та тихонько взвизгнула, отшатываясь от радостно раскинутых рук мужчины, но было поздно — убежать ей не позволили.

— Думаешь, можно повилять попкой перед Угрем и свалить?

Не тратя время зря, мужик пытался одной рукой совладать с плотной зимней одеждой, второй удерживая тонкие запястья над головой прижатой к стене жертвы. Девушка лишь молча глотала слезы — протектор с перечеркнутым символом какой-то какурезато убивал малейшую надежду вырваться. Да и на помощь никто не придет — в Юсухаре дураков нет, связываться с шиноби.

Занятая своими переживаниями, она не заметила появления на сцене нового действующего лица. Впрочем, нукенин тоже.

— Какого...

Руки несостоявшегося насильника неожиданно ослабли, пошатнувшись и сделав пару неуверенных шагов, он повалился на землю.

— А? — ошеломленная жертва уставилась на блондина, вдруг обнаружившегося в забытом богами переулке.

— Что смотришь? Беги отсюда, — нежданный спаситель кивнул в сторону, не переставая отслеживать движения еще дергающегося тела. В руке, на отлете, он держал здоровенный шприц, готовый в любую секунду дать своей цели добавки, если первая доза ту не угомонит.

— С-спасибо, — не искушая судьбу, девушка бросилась бежать.

Когда через пару десятков шагов она обернулась, в переулке уже никого не было.

Печать сеннина почти исчерпала себя, когда Минато, наконец-то, оказался у цели. Проводив усталым вздохом последние капли развеивающейся энергии, он подобрал с пола бессознательное тело нукенина, взваливая то на плечо. Единственная дверь упрятанной в недрах скалы комнатки подмигнула хокаге сложным переплетением фуин, впуская его внутрь комплекса.

Коридор почти не освещался — горела хорошо если одна лампа из десяти. Пребывавшее многие годы в запустении, недавно расконсервированное сооружение находилось не в самом лучшем состоянии, а его нынешние хозяева еще только обживались на новом месте.

Два десятка шагов по прямому и лишенному ответвлений проходу, и стены расступились, исчезнув в темноте.

Освещение полигона не работало совсем. Слабых отблесков, падающих из пары дверных проемов, едва хватало, чтобы угадать контуры ряда мощных контрфорсов, намекающих на значительную высоту невидимого потолка и протяженность зала. Металлические блямбы мертвых фуин Минато не столько увидел, сколько угадал — он просто знал, что они здесь есть. Ничего, дойдет черед и до них.

Пройдя сквозь гулкую темноту, хокаге нырнул в освещенный проем. Здесь уже чувствовалось присутствие людей — нерабочие лампы заменили, яркий свет заливал коридор. Немаркая серая краска на стенах хоть и напрашивалась на подновление, была дочиста отмыта, как и замощенный каменными плитами пол. Издалека слышались голоса. Миновав пару закрытых дверей, уже сворачивая на перекрестке налево, хокаге смог разобрать слова.

— ... ты нудный, Наруто.

— Это должно лежать здесь.

— О-ох, и зачем я взялась тебе помогать?

Толкнув плечом приоткрытую дверь, Минато оказался в мастерской.

Переезд хуже пожара. Особенно когда переезжать приходится такому человеку, как его сын. Извлеченные из шкафов и тумбочек старой лаборатории инструменты, заготовки, книги и прочее барахло заняли десяток немаленьких ящиков. Хокаге пришлось поработать курьером, перенося те в новое убежище. Хотя после нападения Зетсу и Наруто, и Саске ударными темпами закончили освоение Хирайшина, таскать такой груз через полгорода они пока не могли. Но собраться полбеды. Извлекая вещи из упаковки, Наруто всенепременно желал, чтобы те сразу заняли точно отведенное им место, а не сваливались как попало. Чем, похоже, успел изрядно достать Мию, явно просветлевшую лицом, увидев хокаге.

— Я принес подопытного, вы готовы?

— Да, хокаге-сама, — ответ куноичи сопровождался легким поклоном. Она все еще робела в его присутствии.

Наруто просто кивнул, уточнив:

— Мы привели в порядок медицинский кабинет. Пойдем туда.

Пришлось разворачиваться и тащить нукенина обратно — упомянутое помещение располагалось рядом с выходом на полигон. Сгрузив свою ношу на операционный стол, Минато отошел в сторону, прислонившись к белому кафелю стены, наблюдая за действиями Наруто.

А тот, не теряя времени, извлек откуда-то из недр куртки печать. Со своего места хокаге не мог видеть подробностей, но он уже держал ее в руках и прекрасно знал, как та выглядит: квадрат в две ладони площадью и сантиметра полтора толщиной. Ровный темно-серый окрас поверхности нарушали лишь три вещи: глубокая гравировка фуин-чакроприемника, символ бочонка, призванный идентифицировать печать, и прячущаяся в углу едва заметная вязь хираганы — «Мертвитель». Клеймо мастера.

Хокаге вздохнул. Данное Зетсу прозвище пришлось Наруто весьма по душе, и теперь все выходящие из его рук предметы несли эту метку. Хорошо хоть не требовал себя так называть в разговоре.

Меж тем помещенная на грудь бессознательного нукенина печать сработала — с тихим хлопком тот исчез.

— Готова?

— Да.

Наруто немедля распечатал подопытного обратно.

Поначалу казалось, что все прошло гладко. Нукенин спокойно лежал на столе, грудь его равномерно поднималась и опускалась. Мию, быстро обследуя тело шоссеном, выглядела слегка озадаченной. Но спокойствие продлилось недолго — подопытный забился в конвульсиях. Руки ирьенина метнулись к его голове, на лице застыла маска предельной сосредоточенности. Спустя минуту все было кончено — труп замер на операционном столе.

Если и были у Минато какие-то колебания в отношении затребованных Наруто подопытных, они начисто исчезли после первого же испытания новой печати заключения. Труп с фаршем вместо половины внутренних органов начисто отбил желание рассуждать о морали. Хокаге не собирался рисковать своими людьми. К биджу. Пусть эту дорогу разведают нукенины.

Со временем дело пошло, повреждения распечатываемых тел становились все менее обширны. Но в какой-то момент испытания зашли в тупик. Подопытные, выглядя внешне невредимыми, покинув печать, умирали спустя несколько секунд или минут. Очевидно, техника по-прежнему ошибалась в чем-то важном, скорее всего, связанном с мозгом. Однако Наруто не удавалось точно установить место и характер повреждения, а без этого невозможно было продолжить улучшение печати. Тогда-то он и предложил подключить к делу ирьенина — Мию.

Подумав, хокаге решил рискнуть, введя в число своих доверенных людей не только куноичи, но и всю седьмую команду. В том, что где-то рядом с ним окопался шпион, сомнений практически не осталось. И ведь тот мог быть не один. Большая часть его привычного круга приближенных таким образом оказывалась скомпрометирована. Уповая же лишь на Джираю, Какаши, да еще пару шиноби рангом поменьше, далеко не уедешь. Нужны новые люди. И команда его сына подходила на эту роль весьма недурно.

Наруто, а с ним и Саске, хокаге доверял без сомнений. Бесклановая Хирано не была связана ни с одной из политических сил Конохи и вряд ли могла оказаться завербована другими деревнями, будучи тем просто неинтересна до попадания в седьмую команду, после же постоянно находясь на виду и не покидая деревню иначе как на миссии. Самым сомнительным пополнением, таким образом, оказывался Шикамару, сын стратега Конохи, представитель пусть не очень сильного, но весьма почтенного клана. Однако в списке подозреваемых старший Нара стоял одним из последних, и Минато решил довериться интуиции, шептавшей, что теневики не связаны с его проблемами.

— Кажется, нашла... — не слишком-то уверенный голос Мию, оторвал хокаге от размышлений, — но нужно делать вскрытие, чтобы сказать точно.

— Хорошо, — Минато кивнул, отстраняясь от стены, — сколько времени у тебя это займет?

— Ну... завтра смогу дать ответ.

— Значит, следующее испытание дней через шесть? — хокаге перевел вопросительный взгляд на сына. По опыту он уже представлял, сколько времени занимает модификация и создание новой печати.

— Вероятно.

— Хорошо, дай знать, когда будешь готов.

Попрощавшись, Минато покинул операционную, на ходу прикидывая планы на ближайшие дни.

Доверять кому-то поиск нукенинов для испытаний он не хотел, опасаясь выдать готовящееся оружие неизвестному шпиону. Приходилось учитывать в расписании необходимость самому заниматься охотой. Благо хоть война упрощала дело.

Сцепившиеся в схватке крупнейшие какурезато не принимали заказы. Сейчас заполучить шиноби Конохи на миссию смог бы разве что дайме страны Огня. Обычно снимаемые крупными игроками сливки — контракты правителей, торговых гильдий и различных толстосумов — оказались в распоряжении мелких деревень. В отсутствии выбора заказчикам не оставалось ничего другого, кроме как обращаться пусть к менее профессиональным, но, все же, полноценным организациям шиноби. Тем же, с кем небольшие какурезато работали обычно, приходилось довольствоваться услугами нукенинов.

В условиях обилия хорошо оплачиваемых заказов и отсутствия внимания, те действовали практически публично, спеша урвать как можно больше, пока конфликт великих деревень не закончился, и они не начали наводить порядок. В стране Огня центром притяжения для отступников весьма удачно оказался Юсухара — крупный железнодорожный узел, стоящий на пересечении нескольких торговых путей. Расположенный как раз на той дистанции, которую Минато мог преодолеть Хирайшином в обе стороны без остановки на отдых, город стал охотничьими угодьями для хокаге.

Проблем добыча подопытных не вызывала. Большинство нукенинов представляли собой жалкое зрелище по меркам каге. Приличного уровня шиноби, добровольно покинувших свои деревни, среди них было мало. В массе они являлись неудачниками, изгнанными за нарушения, не тянущие на казнь, но, все же, достаточно серьезные, чтобы скрытая деревня не желала видеть преступника в своих рядах. Противостоять Минато подобные бойцы не могли, зачастую вообще не успевая заметить опускающийся на затылок кулак сеннина. Лишь на последней операции Мию снабдила его составом, который ирьенины использовали, чтобы погрузить шиноби в медикаментозный сон. Для чистоты эксперимента — куноичи опасалась, что удары хокаге могли бы затруднить поиски причин смерти подопытных.

Проходя скрытый темнотой полигон, Минато вновь мысленно отметил, что надо бы заняться восстановлением здешних печатей. Но ему отчаянно не хватало времени, а Кушину сейчас ни за что не оторвать от создания защиты их нового дома.

Но если полигон и находился в запустении, то внешние барьеры были им лично приведены в порядок — покинуть эти стены пространственной техникой можно было только с той же площадки, на которую он и прибыл. Хирайшин, вообще, являлся единственным способом попасть в комплекс. Это, конечно, проблема для Мию и Шикамару, которые не смогут посещать новый полигон без помощи Саске или Наруто, но за безопасность всегда требуется платить удобством. А придумать что-то безопаснее комплекса, наглухо замурованного семнадцать лет назад, Минато не смог. И дело даже не в сложнейшей системе защиты, просто об этом месте знал только он, не подпустивший кого-либо еще разбираться с доставшимися от Данзо бумагами. Секретность — вот что, в первую очередь, должно было защитить Наруто от возможного повторения атаки Зетсу.

Техника выпустила Минато из своих объятий на площади перед администрацией Конохи. Мельком оглядевшись, он уже было направился к зданию трех башен, намереваясь вернуться к работе, когда его неожиданно окликнул знакомый голос:

— Хокаге-сан!

Обернувшись, Минато на мгновение замер в удивлении, а потом улыбнулся:

— Рад тебя видеть...

***

Испытательный полигон был залит ярким светом. Прикрытые решетками и защищенные фуин, мощные потолочные лампы высвечивали каждую трещинку на многометровых стенах.

— Отключите треть ламп, — приказал Хирузен.

— Будет сделано, Сарутоби-сама, — кивнул помощник.

Бывший хокаге еще раз критически оглядел вытянутый прямоугольник зала, но больше придраться было не к чему. Стальные щиты фуин едва ли не дрожали, заряженные под завязку, готовые защитить камень от буйства техник; пол выметен до блеска; все тренировочные снаряды убраны. Пустоту огромного помещения нарушал лишь короткий флагшток с красным полотнищем, прикрученный к полу в основании дальней стены полигона, прямо напротив входа, где стояли двое шиноби.

— Хорошо, как сделаете, зовите экзаменуемого.

— Есть, — слегка поклонившись, помощник отправился выполнять приказания.

Проводив того взглядом, Хирузен неторопливо побрел к середине помещения, на ходу начиная разминку. Старость — не радость, а сегодняшний бой легким не будет, это уж точно. Не зря, ох не зря, в глазах Тетсуо, наставника кендзюцу, вспыхивает фанатичный восторг при виде Саске. Ладно, хоть с младшим Намикадзе вопрос сам собой решился.

Споры насчет финального испытания сына Минато среди наставников начались сразу после приснопамятного нападения. Повышением квалификации будущих джонинов занимались шиноби из тех, что постарше и поопытнее, сумевших дожить до почтенных седин, не оставляя своего опасного ремесла. Чтобы понять, какой уровень продемонстрировал Наруто, им не было нужды ходить на осмотр особняка хокаге. Мнения разделились. Одни призывали зачесть боевой экзамен без испытаний, приняв в зачет схватку с акацки — случай не то чтобы беспрецедентный, но весьма редкий — другие сопротивлялись, не желая отступать от традиций. Но вяло, больше из чувства противоречия. Прошедшего времени всем хватило, чтобы оценить как характер Наруто, так и силу шитона. Уверенности, что Намикадзе не пойдет напролом, пользуясь отсутствием формальных последствий от убийства экзаменаторов, ни у кого не было. А меж тем предмет их беспокойства уже один за другим закрывал небоевые зачеты...

Точку в вялотекущем споре поставило вышедшее спустя месяц после атаки обновление Книги бинго. Не заметить появления в списках третьего Намикадзе было затруднительно. К «Желтой молнии» и «Хабанеро» добавился «Мертвитель». Скромные литеры «S», в строчках живучести и ниндзюцу, и награда лишь в три раза меньшая, чем давали за голову хокаге, шли в комплекте. Коноху мигом захлестнула волна анекдотов про чунина S-ранга. И бюрократы того же ранга играли в них не последнюю роль. Тут уж и самые упертые наставники плюнули и согласились зачесть Наруто экзамен, не желая дальше служить объектом шуточек. Общий ранг, правда, в бумагах вывели только «А», под предлогом того, что ниндзюцу и живучесть еще не все. Намикадзе не возражал.

А вот Саске Учиха подобными боями отличиться не успел, и от экзамена никто его освобождать не собирался. Тем не менее определенная репутация среди наставников имелась и у него. Преподававший с некоторых пор кандидатам в джонины секреты стихийных ниндзюцу, Хирузен обычно не принимал участия в испытаниях — все же каге есть каге, пусть уже и весьма потрепанный временем. Однако на этот раз совет наставников счел, что тягаться с экзаменуемым должен сильнейший из них. Третий не особенно сопротивлялся, будучи не прочь размять старые кости. Да и интересно было посмотреть на мангеке шаринган. Давно, очень давно он не видел в действии носителей этого додзюцу.

От размышлений Сарутоби отвлекли шаги в ведущем с полигона коридоре. Лампы к тому времени уже давно притушили, теперь же объявился и экзаменуемый. Усилием воли Хирузен очистил голову от посторонних мыслей, сосредотачиваясь на мечнике.

Тот выглядел как обычно — затянутый в черную форму, в своей неизменной куртке со множеством кармашков и стальными фуин-браслетами на руках. На лице привычная кривоватая ухмылочка. Иллюзия. Хирузен не сомневался, что Саске настолько же внутренне собран, насколько внешне расслаблен.

Пора работать.

— Итак, — дождавшись положенного приветствия, начал Третий, — для чего ты здесь, тебе известно, поэтому не будем тратить время на долгие вступления. Твоя задача вынести с полигона тот флаг, — Хирузен ткнул пальцем себе за спину. — Разумеется, я буду тебе мешать. Зачет ведется по боевому — ограничений на используемые техники нет. Вопросы?

— Нет.

— Тогда... начали!

Учиха рванул с места в карьер. Хлопок печатей, и в занявшего позицию на середине полигона Хирузена полетели дымовые бомбочки. Тот ответил порывом ветра, не желая лишаться зрения, однако черная плотная пелена неожиданно проигнорировала технику, продолжая стремительно заполнять полигон. Гендзюцу? Но и сбросить наваждение экзаменатору не удалось.

Хирузен довольно хмыкнул — Учиха разыграл его как по нотам, заставив потратить время на противодействие сперва дыму, потом гендзюцу, притом что темнота с самого начала относилась к ниндзюцу. Пришлось смириться и на время принять условия экзаменуемого, запустив технику Сферы контроля.

Ставшие продолжением тела третьего, потоки воздуха нащупали в темноте Учиху. Тот время не терял, уже успев преодолеть добрую половину зала и обходя Хирузена справа.

Нет, так дело не пойдет.

Старый шиноби уже не особенно нуждался в печатях, прибегая к ним в исключительных случаях. Вот и сейчас хватило лишь усилия воли, чтобы отправить наперерез Саске волну стихийных техник. Предсказуемо, тот завертелся в сложной последовательности уходов, вовсю используя склонное к акробатике тайдзюцу Учих. Теперь самое интересное: активировал ли он Комокутэн, и, если да?..

Едва заметно сбившиеся с ритма движения стали ответом на незаданный вопрос. По губам Хирузена скользнула хищная усмешка. Любая, даже самая могущественная техника имеет недостатки. Главное — их вычислить. А ему не зря дали в свое время прозвище Профессор.

Есть ли для глядящего в будущее глаза разница между настоящим и не случившимся? Есть ли для него разница между действительно сработавшей печатью-вспышкой и лишь мыслью о том, чтобы достать ту из подсумка?

Но долго радоваться Учиха ему не позволил. Очередная порция стихийных техник впустую пронеслась там, где тот был мгновение назад. Нити Сферы контроля едва поспевали отслеживать рванувшегося на сближение мечника.

Надеяться на дряхлеющее тело Хирузен не стал. Пусть чакра подчиняется малейшему движению мысли, пик его физической формы давно в прошлом, а Саске на свой как раз выходит. Нет, каменная броня надежней.

Выбор оказался верным. Первый удар Сарутоби пропустил уже через пару секунд поединка — меч скользнул по руке, выбив искры из брони. Или Учиха отлично умел сражаться, не пользуясь зрением, или вспышка смогла ослепить шаринган лишь на какие-то секунды.

Под покровом темноты — странная техника мечника все еще была активна — закрутился парный танец рукопашной схватки. Хирузен терпеливо ждал, тяжеловесным медведем принимая на броню удары порхающего вокруг Учихи. Экзамен позволял такие фокусы — все же Саске не собирался его убивать, и клинки не искрили райтоном, угрожая проткнуть врага насквозь вместе с каменной защитой.

Долго ждать не пришлось. Сложная комбинация выпадов и финтов, завершающаяся внезапным ударом ногой в бедро, и вот, используя тело противника как трамплин, мечник взвивается в длинном прыжке в сторону вожделенного флага. Сила толчка чудовищна — несмотря на вес брони, Хирузен кубарем летит на пол.

То, что надо. Хлопок ладонью по камню, и давно ждущая своего часа, техника вырывается на волю, накрывая сразу весь полигон.

Тьма исчезает мгновенно — Учихе уже не до поддержания пелены, не особенно-то мешавшей Хирузену. Печати в браслетах срабатывают с умопомрачительной скоростью, заменяя стальной меч на бокен. Миг, и деревяшка летит вниз, вонзаясь по самую цубу в ставший жидким камень. Изогнувшись в воздухе немыслимым образом, Саске как кот приземляется на кончик торчащей из пола рукояти и немедленно взвивается в новом прыжке, уходя на спасительную стену. Сарутоби пытается придать ему дополнительного ускорения парочкой техник, но мечник успешно отбивается кунаями.

Одобрительно хмыкнув, Хирузен запустил новое ниндзюцу. Акробатические этюды это, конечно, недурно, но он хотел увидеть совсем другое.

Эта атака радикально отличалась от предыдущих. Если все, что старый каге демонстрировал раньше, могли повторить многие, пусть и не с такой небрежностью, подобные техники были уже уделом тех, кого природа одарила запасом чакры, достойным заветной литеры «S».

Увернуться у Саске не было шансов. Никакой Комокутэн не поможет в ситуации, когда выхода просто нет. В замкнутом пространстве уже не кажущегося большим полигона бушевал шторм. Потоки воды, созданной Хирузеном из своей чакры, мигом смыли мечника, едва успевшего утвердиться на стене. Старый шиноби замер в центре воронки водоворота, глядя, как стихия колошматит свою жертву о стены и потолок.

Ну, показывай уже...

И Учиха показал. Правда, совсем не то, что ожидал Хирузен.

Вообще-то, порождаемые чакрой стихии подчиняются несколько иным законам, чем их естественные аналоги. Тем не менее и сходство между ними более чем существенно. Вот и созданная из чакры вода вела себя как ее природный прототип, отлично проводя молнии райтона.

Привычка полагаться в первую очередь на мечи многих заставляла забывать, сколько же чакры у Саске. И хотя Хирузен об этом прекрасно помнил, стихийная атака от мечника была не тем, к чему он готовился. А тот превзошел сам себя, запустив по воде разряд на добрую четверть своего запаса, показывая, что прекрасно усвоил лекции самого Хирузена. Экзаменатору не оставалось ничего иного, кроме как погасить собственную технику, спасаясь от удара.

А дальше... дальше Сарутоби захотелось выругаться от восхищения. Вот она, сила шарингана, пусть и выразившаяся не так, как он того хотел.

Учиха знал, знал абсолютно точно, где освободит его из своих тисков вода, и падал теперь прямо на красный флаг. Свистнул кунай, перерубая древко... И вновь полигон накрыла тьма, не давая Хирузену прицелить свои техники. Конечно же, он все равно запустил вслепую волну низкоранговых атак, впрочем, не веря, что те остановят прыткого мечника.

На этот раз тьма продержалась совсем недолго, ровно столько, чтобы Сарутоби успел впустую использовать Сферу контроля. А прозрев, он, наконец, увидел то, чего добивался от экзаменуемого все это время.

Сусаноо оказался не так высок, как помнил третий хокаге. Не то шаринган Саске еще не вошел в полную силу, не то память поистерлась за прошедшие десятилетия. Сотканный из фиолетовых сполохов скелет прятал Учиху в своем торсе, в котором практически не оставалось свободного места. Внимательный взгляд Хирузена обежал технику, оценивая прогресс носителя мангеке.

Тот явно не терял время зря. Хотя до полностью законченной фигуры было еще далеко, скелет уже уверенно держался на ногах, а не парил в воздухе. Начали оформляться детали доспеха и оружие. Хирузен озадаченно нахмурился, разглядывая странный, короткий и прямой клинок в правой руке Сусаноо и полотнище на левой. Неужели щит?

А потом сквозь дымку защиты Сарутоби заметил печати, складываемые Учихой одной лишь правой рукой, и все вопросы мигом вылетели у него из головы. Ладони каге взметнулись, пальцы замелькали, подготавливая собственную технику... и замерли, не доведя дело до конца.

Нет. Это всего лишь экзамен. Бить в Учиху Дыханием Кагуцути будет уже чересчур. Сам виноват в поражении старик, сам заигрался, желая вновь поглазеть на легендарный Сусаноо.

Ухмылку Саске было отлично видно даже сквозь технику. Он прекрасно осознавал, что в условиях экзамена такую защиту смело можно приравнивать к неуязвимости, и теперь спокойно заканчивал длинную серию печатей, сжимая в левой руке заветный флаг. Еще пара секунд, и с оглушительным грохотом скелет исчез, оставив Хирузена в задумчивости созерцать пустой полигон.

— М-да... совсем старый стал, — пожаловался стенам Третий.

Вообще-то, победа экзаменуемого не предполагалась. Финальное испытание обычно служило этаким щелчком по носу, призванным сбить возможную спесь с новеньких джонинов. Отправься Учиха к выходу с полигона нормальным путем, пусть даже под защитой Сусаноо, старый шиноби уж как-нибудь того задержал. А там прожорливость шарингана решила бы исход схватки. Но мечник, предусмотрительно не распространяясь о своем владении Хирайшином, спутал Хирузену все карты.

Саске вернулся меньше чем через минуту, видимо, оставил маяк неподалеку. Прищурившись, Сарутоби внимательно оглядел выходящего из коридора испытуемого, беспечно помахивающего флагом. Нет, схватка определенно не далась тому легко. Заметные опытному глазу, некоторые мелочи в движениях выдавали плещущуюся на самом донышке чакру. А вот физической усталости в мечнике не наблюдалось.

Удовлетворенно кивнув, Третий мысленно поставил еще один плюсик экзаменуемому. Тот выложился до конца, но не приблизился к грани чакроистощения, продемонстрировав способность четко рассчитывать и эффективно тратить свои силы.

— Сарутоби-сама, прошу, ваш флаг, — не особенно пытаясь скрыть иронию, Учиха поклонился, протягивая Хирузену мокрую тряпку.

— Можешь оставить себе на память, — не остался тот в долгу.

— Благодарю. Итак, могу ли я поинтересоваться результатами экзамена?

— Хм... результаты... — заложив руки за спину, Хирузен принялся расхаживать из стороны в сторону, — Ну, недурно, недурно...

Он остановился, демонстративно смерив взглядом с интересом наблюдающего за ним Учиху.

— Хорошо. Ну, ладно — отлично, — Хирузен, наконец, улыбнулся, вполне искренне. — Молодец, порадовал старика, порадовал. Приятно видеть, что на смену тебе приходят достойные.

— Спасибо, — Саске вновь поклонился, уже без всякой иронии.

Поколебавшись, Сарутоби все же подавил желание помотать нервы свежеиспеченному джонину вдохновенной речью о Воле огня.

— Пошли, — махнул он вместо этого рукой, направляясь к выходу, — добудем тебе джонинский жилет, чтобы было на что заманивать юных куноичи на той пьянке, которую ты закатишь в честь победы над старым мной.

— Мне нравится ход ваших мыслей, Сарутоби-сама, — отозвался Учиха, пристраиваясь рядом, — в той части, что касается куноичи и пьянки. Не желаете присоединиться?

— Заманчиво, заманчиво... Но, пожалуй, воздержусь. Не подобает почтенному главе клана по кабакам шляться. Увы.

***

— Повтори, — толкнула Мию бокал по дереву столешницы, потемневшему от времени.

— Прошу... — перед куноичи мгновенно, словно призванная, образовалась новая порция сётю. Она сидела за стойкой уже достаточно долго, чтобы бармен предугадал заказ, подготовив лед и фрукты заранее.

Благодарно кивнув, Хирано пригубила напиток, тут же поморщившись. Не из-за вкуса, а из-за раздавшегося от столов переливчатого, на два звонких голоска, смеха. Хмуро покосившись в ту сторону, Мию убедилась, что за последние пять минут ситуация ничуть не изменилась. Пара куноичи все так же липла к Саске, всячески демонстрируя удовольствие от общества столь славного шиноби. Вполне вероятно, что даже искренне — Учиха умел быть обаятельным. Ну а намеки парочки на готовность продолжить общение в иной плоскости распознать, наверно, смог бы даже Наруто.

Начавшаяся как посиделки для своих, встреча незаметно переросла в масштабную пьянку. Откуда-то появились многочисленные смутно знакомые, или даже совсем незнакомые шиноби, желающие поздравить Саске и Наруто с получением джонинских жилетов. Кто-то уходил, кто-то приходил, кто-то задерживался пропустить стаканчик-другой... Акимичи, хозяин заведения, довольно щурился, выглядывая иногда с кухни, подсчитывая в уме барыши. В результате еще до полуночи в небольшом ресторанчике не осталось простых людей, зал оккупировало десятка два шиноби, разделившихся на группки по интересам. Основными центрами притяжения стали Ино — вокруг красавицы собрался дежурный хоровод поклонников — и Саске, борьба за которого сейчас выходила на финишную прямую — от пятка крутившихся изначально вокруг мечника куноичи осталось лишь две фаворитки. Судя по хитрому прищуру Учихи, тот раздумывал над тем, чтобы отдать приз сразу обеим претенденткам.

Мию залпом допила сётю.

— Повтори.

Бездумно глядя на игру осколков льда в стакане, ирьенин тяжело вздохнула. Учиха ей ничего не должен, никогда не давал никаких намеков или обещаний. Имеет полное право заигрывать с кем хочет. Ревность, вдруг пробудившаяся, неожиданно даже для самой Мию, исключительно ее собственная проблема. В конце концов никто не мешает присоединиться к охоте. Вот только что-то удерживало ее от такого шага. Страх? Неуверенность? Какое-то иное чувство?

Хирано вновь вздохнула, мысленно проклиная свое мастерство. Все эти смутные сомнения отлично убились бы алкоголем. Вот только улучшенная ирьенинская печень очищала кровь так быстро, что даже весьма крепкий сётю толком не пробирал.

По правде сказать, Мию была полностью, отвратительно трезва. И потому сидела в одиночестве за стойкой бара, не находя в себе решимости пойти в атаку, отбить Саске у других куноичи.

— Это Юна-то?! — долетел до нее раскатистый смех, — ... да она на него даже не глядела. Ну, до того как...

Говорящий понизил голос, и дальнейшие слова Мию не разобрала. Обернувшись, она обнаружила здоровяка Узумаки, нового соратника Ино и Хинаты. Уже изрядно захмелев, он что-то рассказывал внимательно слушающему Шикамару.

Присоединиться к ним, что ли? Или?..

Мию взглянула в другую сторону, где шла отчаянная и безнадежная битва. О чем, впрочем, оба ее участника не догадывались.

Наруто забился в угол зала, взирая оттуда на чужое веселье флегматичным идолом какого-то божества. Что щелкнуло в голове блондина, заставив того вылезти из подземелья ради неформального мероприятия, Мию совершенно не представляла. Тем не менее он был здесь, давно выпав у всех из фокуса внимания.

Всех, за исключением одной предприимчивой куноичи.

Вооружившись парой бутылок сётю, та прицепилась к Намикадзе, о чем-то вдохновенно рассказывая, ничуть не смущаясь редкими односложными ответами джонина и не забывая наполнять стаканы. До Мию порой долетали обрывки терминов из фуиндзюцу — куноичи делала ставку совсем не на внешность, похоже, нацеливаясь не только на веселую ночку в постели гения, но и на нечто более серьезное.

Увы, она даже не представляла высоту стен, которые пыталась штурмовать. Сенсорный дар позволил Мию различить в пульсации силы Намикадзе нотки Крови Дрига. Едва ли техника, мгновенно уничтожавшая все доступные Хирано токсины, не могла справиться с алкоголем. Ну а мелкие детали, заметные ирьенину только из-за долгого знакомства, отчетливо говорили, что новоявленный джонин давно отрешился от реальности, утратив интерес к собеседнице и уйдя в свои мысли.

Вид Наруто всколыхнул воспоминания, заставив на минуту забыть даже о Саске. Когда хокаге подключил ее к проекту по разработке печатей заключения, Мию не особенно удивилась. Имея в команде сына руководителя деревни, стоило ожидать, что, рано или поздно, они окажутся в числе приближенных. В самом деле, кому еще мог доверять Намикадзе-старший, как не сыну? Просьба Наруто о помощи была куда удивительней.

Мию вновь покосилась на соратника, равнодушно прихлебывающего сётю.

Два нижних ребра слева, два верхних справа. Кровь Дрига и Призрачные узы. Основной и резервный набор скрытых в костях фуин, в имплантации которых она помогла. Защита, что позволила Наруто сражаться, игнорируя смертельные раны, больше не требовала практически никакой концентрации. И Мию уже знала — это далеко не конец модификаций. Небрежность, с которой Намикадзе превращал свое тело в оружие, пугала.

И завораживала.

Она уже привыкла к своим возможностям боевого ирьенина. Привыкла к выносливости, уступавшей таковой разве что у Саске, привыкла к силе, ощутимо большей, чем у других куноичи. Привыкла к тому, что тело работает как часы, без малейших признаков даже тех редких недомоганий, которые бывали у шиноби. Сейчас она могла с легкостью пересилить яд, которым их отравили когда-то на миссии в стране Чая. Могла, пусть не быстро, но уверенно регенерировать довольно серьезные раны, даже без активных техник ирьендзюцу. Наконец ее усилиям начала поддаваться нервная система — потихоньку Мию наращивала скорость реакции, выходя за пределы отпущенных природой возможностей. Постепенный, гармоничный процесс изменения.

Наруто на гармонию было плевать. Когда понадобилось, он просто вырезал ненужное, заменив эффективным.

Мию украдкой коснулась кармашка на куртке. Там в отдельном чехле лежал созданный из праха сенбон. На ее вопрос Наруто честно ответил, что для других такие импланты невозможны — «некротические материалы» вызовут отторжение. И все же, повинуясь секундному порыву, она выпросила у соратника иглу для экспериментов. В конце концов, Наруто не ирьенин. С тех пор прошла неделя, но сенбон так и лежал нетронутым. Мию никак не могла решить, хочет ли вообще вступать на этот путь.

От размышлений Хирано отвлек сенсорный дар. К ресторанчику приближалось еще трое шиноби. Первым она узнала Какаши. Его отсутствие при чествовании учеников многих удивляло, но не сильно. Все же, АНБУ — мало ли какие дела могли помешать. Второй источник чакры оказался Юи. Что, в общем-то, было ожидаемо. После нападения Зетсу Хатаке стал кем-то вроде личного телохранителя дочери йондайме и по отдельности они попадались на глаза не часто. А вот третий шиноби...

Хирано поперхнулась сётю и закашлялась, поняв, кто идет. А потом развернулась к двери, готовясь насладиться представлением.

Первой в зал проскользнула Юи. Хотя сестра Наруто и старалась сдержать восторг, получалось не очень. Ну как же: она, всего лишь учащаяся академии, а присутствует на посиделках взрослых шиноби, где и генинов-то особо не видать. Вошедший следом Какаши улыбнулся Мию одним глазом поверх маски, как умел только он, и отступил в сторону, давая пройти своему спутнику.

Точнее, спутнице.

— Привет! — мягкий голос прокатился по залу ресторанчика, на мгновение заставив умолкнуть разговоры и приковав внимание к вошедшей. Повисла тишина.

Но лишь на какую-то секунду.

— Куренай-сенсей! — Ино метеором сорвалась с места, кажется, даже отшвырнув с пути кого-то из обретавшихся рядом шиноби.

Неожиданное появление пропавшей без вести куноичи встряхнуло застоявшуюся атмосферу посиделок, привнеся в нее нотки настоящего праздника. Человеческий водоворот закрутился вокруг Юхи. Наперебой сыпались поздравления и вопросы. Счастливая Ино не отлипала от своей наставницы, далеко не сразу выпустив ту из объятий. Было разбившиеся на группки, шиноби вновь собирались вместе, сдвигали столы, ожидая рассказа куноичи о своих приключениях. Какаши отправил одного из призванных псов за Хинатой — та не присутствовала на празднике изначально, отговорившись какими-то делами. Даже Наруто оживился и покинул облюбованный угол, прервав осаждавшую его куноичи на полуслове.

Мию поймала себя на том, что улыбается. Мрачные мысли отступили. Появление Юхи, которую многие уже мысленно похоронили, отдавало каким-то чудом, принесшим неимоверное облегчение. На фоне нежданного спасения, ее собственные тревоги вдруг показались сущей ерундой.

Что Саске? Они в одной команде. Ей не нужно, как разным предприимчивым куноичи, выжидать уникального случая, чтобы показать себя. Захочет — двинется в этом направлении в любой момент. Женить мечника у тех все равно не получится. Что импланты? В ее дом не вламываются шиноби S-ранга. Нет нужды наращивать свою мощь с такой скоростью, с какой это делает Намикадзе. Можно сколько угодно экспериментировать, прежде чем принять решение.

Обретя, наконец, внутреннее спокойствие, она прислушалась к рассказу Куренай.

Когда джинчурики ворвались в Кибадзё, Юхи не повезло — ее оглушило обломками от одной из первых Бомб биджу, разносящих стены крепости. Хотя как не повезло? Шиноби редко утруждаются взятием пленных, если на то нет особых причин, она же очнулась живой, хоть и в камере Ивы. Про само заключение куноичи мало что могла рассказать. Всерьез допрашивать ее не пытались, потребовав лишь назвать имя, звание и ранг. Держали в одиночной камере, кормили хоть и скудно, но регулярно. В общем-то, типичная история для захваченных на войне шиноби. Пытать каждого пленного долго и хлопотно, как и следить, чтобы те не покончили с собой между допросами. К подобным мерам прибегали, когда было известно о какой-то действительно важной информации у конкретного шиноби. Узники, в свою очередь, прекрасно зная эти нюансы, не спешили останавливать сердце, лишь обнаружив себя в плену. Деревни периодически обменивались захваченными, да и сбежать могло получиться.

Вот и у Куренай получилось.

Затаив дыхание, Мию слушала рассказ о рискованном побеге, построенном на филигранном владении гендзюцу, ловкости и слепой удаче. Но на том приключения Юхи не закончились. Оказавшейся в зимних горах без снаряжения, куноичи пришлось проявить изрядную сноровку, чтобы выжить. Благо хоть быстро удалось сбить погоню со следа. Но она справилась и с этим, наконец, спустившись в долины. Дальше оставалось самое простое — в одиночку преодолеть треть континента. Путь хоть и длинный, но не столь уж рискованный. Здесь уже повествование приобрело нотки откровенной байки. Мию смеялась до слез, слушая, как Куренай у всех на виду пробиралась в вагон первого класса, намереваясь доехать до страны Огня со всем комфортом.

Не обошлось и без печальных новостей. Юхи, наконец, прояснила судьбу Косея, своего напарника в Кибадзё и деда Рюйки. Как оказалось, Узумаки погиб еще в замке, столкнувшись с тем самым шиноби, что подорвал башню накопителя. Выслушав рассказ, помрачневший здоровяк кратко поблагодарил куноичи и, попрощавшись, ушел, провожаемый сочувственными взглядами.

Шиноби на какое-то время притихли, поднимая тосты в память погибших, призывая милость ками к их душам. Вспомнили и Кибу с Шино. Хотя умом Куренай и понимала, что выжить во взрыве накопителя у тех не было шансов, все же заключение позволяло теплиться надежде на чудо. Увы, возвращение в Коноху рассеяло последние сомнения.

Но тяжелые воспоминания не смогли испортить вечер. Скорее, наоборот — напоминание о смерти заставило шиноби острее чувствовать момент, спешить жить. Веселье вновь пошло по нарастающей. Рекой полились саке и сётю под разухабистые байки «из жизни».

Они засиделись далеко за полночь. Первым ушел Наруто, прихватив с собой Юи. Вместе с ними откланялся и Какаши. Хотя ему явно хотелось остаться и продолжить веселье, долг есть долг, и он последовал за дочерью хокаге. Постепенно начали расходиться и остальные. В свой черед и Мию, почувствовав, что глаза уже слипаются, отправилась домой. Продолжать веселье остались лишь самые стойкие, включая Саске и Куренай, присоединившуюся гораздо позже.

***

Хмурая серость зимнего утра пробивалась сквозь шторы, постепенно все четче проявляя обстановку спальни. От незаконопаченного окна тянуло холодом, сквозняк заставлял пылинки плясать в воздухе. Юхи мысленно отметила необходимость заняться капитальной уборкой. Простоявшая полгода запертой, квартира в этом определенно нуждалась.

Но это потом, все потом.

Зевнув, Куренай поглубже зарылась в одеяло, плотнее прижавшись спиной к телу любовника. Лежать вот так, закутавшись, в объятьях сильных рук, было тепло, уютно и спокойно. И маленькая ледышка страха, намороженная в душе застенками Ивы, наконец-то, растаяла. Провести эту ночь не одной оказалось правильным решением.

— Спасибо.

— Отпустило?

— Угу, — Юхи улыбнулась вопросу. Она ожидала не такой реакции на благодарность.

Но, похоже, ошибаться в отношении Саске входило у нее в привычку.

Отбить мечника у парочки прикипевших к нему куноичи не стало проблемой. Учиха проявлял к ней внимание еще будучи зеленым генином. Вот и прошедшим вечером, Куренай отчетливо поняла, что вызывает больший интерес у новоявленного джонина, чем пара пусть и симпатичных, но куда более простых куноичи-чунинов. А дальше нервное напряжение последних месяцев и алкоголь в крови решили дело. В конце концов, она больше не командир Учихе — двести тринадцатый расформирован. Они теперь в равных званиях. А что до разницы в возрасте... Саске уже не мальчик, а она еще далеко не старуха, чтобы об этом переживать. И Юхи решила, что ночь с юным и пылким любовником это именно то, что требуется ей для разрядки.

Она ошиблась, но ошиблась в лучшую сторону. Мечник оказался неожиданно внимательным и умелым. Понимающим. И теперь куноичи наслаждалась теплом близости, полностью расслабившись.

Юхи неожиданно потянуло на откровенность.

— Знаешь, что было хуже всего в плену?

— Хм?

— Кормежка.

— Никаких данго, наверно? Действительно, кошмар.

— Ха... если бы дело было в этом. Еду давали редко и немного. От одной порции до другой успеваешь проголодаться как волк. Когда, наконец, дают миску, хочется все съесть разом, набить живот хоть ненадолго. А нельзя.

— И почему?

— Снотворное. Будешь есть слишком быстро, не успеешь заметить дурман, а очнуться... очнуться можно не только в допросной, в компании ирьенина, но и привязанной где-нибудь в интересной позе.

— Хм... Да ну, нам очень доходчиво объяснили еще в академии, к каким последствиям приводит засовывание корешков во враждебно настроенных куноичи. Вряд ли в других какурезато об этом молчат. Да и какой идиот настолько запустит дисциплину?

— Ну да, ну да, вроде бы все так... Но... в плену у тюремщиков слишком много власти над тобой. И времени. Всегда есть риск нарваться на какого-нибудь психа... с фантазией. Приходится каждую секунду быть начеку. В глазах потемнело — слабость или снотворное? Странный привкус у похлебки — просто кинули что-то несвежее, или это компонент составного дурмана, и следующая кормежка тебя вырубит? А если снотворное, что выбрать? Смерть, или?.. Это все давит, сводя с ума, даже когда реально никому нет до тебя дела.

— М-м-м... Обратись к Наруто.

— Что? Зачем? — сбил Юхи с мысли неожиданный совет.

— Он навострился фуин татуировки делать. Наколет тебе взрыв-печать — захочешь, уйдешь так, что никакой ирьенин не помешает. Мию такой уже обзавелась. Полагаю, успокаивает нервы.

Несколько секунд Куренай хлопала глазами, переваривая сказанное, а потом расхохоталась.

— Да-а-а... Тебе надо поменьше общаться с Наруто.

— Это еще почему? — в голосе Саске проскользнуло недоумение.

— Тебе женщина, которую ты в объятьях держишь, душу изливает. О личных переживаниях своих рассказывает... А ты с бомбой лезешь. Эх... мужлан.

— Но ведь логично же...

— Вот то-то и оно, что логи-и-ично. Но идея, надо признать, интересная.

— Ну вот, сразу повеселела. Бомба — она всегда кстати.

Юхи хмыкнула, настроение действительно поднялось, а вот желание вспоминать плен, наоборот, куда-то пропало.

— А можно неприличный вопрос?

— Хм... неприличный вопрос от голой женщины у меня в руках? Конечно, можно.

— Где ты постельного опыта успел набраться? Только не надо шуточек про владение мечом.

— Эх... Ну, ладно. Была у меня любовница, неодаренная, в Танзаку.

— А почему «была»?

— Она оказалась шпионкой и сейчас где-то в застенках у Морино, — предельно честно ответил Учиха.

— Весело тут у вас было, как я погляжу, — пробормотала Куренай.

Про нападение на дом хокаге она уже слышала. Как и про «Мертвителя Намикадзе». На вчерашних посиделках ей успели рассказать самые интересные новости. Теперь вот выяснилось, что и Саске не скучал.

— Можно теперь мне задать неприличный вопрос?

— Неприличный вопрос от голого мужчины, который держит меня в руках? Конечно, можно.

— Почему ты вчера наврала про свой побег?

Юхи застыла.

— Только не надо про историю с поездом, ты знаешь, что я не об этом.

— Шаринган, да? И когда только успел...

— Шаринган. Ну и еще комендант в отцах. Я знаю, что Ива и Кумо выдали списки пленных на обмен сразу после битвы, когда возвращали тела погибших. Тебя в них не было. А значит... Что, собственно, это значит?

— А значит это, Саске, что со своими вопросами ты можешь идти... к хокаге. Он запретил рассказывать правду. Пока, по крайней мере.

— Понял, отстал. Приказ, есть приказ.

— А вот отставать не надо. Лучше поприставай...

***

Погода не радовала. Низкие свинцовые тучи закрывали солнце, снег то прекращался, то снова начинал идти, присыпая трясину, скрывая белым саваном ненадежную поверхность. Только черные зеркала незамерзающих топей нарушали чистоту покрова, выдавая суть этой местности. В тишине зимней равнины раздавалось лишь потрескивание костерка, что был разведен на крохотном островке в самом центре непроходимого болота. Едва ли десяти шагов в поперечнике, тот мог похвастаться тремя кривыми старыми соснами, чьи стволы срослись на высоту в два человеческих роста.

Прямо под деревьями, на спальнике, брошенном поверх кучи лапника, сидел высокий, крупный мужчина. Протектор на лбу позволял отнести его к шиноби Ивагакуре, хотя тяжелый доспех, скрывающий все тело, и выглядел нетипично для ниндзя, больше подходя самураю.

Вот уже несколько дней мужчина чего-то ждал на этом островке, подолгу сидя у костра. Не из-за холода — тот не имел над ним власти — скорее ради уюта. Ну и еще, то был сигнал — огонь далеко видно, особенно ночью, а кривая сосна все же не самый надежный ориентир. Обстоятельства не позволяли выбрать более удобные время и место встречи, а ему не хотелось бы разминуться с тем, кого он ждал.

О том, что ожидание подошло к концу, возвестили обрушившиеся сверху кунаи. Шесть клинков упали с, казалось, пустого неба, вонзаясь в мерзлую почву по периметру островка. Следом, почти без паузы, еще шесть. Шиноби дернулся, но подавил рефлексы, оставшись сидеть.

С тихим хлопком тень возникла из ниоткуда, справа, на самом краю периферийного зрения. Но стоило взгляду сместиться, как та уже пропала, возникнув слева, в слепой зоне.

— Здравствуй, Минато, — голос шиноби звучал глуховато, из-за скрывающей нижнюю половину лица маски.

— Здравствуй, Хан, — в тон отозвался свалившийся с неба гость.

Сидящий подчеркнуто медленно повернул голову в сторону хокаге, оценивая того взглядом.

Йондайме замер абсолютно неподвижно, бесстрастно рассматривая Хана желтыми глазами с горизонтально вытянутым зрачком — единственной деталью, выдававшей запущенный режим сеннина. Минимум черт призыва — наглядная демонстрация мастерства в этом непростом искусстве.

— Рад, что та куноичи все же сумела доставить мое послание.

— Спасибо, что организовал Куренай побег. Но зачем ты хотел меня видеть?

— Присаживайся, разговор будет долгим, — Хан обвел рукой безрадостный пейзаж. — Я специально выбрал это место для встречи. Открытое пространство, не замерзшее до конца болото. Прятаться негде как на поверхности, так и под ней.

— У тебя активна техника.

— Небольшая страховка. Чтобы ты не мог меня убить одним ударом. Все честно — я не могу помешать тебе убраться Хирайшином, ты не можешь меня убить раньше, чем я выпущу силу Гоби.

Подумав несколько секунд, хокаге кивнул, усевшись напротив джинчурики.

— Итак, чего ты хочешь?

— Я хочу предать.

— Предать Иву?! — бесстрастность Минато дала трещину, выдавая удивление.

— Не Иву. Всего лишь Ооноке.

— Почему?

Хан помедлил, прежде чем ответить, подкинул пару веток в костерок.

— Старик сошел с ума.

Минато молчал, ожидая продолжения. И оно последовало.

— Он продал Роши акацки.

Хокаге потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.

— Полагаю, речь идет не о деньгах?

— Нет, конечно, — усмехнулся Хан. — Цучикаге обменял четыреххвостого на новое оружие. Ну и новую молодость для себя. Нет, наоборот: молодость для себя, и оружие для Ивы. Именно в таком порядке.

— Молодость?

— Я лучше начну с начала. Когда мы получили твое заявление о невиновности в убийстве Роши, от него все отмахнулись. Честно: мало кого волновало, правда это или нет — требовался лишь повод для войны. Но я заинтересовался. Мне доводилось встречаться и с Джираей, и с Какаши. Они, конечно, сильны, но грохнуть джинчурики? Не из-за угла, а в открытом бою? Я начал потихоньку копать. И докопался.

Хан на секунду замолк, подбросил еще пару веточек в огонь, и, вздохнув, продолжил:

— Храм, найденный Уена в стране Тигра. Среди акацки нашелся тот, кто знает, как управляться с его тайнами, и акацки заплатили за четыреххвостого этим знанием. Та история с самого начала была операцией цучикаге. Ооноке вывез содержимое храма в страну Камня и подставил Коноху. Нукенины забрали биджу. Я не знаю подробностей — меня не подпускают слишком близко к этой истории. Но я видел результат — некоторые команды, не из лучших, прошли... изменение. Не знаю, что с ними сделали, но убить их теперь очень и очень сложно. Заживляют любые раны, даже дыра в сердце их не останавливает. Только вот с головой у них теперь не ладно. Ну а цучикаге закупается краской, чтобы подновлять седину в бороде и ежедневно бреет голову — волосы начали расти. И жаловаться на больную спину забывает.

Хан вновь прервался на секунду, задумчиво глядя в огонь, потом закончил:

— А оплачивается это все жизнями. И жизни шиноби подходят куда лучше бездарных. Твоя куноичи сидела в одной из тюрем, где втайне собирают пленных, предназначенных на убой. И ваших, и нукенинов. Кто под руку подвернется.

Повисло молчание.

— Чего ты хочешь от меня? — наконец, нарушил тишину хокаге.

Джинчурики поднял взгляд от огня и жестко ответил, смотря в глаза Минато:

— Ооноке должен умереть. Умереть, как и подобает каге — в бою с превосходящими силами противника. Я бы добавил «дорого продав свою жизнь», но на это ты не согласишься. Я действую не один, Минато, за мной стоят некоторые кланы. Те, кто считает, что цучикаге совершил ошибку, расставшись с одним из биджу. Те, кто считает его предателем, и те, для кого оружие, работающее на чужих жизнях — медленный яд, отравляющий нашу какурезато. Но у нас нет большинства и нет железных доказательств. А Ооноке пользуется поддержкой даже среди тех, кто знает о его делишках. Некоторые считают, что он поступил правильно, получив возможность превращать слабосилков в стоящих бойцов, пожертвовав одним могущественным шиноби, толку от которого вне открытой войны и нет. А кто-то просто тоже надеется омолодиться. Если мы вступим в открытое противостояние, деревню ждет раскол. Мы не хотим того, что было с Туманом. Мы сдадим тебе Ооноке и логово, в котором ведутся работы по этой теме. Уничтожь их, и Камень признает поражение, завершив войну. Это мы гарантируем. Пусть поражение, но не гражданская война.

Огонь потрескивал, доедая последние деревяшки — припасенное джинчурики топливо закончилось. Хокаге молчал. Молчал долго. А потом отменил режим сеннина.

— Из тебя хреновый политик, Хан. Просто отвратительный.

Джинчурики нахмурился, вперив в хокаге напряженный взгляд. Но смолчал. А тот меж тем продолжил:

— Знаешь, что я должен сделать, если принимать на веру сказанное тобой? Для начала на все согласиться. Убедить тебя, что мы договорились. Затем получить информацию по Ооноке. Ты ведь раскроешь какое-нибудь место, где его можно будет подловить, не связываясь с гарнизоном Ивы, верно? А потом... Потом, Хан, я должен был бы поднять свою агентуру в стране Камня и сдать тебя цучикаге со всеми потрохами.

Хан дернулся, но сумел сдержать себя, слушая дальше.

— Гражданская война в стане врага. Да что может быть лучше? Вы воюете сами с собой, истощая силы без малейшей угрозы для моих людей. Максимум результата, при минимуме усилий. Мне останется только выбрать момент и добить выживших. Даже если Коноха не справится одна, тройственный союз раздавит ослабленную Иву.

Хокаге, все это время глядевший в затухающий огонек костра, сделал паузу и поднял взгляд на Хана.

— Но никакой гражданской войны ведь не будет, да, Хан? Нет за тобой никаких кланов, только кучка друзей. Группа прикрытия джинчурики, м? Может еще десяток последователей, учитывая побег Куренай и какую-никакую информацию. Потому мы и сидим посреди болота, что это единственное приметное место на маршруте твоей миссии? Но, даже так, правильным будет для меня принять твое предложение, убрать Ооноке. А потом сдать тебя его преемнику. Как думаешь, что он будет делать? По-моему, постарается избавиться от опасного предателя, перезапечатав биджу. Хоть это и лишит Иву последнего джинчурики минимум на десяток лет, пока не начнет входить в силу замена. Если ослабленный Камень протянет столько.

— Но ты, все же, мне это рассказываешь... — наконец не выдержал Хан.

— Рассказываю. Да, политик ты никакой. Но ты биджев везунчик, — маска безмятежности неожиданно сползла с лица хокаге, уступив место тени гнева, — выйди ты на меня несколько месяцев назад, я бы поступил именно так. Но сейчас... Сейчас многое изменилось. Ива, Ооноке и вся эта война уже не первостепенная моя проблема. Вы и так проиграете, это уже лишь вопрос времени.

Джинчурики на эти слова недоверчиво прищурился поверх маски, хмыкнул, но спорить не стал.

— Ты говоришь, Ооноке продал Роши акацки. А зачем он им, ты задумывался?

— Хотят создать своего джинчурики и основать новую деревню? — пожал плечами Хан.

— Деревню? Вряд ли. Вот тебе такие факты: они уже захватили двухвостую. Логово Санби покинуто, в нем следы давней схватки. Водопад уже четвертый месяц не отвечает на мои запросы относительно судьбы джинчурики семихвостого. А два месяца назад один из акацки вломился в мой дом, пытаясь похитить детей. Кто моя жена, ты знаешь.

— К чему ты ведешь?

— Акацки собирают хвостатых. И, полагаю, намереваются собрать их всех. На твоей спине тоже нарисована мишень. А значит, — Минато впился взглядом в глаза джинчурики, — у нас общий враг. Ты хочешь смерти Ооноке? Хорошо, я убью его. Но ты поможешь мне в охоте.

Установилась тишина. Хокаге умолк, сказав все, что хотел. Хан замер, обдумывая услышанное. Наконец, он нарушил молчание:

— Ты еще не убедил меня, но... что именно ты предлагаешь?