Шиноби Мрачного Рассвета

Глава тридцать восьмая

Минуты текли за минутами, сливаясь в часы. Ульгрим рассеянно шарил взглядом по приемной хокаге, обстановку которой успел изучить до последнего миллиметра. Незнакомый чунин, занимавший место секретаря, желания общаться не выказывал, отделываясь от мечника ответами, чья краткость балансировала на самой грани приличия. Скучный покой нарушали лишь периодически прокатывающиеся по незримому океану магии сигналы Варкастера: «все в порядке». Да еще собственные размышления о случившемся.

В который раз вспоминая увиденное Комокутэном, Ульгрим не мог отделаться от мысли, до чего глупо все получилось. Сейчас он видел десятки развилок, на которых события могли повернуть в совершенно иную сторону. «Если бы» — мечник всегда считал это слово уделом неудачников, неспособных принять реальность, но сейчас не мог удержаться... Если бы...

Если бы он сам был чуть настойчивей в попытках допросить Юну...

Если бы Итачи совладал с эмоциями и не полез в разум некроманта...

Если бы придурок Шисуи не сделал, вероятно, единственную вещь, способную взбесить Варкастера.

Поговорить с некромантом Ульгрим не успел. Когда он примчался к полю боя, выдернутый из постели переходом Провозвестника в мертвую фазу, все было уже кончено. К счастью, уничтожив свою цель, маг вернулся к обычной рациональности, послушно сдавшись подоспевшему патрулю. К моменту появления мечника Варкастера уже уводили, а на месте схватки распоряжался хокаге, поспешивший взять носителя мангеке в оборот.

Времени со скоротечного боя прошло всего ничего, и для Ульгрима не составило труда реконструировать события. Он даже смог прочитать по губам Шисуи признание вины Юны. Чего он не смог, так это понять, что именно Учиха попытался провернуть с Варкастером. Впрочем, догадаться было несложно. Неестественная покладистость некроманта, замешательство позже... Телепатическая атака. Атака, способная мгновенно вмешаться в память архимага так, что тот этого поначалу даже не заметит.

Как же ее звали? Точно, Аллострия. Эфириал, что когда-то завладел разумом Варкастера и вычистил память о ранних годах его жизни. В подземельях Мальмута судьба вновь свела духа и того, кто был им одержим. Первый и последний раз, когда Ульгрим видел некроманта в ярости. Лучшего слова мечник подобрать не мог, хотя то и казалось не совсем подходящим. Пуля ведь не испытывает эмоций, устремляясь к мишени. Именно пулей стал впавший в неистовство некромант. Нерассуждающей смертью, мчащейся к своей цели не в силах остановиться или свернуть с траектории.

Ульгрим подавил неуместную в нынешних обстоятельствах улыбку, вспомнив бойню, учиненную тогда Варкастером. Покусившись на святая святых, разум архимага, Шисуи подписал себе приговор.

Жаль только, что придурок прихватил с собой Итачи.

Веселость отступила, мечник вздохнул. Еще одна смерть, неожиданная и нелепая, как и большинство смертей. Брата было действительно жаль, за годы Ульгрим успел привязаться к парнишке. Хоть тот не стал ему по-настоящему близок, потеря отзывалась в душе почти позабытой тоской, заставляя вспоминать тех, кто навсегда остался в годах Мрачного Рассвета.

Конечно, ирьенины что-то пытались сделать, Микото надеялась... Но мечник понимал, что такое Провозвестник в мертвой фазе. Итачи шагнул прямиком за грань, и вряд ли Варкастер мог его спасти, даже если бы захотел. Пускающее слюни тело на больничной койке уже не имело отношения к разумным существам. Всего лишь пустая оболочка, по инерции продолжающая примитивное биологическое существование.

Очередной сигнал прокатился по эфиру, извещая, что некромант все еще не собирается покидать камеру. Прекрасно понимая, что в заточении ему пребывать недолго, Варкастер просто терпеливо ждал, вновь действуя абсолютно разумно. О чем где-то в глубине души мечник даже немного жалел. Интересно, что стали бы делать шиноби, реши Варкастер выйти? А Кушина войти.

Почему-то Ульгрим был уверен, что джинчурики, мельком замеченная на площади перед башнями, все еще сидит на скамейке прямо напротив входа в администрацию.

Причудливое течение мыслей мечника нарушила приоткрывшаяся дверь кабинета.

— Саске, — выглянул в приемную хокаге, — зайди.

Поднимаясь с дивана, Ульгрим сосредоточился, отбрасывая сторонние размышления. Разговор будет сложным. Жаль, что Фугаку разочаруется в младшем сыне сразу после потери старшего, но иного выхода мечник не видел. Слишком серьезен конфликт интересов в сложившихся обстоятельствах. Выбор придется сделать сейчас. Точнее, конечно, не сделать, а обозначить. Никакого выбора между Учиха и Варкастером быть просто не могло.

Вопреки обычному порядку вещей, перед столом хокаге обнаружилось кресло для посетителей, занятое Фугаку. Сам стол оказался завален бумагами — быстрый взгляд позволил Ульгриму опознать привычные казенные обороты отчетов. Поверх бумаг возлежало стальное тело штуцера, точно такого же, как виденные ранее в Ивагакуре. Глава клана не сводил глаз с оружия. Эмоций на застывшем лице не читалось, но биение жилки на виске выдавало, что Учиха далеко не так спокоен, как пытается казаться.

Обойдя стол, хокаге опустился в свое кресло.

— Итак, Фугаку, Саске здесь, спрашивай.

Не сразу, но Учиха указал на одну из бумаг и перевел взгляд на сына.

— Это правда?

Узнав недавно законченный отчет, Ульгрим кивнул:

— Да.

— Рассказывай сам. Все, с самого начала.

— Меня разбудил сигнал тревоги, поданный Наруто...

Под пристальным взглядом Фугаку сухо и четко Ульгрим повторял то, что писал недавно. Предсказуемо Учиха не поверил в прочитанное и теперь желал подтверждения, полагаясь на свою способность разглядеть ложь с помощью додзюцу. Впитанная с молоком матери уверенность в непогрешимости шарингана... Но эту иллюзию Ульгрим сегодня разбивать не собирался.

Его слушали не прерывая, доклад не занял много времени, и вскоре мечник замолчал, ожидая вопросов. Однако пауза все тянулась, Фугаку отвернулся, о чем-то задумавшись. Наконец, тишину нарушил хокаге, тихо спросив:

— Мне послать за Инузука? Акито лично подтвердит, что Шисуи уже знал о предательстве Юны, когда подавал этот отчет по делу Яманака, — Минато хлопнул рукой по одному из разбросанных на столе листков. — Знал и умолчал. Ручная пушка из вещей того же Шисуи, показания Саске... Фугаку, я понимаю, что это тяжело признавать. Но вина Юны неоспорима. Как и Шисуи.

— Как и Итачи, да? — горящий красным шаринган обратился на хокаге.

— Да, — твердо ответил Минато, не отведя взгляд.

— Но вина Итачи следует только из слов твоего сына... и моего, — бесстрастность Фугаку дала трещину, сцепив пальцы в замок, он тяжело оперся о столешницу. — Иных фактов, доказывающих, что Итачи оказался в компании предателей добровольно нет.

— Ты не готов поверить даже Саске? — Хокаге устало потер виски. — Ты сам-то веришь, что Итачи оказался там случайно? Чего ты хочешь? Дать делу официальный ход? Если настаиваешь — дам. Даже, как лицо заинтересованное, делегирую судейские полномочия совету и самоустранюсь от следствия. Я верю Наруто, и я верю Саске. Да, Наруто понесет наказание за самосуд. Потеряет звание джонина, пару лет будет работать на деревню почти бесплатно. Но что станет с репутацией Учиха? Предатель в клане основателей, Фугаку! С пособниками из АНБУ! Это не то, что сейчас нужно Конохе. Я не хочу расследования. Доказательств вины Юны более чем достаточно, и я не верю, что Шисуи работал на кого-то. Просто поставил семью выше долга. Итачи... Итачи пришел на помощь другу. Что ты хочешь расследовать? Все слишком очевидно. Я понимаю тебя...

— Понимаешь?! — вспыхнул Фугаку, вскакивая на ноги. — Это не твой сын сейчас...

Учиха осекся, глубоко вздохнул, успокаиваясь, и вновь сел.

— Я не говорил, будто считаю, что Итачи оказался там случайно.

— Тогда о чем ты? — откинулся в кресле хокаге.

Фугаку отозвался не сразу.

— Вызови его сюда. Наруто. Я хочу кое-что спросить.

Хокаге так же не стал спешить с ответом.

— Уверен, что стоит?

— Да. Не беспокойся, я не попытаюсь вцепиться ему в глотку. А если не сдержусь, думаю уж ты-то успеешь меня перехватить.

Помедлив, Минато кивнул и встал.

— Хорошо. Саске...

— Пусть останется, — перебил Фугаку.

Бросив недоуменный взгляд на Ульгрима, Минато направился к двери.

Мечник покосился на Учиху. Хокаге прав, доказательств вины Юны достаточно. Мотивы Шисуи, да и Итачи понятны. Пустое упрямство отца, не желающего признавать, что сын сам виноват в случившемся? Или нечто большее?

Варкастера привели минут через десять. Официальных обвинений предъявлено не было, потому при нем сохранились и протектор, и снаряжение. Охрана осталась за дверью, в кабинет некромант вошел в гордом одиночестве своей привычной целеустремленной походкой. На раскаивающегося узника маг не походил ни в малейшей степени. Ульгрим заметил, как дернулась щека Фугаку при виде такого зрелища, однако тот ничего не сказал. К счастью, Варкастер не стал пытаться изобразить соболезнования в адрес Учиха, ограничившись молчаливым приветственным поклоном, не предназначенным никому конкретно.

— Наруто, у Фугаку есть к тебе несколько вопросов о случившемся, — хокаге кивнул сыну.

— Слушаю.

Учиха заговорил не сразу, некоторое время изучая мага взглядом. Но вопреки ожиданиям, обратился совсем не к Варкастеру.

— Саске, ты рассказал Наруто о Вечном Мангеке? — хлестко ударил вопрос, активный шаринган требовательно уставился на мечника.

— Да, — отпираться Ульгрим и не подумал. Даже дай отец ему время сосредоточиться, во лжи уже не было смысла.

Фугаку откинулся в кресле и подчеркнуто спокойно обратился к хокаге:

— Видишь ли, Минато, мы, Учиха, об этом не распространяемся, но у мангеке шарингана имеется изъян. Его носитель постепенно теряет зрение, вплоть до полной слепоты. Но есть способ остановить процесс, и даже обратить его вспять: пересадить такой же мангеке шаринган от близкого родственника. Брата, к примеру. Итак, Саске слепнет. А у Итачи есть мангеке, но он уже не способен им воспользоваться. Как глава Учиха, и как отец, я не могу не отдать однажды приказ провести операцию... Это ведь логично, да, Наруто?

— Да, — не задумываясь согласился некромант.

Фугаку позволил краткому ответу на секунду повиснуть в воздухе, потом продолжил, не сводя шарингана с Варкастера:

— Твой друг теряет зрение, Наруто, а Итачи для тебя никто. Рецепт исцеления тебе известен, Саске только что подтвердил это. И его, благодаря тебе, от Вечного Мангеке отделяет лишь один приказ, который я не могу не отдать, рано или поздно. Ты продолжаешь утверждать, что не планировал ничего, случившегося прошлой ночью?

— Нет. Это удачное стечение обстоятельств.

У Фугаку от такого ответа заиграли желваки на скулах, но он сдержался и даже смог задать следующий вопрос спокойно:

— А почему, Наруто? Ведь это было бы логично, превратить Итачи в спасение для твоего друга.

— Саске запретил, — флегматично ответил некромант.

— Что?..

Фугаку словно получил удар под дых. Мгновение он растерянно смотрел на мага, потом перевел ошарашенный взгляд на сына.

— Неужели ты думал, что знаешь Наруто лучше меня? — буркнул Ульгрим. — Куда повернет его мысль было очевидно.

— И... ты ему веришь? — в голосе Учиха звучала странная смесь недоверия и надежды.

— Верю, — вздохнул Ульгрим. — Да и я все видел, не забывай. Наруто даже дал Итачи фору, не атаковав первым, хотя возможность была. Мне жаль брата, но к случившемуся его привели исключительно собственные решения.

Выражение «на глазах постарел» мечник всегда считал лишь метафорой. До этого момента. Еще мгновение Фугаку неверяще смотрел на сына, а потом из него словно вынули стержень. В кресле обмяк не глава одного из сильнейших кланов в самом расцвете сил, а придавленный горем уже немолодой мужчина.

В тягостном молчании прошла минута. Хокаге собирался что-то сказать, когда Фугаку тихо, ни к кому не обращаясь произнес:

— Он хотел сделать ей предложение. Спрашивал моего одобрения на той неделе. Я согласился с его выбором.

Ульгрим тихо выдохнул сквозь сжатые зубы. Он догадывался об отношениях между Итачи и Юной, но как-то забыл о страстях, присущих молодости. Когда он сам в последний раз по-настоящему влюблялся? Наверно еще до Мрачного Рассвета. Точно. Они встретились в день, когда он получил звание первого клинка Императора. Как же звали ту колдунью?

Но память имя не сохранила.

— Остался один вопрос, — меж тем продолжил Фугаку, — Нет, два. Первый: вопрос о расформировании седьмой команды в связи с конфликтом...

В брошенном на Ульгрима взгляде не было надежды, только ожидание. Фугаку знал, чью сторону выберет мечник.

— Как глава команды, не вижу причин для рассмотрения подобного вопроса, — не отведя взгляд твердо отозвался мечник. — Никаких конфликтов нет.

— Ты уверен? — Фугаку все же не выдержал.

— Уверен.

Еще мгновение Учиха рассматривал сына, потом отвернулся и встал.

— Второе: в связи со всем случившимся, — обратился он к хокаге, — я больше не считаю для себя возможным занимать пост коменданта. Прошу принять мою отставку.

Поднявшийся следом за Учихой, Минато тихо спросил, повторяя недавний вопрос самого Фугаку:

— Ты уверен? Мы столько работали вместе... Возьми паузу, чтобы остыть.

— Да, я уверен. Шаринган, Минато. Он не позволяет забывать. Лучше мне держаться подальше от... — Фугаку неопределенно качнул головой.

— Хорошо, — вздохнул хокаге. — Но сначала тебе придется подготовить себе замену. Я подыщу кандидата.

— Буду ждать, — Фугаку коротко поклонился. — Если мы закончили...

Время. Подлость, конечно, но лучше прояснить все сразу.

— Кхм... — вмешался в разговор Ульгрим, и дождавшись, когда хокаге и глава Учиха повернутся к нему, закончил: — у меня есть вопрос, если позволите.

Чакра и кровь прилили к глазам, мир приобрел невозможные глубину и резкость. Глядя шаринганом в лицо Фугаку, мечник выстрелил вопросом:

— Ты знал о мангеке Шисуи?

Секунда на ответ... Цвет кожи, биение пульса, крошечные, едва заметные даже шарингану сокращения мимических мышц, движение зрачков уже неактивного додзюцу...

— Нет. Я не знал, — Фугаку смотрел на сына так, будто первый раз увидел.

— Верю, — кивнул Ульгрим, гася шаринган, — Извини, но я должен был спросить.

Глава Учиха медленно обернулся на Минато, но тот лишь покачал головой.

— Нет, он меня ни о чем не просил, — заверил Ульгрим.

Еще секунду Фугаку разглядывал мечника, потом направился к двери. Проходя мимо сына, Учиха на мгновение остановился и сухо обронил:

— Полагаю, ты способен позволить себе отдельное жилье. Один дом в квартале освободился, клан продаст его тебе по разумной цене.

— Я еще слишком молод, чтобы обрастать имуществом, — договаривал Ульгрим уже в спину.

Дверь хлопнула, Фугаку покинул кабинет.

— Проклятье, — Минато рухнул в кресло и вновь потер виски. — Наруто, отправляйся домой, ты свободен.

— Хорошо.

— С крыши можно уйти Хирайшином, секретарь покажет тебе выход. На всякий случай... Мало ли встретишься внизу с Фугаку.

— Понятно.

— Тогда иди, успокой Кушину.

Перехватив взгляд, брошенный некромантом на мечника, хокаге добавил:

— Саске я еще задержу ненадолго.

Ульгрим остался один на один с Минато. Тянуть хокаге не стал:

— Спасибо за помощь. Без тебя все это могло обернуться куда худшим образом. Но не могу не спросить: почему? Почему ты принял мою сторону, а не клана? Даже не клана — семьи?

— Потому что выбор Наруто между вами и Учиха очевиден, — пожал плечами мечник. — А следовательно, и мой.

— Ты ставишь вашу дружбу выше семьи?

— Семью мне подбирала судьба, — буркнул Ульгрим, — друга я выбрал сам. Догадайтесь, чье мнение я ставлю выше.

— Думаю, мне лучше не спрашивать, кого ты предпочтешь, если встанет выбор между мной и Наруто, — криво усмехнулся Минато.

В ответ мечник молча развел руками. Мгновение хокаге рассматривал Ульгрима, потом сменил тему:

— Спасибо за вопрос о мангеке. Меня это и правда волновало. Ты знаешь, что за технику Шисуи пытался применить на Наруто?

— Нет, — покачал головой мечник, — из клановых летописей ничего подобного не припоминаю. Но это определенно какое-то очень мощное внушение.

— Мощное, это не то слово, — хмыкнул хокаге, и подтолкнул к Ульгриму один из отчетов, лежащих на столе. — Прочти.

Почерк Варкастера мечник узнал мгновенно. И чем дальше он читал, тем больше осознавал, по сколь тонкой грани они все прошли. Догадаться, о чем умолчал некромант в отчете, сославшись на «новую методику концентрации», труда не составило. Задержись маг с восстановлением Провозвестника на неделю-другую... Ульгрим холодел, представляя, что мог наворотить Шисуи просто по незнанию, не понимая, какое влияние и на какого человека заполучил. Умудрись Учиха неведомым чудом пережить атаку взбешенного некроманта, и мечник сам бы его убил без малейших колебаний, просто на всякий случай. Теперь безрассудность Варкастера стала еще понятней. Маг бы не остановился, даже закрой Шисуи грудью все шиноби Конохи с Минато во главе. Не после такого вмешательства в свою личность.

— Знаешь, Учиха всегда были занозой в заднице у хокаге, — заговорил Минато, заметив, что Ульгрим закончил читать. — Так сложилось еще с тех пор, когда Первым стал Хаширама, а не Мадара. Но мне как-то с вами везло, удалось найти общий язык с Фугаку, получалось сглаживать углы в межклановых вопросах и мирно разрешать не столь уж частые инциденты... Теперь не могу отделаться от мысли: такая покладистость результат нашей с Фугаку работы, или Шисуи тихо постарался? Благодаря тебе, хотя бы можно быть уверенным, что если воздействие и применялось, то это не согласованная политика клана.

— Да уж... — не нашелся с ответом Ульгрим.

— Ладно, — Минато вздохнул, — можешь идти. Завтра утром зайди в канцелярию — я прикажу подобрать вам какую-нибудь миссию.

— Хотите спровадить нас из Конохи? — прямо спросил мечник.

— Да, — не стал вилять и хокаге. — В АНБУ Итачи и Шисуи пользовались авторитетом, а после устроенного ими, я не готов полагаться на способность своих людей сохранять голову холодной. Подробности сегодняшнего разбирательства известны единицам, зато о Наруто в камере знают многие. Лучше если вы не будете мозолить глаза, пока не распространится официальная версия случившегося. Да и Фугаку поостынет, клан успокоит.

— Ясно, — мрачно отозвался Ульгрим, — и что это будет за версия?

— Даже не знаю пока, — Минато поморщился. — Вот ты уйдешь, буду думать.

— Тогда я пойду.

— Иди. Спасибо еще раз... и прими мои соболезнования.

***

Огоньки свечей мерцали, заливая неверным светом вырубленную в скале комнату, перемигивались в лакированных изгибах спирали на маске убийцы. Шаринган в единственной глазнице личины горел, считывая малейшее движение. Занесенная над младенцем рука с кунаем не дрожала.

Не успеть. Пусть до цели всего несколько метров. Пусть техника трепещет в шаге от завершения, готовая швырнуть его вперед. Шаринган не опередить. Надо ждать.

Что-то меняется, едва заметно, почти неуловимо. Красный глаз косит вниз, на младенца.

Нет, все равно слишком мало времени. Доля секунды, ничтожные мгновения...

Но мгновения все тянутся и тянутся, становятся секундой, почти становятся второй...

Другого шанса не будет.

Все получается легко, до неправдоподобности легко. Тело убийцы падает на пол, но он не обращает внимания на мертвеца, бережно обнимая сверток с ребенком, глядя в глаза своего сына. Холодные синие глаза.

— Удачное стечение обстоятельств, — флегматично отметил младенец.

Минато вздрогнул и проснулся.

Понадобилось мгновение, чтобы осознать: он дома. Не в очередной временной квартире, а в своем родном особнячке, наконец восстановленном после боя с Зецу. Стояла глухая ночь, в темноте с трудом можно было различить очертания мебели. Воздух отдавал не успевшими выветриться запахами краски, штукатурки и мастик, рядом едва слышно посапывала во сне Кушина, а в голове медленно таяли обрывки сна. Оглядевшись Минато вновь откинулся на подушку.

Есть вещи, о которых лучше даже не думать, не то что произносить вслух. Но подсознанию не прикажешь.

Вздохнув, хокаге закрыл глаза, надеясь вновь уснуть, но, как назло, сон улетучился безвозвратно. Включившийся в работу, разум успел выволочь из чуланов памяти дневные заботы, вновь погрузившись в анализ последствий случившегося.

Как ни крути, но любая версия происшествия бросала тень как на клан основателей, так и на АНБУ. Обелить имя Юны Минато не мог, даже захоти. Но и репутацию Шисуи сберечь не удавалось. Иначе внятно не объяснить, как одинокая куноичи-чунин умудрилась прикончить АНБУ... двух АНБУ, да еще усиленных джонином А-ранга. Значит, Итачи и Наруто против Шисуи и Юны? И замолчать участие Наруто не получится никак. Несколько сот метров исчезнувшего парка острословы уже успели прозвать «аллеей Мертвителя». Приплести к происшествию посторонних? После нападения Зецу это не должно показаться чем-то невероятным.

Минато поморщился, осознав, что уже и не пытается уснуть, но прибегать к медитациям все же не стал, вместо этого откинув одеяло и поднявшись.

— Спи. Все в порядке, — шепнул он Кушине, уловив едва заметное изменение в дыхании жены.

Тихо выскользнув в коридор, хокаге на мгновение остановился в раздумье, а потом шагнул к лестнице. И тут же замер. Показалось, или во мраке что-то шевельнулось? Пальцы рефлекторно собрались в печать концентрации.

— М-ря... — тихо прохрипело из темноты.

Минато раздражено выдохнул сквозь зубы расслабляясь.

Кота притащила Юи, обозвав тот талисманом нового дома. «Талисман» оказался изрядно потасканным жизнью. Где-то на долгом пути потерялись одно ухо и с пол-ладони хвоста. Пара шрамов придавала морде животного выражение мрачной обреченности. Последнее время дела уличного бродяги явно шли не ахти — серая шерсть поредела, болезненно тощие ребра легко просматривались. Виной тому, помимо почтенного уже возраста, видимо, стала задняя лапа. Недавно перебитая и криво сросшаяся, она неумолимо тянула охотника к голодной смерти.

Скорее всего, Юи стало банально жаль зверя, который не смог бы долго протянуть на улицах, но возражать Минато не стал. Из-за истории, в которую умудрился влипнуть Наруто, планируемый женщинами сюрприз и так сорвался. Возвращение в отремонтированный дом прошло скомкано, совсем не торжественно, и ссориться из-за пустяков он не стал, разрешив оставить кота. От них не убудет, пусть животное доживет свой век в сытости.

Кот, наевшись от пуза, правильно оценил ситуацию и покидать дом отнюдь не рвался, облюбовав себе место под лестницей и мрачно наблюдая оттуда за людьми. Минато так и подмывало дать ему кличку «Ибики», но он все же сдержался, остановившись на нейтральном «Ронин».

Бесшумно поднявшись по лестнице, Минато на секунду замер, разглядывая двери в комнаты детей. Юна — Шисуи — Итачи. Юи — Наруто — Саске. Сложнее всего вообразить, будто его дочь способна совершить нечто, подобное действиям покойной куноичи. Дальше представить, как меняются ролями участники событий, до смешного легко. Вряд ли Наруто поставит Коноху выше сестры. Чью сторону примет Саске не вызывает и малейших сомнений — деревню он тоже не выбирал.

«Они бы ушли», — мысль пришла ясная и холодная, как весенний лед.

Да, ушли. И никакая случайная встреча не помешала бы. Шисуи ошибся, попытавшись усидеть на двух стульях. Предать, но не до конца, остаться верным, но не совсем. И вместо простого и надежного удара кунаем под ухо, в ход пошла изощренная техника мангеке. Учиха не смог определиться и потерял все. Но Наруто и Саске, единожды выбрав, пошли бы до конца — отчего-то Минато в том не сомневался.

Отвернувшись от дверей в спальни, хокаге прошел дальше по коридору, в свой кабинет. Вспыхнула настольная лампа, выхватывая из темноты пока еще пустые шкафы и книжные полки. Новое кресло скрипнуло кожей, принимая в себя хозяина. Прикрыв глаза, Минато вдохнул аромат древесной стружки и мебельного лака. Запах новизны, как и повсюду в доме.

Отстраненно разглядывая непривычно пустой кабинет, хокаге пытался решить, что ему делать. Но от кланов и политики мысль уже свернула на более близких к нему людей. Случившееся заставило взглянуть по-новому на сына, а вместе с ним и на Саске. Наруто не стал ничего выдумывать, объясняя безрассудную атаку на предателей. «Я разозлился» — объяснение совершенно непредставимое для подобной личности и оттого еще более убедительное.

Минато прикрыл глаза, откидываясь в кресле.

Оказывается, Наруто способен на иррациональные порывы, а его связь с деревней куда слабее, чем представлялось. Выбор Саске между хокаге и другом очевиден. Но каков будет выбор самого Наруто, если на одной чаше весов окажется судьба Саске, а на другой его, Минато? Его или Конохи. Если он прав в своих подозрениях, которые не хочет формулировать даже мысленно...

Полки кабинета еще оставались пусты, но писчие принадлежности в столе нашлись. Мысленно поблагодарив заботу знающей его привычки Кушины, Минато принялся набрасывать на бумаге понятные лишь ему одному каракули.

В общем-то, ни с позиции отца, ни с позиции хокаге немедленных действий от него не требовалось. Сколь бы ни была хрупка лояльность Наруто и Саске, сейчас сомневаться в ней не приходилось. У обоих просто не было поводов взбрыкнуть, мечник даже сам задавил в зародыше возможный конфликт с Учиха. Значит, нужно, чтобы таких поводов и не появилось.

Хокаге в задумчивости уставился на исчерканный лист.

Последняя мысль была очень удобна, подводя логическое основание под его нежелание объясняться с сыном. Чем бы такой разговор ни закончился, Минато чувствовал: жизнь разделится на «до» и «после». Пусть подозрения остаются лишь подозрениями. Прав он или нет, для сегодняшнего дня уже не важно. А вот последствия откровенности могут быть тяжелыми.

Для него в первую очередь.

Решительно отчеркнув последнюю порцию закорючек, хокаге скомкал исписанный лист и положил перед собой новый. Глядя на пока нетронутую белизну бумаги, Минато обратился к иному аспекту проблемы.

Столь ненадежная лояльность этих двоих его не устраивала. Ни как отца, ни как хокаге. Но как привязать их к деревне? Саске, видимо, пойдет за Наруто. Значит, вопрос упирается в его сына. Что тем движет? Каковы его приоритеты? Как заполучить его преданность? Вопросы могут показаться несложными, если говорить о Наруто, но...

Впервые Минато осмелился пусть лишь мысленно, но сформулировать вопрос, не дававший ему покоя.

«Но что если говорить нужно о Варкастере?»

Сквозь щелочку в шторах любопытная ночь наблюдала за замершим над чистым листом бумаги мужчиной. Но время шло, неумолимо отсчитывая минуты и часы, а человек все не двигался. Лишь уступая свой черед рассвету, тьма смогла увидеть, как хокаге потянулся к чернильнице.

***

Устроившись под навесом уличной забегаловки и потягивая чай, Мию бросала взгляд то в один конец улицы, то в другой, гадая, откуда на этот раз появится Саске. В последнее время каждый раз, когда встречать ее перед утренней тренировкой выпадало Учихе, подобные мысли непроизвольно лезли в голову. Свернешь по улице направо — придешь в квартал Учиха. Налево — выйдешь к фешенебельным домам, где предпочитают селиться бесклановые шиноби не из последних.

Куренай, к примеру.

Осознав, что вновь косится то в одну, то в другую сторону, Мию досадливо поморщилась. Новость об отношениях Саске с главой восьмой команды грянула громом среди ясного неба. Юхи — соперница хоть куда, не какая-то случайная куноичи, польстившаяся на симпатичного принца Учиха. Не упустила ли некая ирьенин свой шанс?

Что ей делать и стоит ли делать вообще, Мию пока так и не определилась, но и относиться равнодушно к ситуации не могла. Однако сейчас непроизвольная ревность была неуместна, как никогда, отозвавшись в глубине души уколом стыда. У Саске брат в коме, а она думает о всяких глупостях.

Вопреки ожиданиям, мечник вышел из переулка в паре домов от забегаловки, где ждала куноичи. Хорошо знакомого переулка — именно там прятался один из маяков Хирайшина, используемых Саске.

— Привет, — хмуро поздоровался Учиха подойдя.

— Доброе утро, — привычно отозвалась Мию и тут же смутилась. — Ой... Извини, это наверно не очень-то уместно.

— Ничего, — отмахнулся мечник. — Идем?

— Секунду, расплачусь...

Через пару минут они в молчании уже шли по коридору, ведущему к полигону. Хотя Мию так и подмывало спросить Саске о случившемся с Итачи, но как нарушить молчание не слишком уж неловко, она так и не придумала.

Наруто и Шикамару обнаружились уже на полигоне, что-то тихо обсуждающими в углу. Когда соратники повернулись к вошедшим, Мию заметила в руках теневика кусари с увесистым бойком на конце цепи. Похоже, именно его они и разглядывали. Странно — раньше Нара интереса к подобному оружию не проявлял. Но задать вопрос куноичи не успела.

— Так, — взял слово Саске, — во-первых, тренировок сегодня опять не будет. Завтра утром уходим на миссию, этот день на улаживание дел.

— Что за миссия? — Вскинулась Мию. — Почему так срочно, без подготовки?

— С-ранг, доставка пакета в Кири.

— И в чем подвох? — недоверчиво осведомился Нара.

— Никакого подвоха, — недовольно буркнул Учиха, — это на самом деле простая курьерская миссия. Хокаге хочет убрать меня и Наруто из города.

— Это связано со случившимся вчера? — вопрос теневика прозвучал осторожно.

Мию обратилась в слух. Именно вчерашней ночью Итачи оказался на больничной койке, а в морг доставили некое тело. Не рядовые события, учитывая, что боевые действия уже прекратились, хотя мир еще и не был официально заключен. Похоже, сын стратега Конохи что-то знал.

— А это — во-вторых, — хмуро ответил на вопрос Нара мечник. — Официальную версию вы еще узнаете как-нибудь потом, когда ее придумают. А пока, строго между нами, — Учиха обвел взглядом присутствующих, — что случилось на самом деле...

Саске на секунду замолчал, а потом сухо и кратко сообщил:

— Шикамару, ты был полностью прав насчет Юны. Она связана с нападением на дом Хокаге. И это она стреляла в Иноичи.

Нара прервал мечника краткой и нецензурной характеристикой куноичи.

— Извини, продолжай.

— Соглашусь со сказанным, — не удержался от комментария Учиха. — Но продолжение выйдет коротким. Если вы не знали, Юна сестра Шисуи, лучшего друга моего брата. И как выяснилось, невеста того же брата. Итачи и Шисуи узнали о ее измене, но вместо того, что обязаны были сделать, попытались вывести предательницу из деревни. Их повстречал Наруто и всех убил.

Последняя фраза прозвучала настолько буднично, что Мию даже не сразу осознала сказанное.

— Постой! Но Итачи жив!

— Это формальность, — вздохнул Саске.

— Но... Наруто?

— Итачи не очнется, — подтвердил Намикадзе. — Его разум уничтожен Провозвестником.

Мию замерла, растерянно перебегая взглядом с Наруто на Саске, не зная, что сказать.

— Что теперь будет с нами? С командой? — тихо спросил Шикамару.

Ирьенин вдруг осознала ситуацию полностью. Итачи тут же отошел на задний план. Если Наруто убил брата Саске... Неужели семерке конец?

Но к ее облегчению Учиха пожал плечами:

— Ничего не будет. Итачи сам сделал выбор. Наруто был в своем праве, и у меня нет к нему претензий.

— Клан вряд ли с пониманием отнесся к твоей позиции, — после паузы заметил Шикамару, внимательно глядя на Саске.

— Да, дома мне теперь не рады, — хмуро ответил мечник. — Пока что поживу здесь, а там посмотрим.

— Ладно, это не наше дело, — отвел взгляд Нара.

Установилась неловкая тишина.

— Если больше никто ничего обсудить не хочет, предлагаю расходиться, — нарушил наконец молчание Учиха.

— Наруто, — встрепенулась Мию, — сенсей просила привести тебя к ней после тренировки. Сказала это очень важно.

— Хорошо. Пойдем, — Намикадзе двинулся к выходу с полигона.

Идя по улицам, Мию невольно косилась на молчаливого спутника, пытаясь уложить в голове произошедшее. Нет, в то, что Наруто, не моргнув глазом, убил троих шиноби, верилось без труда, но вот реакция Саске...

Мию пыталась представить, как вела бы себя, окажись на месте Итачи ее собственный брат. Пусть тот оказался сам виноват в произошедшем, пусть совершил преступление. Смогла бы она почти равнодушно принять случившееся, продолжить ежедневно работать с его убийцей? Ведь все же брат. Семья. Свой. Ответ был очевиден, как и вывод из него: для Саске Наруто был куда ближе родного брата.

Хирано нечасто вспоминала о потаенном прошлом своих соратников. Намикадзе слишком радикально отличался от всех окружающих, чтобы такой штрих, как память о прошлой жизни, выделялся на фоне картины его личности. Саске же... Саске был слишком обычным. Понятным и близким настолько, что невольно воспринимался как кто-то равный, невзирая на все свои выдающиеся навыки и умения. Сейчас эта иллюзия на время развеялась.

«А ведь Саске, наверно, старше меня в несколько раз» — неожиданно осознала Мию.

Подобные мысли приходили ей в голову и раньше, но только сейчас, вспоминая слова и реакции Учихи, ирьенин по-настоящему почувствовала разделяющую их стену. Болезненным уколом пришло понимание влечения мечника к Юхи. Даже та, джонин старше Мию на добрый десяток лет, наверно казалась ему девчонкой. Кто же для Саске тогда она сама?

В рабочую рутину Мию погрузилась в откровенно мрачном расположении духа, раз за разом возвращаясь к пришедшей в голову мысли.

Проводив Наруто в кабинет Сенджу, куноичи отправилась сдавать дела коллегам. К счастью, не будучи приписанной к госпиталю постоянно, особо сложных случаев она не вела. Все пациенты Хирано уверенно двигались к выписке, и работа по большей части свелась к перепроверке полноты медицинских карт и планов лечения.

— Мию, тебя Сенджу-сама зовет в третью операционную, — голос Карин оторвал куноичи от очередной порции бумаг.

— А? Зачем? — брякнула от неожиданности ирьенин.

Работа, хоть и не самая интересная, позволила отвлечься, несколько успокоив нервы, и Мию не заметила, как пролетел добрый час.

— Не знаю, — пожала плечами красноволосая. — Но...

Оглянувшись и убедившись, что в ординаторской они находятся вдвоем, Карин наклонилась к сидящей за столом Мию и тихо шепнула:

— Я видела, как туда же везли Джираю.

— Вот биджу... Иду.

Третья операционная использовалась нечасто. Банально в силу своего расположения — в самом старом первом корпусе, находящемся чуть на отшибе. Возить пациентов длинными запутанными переходами мало у кого возникало желание, госпиталь же редко бывал загружен настолько, чтобы не нашлось более удобного помещения. Спеша по больничным коридорам, куноичи ломала голову над странным выбором Сенджу.

— Цунаде-сама, вы звали?

Запрещающая лампа у входа не горела, и Мию осторожно заглянула в помещение.

Карин не соврала, Цунаде обнаружилась внутри, равно как и Джирая. Сеннин был уже подготовлен к какой-то операции: уложенное на высокий стол тело прикрывала тонкая простыня, грудь едва заметно вздымалась при дыхании — шиноби спал. Мию недоуменно огляделась — в помещении, кроме Сенджу, никого не было. Пациент уже отправлен под наркоз, а ассистентов нет? В глаза вдруг бросились накрытые тканью столики и оборудование. И без того небогатое оснащение старой операционной явно не собирались задействовать.

— Да, звала, — хмуро кивнула Цунаде, обернувшись к двери. — Будешь мне ассистировать.

— Только я?

— Да, только ты.

— А... как скажете, — смешалась Мию. — Минуту, мне надо подготовиться...

— Нет необходимости, — прервала ее Цунаде, — нам предстоит не хирургическая операция.

Все вдруг встало на свои места.

— Вы будете работать с чакросистемой Джираи-сана? — высказала свою догадку Мию, подходя к столу. — В чем тогда моя задача?

— Я буду работать с очагом, — поправила Сенджу. — Твоя задача держать технику Ложной смерти.

Мию замерла.

— Но... сенсей, я не лучшая в этой технике. Не стоит ли позвать ту же Карин?

— Тебя выбирала не я, — буркнула Цунаде. — Хватит препираться, мне ассистируешь ты. Это приказ.

— Есть, — вытянулась Мию, подавившись возражениями.

— Больше вопросов нет?

— Нет.

На самом деле, конечно, вопросы у куноичи имелись, однако не похоже, чтобы ее сенсей желала сейчас на те отвечать.

— Тогда начинаем, — Цунаде щелкнула выключателем у входа, зажигая в коридоре красную лампу, предупреждающую о ведущейся операции.

Мию постаралась собраться, выкинув из головы посторонние мысли. В конце концов, она боевой ирьенин, включаться в сколь угодно сложную медицинскую процедуру внезапно и без предупреждения ее работа.

Но Ложная смерть...

Эта специализированная техника использовалась очень редко, именно при сложных воздействиях на чакросистему. Работать с активной энергетикой шиноби можно было лишь на довольно грубом уровне. Как правило, либо этого было достаточно, либо пациенту помощь уже не требовалась. Случаи, подобные Джирае, оставались экзотикой, возникающей при уникальном стечении обстоятельств. Вроде присутствия на поле боя ирьенина S-ранга.

— Открой окно, — первая же команда выбила Мию из колеи, но задавив рвущийся наружу вопрос, она молча отправилась выполнять приказ.

Отодрать наглухо закрашенные створки, не выломав всю раму целиком, удалось не сразу, Мию провозилась с минуту. Вдохнув ворвавшийся в помещение теплый свежий воздух, она выглянула наружу. Окно старой операционной выходило в глухой, заросший диким кустарником проход меж корпусом больницы и внешней оградой комплекса. Слишком неприглядное и неуютное место, чтобы сюда занесло прогуливающихся пациентов или персонал.

Глядящий на Мию снизу вверх Наруто определенно оказался здесь неслучайно.

Посторонившись, куноичи позволила соратнику запрыгнуть в помещение и прикрыла створки. Стали понятны и выбор операционной, и заранее усыпленный Джирая, и она сама в качестве ассистента. Сенджу не хотела, чтобы о присутствии Намикадзе знали посторонние. Точнее, не Сенджу. Наруто не хотел.

Головоломка собралась воедино, Мию поняла все происходящее. Подходя к Цунаде, она уже знала, что скажет сенсей.

— Наруто здесь, чтобы помочь нам с реанимационным пределом, — подтвердила ее догадку Сенджу. — Операция займет не менее сорока минут. Его кеккей генкай поможет вернуть Джираю к жизни.

Слово «надеюсь» осталось не высказанным, но по мелькнувшей на лице учителя неуверенности Мию смогла его угадать.

Ложная смерть от настоящей отличалась мало. Движение крови, активность нервной системы — все подавлялось. Отличие пролегало на микроуровне — ирьендзюцу брало на себя защиту от разрушения клеток, оставшихся без кислорода, питания и вывода продуктов распада. В первую очередь, клеток мозга. Если при обычной клинической смерти уже через несколько минут пациент рисковал заработать тяжелейшие осложнения, то оперируемые под Ложной смертью возвращались к жизни ровно в том состоянии, в каком были до наркоза.

Если уложиться в тридцать минут. Реанимированные позже этого срока не оживали никогда, несмотря на сколь угодно идеальное состояние клеток.

«Провозвестник связывает мою душу с телом, даже если то мертво» — всплыли в памяти слова Намикадзе из импровизированной лекции о его последней технике. Значит, он может сделать нечто подобное не только с собой?

— Понятно, я готова, — Мию постаралась вложить в голос как можно больше уверенной безмятежности. Сенджу цеплялась за соломинку, рискнув довериться непонятным силам Намикадзе, и поддержка не была лишней.

Сама куноичи, осознав причину присутствия Наруто, немного расслабилась. В отличие от Цунаде она полагаться на равнодушного соратника привыкла. А раз он взялся защитить Джираю от смерти из-за реанимационного предела, то и от ошибки некоего ирьенина подстрахует. Интересно только, как Цунаде догадалась о возможностях Намикадзе?

— Хорошо, — сеннин удовлетворенно кивнула, услышав тон помощницы, — тогда слушай план...

Привычное присутствие рядом холодной силы шитона настроило Мию на деловой лад. Сомнения и посторонние мысли куда-то исчезли, она словно оказалась на поле боя, бок о бок с соратниками. И пусть сейчас ее делом была не разведка и поддержка, а ирьендзюцу, работа спорилась привычно и уверенно.

Поначалу едва заметно отвлекавшаяся на работу Ложной смерти, Цунаде вскоре убедилась, что Хирано контролирует ситуацию, и сосредоточилась на очаге Джираи. Мию подмывало хоть одним глазом поглядеть на работу сенсея, но она себя переборола. Как бы ни хотелось взглянуть на искусство такого уровня, не тот случай, чтобы рисковать отвлекаясь. Оставалось удовлетворяться доносимыми сенсорным даром отголосками техник.

Но даже этого хватало, чтобы проникнуться уважением к Сенджу. Знаний Мию, уже заглядывающейся на А-ранг в ирьендзюцу, как раз хватало... нет, не понять, что же делает ее учитель, но осознать: сейчас рядом с ней лучший ирьенин мира творит маленькое чудо.

Время шло. Получасовая отметка времени неумолимо приближалась. Сенджу, казалось, с головой погрузилась в работу, отрешившись от реальности. Мию же начала все чаще обращаться к дару, проверяя своего напарника. Но тот, отойдя в угол операционной, привычно замер, никак не реагируя на происходящее. В течении его силы различались лишь давно ставшие привычными нотки Призрачных уз и Крови Дрига.

Шла двадцать девятая минута, когда Мию заметила, как резко уменьшилась активность Сенджу. И тут же, пульсация силы Намикадзе изменилась. Новая, неизвестная куноичи техника прошлась касанием льда по ее сенсорному дару.

— Все в порядке, — тихо успокоила она наставницу. — Я чувствую.

— Хорошо, — выдохнула Цунаде, — продолжаем...

Сенджу ошиблась, оценивая продолжительность операции. Отпрянуть от стола, облегченно расслабив измученные сотнями печатей пальцы, ей удалось лишь через полтора часа.

— Все, — вздохнула она, и повернулась к Наруто. — Оживляй его...

Голос Цунаде сорвался. И только сейчас Мию осознала, в каком напряжении на самом деле находилась ирьенин.

Намикадзе, разумеется, ничего не заметил, флегматично скомандовав:

— Начинайте реанимацию.

Не дожидаясь распоряжений наставницы, Мию развеяла изрядно вымотавшую ее технику Ложной смерти и принялась запускать организм Джираи. Долго стараться не пришлось, стоило только сердцу пациента забиться, как Наруто отменил свою технику.

Веки сеннина дрогнули, мутный взгляд обежал операционную и остановился на лице закусившей губу Цунаде.

— В какой холодильник ты меня засунула? — голос Джираи звучал хрипло. — Даже в печатях Минато было уютней...

— Живой, — едва слышно выдохнула Сенджу.

— Не дождешься, я еще погуляю на нашей свадьбе.

— Дурак... — Цунаде отвернулась от Джираи, вытирая ладонью глаза.

Мию смущенно отвела взгляд, и отошла от операционного стола. Оказалось, что Наруто уже исчез, оставив открытым окно. Оглянувшись на двух шиноби, куноичи решила последовать примеру соратника и выскользнула из операционной, тихо притворив за собой дверь.

Идя больничными коридорами, Мию с удовольствием щурилась на яркое летнее солнце в окнах и улыбалась, прислушиваясь к медленно разгорающемуся позади очагу шиноби S-ранга.

***

Провал. Опять.

Оторвавшись от окуляров микроскопа, Орочимару откинулся в кресле, мрачно уставившись в каменный потолок лаборатории. Образец демонстрировал то же нарастающее количество ошибок при митозе, что и его предшественники. Казавшийся таким перспективным, подопытный обещал вскоре превратиться в очередного уродца с искалеченными телом и чакросистемой, а через некоторое время и вовсе в бесформенную груду лишенной разума плоти, раковую опухоль, размером с человека. Да, способную жить вечно, при наличии питания, но кому нужно такое бессмертие?

Со вздохом поднявшись из кресла, сеннин вынул препарат из микроскопа и небрежно бросил в бак для отходов. Подойдя к запертому шкафу со стеклянными дверцами, Орочимару в задумчивости уставился на колбы с культурами, подготовленными для последующих экспериментов. Очередное поражение было хоть и неприятным, но, все же, ожидаемым. Он слишком давно занимался своими поисками, чтобы всерьез ожидать окончания многолетних экспериментов именно сегодня, сколь бы эффективной ни казалась проверенная комбинация геномов.

Определиться, какую из культур выбрать для прививки следующему подопытному, Орочимару не успел. На краю восприятия возникла знакомая аномалия чакры, быстро приближающаяся к лаборатории. Недовольно поморщившись, сеннин отошел от шкафа и вновь опустился в кресло. Долго ждать не пришлось, через пару минут дверь без стука распахнулась, впуская гостя.

Разумеется, это оказался Тендо. Любимейший из так называемых «путей» Пейна, которого тот всегда использовал, когда хотел присутствовать где-то лично. Ковылять по коридорам базы в собственном теле глава Акацки терпеть не мог.

— Я, кажется, просил, не врываться в мою лабораторию без стука, — недовольно проворчал сеннин вместо приветствия.

— Ты меня почувствовал, мы оба это знаем, — равнодушно отозвался мертвец.

Заложив руки за спину, Тендо подошел к шкафу, который недавно разглядывал сам Орочимару. Фиолетовые глаза без радужки и белка, иллюзорная копия Риннегана, уставились на полки за стеклом. Если не видеть лицо, посетителя можно было счесть живым, столь привычно и непринужденно Пейн управлял своей марионеткой.

— Как продвигаются твои исследования? — Если сильно постараться, в голосе покойника можно было расслышать интерес.

— Как обычно, — отмахнулся Орочимару, — и полагаю, ты пришел не затем, чтобы мне помочь, скорее наоборот.

— Да, — Тендо повернулся к хозяину лаборатории, — Кисаме вышел на связь, у него все готово. Мы выдвигаемся за шестихвостым завтра.

— Мне нужно два дня, — возразил Орочимару. — Необходимо подготовить следующего подопытного. Как раз успеет... хм... вызреть к моему возвращению.

Пейн ответил не сразу.

— Когда мы заключали с тобой договор, — ровно произнес мертвец, — то четко обговорили приоритеты. Сначала охота, потом твои исследования. Я свою часть выполняю безукоризненно, — Тендо демонстративно обвел рукой лабораторию. — Или тебе есть в чем меня упрекнуть?

Орочимару был вынужден признать, что доля истины в словах главы Акацки имелась. Он хотел лабораторию мечты, и он ее получил. И дело было даже не в оснащении конкретно этого помещения.

Купить сколь угодно хорошее оборудование не проблема, были бы деньги. Которые, в свою очередь, не могли являться препятствием для шиноби уровня Орочимару, особенно не ограниченного законами деревень. Однако лаборатория это не только оборудование, и даже не помещения, так же любезно предоставленные Акацки. Работая в одиночку, он слишком много времени убивал на рутину, от наблюдений за подопытными и подготовки препаратов, до банального мытья пробирок. Пейн смог дать змеиному саннину то, что ему так и не удалось добыть самостоятельно: квалифицированный персонал. Персонал, работающий не за страх, а за совесть.

Точку в принятии решения поставил обещанный Пейном доступ к геномам Сенджу Хаширамы и Учиха Мадары. Устоять перед таким искушением вкупе с лабораторией Орочимару не смог, согласившись признать над собой лидерство главы Акацки.

Покосившись на все тот же шкаф, сеннин нехотя качнул головой:

— Нет, все честно. Но лаборатория утрачивает ценность, если у меня нет времени заниматься исследованиями.

— Когда мы закончим, времени на исследования у тебя окажется предостаточно.

— Ну да, мир без войн, — Орочимару издевательски рассмеялся. — Позволь быть откровенным, я не воспринимаю описываемые тобой перспективы гегемонии всерьез. Одно столкновение с Минато, и мы уже потеряли троих. Что будет, когда какурезато примутся за нас сообща?

Тендо помедлил, прежде чем ответить.

— Деревни и «сообща»? Смешно. Будь они способны по-настоящему объединиться, мой план бы не понадобился. Но это неважно. Ты недооцениваешь силу Гедо Мазо. Четверо из девяти уже заключены в статую, и я пущу эту силу в ход, если будет нужно.

И не дав Орочимару возразить, Тендо вернулся к прежней теме:

— Итак, мы отправляемся за шестихвостым. Завтра.

— Мне нужно два дня.

Взгляды отражения Риннегана в глазах мертвеца и змеиных зрачков сеннина встретились. Молчаливое противостояние продлилось недолго, и первым отвернулся Орочимару.

— Я вас догоню, — примирительно поднял руки нукенин. — Ты же, как всегда, поведешь отряд стороной, не заходя в Страну огня? Двинувшись напрямик, я прибуду на место даже раньше вас.

Еще мгновение Тендо мерил взглядом сеннина, потом кивнул.

— Хорошо. Джузо тебя подождет.

— Я не ребенок, чтобы нуждаться в пригляде, — нахмурился Орочимару. — Все будет в порядке.

— Джузо тебя подождет, — с нажимом повторил Пейн. — Это не обсуждается.

— Хорошо, если ты настаиваешь, пусть будет Джузо, — скривился нукенин.

— Тогда встретимся в Стране воды, — кивнув на прощание, Тендо покинул лабораторию, провожаемый мрачным взглядом Орочимару.